I pull you in to feel your heartbeat, Я прижался к тебе, чтобы узнать, бьется ли твое сердце, Can you hear me screaming «Please don't leave me»? Слышишь ли ты, как я кричу: «Пожалуйста, не оставляй меня»?
«Нет, Локи…» За тысячу прожитых лет эту фразу Тор произносил чуть ли не миллион раз, и каждый раз эти слова были адресованы его младшему брату: когда Локи уговаривал Тора разыграть кого-либо, когда Локи упрашивал Тора вместо очередной гулянки пойти в библиотеку, когда Локи готовился расправиться магией с теми, кто насмехался над ним и его даром (магия в Асгарде никогда не считалась мужским занятием), и когда Локи погибал… Вернее, когда Тор считал, что его брат погибал. Или так оно и было? Падение с Биврёста, сквозная рана в груди… Умирал ли Локи по-настоящему? Тор теперь не сможет узнать ни этого, ни того, как его хитрый братишка умудрялся возвращаться с того света. Хель подери, Тор даже никогда не сможет узнать, как Локи попал в руки Таноса. Как случилось так, что он возглавил армию читаури? Было ли это его желание или же принудительное исполнение под действием камня разума?.. И почему, хель подери, Тор не спросил об этом, когда было время? Почему он не спросил об этом на Сакааре? Может быть, это помогло бы раскрыть хоть одну тайну, из множества которых состояла жизнь его брата. Теперь же мучить себя вопросами не имеет никакого смысла, потому что ответа на них Тор получить уже никогда не сможет… По своей вине. Loving and fighting, accusing, denying Любим и ссоримся, упрекаем и отрицаем. I can't imagine a world with you gone Я не могу представить мир без тебя. The joy and the chaos, the demons we're made of Радость и хаос — демоны, что спрятаны в нас. I'd be so lost if you left me alone Я бы чувствовал себя потерянным, если бы ты оставил меня одного… И Тор действительно чувствовал себя потерянным. В этой огромной Вселенной «щелчок» унёс жизнь половины населения. Мгновенно каждый лишился близкого друга, родителя, ребёнка, сестры… Брата. Каждый лишился половины своей личной Вселенной. Личной опоры, поддержки… Не то что бы отношения Локи и Тора в сущности своей были всегда дружественными. Они таковыми не были никогда. Это было вечной борьбой льда и пламени, противостоянием ума и силы, дуэтом хаоса и порядка… Идеальным дуэтом. Совершенным сочетанием противоположностей. Тор прекрасно это понимал. Различия между ними — бесконечность. Но благодаря этим различиям они с братом дополняли качества друг друга. За десяток прожитых столетий не было ни одного события, в котором бы братья не участвовали вместе, будь то обыкновенная охота, политические визиты в другие миры Игдрассиля, уличная драка или очередной бой. Всегда. Рука об руку. Спина к спине. Плечом к плечу. И когда Тор впервые потерял Локи, когда тот сам отказался признавать себя братом Громовержца, вся система жизни старшего наследника престола Асгарда поскакала к хелям. Сколько бы раз Тор не задумывался, он приходил к выводу о том, что без Локи его жизнь оказывалась бессмысленной. Оставшись в Мидгарде после трагических событий вторжения в Асгард тёмных эльфов, Тор надеялся найти смысл своей жизни в сражениях за сохранение мира на планете людей. Поэтому он и остался со Мстителями. Поэтому он вместе с ними стал искать куда-то пропавший посох с камнем разума. Посох, когда-то принадлежавший Локи… Тор понимал, что ему было важно найти что угодно, как-то связанное с жизнью его погибшего брата… Но как оказалось, не погибшего, а очень даже здравствующего. В отличие от настоящего времени… Впереди у Тора были тысячи лет жизни, судьбой дарованных Богам. Но Громовержец уже всем нутром ощущал пустоту своего дальнейшего существования. Гораздо долгого в сравнении с людским… А значит в тысячу раз мучительного.***
Тор провёл всю ночь за размышлениями. Надо сказать, что вид с балкона на верхнем этаже базы Мстителей, где вот уже два месяца жили все оставшиеся в живых члены команды, был завораживающим. База находилась далеко от крупных населенных пунктов. Поэтому ни шум, ни огни городов не мешали вглядываться в бездну космоса, засматриваться на верный серебристый спутник Земли. «А в Асгарде было четыре луны… И звёзды гораздо ярче», — каждую ночь сравнивал Тор. Но теперь не было Асгарда. Того, в котором Тор и Локи росли. Оставшееся в живых население мира Богов обосновалось в Ваканде, дружественно принявшей народ, с которым у них было одно общее горе. Тор не спешил возвращаться к народу. Хотя это была его прямая обязанность, как старшего наследника престола Асгарда. Но после всего, что произошло… Достоин ли Тор быть царём? «При всех своих противоречиях, Локи понимал суть правления так, как мне не дано.» Тор невольно улыбается от наплывшего воспоминания. Тогда он не знал, что хвалил заслуги брата перед ним самим, а не перед Всеотцом. «Локи погиб достойно.» Теперь ясно, почему отец тогда в немом удивлении изогнул бровь. «Да, братишка явно не ожидал таких тёплых слов о самом себе, — думал Громовержец. — Но он действительно защитил меня и Джейн… Пожертвовав жизнью.» Тор склонялся к мысли о том, что это была именно жертва. Что его брату удалось-таки обхитрить Хелу… Верить Богу Обмана — самое глупое, что только возможно сделать. И Тор неоднократно это делал. Но в данном случае… Глаза, взгляд Локи перед тем, как его грудь насквозь проткнули… «Увидимся в преисподней, монстр.» Разве это ложь? Тор многого не понимал в логике поступков Локи, но это… Если эта жертва была ложью, то Тор вообще ничего не знал о брате. В одном Громовержец был уверен: если бы не помощь Локи, Тор бы давно мог пополнить ряды Вальгаллы. Тор закрывает балкон и падает спиной на мягкую постель. Поворачивает голову… «3 часа ночи. Удивительный кошмар», — возводит руки к небу. Казалось, за размышлениями прошла вечность. Но время тянулось безумно медленно. И так каждую ночь. Тор недосыпал. Нет, его не мучила бессонница. Мучили его только кошмары прошлого. Каждую проклятую ночь его мозг подкидывал ему сюжеты с корабля, захваченного Таносом, картины полыхающего Асгарда, бледное лицо брата с вытекающей кровью из рта и стеклянными, застывшими глазами… Тор просыпался с отдышкой, в холодном поту, судорожно сжимая простыни с такой силой, что они подгорали от неконтролируемых искр с ладоней. Одинсон просто боялся заснуть. Боялся увидеть ЭТО снова. «Не переживай, брат. Я думаю, всё сложится хорошо.» О, как же он ошибался… «Даю тебе слово, солнце вновь воссияет над нами…» «Где это солнце?! — Тор со всей силы кидает в стену одну из подушек и закрывает лицо трясущимися ладонями… — Когда оно засветит?..» — молчаливое рыдание вызывает головную боль. Но это ничто в сравнении с той душевной, что проела дыру в сердце Бога Грома. «Брат, прошу, не оставляй меня…» — последняя мысль перед тем, как сознание Тора почему-то резко погрузилось в долгожданный для организма сон. «Я никогда не оставлю тебя, брат, — раздаётся в воздухе комнаты тихий, будто шёпот ветра, голос. — Никогда.»