Подарок для графини

Братья и сестры отнеслись к желанию Зеркса лично посетить лагерь "Головы смерти" довольно неоднозначно: Эфемера, всегда равнодушная и апатичная ко всему, что не касалось лорда Кейгана, в недоумении наморщила лоб, Феррил капризно надула губы, сложив руки на груди, Зерински выразительно закатил глаза, а Делинда, переглянувшись с братом-близнецом, рассмеялись по-гиеньи ехидно. - Брат Зеркс решил выползти из своего подвала, - пропела Делинда, обводя раздвоенным языком крупные белые зубы, слишком острые для человеческих. - С чего вдруг? Надоела компания твоих уродцев? - Странно, что ты решил отложить игрушки и пойти прогуляться, - лениво заметил Дэррел, крутя в пальцах трость с золоченым набалдашником. - Хочешь напугать фашистов своей кислой физиономией? - Улыбки нашего дорогого братца будет достаточно, чтобы обратить в бегство армии, - визгливо рассмеялась Феррил, всплеснув руками, и Делинда подавилась кровью, которую манерно потягивала из высокого бокала, будто вино. Красное забрызгало ей грудь, пролилось на колени, мелкие брызги рассыпались по подбородку и щекам, и Делинда размазала их рукой, а потом с видимым наслаждением облизнула пальцы гибким темным языком. Ее брат с рыком потянулся к ней, попытался укусить сестру за запястье, но Делинда, шипя, отдернула руку; близнецы оскалились друг на друга, выгнув спины, однако уже через секунду Делинда, хрипло смеясь, поила брата кровью из своего бокала. Ее близнец пил, шумно причмокивая, нарочно проливая; кровь бежала по его подбородку, стекала на шею, пачкала грудь и ковер у него под ногами; отчего-то Делинде было смешно. Зеркс неодобрительно дернул нижней губой; у нее всегда было крайне странное чувство юмора. - Так в чем же дело, Зеркс? - повысила голос Феррил; она сидела, широко расставив ноги, и тени, скопившиеся в ложбинке между ее бедер, плясали, распускаясь таинственным цветком. - Выманить тебя из норы может только что-то действительно стоящее... - Нашел новую забаву для Кейгана? - прищурился Зерински. - Даемиты нашему дражайшему папочке больше не интересны, и теперь тебе надо найти что-то новенькое, чтобы он о тебе не забыл? - Ты что-то нашел?! - Феррил порывисто вскочила; татуировки пробежали по ее груди черными жирными каракатицами. - Нашел и ничего не сказал?! Решил утаить от нас, да? Обойти меня, выслужиться перед Кейганом!.. - Прекрати истерику, - фыркнул Зеркс; сложно было не испытывать презрения к взбалмошной, истеричной Феррил. Сестра совершенно не умела себя вести, даже в кругу семьи и при их отце, не стесняясь, демонстрировала свой дурной нрав. Не удивительно, что Феррил не входила в чисто любимых детей Кейгана. Глядя, как она яростно раздувает ноздри, как бешено сменяются узоры на ее коже, то извиваясь змеями, то обрастая шипами, словно стебли шиповника, Зеркс отрешенно потер шею. - Мои дела тебя не касаются, - неуклюже переваливаясь, он обошел стол из красного дерева, инкрустированный перламутром; дорогая, откровенно вульгарная вещица, как и золоченая статуэтка полуголой красавицы, и фарфоровые вазы, и головы животных на стенах. Зерински обставил свои комнаты с кричащей роскошью; дурновкусие брата никогда не волновало Мефистотеля, однако сейчас, стоя под головой лося, вперившего в никуда свои стеклянные глаза, Зеркс испытал нечто среднее между раздражением и усталостью. Общение с родственниками всегда его утомляло. - Не тебе мне указывать, что меня касается, а что - нет! - ощерилась Феррил, выгибая спину. - Уродец! Да отец терпит тебя только из жалости, позволяет тебе торчать в лаборатории потому, что так не видит твоей мерзкой рожи! И в лагерь тебя отправляет именно поэтому! Чтобы хотя бы несколько ночей твое безобразие не мелькало у него перед глазами! - Не говори за отца, - прошелестела Эфемера, и тени за ее спиной зашевелились мертвыми водорослями, волнуемые течением. Феррил стремительно повернулась к сестре, раскинув руки, тонкие спицы когтей выскочили из кончиков пальцев, со свистом рассекая воздух. - А ты тут не командуй! - Феррил разъяренно топнула ногой; татуировка толстой многоножкой вбежала по ее животу и свернулась клубком между грудей. Делинда оскалилась и зашипела, почувствовав гнев сестры, ее близнец выгнул спину, угрожающе приподняв верхнюю губу; его рот сочился красным, словно перезрелый гранат соком. Зерински текуче поднялся, поудобнее перехватывая трость, Зеркс попятился, прижав руку к груди, когда Феррил, по-кошачьи выгнув спину, скользящим шагом двинулась к Эфемере. Сестры постоянно ссорились, сколько Мефистотель себя помнил; кажется, за столько лет им должны были надоесть постоянные препирательства, но нет: Феррил кидалась, Эфемера вяло отвечала, а то и вовсе игнорировала сестру, приводя ее в еще большее бешенство. Зеркс всегда старался держаться подальше от сестер, как, впрочем, и от остальных родственников, которые его тоже не особо замечали: близнецам никто был не нужен кроме друг друга, Феррил была слишком занята выяснением отношением с Эфемерой и собой, чтобы обращать внимания на кого-то другого, а раздутое самомнение Зерински не позволяло ему видеть дальше своего носа. Единственной, с кем Зеркс немного ладил, была Королева тараканов, пожалуй, еще более уродливая, чем он сам, но тихая, скрытная, молчаливая, предпочитающая общество своих питомцев семье. Она не участвовала в ссоре, хотя грозно подергивала жвалами; в волосах ее что-то шевелилось; Зеркс знал, что в складках одежды, в переплетении локонов, во рту, в ушах сестра носила своих тараканов, за что остальные братья и сестры относились к ней с отвращением, как, впрочем, и к Мефистофелю, увечному, лысому, слишком слабому, чтобы стать одним из полководцев отца. Пожалуй, если бы не его ум, Кейган мог и отказаться от слабого сына-калеки; поэтому так было важно доказать отцу свою значимость. Его визит в нацистский лагерь был косвенно с этим связан. Пока дражайшие родичи шипели друг на друга и пытались выяснить, у кого клыки больше, Зеркс поковылял вон из комнаты: он собирался приехать в "Головы смерти" до рассвета, а ведь еще требовалось все подготовить. Королева тараканов, заметив, что брат уходит, посеменила за ним; крупный черный таракан сбежал вниз по ее шее и скрылся в вырезе платья. - Хочешь поехать со мной? - он вообще не собирался никого с собой брать, но предложил скорее из вежливости, чем из желания видеть Королеву тараканов рядом с собой. Если уж на Зеркса немцы пялились во все глаза, то что будет, когда они увидят Адзии? - Нет, - Королева тараканов, расстроенно щелкнув жвалами, тряхнула волосами; насекомое, выскользнув из беспорядочного переплетения локонов и кос, устроилось у нее на лбу. - На улице слишком холодно. И ехать далеко. Хотя мы хотим! Нам здесь слишком тесно. - Ты слишком многое позволяешь своей колонии, - высокомерно заметил Зеркс; нога разболелась - из-за наступающих морозов или от волнения, - суставы буквально выворачивало, кости ныли, казались трухлявыми, словно изъеденное термитами дерево. Мефистотель шел, держась рукой за стену; он мог бы опереться и на сестру, но вид тараканов, уютно устроившихся на обтрепанном парчовом рукаве, вынуждал его держаться подальше от участливо Адзии. - Ты их перекармливаешь, позволяешь им бесконтрольно плодиться. Скоро они нас выживут отсюда, а отцу это не понравится. Королева тараканов глухо рассмеялась, запрокинув голову; сидящий у нее на лбу таракан, быстро-быстро перебирая лапками, пробежал по ее лицу и заполз в рот. - Отцу нет дела до того, чем мы тут занимаемся, - сестра взмахнула рукой, и мелкие черные тараканы посыпались с ее рукава точно облетевший бисер, - тем более, мы не против потеснить некоторых наших родичей. Дэррел топчет нас! - Адзии в гневе щелкнула жвалами, под юбкой что-то затрещало, зашевелилось, и тараканы, похожие на броши из оникса, ожили и бешено заметались по корсажу. - И Делинда, и ее мерзкий, мерзкий брат! Они давили нас, давили и смеялись! Мы все чувствовали, нам было больно! Насекомые, наползшие на лицо Королевы тараканов, скрыли ее лицо темной шевелящейся маской; судорожно сжатые кулаки сестры тряслись, она дико приплясывала на месте, заходясь злым стрекотом, но Зеркс только отмахнулся. - Ты сама виновата - разрешаешь им бегать там, где не следует, - он брезгливо стряхнул таракана, усевшегося на подоле его балахона; Адзии негодующе задрожала, но Мефистотель, не обращая на нее внимания, продолжил: - Я бы тоже не обрадовался, обнаружь я твоих любимцев в своей постели. - Мы можем ходить, где хотим! И сидеть, где хотим, мы живем здесь дольше! - Думаю, наши братья и сестры с этим не согласятся, - усмехнулся Зеркс, цепляясь скрюченными пальцами за косяк; коротко выдохнув, он резко переступил через порог, и в глазах потемнело от боли, ударившей его в бедро. Колено горячечно пульсировало, в лодыжке что-то щелкало при каждом шаге; задыхаясь, он упал в кресло, услужливо подставленное одним из гомункулов. - Это наш дом, - упрямо продолжала Адзии, явно обиженная; она отошла от брата, метя пол подолом многослойной юбки, - мы пришли сюда первые, отец отдал его нам. Если Делинда не усмирит своих гадких червей и своего противного брата, мы ее накажем. - Скажи ей об этом сама, - отдуваясь, предложил Зеркс и жадно схватил стакан, поданный ему гомункулом: очищенная кровь пополам с молоком и коктейлем из десяти особых препаратов должна была вернуть ему силы, а они пригодятся Мефистотелю по дороге в лагерь. Тем более, что ему еще стоит привести себя в порядок и подготовить подарок к дороге. Вялая улыбка чуть оживила его изможденное лицо; Зеркс шумно отхлебнул из стакана, пролив немного себе на грудь; ничего страшного, он все равно собирался переодеваться. Обычно Мефистотель не уделял внимания такой мелочи, как одежда, но сегодня он собирался предстать перед немцами как достойный сын лорда Кейгана. - Ты действительно собираешься отдать его нацистам? - Адзии постучала пальцем по стене стеклянной клетки. - Не слишком ли дорогой подарок, а? - Наших друзей стоит отблагодарить за помощь, - Зеркс знал, что взамен Кейган обещал немцам куда больше, чем одно из отродий Слезз, но пока и этого будет достаточно. Вульф что-то не торопился выполнять свои обещания, пока что только доктор Менгеле сдержала свое слово, привезя Зерксу партию жизнеспособных даемитов, поэтому подарок предназначался скорее для нее, чем для гегенгруппенфюрера. Вся эта поездка задумывалась только ради нее; Зеркс поерзал в кресле, сделавшемуся вдруг странно неудобным. Королева тараканов, заметив его нервозность, склонила голову на бок. - Они нам не друзья, - сестра зашипела коротко и зло; существо в стеклянной клетке, связанное, с надежно зафиксированной головой, слепое и глухое, но с широкой пастью, полной кривых острых клыков, протяжно и жалобно скулило, пуская слюни. - Они ждут, что мы раскроем им свои секреты. Мы не верим, что они хотят сотрудничать. Как только они найдут Сердце Белиара, тут же забудут о своих обещаниях. - Сердце им не достанется, - уверенно заявил Зеркс, думая о своем собственном, одурело мечущемся в груди. Скорый визит в "Головы смерти" заставлял его стоячую кровь оживать, бежать расплавленным серебром по венам. - Отец не позволит такому артефакту долго оставаться в руках смертных. К тому же нам это поможет сэкономить ресурсы - когда Вульф найдет Сердце Белиара, нам останется только забрать его. - Но отдать им одного из детей Слезз... разумно ли это? - Адзии погладила ладонью гладкое стекло. - Все-таки это создание - чистокровный вампир... - Лорд Кейган всегда держит свое слово, - отец все еще был заинтересован в сотрудничестве с Рейхом, чему Зеркс был рад; если бы Кейган передумал, Мефистотель не смог бы поехать в "Головы смерти" и переписку с доктором Менгеле пришлось бы прекратить. Переписывались они сухо, по-деловому: обменивались отчетами, делились наблюдениями; Зеркс был поражен, какими широкими познаниями в области анатомии обладала эта женщина. Они не виделись с той самой ночи, как доктор Менгеле привезла даемитов, однако Мефистофель не мог перестать думать о ней, и дело было даже не в исследованиях Батори. Скорее, всему виной была сливочно-белая, как у северянки, кожа, шелковые нити светлых волос и глаза, голубые и холодные, как январское небо в Норвегии. Зеркс не видел ее лица, но он никогда не был ценителем тривиальной человеческой красоты; чтобы доктор Менгеле не скрывала под маской, Мефистотель был уверен, что она прекрасна. Цепкий ум, расчетливость, амбициозность, тонкая шея, молящая об укусе, и светлый локон, сбегающий на плечо; мысли о Батори жидким огнем растекались по телу, сушили рот, а ладони и подмышки взмокали, как у простого смертного мальчишки, влюбившегося впервые. Зеркс был уже немолод и полагал, что он гораздо выше этих примитивных чувств, однако стоило ему взять в руки отчет, написанный рукой доктора Менгеле, как ему хотелось поцеловать каждую букву. Поцеловать Батори он все равно никогда не осмелится, а так у него есть ее письма; женщина никогда не позволяла себе излишних фамильярностей в письмах, держалась строго, официально, но в конце, словно желая поиздеваться, игриво спрашивала, как поживают ее даемиты. Не скучают ли по ней? Хорошо ли с ними обращается Зеркс? По началу Мефистотель растерялся: его опыты убили семь даемитов из пятнадцати, а по тону письма сложно было понять, разозлит это доктора Менгеле или обрадует; когда Зеркс осознал, что это не более, чем игривая насмешка, то испытал нечто странное и непонятное. Зачем Батори шутить с ним подобным образом? Он никогда не обольщался на свой счет и понимал, что едва ли способен привлечь женщину, но, может, доктора Менгеле влекло к нему нечто иное? Не то, чем очаровывал женщин лощеный манерный Дэррел или властный жестокий отец, а что-то другое; знания? Общие интересы? Тяга к крови? Зеркс никогда не отличался особой кровожадностью, как Феррил или близнецы, но и не отрицал свою темную суть; Мефистотель был уродливым, изломанным, но дампиром, одним из наследников Кейгана. Неужели этого мало, чтобы понравиться доктору Менгеле? Леди Менгеле, поправил он себя мысленно; как потомок Кровавой Графини, Батори имело право называться леди. - Ты мог бы просто отправить им груз. Или потребовать, чтобы они сами забрали его. Зачем ехать самому? - проницательно осведомилась Адзии; Зеркс пожевал губами: не будь Королева тараканов его любимой сестрой, его бы разозлили подобные вопросы. Он тщательно скрывал свои чувства от семьи: прознай они о симпатии Зеркса к доктору Менгеле, непременно сообщили бы обо всем отцу, Феррил и Делинда начали бы насмехаться, а Зерински не постеснялся бы и сам познакомиться с Батори. Дэррел умел обращаться с дамами, мог и понравиться доктору; этого Зеркс не мог допустить. - Хочу убедиться, что все пройдет должным образом, - отставив пустой стакан, Мефистотель поднялся, - к тому же стоит проявить уважение как и к нашим друзьям, так и к моему подарку, - Зеркс ласково улыбнулся отродью Слезз, червем извивающемуся в своих путах. - Уверен, доктор Менгеле оценит его по достоинству. - Доктор Менгеле, да? Значит, она теперь все решает? - издевка в голосе сестры неприятно царапнула слух; потому, что они были дружны, Королева тараканов замечала больше, чем остальные. Зеркс ничего не рассказывал сестре - первое, чему учишься в семье Кейгана, так это осторожности, - но, возможно, он был небрежен и неаккуратен, и Адзии поняла слишком многое. - Доктор Менгеле - человек науки, - напыщенно произнес он, - и, без сомнения, разбирается в тонкостях крови куда лучше стада тупых солдафонов. - Вот как, - протянула Адзии, улыбаясь; таракан, выбежав у нее из носа, замер над верхней губой, похожий на крохотную черную родинку. - Не пойми нас превратно, мы тебя не осуждаем, но раньше ты никогда не стремился сотрудничать с людьми, а сейчас все изменилось. Почему? - Все меняется, сестра, - отрезал он, рассекая ладонью воздух, - крайние меры требуют от нас действий быстрых и решительных. Доктор Менгеле напрямую связана с исследованиями Частей Белиара, поэтому... - Но это не объясняет того, почему ты лично хочешь с ней увидеться, - Королева тараканов водила пальцем по стеклу, рисуя на прохладной гладкой поверхности круги и завитушки; отродье Слезз, почуяв ее, завыл, кривя рот, и красная слюна пузырилась у него на губах. Взглянув на брата через плечо, Адзии улыбнулась. - Может, тебе стоит захватить с собой цветы? Или конфеты? Не знаем, что еще нравится смертным женщинам... украшения? - Доктору Менгеле нет дела до глупых побрякушек, - процедил Зеркс, раздраженный бесцеремонным вторжением сестры в его сокровенные мысли. - И где я, по-твоему, должен взять украшения? - У Феррил и Делинды полно побрякушек. Если что-то пропадет, они и не заметят. - Не говори ерунды, - крайне сомнительно, что леди Батори понравятся украшения сестер Зеркса, не отличавшихся тонким вкусом. Тем более, что Мефистотелю не хотелось, чтобы доктор Менгеле что-то донашивала за Феррил и уж тем более - за Делиндой, - то, что я собираюсь ей преподнести, куда ценнее всех этих человеческих условностей. - Знаешь... - сестра задумчиво потерла подбородок, - а мы, пожалуй, поедем с тобой. Мы хотим увидеть эту женщину! Должно быть, она того стоит. - Это не тебе решать, - лицо Зеркса некрасиво побагровело, странно раздулось: румянец никогда его не красил. Внезапное желание Адзии поехать с ним неприятно его удивило. - Тебе там нечего делать. - Но ты же сам нас приглашал, - возразила Королева тараканов, - и мы решили передумать и составить тебе компанию. Уверены, лорд Кейган не будет против. - Нет, - Мефистотель не хотел, чтобы доктор Менгеле видела их вместе; на фоне безобразия сестры его уродство станет еще ярче и острее. Он помнил, каким взглядом его встретила Батори, когда они только представились друг другу: так же она смотрела на даемитов - с жадным любопытством, как на объект изучения, а не как на мужчину. Уходя, доктор Менгеле даже не попрощалась с Зерксом; это его ужалило, но Мефистотель понимал, что не сможет тягаться с отцом. Если леди Батори понравится Кейгану, то ни чувства сына, ни ее желания не будут иметь значения. Думать об этому было хуже всего. - Мы едем с тобой, - продолжала настаивать Адзии, - иначе мы всем расскажем! Да, мы всем расскажем, зачем ты едешь в лагерь! - Я еду туда, чтобы образец благополучно пережил дорогу, - проворчал Зеркс, ковыляя к комнате, служащей ему спальней; в маленькой каморке, вмещающей в себя только кровать и шкаф, он проводил меньше пяти часов в сутки. - Твои глупые фантазии никого не волнуют. - Может, они и глупые, но нашим горячо любимым братьям и сестрам будет очень интересно об этом послушать, - промолвила Королева тараканов тоном сладким, как мед с увязшим в нем пчелой; Зеркс остановился, неприязненно косясь на Адзии, накручивающую на палец косичку. Таракан, сидящий у нее на груди, важно шевелил длинными усами. - Шантажировать меня решила? - процедил Мефистотель; все его теплые чувства к сестре испарились. Жестом он велел гомункулам запереть дверь в лабораторию; помещение было стерильным и герметичным, даже если Королева тараканов захочет, она не сможет убежать. - Это неразумно, сестра. - Мы не шантажируем тебя, брат, - почувствовав угрозу, Адзии слабо оскалилась, затрепетала жвалами, черными и блестящими от яда, - мы только хотим поехать с тобой и увидеть эту женщину. Она красива, верно? Или уродина вроде нас? - раскинув руки, сестра закружилась на месте в вихре ткани и насекомых, окруживших ее гудящим темным облаком. - И красота, и уродство манят взгляд одинаково. Так чем тебя так привлекла она? - Своим умом, - огрызнулся Зеркс, не желая продолжать этот бесполезный разговор; черт с ней, если так хочет ехать с ним - пусть едет. - Только не жалуйся потом, если ты или твои паразиты вдруг замерзнут, проголодаются или устанут. Так же я не потерплю никаких тараканов у себя в ушах. И когда мы приедем в "Головы смерти", ты будешь вести себя прилично и не позволишь себе никаких язвительных высказываний. Надеюсь, я понятно изъясняюсь? - Мы не подведем тебя, брат, - Адзии захихикала, защелкала жвалами в предвкушении, - мы думаем, доктор Менгеле нам понравится. Ведь она нравится тебе. Значит, и мы ее полюбим обязательно. - Как бы эта любовь не привела тебя к операционному столу в ее лаборатории, - пробурчал Зеркс, подняв руки, чтобы его гомункулам было удобнее его раздевать. Леди Батори хотела бы распнуть на цинковом столе самого Мефистотеля, Королева тараканов с ее способностями несомненно вызовет у доктора Менгеле неподдельный интерес. Возможно, стоит оставить сестру в лагере? Не надолго: пусть познакомится с леди Батори поближе, оценит нацистское гостеприимство, немного развеется, отвлечется. Адзии становилось известно все, что ее тараканы видели или слышали, что делало сестру идеальным разведчиком; им не помешает узнать, что творится в стенах лагеря "Головы смерти". Зерксу не хватало смелости спросить леди Батори о чем-нибудь, что не касалось исследований - он никогда не умел вести светскую беседу; питомцы Королевы тараканов соберут ему достаточно информации, с помощью которой можно будет подобраться к доктору Менгеле ближе. Пусть Мефистотель неуклюж и уродлив, но он был умен, потому и понимал, что завоевать леди Батори будет очень непросто. Сильная и самостоятельная женщина - что Зеркс мог ей предложить? Только себя, свое тело, свои знания и таланты ради того, чтобы заслужить хотя бы немного внимания и времени Батори Менгеле. Родные бы стали презирать его за такие мысли: разве допустимо, чтобы вампир так томился по смертной, как бы хороша она не была? Обычно Зеркс не уделял особого внимания своему внешнему виду, однако сейчас был особый случай; конечно, никакая одежда не скроет его хромоты, не исправит изъяны землистой кожи, не уберет грубые шрамы, но Мефистотель должен выглядеть соответственно своему статусу не только ради леди Батори, но и потому, что предстанет перед другими смертными, нацистами, которые в будущем могут стать частью армии Кейгана, тем более, что Зеркс собирался говорить от имени отца. Он остановился на строгом черном кителе жесткого кроя, поверх которого собирался накинуть меховой плащ. - Ты в нем похож на священника, - хихикнула Адзии, дожидавшаяся брата на пороге лаборатории; сама она куталась в шубу, под которой было надето все тоже самое потертое платье. - А ты похожа на снежного человека, - парировал Зеркс, прихрамывая под руку со своим гомункулом. - Зато нам тепло, - выпалила Королева тараканов, кутаясь в свои меха, - не обижай нас, иначе... - Иначе ты останешься дома и никуда не поедешь, - бросил Мефистотель, придерживая полы своего плаща, - и можешь сплетничать, сколько тебе будет угодно. Мне доводилось переживать вещи и похуже болтовни моей недалекой сестрицы. - Ты злой, - надулась Адзии, но послушно замолчала, не решаясь говорить всю дорогу до лифта. В лифте она щелкала жвалами, пытаясь удобнее устроить их во рту, стрекотала и приплясывая на месте, и тараканы сыпались из широких рукавов шубы, тут же убегая обратно, под истрепавшийся подол пышной юбки. Зеркс брезгливо поморщился: если Королева тараканов будет проворачивать подобное и в лагере, это создаст довольно неловкую ситуацию, далеко не все любят насекомых так, как Мукантагара. Пожалуй, стоит переговорить с ней по этому поводу, Мефистотель не хотел, чтобы сестра опозорила их семью, пусть и невольно, особенно - перед доктором Менгеле. Выезжали они уже в сумерках, окутавших темными крыльями весь лес; отродье Слезз вело себя на удивление тихо, даже не пыталось никого укусить, когда Зеркс с помощью своих гомункулов проверял крепость фиксаторов. Он выбрал самого сильного и здорового, первенца из помета Слезз, сожравшего остальных детей. Мефистотель обещал суккубу вскоре вернуть ей дитя, зная, что с новыми родами она позабудет о своих предыдущих потомках, поэтому, если леди Батори оценит его дар, можно будет привезти ей еще несколько новорожденных суккубов. Едва сев в машину, Зеркс позабыл о том, что собирался поговорить с сестрой об ее поведении, все его мысли заняла доктор Менгеле. Обрадуется ли она ему? Что скажет о его подарке? Может, когда леди Батори привезла даемитов, Мефистотель был не слишком вежлив и радушен, потому старался не обольщаться, но все равно чувствовал себя счастливым, будто новообращенный, впервые отведавший крови. Если ему доктор Менгеле не обрадуется, то дитя Слезз, настоящий, чистокровный вавилонский суккуб, должен ее впечатлить. В машине было довольно тепло, но Адзии все равно куталась в свою шубу и предпочитала молчать, чему Зеркс был рад: так никто не отвлекал его от мыслей о скорой встрече с леди Батори. Однако сестра выпустила нескольких своих питомцев погулять по салону автомобиля, и Мефистотель слышал, как они шуршат, стучат лапками, чувствовал, как кто-то противно шевелится у него за воротником. Он деланно не обращал на это внимания, пока Королева тараканов, расшалившись, не выпустила еще нескольких насекомых; глядя, как целая вереница жуков норовит вскарабкаться по его ноге, Зеркс, не разжимая губ, велел сестре прекратить. - Иначе я выкину тебя вместе с твоими питомцами на мороз, - пригрозил он, и Адзии оскорбленно передернула плечами. - Мы могли бы тебя съесть, - выпалила сестра, отворачиваясь к окну, - да только на вкус ты такой же мерзкий, как и на характер. - Да, а еще я уродлив, что тоже не улучшает аппетит, - усмехнулся Зеркс, откидываясь на спинку сидения и складывая ладони на животе; скоро он увидит доктора Менгеле, госпожу графиню, и покажет ей детеныша суккуба, которого раньше не касались глаза непосвященного. Это должно заставить Батори относиться к Мефистотелю по-другому и добавит еще несколько новых тем для переписки и явный повод как-нибудь еще раз посетить доктора Менгеле, но уже без назойливой сестры. За приятными размышлениями Зеркс не заметил, как они приехали; кованые ворота с петлями колючей проволоки, пущенной по верху и кудрявящейся вдоль бетонного забора, солдаты в шинелях с автоматами наперевес махали руками в теплых рукавицах, призывая машину остановиться. Автомобиль дернулся и замер, гомункулы недобро заворчали, заметив чужаков, но примолкли, повинуясь щелчку пальцев Зеркса. Напрягая слух, Мефистотель слышал, как извивается, недовольно хныча, новорожденный суккуб, как бьются сердца немцем, и кровь течет по их жилам с быстротой горного ручья. Под плащом Адзии загудело, зашевелилось, будто под ним она прятала целый рой шершней, но Мефистотель взглядом велел ей сидеть тихо: им не нужны лишние проблемы. Зеркс опустил стекло и зажмурился, отворачиваясь, когда немец посветил фонариком ему в лицо. - Кто такие? - гаркнул он на немецком, дыша луком и салом. Щеки солдата горели на морозе, нос с хищно вывернутыми ноздрями шелушился, на шерстяной шарф дыхание оседало инеем. Он вытянул шею, пытаясь разглядеть забившуюся в угол салона Адзии, и дернул за ручку двери. Дверца автомобиля не поддалась, и немец нахмурился, поправил висящий на перевязи автомат. - Цель вашего приезда, герр?.. - он вопросительно прищурился, светя фонариком прямо в капюшон, надеясь разглядеть лицо Зеркса. Мефистотель, заслоняясь рукой, невольно отодвинулся; он прекрасно видел в темноте, а этот свет жег ему сетчатку и заставлял глаза слезиться. - Герр Мефистотель со спутницей. Мы приехали к доктору Менгеле. Я уведомил ее о своем визите, - он говорил, что приедет, но не уточнял, когда именно. Зря, наверное, у леди Батори могли быть свои планы, но ради детеныша суккуба она должна их отложить: они создания капризные и прихотливые, нуждающиеся в частом питании, но даже это не гарантирует того, что они достигнут зрелого возраста и вырастут до размеров Слезз: последних детей, доросших матери до плеча, Гранд Дама сожрала сама. - Нас не предупреждали о гостях, - протянул солдат настороженно. - Эй, Мартин! Сходи, узнай, не ждет ли кого фройлян Бутчересс! Зеркса передернуло: ему претило это прозвище, привязавшееся к доктору Менгеле. Скудные умишки смертных просто не в состоянии понять всей широты мысли этой женщины, но ничего, в мире Кейгана ей найдется достойное место. Когда Сердце Белиара окажется в руках лорда Кейгана, все эти войны смертных станут не более, чем игрой в солдатики на фоне возрастающего могущества отца. - Нам ждать надоело, - пробормотала Адзии, пряча лицо за воротником, - мы хотим есть! - Потерпи, - Зеркс бросил на сестру быстрый взгляд, - тебя никто не заставлял ехать со мной, ты сама захотела. - Мы хотим крови, - продолжала ныть Королева тараканов, подпрыгивая на сидении в ворохе мехов. - Мы здесь слишком долго, мы устали, нам надоело!.. - Тогда выходи и возвращайся пешком, - отмахнулся от причитаний сестры Мефистотель; Адзии зашипела от ярости совсем как Феррил. - Мы сожрем твои мозги и отложим личинки в твоей печени!.. - Не советую - моя печень скорее отравит твоих обожаемых паразитов, - насмешливо обронил Зеркс, постукивая пальцами по колену в явном нетерпении. Что, если доктор Менгеле вообще его не ждет? В любом случае она не посмеет отказаться его принять, иначе этим Батори оскорбит самого лорда Кейгана. Да и желание взглянуть на детеныша суккуба будет очень велико. Зеркс расправил плечи, щелкнув затекшими суставами, и довольно оскалился, заметив спешащего к машине солдата. Ворота лязгнули и медленно разошлись в стороны; немец с облупившимся носом поднес к глазам лист бумаги, принесенный Мартином, и посветил на него фонариком. Выдохнув облачко пара, он мотнул головой в сторону открывающихся ворот: - Проезжайте. Фройлян Бутчересс... то есть, доктор Менгеле распорядилась вас пропустить. Сама она отсутствует, так что... - Отсутствует? - недоверчиво переспросил Зеркс. - Что значит - отсутствует? - То и значит, герр Мефистотель. Доктора срочно вызвали в Берлин, отбыла буквально на днях. А вы что же, лично с ней хотели встретиться? Не соизволив ответить, Зеркс поднял стекло и сунул палец за воротник кителя, оттягивая; почему она уехала, ничего ему не сказав? Могла бы и предупредить, ведь Мефистотель сказал, что приедет. Он все делает от имени лорда Кейгана, чье слово важнее всей той болтовни, которую фюрер сыплет с трибун на граждан Германии. Но леди Батори, госпожа графиня, кажется, считала иначе. - Братец Зеркс, - Королева тараканов робко коснулась его плеча, - наш отец ведь тоже, кажется, отбыл по делам в Берлин, разве нет? Мефистотель зло дернул подбородком, и в шее что-то щелкнуло; уж не поэтому ли доктор Менгеле уехала в столицу в такой спешке? Хотела еще раз встретиться с лордом Кейганом, куда более могущественным и интересным, чем хромоногий Зеркс; в жизни отца было столько женщин, что он и сам потерял им счет. Как госпожа графиня могла оказаться настолько глупой, чтобы захотеть пополнить их ряды?! Ни одна из них не была счастлива, даже те, которые пришли к Кейгану добровольно, от женщин ему нужны были только дети и ничего более. Интерес Зеркса к доктору Менгеле распространялся куда шире: такая женщина могла оценить по достоинству все его изыскания и стать для него коллегой, верной помощницей, которую бы наградили за верную службу даром Тьмы, но вместо того, чтобы оценить все старания Мефистотеля, она предпочла бегать за его отцом, как простая смертная потаскушка без капли ума! - Возвращаемся, - отрывисто бросил Зеркс; что же, если фройлян Бутчересс так нравится его отец, то пусть, он не будет вмешиваться, как и справляться более об ее исследованиях. Почему он должен тратить время на женщину, не способную оценить его усилия? Мефистотель хотел подарить доктору Менгеле детеныша суккуба, а что преподнесет ей Кейган кроме боли и разочарования? Конечно, дело может быть и вовсе не в его отце, и Батори уехала по делам Рейха, однако Зеркс все равно не мог справиться с ревностью и злостью; он так хотел увидеть госпожу графиню, кровавую леди Рейха, а теперь, оказывается, весь этот путь был проделан зря, и неизвестно, когда она вернется. Мефистотель мог бы спросить у солдат, но у него совершенно не было настроения снисходить до разговора со смертными. Когда приедет, тогда и приедет, Зеркса это касаться не должно; и отродье Слезз она не получит, Мефистотель был готов утопить суккуба в кислоте собственными руками - так велико было его желание уничтожить подарок для доктора Менгеле. Жаль, что с чувствами, предательски точившими самообладание Зеркса, было расправиться куда сложнее. - Что, уже? Но мы даже не поели! - возмущалась Адзии, дергая брата за рукав плаща. - Всего одного, можно? Мы быстро, мы хотим только крови, мы всего лишь укусим и все!.. Зеркс махнул рукой, отпуская; ему было глубоко все равно, что будет делать сестра и с кем, лишь бы она оставила Мефистотеля в покое. Он поморщился, когда сухие губы Королевы тараканов ткнулись в его щеку, а жвалы игриво царапнули подбородок: - Ты наш самый любимый братец, - заявила она, сбрасывая шубку и рассыпаясь на тысячу мелких хищных насекомых; Зеркс приоткрыл дверь, выпуская сестру на улицу, и, откинув голову на спинку, постарался не вслушиваться в сдавленный хрип и заполошный бой сердца солдата, которому под одежду забрался рой плотоядных насекомых, жадных до крови. Чтобы сестра не говорила, она не отпустит жертву, пока не оставит от нее ничего, кроме груды обглоданных костей; рот Зеркса искривился в горькой улыбке: жаль, доктор Менгеле не смогла стать свидетелем трапезы Адзии. Он не сомневался, что зрелище кровавого пиршества ей понравится.