Крылатые

      Голова раскалывается и не только она. Долгие пытки не прошли бесследно, но где наше «гнездо» я не рассказала. Честно сказать, даже сама от себя в шоке, никогда не думала, что смогу вынести что-то подобное. Не скажу, что у меня высокий болевой порог, ведь раньше и от ушиба пальца плакала. А тут одним пальцем не обошлось. Одно хорошо, ногти они мне открывать не стали, да и вообще применяли лишь такие пытки, которые бы никак не отразились на теле в последствии, ведь, как выяснилось, у них далеко идущие планы на меня. Посвятить в них они не подумали, но то что это в любом случае будет на публику – очевидно. Сейчас у меня было время передышки. Похоже, свой план они уже продумали и выбивание из меня показаний на данный момент было не актуально. Я же наслаждалась моментом, смотря в облупленный потолок и размышляя о своем прошлом и будущем. На самом деле не знаю, как долго еще продержусь, я ведь всегда была слабой. Руки и ноги, а также крылья уже затекли, от постоянно связанного состояния, но ослабляли мне их лишь для того, чтобы ничего не отсохло, а затем снова туго связывали, выворачивая суставы.       - Готова? – я не заметила, как вошел он – мой главный враг.       Забавно, что все это время я думала, что виной всему президент. О нет, он лишь марионетка в руках этого мужчины, который сейчас с такой искренней ухмылкой смотрел на меня. Увы, но я так и не узнала, кто он такой.       - Что ты задумал? – равнодушно спросила я, хотя внутренне уже была готова к неприятностям, ведь ничего хорошего ждать от этого человека не стоит. Само мое существо уже замирало и холодело от ужаса и мне стоило больших усилий не показывать этого.       - Ты будешь довольна, - усмехнулся он, - ты же желала, чтобы люди и крылатые стали равны? Вот мы это и устроим.       Он медленно шел по пустому помещению. Я напряглась, следя за каждым его шагом.       - Как это понимать?       - Удивительная вещь брак, - начал он, словно собрался прочитать лекцию, - объединяет не объединяемое, прекращает войны, укрощает строптивых, - он усмехнулся, и его улыбка показалась холодным оскалом, - тебе дали слишком много воли, вот ты и забыла о своем предназначении, - он склонился, оказавшись очень близко, - женщина же что должна? Мужа ублажать, детей для общества рожать. Крылатая или нет, а закон для всех один, - он криво усмехнулся, - ты прекрасно знаешь законы.       - Знаю, мое согласие ты не получишь, - настороженно ответила я.       - Тогда ты знаешь, что в некоторых случаях мне оно и не нужно. Замужество, чем не исправительная работа для женщины? И при деле и нет времени думать о глупостях вроде революции.       Он отстранился, и я увидела, что за ним вошли двое солдат. Внутри все сжалось, я поняла, зачем они пришли. Меня грубо подняли со стула, перехватывая руки за спиной и развязывая ноги. Крылья мне связывать не стали, брезгуя их касаться.       - Пойдем, народ ждет главного объявления всех времен, - с ядовитой улыбкой произнес он, уже вкушая свою победу, - не стоит заставлять их ждать.       С этими словами он пошел к выходу, а меня повели следом. Долгие пытки не прошли бесследно, да и к тому же в меня кололи какую-то гадость вроде транквилизаторов, очевидно, для того чтобы я не сопротивлялась на публике, ведь для его представления это не годиться. Нельзя показывать, что я пленница, ему нужно, чтобы президенту верили и не могли подкопаться. Ноги практически не держали и меня буквально волочили по плитке к выходу из здания, где у сформированной в короткий срок сцены собралось полгорода, а может и весь он. Не долго церемонясь меня вволокли на сцену и легко заставили встать на колени, ведь я и так еле держалась на ногах. Странно, они не бояться, что этот жест возмутит публику? Видимо нет и я во многом просчиталась. Я подняла голову и сразу встретилась взглядами с ними, с революционерами, с теми, кто шел за мной, а сейчас смотрели так, словно я перед гильотиной склоняю голову. Столько печали, столько непонимания, столько боли, словно они видят на моем месте самих себя, а может свои жизни. Сердце неприятно кольнуло, сжалось, как зверек, запуганный плетью. Я не хочу этого видеть, не могу видеть сочувствия в их глазах и обреченности, будто все кончено. Почему они сдаются только из-за меня? Я одна, а их сотни, найдется еще лидер, главное цель, мы ведь так близки, мы так изменились.       Президент что-то говорил, как обычно фальшиво улыбаясь. Главный виновник наших бед не выходил из-за кулис и улыбался, наблюдая за происходящим. Я краем уха услышала в речи, что меня хотят выдать за генерала. Я знала, что ему уже за пятьдесят и этот мужчина был старой суровой закалки. Мало, что за старика, так еще и за домашнего тирана. Нет лучше наказания, негодяй был прав.       - Да путь их брак воссоединит наши народы, и мы все будем жить в едином обществе, - произнес президент, вынуждая народ ему аплодировать. Стадное чувство: если стали действовать пять процентов, то и все остальные к ним присоединяться, а они эти пять процентов обеспечили.       Но какая же это наглая ложь. Каждое словно пропитано медом, а на деле ловушка, на которую слетаются уже многие годы люди и крылатые, веря в светлое будущее, веря, что наше общество – эталон свободы, тогда как каждый из них раб.        Я видела жалостливые взгляды, опущенные головы и крылья. Нет, так не должно быть, мы ведь столько сделали. Все не должно рухнуть только из-за меня.       - Брак воссоединит народы? – проговорила четко я, не поднимая головы, - вы просто приносите меня публично в жертву, чтобы исполнить свой замысел, чтобы править всем, - наступила непроницаемая тишина.       Я увидела, как за кулисами Он подал знак, чтобы сотрудники немедленно приняли меры, значит у меня осталось немного времени.       - Вы лишь сделаете рабами не только своих людей, но и нас! Не нужно нам такое общество, мы рождены свободными, а не вашими предметами обихода!       Резка боль прошлась по позвоночнику, меня ударили палкой точно между крыльев, заставляя замолчать. Значит они даже не скрывают факта, что я в плену.       - Не сдавайтесь, - заговорила я, хотя это давалось не просто после боли, - да, меня схватили, но вы же остались! – уже громче продолжила я, -боритесь за свою мечту, боритесь за свою свободу! – на сцене заметно оживились, в нашу сторону побежали военные, - мы стали сильнее, мы уже много достигли и пусть больше не вместе, но боритесь! Они не могут оборвать нам крылья, они не могут нас сломить этим! – меня схватили, резко вздернув на ноги, кто-то не удачно схватил за крыло вывихивая его, но я все равно старалась остаться на месте и продолжить говорить, - боритесь до конца! Боритесь за свою свободу, боритесь за себя! – мне пытались заткнуть рот, но я продолжала вырываться, отчаянно продолжая, - боритесь! Не смейте сдаваться! Боритесь!       Мне запихнули кляп, стали уводить со сцены, но вдруг кто-то среди толпы раскрыл крылья. За ним последовал второй и третий. Один за другим крылатые раскрывали крылья, а некоторые люди просто поднимали руки наподобие крыльев. Теперь я видела в их глазах уверенность, видела горящую борьбу. Теперь я могу быть спокойна, они не сдадутся, они будут бороться до последнего. Даже если меня не станет…       

***

      Крылатую буквально выволокли со сцены. Произошедшее не пройдет для нее бесследно и верха обязательно попытаются указать ей на ее место. Но она успела совершить главное, разжечь сердца своих собратьев, вернуть им веру, которую они потеряли, когда ее схватили. Крылатая была еще совсем девчонкой, молоденькой, не опытной, но уже вынужденной бороться. Однако красные волосы говорили о том, что не так уж она и не опытна и успела вкусить гниль нынешнего строя общества. Людям такое нравилось, она зажигала сердца как огонек спичку, зажигала скрытый гнев крылатых и людей тоже. Мужчина стоящий практически у сцены наблюдал, как скрывается охрана с нею за кулисами, принимая серьезное решение не только для самого себя, но и для многих других. Девушка, конечно, не подозревала, что скоро в истории появится еще один персонаж. А мужчина скрылся в беснующейся толпе тенью, не привлекая к себе совершенно никакого внимания.