Свадьба

Огонь в очаге гудел сильно и ровно, и в комнате было очень тепло. Можно было представить, что за стенами Винтерфела не беснуется вторую неделю нескончаемый снежный буран, не крепнет с каждым часом мороз, не надвигается самая страшная битва из всех, что видела в своей жизни Дейенерис Таргариен. Можно представить хотя бы ненадолго. Дени сидела у очага в небольшом кресле, одетая только в легкий жемчужно-серый шелк. В ее волосы служанки вплели цветы морозника — зимней розы, которая чудом уцелела в полуразрушенных замковых теплицах. Дени прекрасна… — Я чувствую себя… странно, — сказала она, прервав затянувшееся молчание. — Хотя это моя третья свадьба и я могла бы привыкнуть. Джорах улыбнулся лишь уголками губ — он хорошо ее понимает и видит, что она прячет за неловкой шуткой радостное волнение. Совсем не такое, какое она испытывала перед свадьбой с кхалом и уж точно не похожее на тоску, которая сжимало ее сердце перед церемонией в Миерине. — Вы будете счастливы, ваше величество, — он произнес это мягко, глухо, но что-то в его голосе заставило Дени позабыть о собственных тревогах. Она заглянула ему в глаза, и долго не могла подобрать слов, чтобы выразить все, что хотела сказать. — Я бы хотела… я бы очень хотела, чтобы ты тоже, тоже был бы счастлив, Джорах. Он хотел что-то ответить, но Дени не дала себя перебить: — Я жду ребенка, Джорах, ты это знаешь. — Дени положила руку себе на живот. От мысли о ребенке, от тревоги за него, ее охватил озноб. — Что его ждет? Сколько опасностей мне предстоит пережить, прежде чем он появится на свет? А потом? Кто защитит его, кто укроет его от врагов и поможет удержать трон предков, если со мной что-нибудь случится? — С вами ничего не случится, Дейенерис, — горячо возразил Джорах и Дени, наконец, услышала в его голосе огонь. — Ничего не случится ни с вами, ни с в вашим ребенком, пока я дышу, клянусь вам в этом. — Хорошо, спасибо тебе, сир, — тихо сказала Дейенерис и поднялась. — Нам, наверное, уже пора. — Жениху полезно потомиться в ожидании, ваше величество, — ответил Джорах, — но если вы готовы, то мы можем пойти. — Не уверена, что готова, — ответила королева. — Но ты ведь будешь со мной, так что я не боюсь. Она положила свою руку, украшенную браслетами, на сгиб его руки, и они вышли из комнаты. Ради свадьбы, коридоры замка были ярко освещены и свет факелов вспыхивал в волосах Дейенерис, делая их золотыми. От цветов морозника исходил тонкий аромат, который кружил Джораху голову. Он провел ее по коридорам в большой чертог, где, кроме Джона, собрались только Старки и Тирион, чтобы у церемонии были свидетели. Джон хотел принести обеты в богороще, но погода в последние дни такая, что это совершенно невозможно. Бран Старк заверил всех, что клятв, произнесенных в главном чертоге Винтерфелла, где сидели когда-то Короли Зимы, будет достаточно. Еще он, словно очнувшись на время от грез, настоял на том, чтобы слова брачной клятвы были изменены. Никто не решился с ним спорить. Джорах и Дейенерис вошли в чертог, и все лица обернулись к ним. Джорах видел, что Джон смущен точно так же, как и королева. Лица девочек Старков скорее растеряны, Тирион полон скептицизма, и только Бран, сидящий в коляске посреди чертога, выглядел довольным. — Кто пришел сюда, чтобы просить богов о милости? — спросил Бран слишком звонко. Джорах и забыл, что Бран Старк всего лишь сломанный мальчик, хоть и древовидец. — Дейенерис Таргариен, — ответил Джорах. — Женщина взрослая, законнорожденная дочь Эйериса и Рейлы Таргариен, королева Эссоса и Вестероса, андалов и первых людей, королева Миэрина, Юнкая и Астапора, кхалиси травяного моря. На последнем титуле его голос дрогнул. Он помнит, как Дейенерис запретила ему так ее называть. До сих пор он исполнял запрет. — Она пришла сюда, чтобы вступить в брак. — Кто ведет ее? — Джорах из дома Мормонтов, знаменосец дома Старков и первый рыцарь королевы. Джорах произнес это спокойно и твердо, но краем глаза видел, как сморщилось лицо Тириона. Зря Бес сомневается в его верности… — Кто берет ее? — спросил Бран и слегка повернул голову к старшему брату, словно боялся, что тот не ответит или ошибется. Но Джон не ошибся: — Я, Эйгон Таргариен, сын Рэйгара Таргариена и Лианны Старк, законный наследник Железного трона, ранее известный как Джон Сноу, Король Севера, беру эту женщину себе в жены. Бран Старк улыбнулся, когда понял, что Джон принял новое имя. Он, древовидец, знает, что принять свою суть бывает не так легко, но Джон все сделал правильно. — Дейенерис Таргариен, согласна ли ты взять его в мужья? Дени отпускает руку Джораха и делает шаг. Она протягивает руки вперед, к Джону. — Согласна. Джон берет ее пальцы в свои ладони. — Тогда повторяйте за мной слова клятвы, — говорит Бран. «Вручаю тебе свое сердце и тело, и все, чем я владею…" Голоса Дени и Джона звучали в унисон, и Джорах невольно вспомнил ту клятву, что когда-то — казалось, что тысячу лет назад — принес Дейенерис перед погребальным костром, в котором родились драконы. «Клянусь в этом землей и водой. Клянусь в этом бронзой и железом. Клянусь в этом льдом и огнем». Вот оно. Лед и огонь соединились. Так, верно, было задумано богами с самого начала и в этом, верно, залог спасения для всех людей. Разве он, опозоренный рыцарь, имеет значение по сравнению со всем этим? Если его жалкая жизнь нужна Дейенерис и… ее королю, то он с готовностью умрет, защищая их. Король и королева поцеловались, и церемония была закончена. Тирион уже направился было к накрытым, довольно скромным из-за военного времени, столам праздничного ужина, как Джон… или точнее Эйгон, остановил его. — Прежде чем мы начнем праздновать, — сказал он, — я бы… мы бы хотели… Сир Джорах Мормонт, — Джон возвысил голос. — Вы были первым рыцарем королевы, но теперь править мы станем вместе, а посему и королевская гвардия нам понадобится только одна. Джорах нахмурился, глянул на Дени, но она смотрела на него без гнева и смущения, смотрела так же ласково, как когда они были наедине. — Мы бы хотели, сир, предложить вам место Лорда-командующего нашей гвардии. Белый плащ вы заслужили своей доблестью и своей верностью Дейенерис. Если вы согласитесь на это, — добавил Джон чуть тише, — я буду спокоен за свою семью. — Это слишком большая честь для меня, ваше величество, — ответил Джорах, — но я не смею отказаться. — Опуститесь на колени, сир, — сказал король, и Джорах повиновался. Джон достал из ножен Длинный Коготь и передал его Дейенерис. — Сир Джорах Мормонт, — сказала она, опустив лезвие Когтя, меча его отца, его собственного меча, который он опозорил и бросил, на его левое плечо. — Нарекаю вас Белым рыцарем, Лордом-командующим королевской гвардии, — Дени дотронулась и до правого плеча, — служите нам верно и преданно до конца дней. — До конца дней, — повторил за ней Джорах. — Поднимитесь, сир, — сказал Джон. — Джорах, — прошептала Дени, вкладывая рукоять Длинного Когтя ему в руку. — Это наш свадебный дар. Помнишь, я обещала? Джорах сжал пальцы на мече… Он помнил обещание Дейенерис, он помнил также и свою вину перед ней, перед отцом и перед рыцарской честью. Того, что сделано, не отменить и не исправить. Но можно прожить остаток жизни иначе, служением искупить бесчестье. Когда Джорах нашел в себе силы взглянуть на Дени, в ее глазах стояли слезы, хотя она улыбалась. — Ну теперь-то можно уже опрокинуть бокальчик-другой за молодых? — воскликнул Тирион. Все рассмеялись, и Джорах поблагодарил богов за то, что они наделили Беса такой любовью к выпивке.