***
Когда Джо вновь заболевает, ей становится не до взглядов Нины. Она, безусловно, знает, что девушка крутится где-то рядом, всегда готовая помочь, но ей нет до этого никакого дела, и присутствие няни становится совсем уж неважным, когда она кладёт ладонь на горячий лоб сына или слышит его надрывный кашель. И это совсем не тот момент, когда ей хочется неловких ободрений от Стиббе, но она настолько устала, что всех её сил хватает лишь на то, чтоб улыбнуться в ответ на очевидное "С ним всё будет хорошо, Джордж". Конечно же она об этом знает: когда подобное происходит раз в полтора-два месяца, сложно не знать, что в конечном итоге жар спадёт, и состояние Джо вернётся в норму, но она не иронизирует — лишь продолжает слушать бесполезные и предсказуемые утешения. В следующий момент Нина берёт её руки в свои, тёплые и слегка подрагивающие, и неуверенно смотрит ей в глаза, повторяя, что всё будет в порядке, и Джордж еле сдерживается, чтоб не рассмеяться наивности девчонки и тому, как серьёзно, несмотря на дрожь в пальцах, Стиббе уверяет её в том, что с Джо всё будет хорошо. Она ухмыляется, и Нина испуганно одёргивает руки и, извиняясь, выбегает из комнаты, едва не врезавшись в дверной косяк.***
Джордж не двигается, пока чужие руки осторожно снимают с неё очки. Во-первых, она ещё не до конца проснулась, во-вторых, ей совсем не хочется, чтоб тонкая дужка попала ей в глаз, и только поэтому она не протестует, не крутит головой и не отталкивает девушку. Когда же Нина, наконец, снимает с неё очки, в которых Джордж заснула за письменным столом, она протягивает их на открытой ладони. Смятение на лице девушки можно заметить даже в слабом свете настольной лампы, что заставляет забыть про раздражение от столь нежелательного подъёма. — Ты слишком устаёшь, — тихо произносит Стиббе, по-прежнему держа её очки. — Ты работаешь няней для моих детей, а не для меня, — она принимает очки из рук Нины и старается игнорировать то, как девушка накрывает её ладонь своей. — Я просто очень беспокоюсь. Джордж наблюдает за тем, как Нина отворачивается в смущении, и подавляет просящийся наружу смешок. В комнате ненадолго воцаряется тишина, что совершенно не волнует Джордж, но, кажется, заставляет Нину нервничать, судя по тому, как та потерянно осматривается вокруг. — Неужели тебе представлялось видеть заработавшихся до смерти людей? — улыбается Джордж. — Где же? В доме для престарелых? В мгновение ока девушка перестаёт выглядеть неловко и начинает рассказывать о каких-то глупостях: о подруге своей тёти, о соседе, об отце друга детства… И Джордж делает вид, что ей нет дела до того, что их ладони всё ещё сцеплены.***
Сначала Джордж не понимает, почему её сыновья едят дешёвые глазированные кексы из ближайшей пекарни и торжественно вручают Нине альбомный лист и потёртую фигурку Аквамена, но стоит ей присмотреться к альбомному листу, на котором нарисованы пятеро людей, двое из которых — в форме Уэст Хэма, а третий носит бороду, так что сомневаться в том, кем представляются две оставшиеся фигуры, не приходится, Джордж замечает в углу надпись оранжевым карандашом: "С Днём рождения, Нина". — Мне сегодня двадцать один, — улыбается девушка и кивает на коробку с кексами. Джордж осторожно берёт один и пожимает плечами в ответ на лучистую улыбку в свой адрес. Глазурь тает, и Джордж бегло окидывает взглядом комнату в поисках бумажных полотенец, чтоб вытереть руки. Мальчишки хватают несколько кексов и бегут наверх, не обращая внимания на протесты. У Джо опять будут проблемы с желудком после такого количества сладкого, но мальчик совсем не реагирует, взбегая вверх по лестнице. — Мне совсем нечего подарить, — равнодушно бросает она, садясь рядом. — Не обидишься? — Нет, конечно. Совсем нет. Они опять застывают в тишине, и Джордж всё так же притворяется, что совсем не видит того, как Нина нервно постукивает пальцами по подлокотнику, и того, как девушка немного подскакивает на месте, будто бы собираясь что-то сказать, но тут же одёргивая себя. Она даже не удивляется, когда Нина поворачивается к ней и неловко сокращает расстояние между их лицами. — Серьёзно? — изгибает бровь Джордж и смеётся. — Извини. — Ты даже не представляешь, сколько историй про поцелуй в качестве подарка на День рождения нам присылают в журнал, — раскрасневшееся лицо напротив заставляет её смеяться ещё громче, и только когда девушка стыдливо опускает голову, Джордж берёт её за руку, тут же жалея о том, что бралась за кексы с подтаявшей глазурью. — Нина? — Извини, — повторяет та совсем тихо. — Эй, — она слегка сжимает чужую ладонь, и девушка поднимает глаза. Джордж подаётся вперёд, накрывая полуоткрытые губы в осторожном поцелуе, на который Нина тут же неумело отвечает. — С Днём рождения.