***
— Sancte Michael Archangele, defende nos in proelio, contra nequitiam et insidias diaboli… * С каждым словом, произнесенным Петунией, Виктор принимал все более и более удивленный вид. Короткая молитва на латинском, немного знакомая наёмнику, постепенно перешла в самое настоящее песнопение, и подобных слов Говард ни разу не слышал. Понял только, что посвящена она Михаилу. Да что там говорить, когда босс сказала, что хочет посетить церковь, он не думал, что она всерьёз начнет молиться. Спустя минут этак десять блондинка закончила, и её лицо осветила слабая улыбка. — Давно нужно было это сделать, для своего же спокойствия. — Не знал, что умеете молиться. — Их трое было, католиков, в нашей… группе. Меня научил один из них. Ему это действительно помогало бороться со своими демонами. Впрочем, они же итальянцы. И мафиози. Виктор понятливо кивнул. Их братия была верующей — по-разному, но верующей. Когда жизнь постоянно висит на волоске, во что угодно верить будешь. — Правда, мало кто мог заподозрить в нем истово верующего. Из наших только я и Наги знали… Хотя, неудивительно. С его характером, силой и поведением его принимали скорей за сатаниста. Девушка редко упоминала о своих знакомых — тех, что были раньше. В такие моменты в ее голосе звучала почти звериная тоска, а голубые глаза темнели, превращаясь в пасмурное небо. — Так вы, мисс Петуния, решили сходить в церковь в память о друге? Девушка неопределённо пожала плечами. — С вами точно всё в порядке? — Ага, — кивнула блондинка, потягиваясь. — Просто сегодня ровно год, как… Неважно. Всё нормально. Виктор не считал, что всё нормально, но тактично не лез Петунии в душу. Из оговорок, которые порой проскальзывали в её речи, он примерно понимал, что произошло, и почему босс в последнюю неделю была слишком печальной и задумчивой. А сегодня вообще — вдруг подхватилась, будто на пожар, и отстояла в церкви полную службу, добавив ещё несколько молитв от себя. Включая молитву Михаилу за спасение их душ из ада. И лицо при этом у неё было… Отчаянное. Как заметил мужчина, босс вообще-то была не особо религиозна, а если и верила, то совсем не в Бога. Поэтому подобный срыв был совсем не характерен для неё. Впрочем, если она делала это из-за погибших друзей… То все равно это было странным. — И вообще, у меня отпуск или как? Хочу в парк и мороженку.***
Как хорошо жить, когда никто не знает, где ты! Даже Лили не знала, куда занесло её сестру, что уж говорить об остальных. Импровизированный отпуск затянулся, потому что Петуния не испытывала ни малейшего желания возвращаться из прекрасной маленькой деревушки в лоно цивилизации. Однако она была девушкой ответственной, и прекрасно понимала, что хочешь-не хочешь, а вернуться надо, потому что, несмотря на все таланты Элизы и остальных, сравниться с Петунией в приготовлении сладостей им не удавалось. Но это могло подождать ещё чуть-чуть. Самую малость. Потому что со всей своей работой она забыла про самое важное! Империя наносит ответный удар вот уже несколько месяцев как, а она до сих пор ни сном, ни духом! Не порядок! Ну и что, что она видела этот фильм сотни раз, это же совсем другое! Это… это… более грандиозно, более эмоционально! А Петуния что в бытность простой школьницей, что в бытность боссом Вонголы как была, так и осталась задротом до самого конца. Томики манги, диски с фильмами и играми никуда не делись, только прятать их она стала гораздо лучше, потому что в большой семье не щелкай клювом — вмиг уведут, а потом будут строить виноватые мордашки и разводить руками — мол, виноваты, Тсуна, потеряли. При этом томик вожделенной манги или диск с фильмом на самом деле будут трепетно упрятаны, и укоризненный взгляд девушки, благодаря гиперинтуиции прекрасно это знавшей, на них мало оказывал влияние. Особо в этом плане отличался Реборн, таскавший милые сердцу задротские вещички не потому, что ему было надо, а ради тренировки. Надо сказать, это помогало — она стабильно повышала навыки скрытности, создания ловушек, убеждения… и всего прочего. Фантазия у киллера была обширной, а возможности — неисчерпаемыми. Иногда Петуния скучала по репетитору, вернее, по его выходкам. В нынешнем мире среди её знакомых не было подобного человека. Может, это и к лучшему, но порой её пробивало на ностальгию. Даже лапочка-Эмбер со своей двойственностью не мог сравниться с бывшим Аркобалено в ломании мозгов. Хотя, конечно, порой её терзало смутное сомнение: не были ли те родственниками. Уж больно похожим порой у тех было чувство юмора. Представив себе момент знакомства Эмбера и Реборна, блондинка содрогнулась и отогнала страшную картинку Апокалипсиса. Нет. Нет-нет-нет-нет. Не надо такого счастья! Какая радость, что они в разных мирах, и вероятность их встречи равна нулю. …Правда ведь? В общем, посмотрев фильм и успокоив на время внутреннего задрота, Петуния всё-таки вернулась в кафе. И вовремя — или наоборот, как посмотреть. — Отстань! Ну, пожалуйста, отцепись от меня! И не смотри такими жалобными глазами, бога ради, Эмбер! Сколько десятков лет ты прожил без моей готовки? Меня же не было всего пару недель! Ответом ей послужил жалобный взгляд голодных янтарных глаз. — Да пусти же ты меня, несносное создание! Как, по-твоему, я должна готовить, если ты, солнце моё, повис на мне, как обезьяна? Сейчас они представляли собой комичное зрелище — невысокая блондинка в оранжевом фартуке и обхвативший ее руками и ногами парень. Петуния кое-как стряхнула с себя буквально прилипшего к ней Эмбера, с облегчением вздыхая. Весил тот далеко не как пушинка, даже наоборот — был на удивление тяжелым для создания такой хрупкой комплекции. — Как ты могла оставить нас и обречь на голодную смерть? — патетично воскликнул Эмбер, усаживаясь наконец-то за стол, пытаясь не мешать. — Не драматизируй. Неужели некому было тебя покормить? — Было кому. Но по сравнению с твоими пирожными… — Я поняла, — тяжело вздохнула блондинка, начиная замешивать тесто. — Но мог бы подождать и до утра, а не заваливаться ко мне ночью, когда все порядочные и даже непорядочные существа спят. Четыре утра, Эмбер, че-ты-ре! Аловолосый парень робко улыбнулся и трогательно изогнул брови. Петуния прикрыла глаза. В этот раз, вопреки обыкновению, тот был искренен в своих эмоциях. Надо же, вору было стыдно за то, что он её разбудил! Редкость, откровенно говоря, чтобы он использовал свое лицо не для того, чтобы разжалобить. Возвращению Петунии из отпуска обрадовались так, будто бы она отсутствовала по меньшей мере, пару лет. Неудивительно, конечно — количество бумажной работы повергало в уныние и Элизу, и Виктора, и всех остальных, на кого те скидывали её часть. На блондинку теперь смотрели с возросшим уважением — осознали, лентяи, какой колоссальный труд выполняла их хозяйка, умудряясь разбираться со всей документацией, работой на кухне и в баре, да ещё и находя время на отдых и развлечения! Но несмотря на уважение, дела они скидывали обратно на босса с огромным энтузиазмом, с ещё большим — свалили из кафе раньше времени, пользуясь хорошим настроением Петунии. — Готовить на одного тебя, или на всю твою кодлу? На лице Эмбера отразилась борьба. С одной стороны, на одного девушка приготовит быстрее. С другой — на всех получится больше. А ведь ему не обязательно отдавать своим все, верно? В итоге победила жадность. — На всех. Петуния усмехнулась и добавила муки. Работа ей предстояла грандиозная.