Однострочники

#01 – Прогулка — Никола, хватит, — почти взмолилась Хелен, потому что день был тяжелый, она чертовски устала и все, чего она хотела — это спать, а ему приспичило удариться в воспоминания об их прогулках по Оксфордскому университету, в частности тех — кто бы сомневался, — когда ему удавалось урвать те немногие моменты, когда вокруг Хелен никто не крутился (особенно, конечно же, Джон Друитт). #02 – Вальс — Или как Вена весной, помнишь? — Никола с улыбкой посмотрел на Хелен, а она почувствовала, как легкий румянец покрывает ее щеки, потому что такое просто невозможно было забыть: Никола, нисколько не стесняясь прохожих и того, что о них подумают, закружил Хелен прямо на улице в безумном вальсе, прижимая ее к себе крепче, чем положено, а губы его оказывались в опасной близости от ее, иногда касаясь щеки или уголка губ в легких, смазанных поцелуях; и это были одновременно приятные и грустные воспоминания, потому что тот вальс был последним, как и сама их встреча, перед тем, как Хелен сфабриковала его смерть и Никола исчез из ее жизни на целых шестьдесят лет. #03 – Желания — По-моему, мои желания вполне очевидны, дорогая моя Хелен, — говорил Никола, протягивая к ней руку, касаясь пряди ее волос и заставляя ее отступать от него, а его серьезный тон не оставлял сомнений: на этот раз никакого шутливого флирта на грани фола — Никола был предельно честен, и это не могло не выбивать из колеи, и даже немного пугать Хелен. #04 – Удивление Хелен очень хорошо помнила свой приступ удивления от их первого, почти нагло украденного Николой у нее поцелуя, и лишь много позже, пройдя свой жизненный путь от викторианского Лондона до двадцать первого века заново, она поняла, что сама же спровоцировала его на этот шаг, только тогда Хелен еще не могла знать, что виновата в этом она же, только другая ее версия, но теперь многое встало на свои места, и, вспоминая некоторые другие странные моменты своей жизни, она уже ничему не удивлялась. #05 – Беспокойство Это было подавляемым беспокойством: Хелен знала, что с Николой в принципе ничего не может случиться, как и то, что он считал нормой пропасть на неопределенное время непонятно куда, а потом заявиться на порог ее дома, как ни в чем не бывало, и все же не могла перестать тревожиться (хотя и пыталась, но не всегда удачно), потому что помимо прочего она так же знала, что он умеет с завидным постоянством вляпываться в неприятности и не всегда считает нужным попросить о помощи. #06 – Причуда Никола Тесла словно весь полностью состоял из сплошных чудачеств: странных, необычных, оригинальных, сумасбродных, порой переходящих все грани разумного и ломающие привычное; но это было именно то, что и привлекало в нем Хелен, потому что никогда нельзя было угадать, какую необычную идею, пусть и дурную, грозящую Апокалипсисом вселенских масштабов, выкинет в очередной раз его гениальный мозг. #07 – Пустыня — Может, избавимся от детишек, — тихо заговорил Никола, склонившись к Хелен, — когда будем пролетать над пустыней, и… ладно, понял, — он убрал руку прежде, чем Хелен успела по ней шлепнуть, и все же не избежал того, что она пересела от него, устроившись между Кейт и Уиллом, чтобы оградить себя от его тесного общества хотя бы на время полета. #08 – Виски и ром — Это все равно, как если бы ты разбила мне сердце, потому что ничто не сможет заменить бокал прекрасного вина, и уж точно не то, что ты предлагаешь в качестве замены, — несколько обиженным тоном завил Никола, когда Хелен, с долей злорадства, сказала, что благодаря его стараниям ее винный погреб опустошен, но есть и другие алкогольные напитки, если уж ему это так жизненно необходимо, и не без разницы ли, что заливать в себя — вино, виски или, в конце концов, ром, — если он все равно в силу своей физиологии не сможет напиться. #09 – Война — И ты снова исчезнешь на полвека, а то и больше? — усмехнулась Хелен, пытаясь скрыть горечь в голосе, потому что она еще не до конца простила Николе то, что он исчез в неизвестном направлении после Второй мировой войны и никак не давал о себе знать в течении нескольких десятилетий, и сейчас, когда он внезапно заговорил о том, что ему не помешало бы снова на какое-то время уйти на дно, сердце неприятно кольнуло, но еще хуже было от того, что Никола наотрез отказывался объяснять, что такого натворил, что у него появилась острая необходимость исчезнуть. #10 – Свадьба Однажды Никола попытался представить себе Хелен в подвенечном платье, но это оказалось не то, что сложно, а в принципе невозможно, и дело было даже не в возрасте и том, что фантазии и мечты молодости у них обоих, если и были когда-то на эту тему, в очень далеком прошлом, то давно уже были похоронены, а в том, что они оба вряд ли когда-нибудь позволят кому-нибудь (даже друг другу) надеть на себя по вторым обручальным кольцам, потому что первые им нацепила наука, и их это вполне устраивало. #11 – День Рождения — Ты даришь мне на День Рождения то, что потом сам же вылакаешь быстрее, чем я успею хотя бы попробовать? — усмехнулась Хелен, глядя на преподнесенную в качестве подарка бутылку отличного и, как она могла предположить по этикетке, не просто редкого, а единичного экземпляра на всем белом свете, вина, за которой, как она подозревала, Николе пришлось немало погоняться, чтобы заполучить эту бутылку в свои руки, и едва удержалась, чтобы не закатить глаза, когда он, широко улыбаясь, вытащил из-за спины вторую руку, в которой оказались два бокала. #12 – Благословение Хелен потребовалась вся ее выдержка, чтобы не воспользоваться девампиратором и не получить прекрасную возможность убить Николу, потому что он стоял перед ней с совершенно не виноватым видом, словно он и ни при чем был, и можно было только благословлять небеса за то, что мир пока еще оставался целым. #13 – Наклон — Вот если бы ты наклонилась еще ниже, дорогая моя Хелен, то я, наверное, умер бы от счастья, — прокомментировал Никола, и расплылся в широкой улыбке, когда Хелен, потянувшаяся за скатившейся с ее рабочего стола ручкой, резко выпрямилась и, вздохнув и покачав головой, наградила его укоризненным взглядом, и только легкий румянец, появившийся на ее щеках, не оставлял сомнений: она не удержалась и представила себя с его точки зрения, но от комментариев по этому поводу Никола все же воздержался. #14 – Жар Это был немного странный для Николы, и пока еще непривычный, контраст жара разгоряченного тела Хелен и его собственного, неизменно остававшегося одной и той же температуры независимо от ситуации. #15 – Дыхание Никола был рад тому, что не испытывал такой острой потребности во сне в отличие от Хелен, потому что это позволяло ему ночью вслушиваться в ее ровное дыхание, и крепче прижимать к себе, словно он боялся, что все это иллюзия, которая развеется с первыми признаками рассвета. #16 – Разрушение Это можно было назвать смирением: Хелен знала, что многие эксперименты Николы приводят к разрушениям в той или иной степени — и дай бог, чтобы это было уничтожение чего-нибудь, а не кого-нибудь, — и каждый раз, несмотря на весь свой гнев и хорошую головомойку, про себя она радовалась, что сам он выходил из даже, казалось бы, критичных ситуаций (хоть и не без ее помощи в некоторых случаях), целым и невредимым. #17 – Доверие — У тебя серьезные проблемы с доверием, любовь моя, — Никола был явно огорчен, а Хелен фыркнула, потому что доверять Николе Тесле, такому же непостоянному, как и ветер — просто самоубийственная затея, но, как бы там ни было, в одном она была точно уверена: свою жизнь она доверить ему могла, потому что знала наверняка, что это едва ли не единственное, чем он не стал бы рисковать и подвергать опасности (по крайней мере, не специально) только вслух признаваться в этом, тем более ему, Хелен не собиралась. #18 – Воздушный шар — Если послушать Уильяма, то тебе, дорогая моя, нельзя доверить управление даже воздушным шаром, — посмеиваясь, сказал Никола, а потом добавил: — хотя, о чем это я, пожалуй, даже трехколесный дет… ой, вообще-то это больно было, — он притворно скорчился, словно ему действительно было очень больно, когда он получил от Хелен ощутимый тычок кулаком в бок, и продолжил, подняв руки в примирительном жесте: — и не злись на парня, мне пришлось основательно его напоить, прежде чем он проболтался о некоторых проблемах своего босса с летательными аппаратами. #19 – Балкон Никола мог бы простоять на этом балконе целую вечность, просто наслаждаясь моментом, обществом Хелен (пусть и молчаливым), и наблюдая, как ветер треплет ее волосы и доносит до него ее аромат. #20 – Проклятие Никола мог бы сравнить это со своеобразным проклятием, которое если и мог кто-то снять с него, то только Хелен, если бы ответила хотя бы скромным намеком на возможную взаимность, потому что за всю свою долгую жизнь Никола так и не встретил человека, который смог бы вызвать в нем такие же глубокие чувства привязанности, уважения и влюбленности, длившиеся с момента их знакомства. #21 – Тишина Даже когда слишком громкий треск полена в камине резко нарушил тишину, царящую в малой гостиной, никто из них, как казалось на первый взгляд, не обратил на это внимания, только Никола внутренне немного напрягся, потому что такие досадные мелочи, как правило, способны были испортить момент, но нет, Хелен явно не собиралась отстраняться от него, хотя Никола подозревал, что она просто хватила лишнего: все-таки Хелен хоть и была менее восприимчива к действию алкоголя, чем обычный человек, но с ним ей определенно не стоило даже пытаться тягаться. #22 – Особенность Только воспитание и железная выдержка не позволяли Хелен взвывать от досады, потому что на дворе, в конце-то концов, не викторианская Англия, а двадцать первый век, технологии которого позволяли потратить всего каких-то несчастных несколько секунд, чтобы предупредить о своем появлении, но нет, Никола Тесла не изменял своей особенности: всегда сваливался на ее голову без предупреждения с почти неизменным: «У нас проблемы, любовь моя». #23 – Вопрос Хелен никогда не воспринимала всерьез шутливый флирт Николы, и все же иногда она невольно задавалась вопросом, действительно ли он в нее влюблен, или же она для него не более, чем недоступный объект — или даже что-то вроде добычи для хищника, или трофея для охотника, — которого нужно добиться во чтобы то ни стало, и как только Никола получит свое, то мгновенно потеряет интерес. #24 – Ссора Все их перепалки, как правило, носили что-то вроде одностороннего характера, потому что из них двоих всегда злилась и метала гром и молнии Хелен, а Никола в этот же момент не терял контроля над собой и не оставлял попыток пробиться сквозь гневный поток обличительных, и порой даже очень обидных и задевающих его эго, речей в свой адрес, но иногда предпочитал просто молча дать выпустить Хелен пар. #25 – Отказ — Если ты надеешься, что я когда-нибудь, — Никола поставил бокал с вином на стол, — попросту устану, — приблизился, заставив Хелен отступить, — от твоих постоянных отказов, то ты, — он, протянув руку, коснулся кончиками пальцев ее щеки, — сильно заблуждаешься, — он провел подушечкой большого пальца по ее закушенной губе и наблюдал за сменой эмоций на лице Хелен, среди которых преобладало замешательство. #26 – Прыжок Это было похоже на безрассудный прыжок со скалы без какой-либо подстраховки, когда Никола, чуть склонившись к Хелен, замер в ожидании очередного отпора, которого, к его немалому удивлению, все же не последовало, и тогда он, понимая, что в этот момент сильно рискует всем тем малым, что у него было до этого, притянул Хелен к себе для поцелуя, неглубокого — только лишь коснулся своими губами ее губ, и уж совсем большой неожиданностью было то, что она не просто ответила, но и притянула его к себе, когда он хотел было уже отстраниться, и углубила поцелуй. #27 – Шут — Хватит паясничать, Никола, — сказала Хелен, чей ледяной тон не оставлял сомнений: она разозлилась не на шутку, — потому что на этот раз я не собираюсь вытаскивать тебя из той ямы, которую ты сам себе вырыл, и оправдывать тебя перед правительством тоже. #28 – Рыцарство — Пожалуй, мне пора начать называть тебя своим рыцарем, — Никола расплылся в широкой улыбке, а Хелен только тяжело вздохнула и наградила его не очень довольным взглядом, потому что, в конце-то концов, ну сколько еще можно проявлять великодушие и раз за разом вытаскивать его из неприятностей? #29 – Сокровище Когда эхо взрыва улеглось, то Хелен почти не удивилась тому, что Никола все же оказался несколько расстроен тем, что они потеряли гробницу Афины вместе с ней самой, всей ее свитой, а еще бесценной картой Праксиса, но тем не менее Хелен стало немного обидно, потому что на какой-то момент, когда Никола так вовремя появился и оттолкнул от нее Афину, ей показалось, что все же она для него ценнее желания возрождения расы вампиров или какой-то там карты города, технологии которого они, если бы и поняли, то еще очень нескоро. #30 – Справедливый Справедливо рассудив, что так будет лучше для ее же собственных нервов (особенно теперь, когда доступ к поверхности у нее был несколько ограничен хотя бы до тех пор, пока не уйдут на покой те, кто помнит ее), Хелен все же предложила Николе переселиться насовсем в Новое Убежище, потому что так у нее хотя бы была возможность приглядывать за ним и ограничивать в совсем уж радикальных экспериментах. #31 – Ухмылка Иногда Хелен ловила себя на мыслях, что вот эта ухмылка, в которой практически всегда искажались губы Николы — что-то вроде натянутой на лицо маски, за которой он старательно скрывает свои истинные эмоции, и тогда она непроизвольно вспоминала его признание в римских катакомбах, но потом трясла головой, пытаясь отогнать от себя неуместные и, как ей казалось, не совсем правильные мысли. #32 – Печаль Наблюдать все оттенки печали на лице Хелен было больно, и Николу разбирала злость на самого себя, потому что именно он невольно стал виновником того, что стрелка, отмечавшая шкалу ее некоторой благосклонности по отношению к нему, резко ушла в минус, и он пока что с трудом представлял, как сможет реабилитировать себя в ее глазах и заслужить помилование. #33 – Глупость — Надеюсь, ты не собираешься совершить какую-нибудь глупость, Никола, — сказала Хелен, сурово глядя на него, но уже предполагая, что именно так и случится, и даже не удивилась, когда он расплылся в широкой улыбке и с обескураживающей честностью ответил: «Конечно же, да, любовь моя». #34 – Серенада — Хорошо, что ему пока еще не пришло в голову петь серенады для Магнус под окнами Убежища, — как-то раз проворчал Уилл в адрес одного неугомонного вампира, слоняющегося по дому в унынии после очередного отказа, и, кажется, задавшегося целью достать всех, кого только можно и нельзя, а Генри, в чьем присутствии Уилл это ляпнул, поперхнулся кофе и посоветовал ему держать язык за зубами, особенно в присутствии Теслы, потому что дурные идеи, как правило, заразны, и вообще лучше больше не обсуждать личную жизнь Хелен Магнус и ее черт-пойми-что-происходит с Теслой, потому что даже у стен бывают уши. #35 – Сарказм — А ты, конечно же, само воплощение идеальности и недостатков у тебя нет, дорогая моя, — усмехнувшись, сказал Никола с заметно слышимым сарказмом в его тоне, когда Хелен в очередной раз упрекнула его в чрезмерной безалаберности, самонадеянности, вере в свою непогрешимость и тяге к смертельно опасным экспериментам. #36 – Постыдный — Я, конечно, совершил в своей жизни немало постыдных поступков, которые, прошу заметить, я даже не отрицаю, но не кажется ли тебе, что напоминать мне о некоторых из них несколько… низко? — почти обиженным тоном спросил Никола, когда их с Хелен очередное бросание взаимными упреками зашло, на его взгляд, немного дальше, чем хотелось бы. #37 – Монолог — Ты закончил? — невозмутимо поинтересовалась Хелен, когда ей наконец-то представилась возможность ввернуть хотя бы слово в почти что бесконечный поток слов Николы, пытающегося объяснить ей, что очередной его проект вовсе не смертельно опасный, и портал в другое измерение он тоже не откроет даже случайно, и вообще пойдет только на пользу Убежищу, если Хелен будет благоразумна и позволит его осуществить, и когда Никола собрался было что-то ответить, она с непрошибаемым видом, все так же не глядя на него и продолжая перебирать документы, указала ему на дверь и сказала: — А теперь вон отсюда. #38 – Временный Никола как-то упустил тот момент, когда Убежище, казавшееся еще несколько недель назад всего лишь временным пристанищем для него, перестало таковым быть, и это было какое-то новое и очень странное, пока что не до конца понятое им, чувство, когда не особо-то хотелось менять это место, ставшее чем-то вроде дома, на какое-либо другое, но еще более удивительным было то, что его, в общем-то, никто не гнал, и в первую очередь сама Хелен, только не уставала повторять (и все чаще в шутку) перед своими отъездами, что она надеется, что вернется в целый и невредимый дом, а не на его руины. #39 – Доля — Какая отвратительная подозрительность, дорогая моя, — с долей обиды произнес Тесла, когда Хелен поинтересовалась, что на этот раз он натворил, потому что его затянувшееся пребывание в Убежище больше похоже было на то, что он будто скрывался от кого-то. #40 – Одинокий Никола не мог сказать про себя, что когда-либо чувствовал себя одиноким, потому что даже если случались такие моменты, когда он не был окружен людьми, то компанию ему составляли его бесчисленные идеи, эксперименты, бутылка хорошего вина и, казалось, что большего и не требуется, но когда он снова решил появиться в жизни Хелен, то потом, если ее не было рядом, им завладевало чувство острой нехватки ее общества, и не так-то просто было избавиться от этого ощущения. #41 – Нигде Никола мог бы сказать, что испытывал в некотором роде радость, слушая недовольства Хелен по поводу того, что она нигде не могла найти его, но в то же время это чувство притуплялось от понимания, что не так уж он и нужен ей был, потому что некоторые его работы было совсем не сложно отследить, о чем Никола не преминул сказать Хелен. #42 – Нейтральный Когда Хелен реагировала на какую-нибудь его выходку более, чем сдержанно, Никола ловил себя на мысли, что лучше бы она злилась и обвиняла его во всех смертных грехах, потому что ее безразличие по отношению к нему, во-первых, задевало сильнее, чем хотелось бы, а во-вторых, смотреть на разгневанную Хелен было куда лучше, и даже приятнее, чем испытывать на себе ее отчужденность, от которой прямо так и веяло арктическим холодом. #43 – Нюанс Диван в кабинете Хелен определенно не был предназначен для того, чтобы на нем спали, и уж тем более двое, но меньше всего в тот момент Николу волновала такая несущественная деталь, и была даже приятна, потому что важнее было другое — то, что Хелен не просто лежала рядом, а спала практически на нем, хотя, зайди внезапно кто-нибудь, то для того все было на довольно безобидном уровне, потому что они даже не раздевались, но это тоже были незначительные мелочи. #44 – Близость Никола не терял надежды, и добивался в течение более века даже не столько близости, сколько хотя бы намека на благосклонность к нему со стороны Хелен, и когда получил больше ожидаемого, то еще какое-то время не мог отделаться от ощущения ирреальности происходящего. #45 – Естественный То, что Никола постоянно влипал в неприятности с разной степенью последующей катастрофичности, было таким естественным, и даже привычным, что сейчас его поведение — такой притихший, ведший себя словно «хороший мальчик», — вызывало у Хелен серьезные опасения за его здоровье и душевное состояние. #46 – Горизонт Никола немного удивился, когда наконец нашел Хелен на поверхности, сидящую на земле, привалившись спиной к валуну, и глядящую на линию горизонта, туда, где ей пришлось оставить свою теперь уже прошлую жизнь, превратив ее в буквальном смысле в пепел, но не стал ни о чем спрашивать, потому что это могло означать и некоторые сожаления о том, что ей не удалось устроить все иначе, и возможные трудности адаптации к искусственной биосфере, а могло и ничего не означать, поэтому он просто молча присел рядом и взял ее за руку. #47 – Храбрый — Сколько ни пытался, но я до сих пор не понял только одного, — заговорил Никола, когда за Уиллом закрылась дверь кабинета, — то ли он слишком храбрый, то ли у парня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, — но все, что он получил в ответ, так это свирепый взгляд Хелен, и решил, что благоразумнее будет воздержаться от дальнейших комментариев, потому что в него она могла и выстрелить, раз десять так, причем чисто рефлекторно, несмотря даже на то, что в этот момент причиной ее раздражения был не Никола. #48 – Добродетельный — Я сказала «нет», Никола, — произнесла Хелен не терпящим возражения тоном, — потому что любая твоя идея всегда заканчивается какой-нибудь катастрофой, — она тяжело вздохнула и продолжила более мирным тоном: — даже если направлена, как тебе кажется, на благо, и я надеюсь, что не нужно тебе напоминать, чем закончилось в последний раз твое якобы человеколюбие по отношению к тем подросткам, страдающим наркотической зависимостью? #49 – Победа Все это были маленькие трофеи, украденные самым наглым образом: легкие, смазанные поцелуи (в лучшем случае в уголок губ) и прикосновения; и Никола не уставал напоминать не только самому себе, но и Хелен тоже, что даже если до полной победы потребуется еще целый век (а то и больше) продвижения вот такими короткими шажками, то он может ждать, сколько потребуется. #50 – Поражение У поражения мерзкий вкус с оттенком желания мести, который не может перебить никакое, даже самое лучшее, вино, и только Хелен, которая не выдыхает облегченно, потому что очередной проект постигла такая участь — его попросту украли, — и даже сочувствует Николе и согласна помочь в поисках, немного скрашивает горечь от поражения, но лишь немного, потому что он уверен — Хелен просто ни за что не хочет допускать, чтобы потенциально опасное устройство оказалось не в тех руках.