Естественный отбор

На Эдеме начался «красный» сезон. По крайней мере, так его называли между собой в местном лесничестве. Это было время, когда нормальные грибы уже практически кончились, а грибники — ещё нет. И скудность добычи побуждала охотников заходить всё глубже в лес, игнорируя в порыве азарта предупреждающие таблички и строгие инструкции лесников. Опытные грибники в это время в лес уже не совались — невыгодно. Да, грибы ещё есть, и хорошему грибнику в общем-то не составляло труда их найти, но вот доля «ценных» среди этих находок была возмутительно мала. К тому же росла доля хищных. А за всякими волнушками да поганками пусть новички бегают. Новичков это совершенно не смущало: тут же не ценность главное, а интерес, азарт! И конкуренция ниже без профессиональных грибников-то, которые лес частым гребнем прочешут, что не выловят — то распугают. Фу такими быть, ради своей наживы всё удовольствие людям портят. В общем, Эдем захлестнула очередная волна непуганых идиотов. Большинство из них отделывались по мелочи: синяками, царапинами, легкой интоксикацией да заиканием — и выходили из леса без добычи, былого энтузиазма, снаряжения, иногда без штанов. Но всегда находилась пара особо тяжёлых случаев. Увлёкшись поисками, такие туристы заходили слишком далеко в лес, а когда начинало темнеть, решали, что ни к чему вызывать флайер или поднимать тревожным сигналом егерей (хотя инструкции на этот счёт были особенно категоричны!). Можно же просто переночевать на этой милой полянке, на свежем воздухе. Тем более что никаких грибов они уже полдня в глаза не видели. Увы, это не значило, что грибов там нет. Эта категория идиотов из леса, как правило, не выходила вообще. *** — Ещё одна, — сообщил киборг, вытаскивая из-под куста слегка обглоданную женскую кисть. — Такая же или разные? — скривился его напарник, открывая блокнот. Киборг не глядя достал из рюкзака вторую кисть — немного лучше сохранившуюся и даже со всеми пальцами, только у мизинца была выбита фаланга. Пристально сравнил находки. — Разные. — Чёрт, — ругнулся человек, ставя в блокнот ещё один крестик. — Одна правая, другая левая, — не меняя тона, продолжил киборг. — Твою ж!.. — уже более адресно выругался лесник, вычёркивая крестик, но продолжать не стал — знал, что бесполезно. Киборг тоже перестал проверять границы его терпения — чувствовал, что настроение напарника и так ниже плинтуса. И помнил, как тот не любит такие вот «прогулки». Самого киборга они не напрягали, но люди, как правило, переживают из-за смерти или повреждения других людей. Даже совершенно незнакомых. — Предположительные пол и возрастная категория идентичны, физиологические изменения в результате трудовой деятельности сходны, структура костной ткани… — Киборг запнулся и поковырял свеженайденную конечность в месте отрыва. Увы, если из первой находки торчал довольно длинный кусок лучевой кости, удобный для визуального анализа, то вторая была отломана ровно по сустав. Проще всего, конечно, было выковырять и надломить из неё какую-нибудь другую косточку, но киборг знал, что за это почему-то ругаются при приёме останков в полицейском участке. Хотя потом их всё равно сжигают, так какая разница? — Так что там с костной тканью? — не выдержал напарник. — Анализ затруднён. Провести дополнительное исследование? — Да ну его. Отпечатки сними и в базу кинь, вернёмся — определим. Ещё киборг знал, что чем больше крестиков будет в блокноте — в предварительном отчёте с места события, — тем в худшем настроении будет его напарник к вечеру. Поэтому докапываться не стал. Увы, игнорировать ради этого другие находки он себе позволить не мог. — Обнаружен новый палец, — сообщил киборг и, примерившись, подпрыгнул, выбивая означенную часть тела из развилки ветвей, где она и застряла. — Может, это с той же руки? Там аж двух не хватало… — Вероятность менее одной десятой процента, — как мог, смягчил ответ киборг. Но и так было видно, что палец мужской, крупный, раза в два толще, чем на найденных руках. Лесник вздохнул и обвёл вычеркнутый крестик обратно. Поляну, хорошо знакомую по прошлым сезонам, они пока лишь обошли по кругу, но ещё не обыскивали. А основная добыча, скорее всего, ждёт их там. — Рекомендуется восполнение уровня питательных веществ. — Ешь, я не хочу что-то, — отмахнулся напарник, достал из своего рюкзака контейнер и термос, передал киборгу, а сам присел на поваленный ствол. Можно было догадаться, что он рад небольшой задержке. Но вот что есть не стал, это плохо — после поляны уж тем более не захочет. Нет, киборг знал, что люди нормально переносят не слишком длительные перерывы в питании. Но одно дело — когда еды нет, и совсем другое — когда от неё отказываются. Это всегда признак неприятностей. Покончив с обедом, он сделал пару глотков из термоса и незаметно забросил туда три кубика сахара — из личной, дексовской пайки. Чай-то напарник наверняка будет, а сладкое — это не только калории. Оно и настроение поднимает, даже чисто физиологически. Тот чай и правда отхлебнул, веселее не стал, но на ноги поднялся более решительно. — Ладно, пошли уже, чего кота за хвост тянуть. Киборг привычно пропустил мимо ушей странную фразу: у котов в этой части леса не было ни малейших шансов на выживание, будут их за что-либо тянуть или нет, — и бодро зашагал к центру поляны. Там ярким пятном расплескались по траве остатки палатки — о них сообщил утренний патруль, облетавший лес на флайере. Опускаться они не стали: практика показывала, что это бесполезно. Каким чудесным образом могла оказаться с собой палатка у людей, которым с момента приземления на космодроме и до входа в лес без конца твердили, что ночевать в лесу запрещено КАТЕГОРИЧЕСКИ… Увы, такие находились каждый год, хоть рюкзаки у всех проверяй. Трава на полянке была бурая — уже подсохла. Запаха тоже почти не было: очень удачно дул хороший ветерок, к тому же было прохладно. Вообще, судя по далеко растащенным конечностям, которые не были деликатесом и, кроме того, вечно за всё цеплялись, сыроежки были очень голодные. Это неудивительно, два последних дня накрапывал дождь, должно было вылезти много молоди. А грибников как раз было мало, кому охота под дождём мокнуть. Всё намекало на то, что вряд ли они много найдут. Это радует: меньше находок — лучше настроение напарника. И рюкзак легче. И действительно, в траве обнаружились несколько начисто обглоданных рёбер и россыпь позвонков — много, но с ходу не определишь, скольким людям они принадлежали. Разве что попробовать разложить по порядку. Лесник посмотрел на них, но блокнот доставать не стал, только махнул рукой: просто собери. Закончив, киборг молча продемонстрировал ему нанизанные на пальцы два позвонка-колечка*. Значит, пока двое, крестикам это не противоречит, вот и хорошо. Напарник даже немного повеселел. Но ненадолго. Из-под остатков палатки на них уставилась пустыми глазницами довольно целая голова, даже с небольшим куском шеи — а значит, и ещё одним первым позвонком. Уже трое. Кстати, довольно странно, учитывая, как молодые сыроежки любят нежный мозг. Голову после них обычно не найдёшь. Впрочем, за глазницей что-то едва слышно зашуршало. Лесник чертыхнулся и даже чуть перераспределил вес на одну ногу, явно разрываясь между желанием хорошенько пнуть трофей и хоть каким-то уважением к усопшим. Киборг не стал дожидаться, чем закончатся его терзания, и поспешно воспроизвёл тревожный посвист взрослой сыроежки. Из головы во все стороны горохом покатились мелкие красные шарики — напарник едва успел отпрыгнуть. Размером с дикую сливу, едва вылупившиеся сыроежки для взрослого и здорового человека опасности не представляли. Разве что психологическую, особенно когда знаешь, что из них вырастает. К счастью, на этом сюрпризы кончились, и вскоре они смогли отправиться в обратный путь. Сдав трофеи и заполнив ведомость, лесник вышел из участка и покосился на расположенный неподалёку бар, где часто расслаблялись после работы полицейские, но всё-таки туда не пошёл. Как это ни абсурдно, но в баре ему придётся пить одному и молча. А пиво и дома есть. *** — Вот понимаешь, и таблички уже на каждом углу, и за ознакомление с техникой безопасности требуют расписываться, и плакаты вешаем прямо на космодромах — чтобы сразу просвещать. И ничего не помогает! Читать они, что ли, не умеют? — Вероятность этого составляет менее трех процентов, — с сомнением отозвался киборг. Пиво он не особо любил, но вычислил, что когда напарник принимает его в одиночестве, то доза возрастает в несколько раз. Поэтому обычно не отказывался составить компанию, особенно в таких случаях. — Я на месте правительства вообще бы в этот сезон лес закрывал. Не убудет ни с кого: урожай все равно уже профессионалы собрали, а от этих идиотов какая польза? — Питательная, — честно ответил киборг. И на недоумевающий взгляд пояснил: — Грибам. Лесник фыркнул, но спорить не стал. Дополнительное питание грибам действительно шло на пользу, причём не только хищным, но и всем остальным — наевшиеся на месте сыроежки растаскивали добычу по щелям и норам, где ею зачастую лакомились уже другие виды. Между собой эндемики Эдема почему-то были удивительно толерантны. Ни один вид местных грибов не охотился ни на какой другой. — Вот друг друга эти твари не едят, — озвучил он этот факт уже не очень трезвым голосом. — А нас — ещё как! — Мы их тоже, — возразил киборг. — Только самых медлительных и тупых! Киборг секунду помолчал, но всё-таки ответил: — Они тоже… Напарник вначале помрачнел, но потом всё-таки усмехнулся: — Ладно, ты прав. Ну что, за естественный отбор? — За естественный отбор!