Глава 1.
19 марта 2019 г. в 10:30
Несколько месяцев прошло с того момента, как железные куклы рискнули побороться за свои права, добились признания, ну или типа того. По крайней мере теперь любое издевательство над андроидом каралось законом, а кража еще не решившего, стать ли ему девиантом и жить в общине, робота рассматривалась как уголовное преступление. И все эти новости поражали ту часть общества, а в особенности полицию, которая не собиралась поддерживать новую расу слишком_похожих_на_человека кукол. Да что уж там, сам детектив Рид конкретно охреневал с того, что правительство по доброте душевной выделило несколько миллионов и заброшенный район на отшибе с целью помочь андроидам обустроиться, а ещё с того, что добрые две недели он работал патрульным, защищая новоиспеченных граждан от обычного, живого и не совсем довольного общества.
Но беспорядки стихли, люди в большинстве своём угомонились, да и он, Гэвин, вернулся на пост детектива, за свой родной заваленный кучей недоделанных отчётов стол. И лишь одна вещь была как шило в его мягком офисном стуле: вечно мозолящий перед глазами Коннор, с его улыбкой, желанием работать 24 часа 7 дней в неделю все 12 месяцев в году, без выходных и праздников. И как не странно, Фаулер вдруг начал поддерживать инициативу жестянки, не давал спуску всем остальным и частенько отвешивал Риду пиздюлей за опоздание/сон на рабочем месте/отсутствие отчетов и бог знает что ещё.
А такое терпеть было бы в разы легче, если бы не радостный смех чертового Андерсона, когда его послушный пёсик докапывался до правды в ещё одном не раскрытом деле, щёлкал эти загадки с убийствами андроидов, как орешки, ещё сильнее заставляя Гэвина сцепить зубы и вновь и вновь копаться в одной и той же папке с уликами, пытаясь найти там ответы на вопросы мироздания. Ему нужно было лишь продержаться на своем месте еще шесть месяцев. Всего лишь полгода. И тогда он получит, наконец, блядское звание сержанта и возможность работать в другом отделе. Может даже удастся свалить из Детройта, кто знает. Но именно эта мечта, или что-то похожее, хуй его знает, заставляла вставать с утра и тащить свою поджарую задницу на работу, нацеплять учтивую улыбку, ржать над приземистыми шуточками коллег и чуть ли не блевать в мусорку при виде довольной рожи Хэнка и их с машинкой объятий. Аж тошно.
Взгляд детектива неосознанно падает на календарь неподалеку от коммуникатора, после чего на его лбу появляется несколько морщин, прекрасно показывающих окружающим, что если хоть одна сука сейчас подойдет к нему, то получит порцию отборного мата и может даже пару подобий на пинки вдогонку. Все эта чертова дата, тупая дата, 20 февраля 2039. По сути, этот самый день был вполне себе ничего, терпимым. А так как впереди маячили два выходных, и до конца рабочей смены оставалось каких то пара-тройка часов — Риду грех было утверждать, что происходящее его не радовало, но после осознания именно того, КАКОЕ сегодня число, в душе у Гэвина опять появилось противное, грязное чувство, держащее его сердце и яички своими липкими пальцами. Черт возьми, с этой беготней после одарения андроидов человеческими правами он совершенно забыл о том, что буквально послезавтра будет годовщина смерти его матери..а значит и еще через неделю его день рождения. Блять.
Ладно бы, если детективу было просто слегка грустно от воспоминаний, омрачающих его собственный праздник, нет. Мужчина был реально рад тому, что теперь его маман покоится в виде нескольких сотен грамм пыли в керамической вазочке среди себе подобных, на кладбище при психушке, в которой она провела последнии годы своей жизни. И по необъяснимой причине Гэвин уже тогда, будучи подростком, понимал, что с ее кончиной пиздеца в его жизни только прибавится. Как минимум, Рид прошёл через несколько приёмных семей, поскольку никто не мог выдержать его взбалмошный характер, несмотря на твёрдую уверенность, что парнишка, рождённый в первый день весны должен быть добрым и солнечным. Тьфу. Аж тошно.
« Что, Гэви, опять решил пожалеть себя? Конечно. Ведь на большее ты и не способен. Тряпка.»
Черт. Нет. Опять он.
И в подтверждение догадкам Рид и правда видит сидящего напротив себя. Свою галлюцинацию. Своё проклятье. Образ первого любовника, который сумел полностью сломать все то, что ещё оставалось в душе детектива, сделав из него жестокого, вечно огрызающегося пса, не желающего подпустить к себе ближе, чем на метр. Ненавидящего прикосновения людей, их взгляды и попытки расположить его к себе посредством разговоров или совместного досуга. Нет. Гэвин отшивал всех, кто пытался приблизиться. Всегда носил кожаные перчатки и длинные рукава, будь то толстовка или его излюбленная кожанка, делая исключение только на слишком уж жаркое лето, но в те периоды только слепой бы не заметил, что он становился ещё агрессивнее.
И вот сейчас перед ним опять сидит образ известного всему миру человека. Элайджи Камски. Сдохшего года четыре назад от передоза красного льда и сам_бог_знает чего ещё. Но именно он стал той самой навязчивой фантазией для Рида, неизменным дьяволом на его плече, незамолкающим внутренним голосом, что даёт свою оценку каждому сказанному Гэвином слову и каждому его поступку. Блять.
Да, это было самое настоящее проявление чёртовой шизы, которую он унаследовал от мамочки, но пока она не мешала работать, детектив предпочитал не обращать внимание. Это удавалось. Иногда.
«Воу, Гэвин, полегче, мой маленький агрессор, а то ты сейчас привлечёшь к нам лишнее внимание. А ты же этого не хочешь, да?»
Его блядский шёпот раздаётся прямо над ухом, заставляя Рида вздрогнуть, опустить серо-зеленые глаза вниз, впиваясь ими в светлый пластик стола, лишь через пару секунд находя в себе силы, чтобы шумно выдохнуть, разжать кулаки, в одном из которых был зажат карандаш. И правда, дерево уже в прямом смысле трещало, говоря о том, что ещё чуть-чуть, и на весь отдел был бы слышен треск ломающегося грифеля.
— Сука. — тихо бурчит себе под нос Гэвин, старательно возвращая сердцебиению и дыханию адекватный темп.
Видимо, эта сцена не осталась незамеченной, ибо как только он приходит в сознание, пропускает посторонние звуки, то тут же слышит переговоры от кучки патрульных у входа в комнату отдыха. А ещё Фаулера. И не просто его чуть взволнованный голос, не какое-то объявление для всех... нет. Это трёхэтажные маты, направленные именно детективу Риду собственной персоной. Ебать.
— Рид, мать твою, ты решил, что будешь меня игнорировать и я отъебусь? Ни-ху-я. Поднял свой зад и потрусил гарцующей ланью в мой кабинет, иначе я возьму последний твой отчёт и без смазки засуну тебе прямиком в толстую кишку!
И Гэвину особо не остаётся выбора, кроме как подняться со своего места, натянув довольную ухмылку на лицо, будто бы он только рад вот так своего босса повыводить. Так что, по дороге в дай бог десяток шагов, он старательно придумывает или оправдание тому, что выпал из реальности, старательно скрывая свои связи с психушкой от коллег, или же шутку, чтобы перевести разговор с самого порога в иное русло. Однако, толкнув стеклянную дверь и зайдя внутрь, детектив замечает, что они с Фаулером не одни. В кресле напротив стола сидит ещё человек, в тёмной куртке, аккуратно прилизанными чёрными волосами, не повернувшийся даже на звук открытой Гэвином двери.
— Ну, раз уж детектив Рид, наконец, почтил нас своим присутствием, то можем начать. Сядь и заткнись Гэвин, я повторять не буду, — в голосе капитана чувствуется неприязнь, как будто ему самому слегка противно, некомфортно, и детектив не может предположить ничего, кроме ещё одного запутанного и тяжёлого дела, в котором, по всей видимости, придётся работать бок о бок с ФБР, ибо иного оправдания наличия ещё одного человека в кабинете Фаулера Гэвин придумать не может.
— Девиантов среди андроидов все больше. Коннор и Андерсон зашиваются, тем более, что одна команда не может разобраться с такой кипой даже за неделю. Поэтому «Киберлайф» предложили нам крайне выгодное сотрудничество. И они направили запрос на то, чтобы именно ты работал в паре с их новым прототипом. Так что, все особо тяжкие твои, Рид, особенно те, где могут быть замешаны андроиды, и только попробуй, сука, мне слово поперёк вставить. Вылетишь отсюда как пробка. Берёшь дела. Берёшь андроида. И валите из моего кабинета. Это приказ, - возможно, ему самому было противно от такого исхода, но Фаулер не мог перечить приказам правительства, а оно было крайне заинтересовано в общей работе людей и андроидов.
И Рид ведь реально не успел ничего сказать, а одного взгляда на капитана сейчас было достаточно, чтобы понять, что он реально может получить пинок под зад вот прям с лету.
— Да, Сэр, — отзывается сквозь зубы, слыша на заднем плане ехидный смех своей галлюцинации. И даже не смотрит в лицо машине, с которой ему придётся работать. Не хочет смотреть. И черт его дери, села же жестянка слева, так что не видно совершенно голубенького диода, иначе бы Рид еще у порога заметил это дерьмо.
Но вот только стоит выйти из кабинета, как крепкая хватка сжимает его плечо и заставляет повернуться, поднять голову и встретиться с холодным взглядом серых глаз, лица, до безумия напоминающего ненавистного ему Коннора.
— Надеюсь, мы поладим, детектив Рид, - с легкой усмешкой в голосе произносит оказавшийся сантиметров на десять выше его парень, позволяя Гэвину найти ещё одну не схожую между ним и Коннором деталь. - Мое имя Ричард, модель РК900. И лучше бы вам как можно скорее сесть за коммуникатор и ввести меня в курс дела, иначе придётся взламывать ваш аккаунт и удалять всю порнушку.
А в голове Гэвина проносится лишь одна мысль: мудак не может быть андроидом. Ну или Киберлайф сделали настоящего циничного мудака именно ему в напарники.
Охуенно, что уж говорить.