Осколки

1. Знакомство Лето. Жара. Отгремели крайние спектакли. «Старички» обсуждают прошедший год, а также кто куда отправится летом. Режиссер придумывает репертуар на новый театральный сезон, вводит вновь прибывших «птенцов» в театральную жизнь. Молодежь подобралась интересная, яркая. Только не все останутся, даже до конца года. Кто-то уйдет сам: не сработается с труппой, либо с режиссером. Кого-то попросят на выход, не сработавшись с ним. Анатолий Папанов сидит в уголке общей комнаты, где они обычно проводят обсуждение сценариев или прогоны. С сослуживцами не общается и к разговору особо не прислушивается. Он изучает сценарий будущего спектакля по пьесе Бернарда Шоу. Роль не сильно ему подходит, он больше похож на отца семейства, чем жениха. Но режиссеру виднее. Да и нужно пробовать новые образы, а не зацикливаться в одном. Валентин Плучек, их неизменный режиссер, ведет за собой молодого симпатичного паренька. Одет он с иголочки: белая рубашка и черные брюки, хотя на улице стоит страшная жара. Тот явно очень нервничает, но старается не показать. Девушки и дамы в возрасте встрепенулись и потянулись поближе: что там скажет режиссер? Мужчины остались на своих местах, оттуда тоже прекрасно все слышно. - Знакомьтесь, - представил он. – Юное дарование – Андрей Александрович Миронов. Молодой человек тихо поздоровался, а сам слегка напрягся. Руку сжал в кулак – нервничает. - Между прочим, сын тех самых – Мироновой и Менакера. Прошу любить и жаловать, - закончил свою речь Плучек. Артисты вяло поаплодировали. У всех в голове пронеслось: «Блатной». Значит, все лучшие роли будут доставаться ему, даже если парень окажется посредственностью. Почему-то Папанова этот факт очень разозлил. Он так долго добивался мало-мальски значимых ролей. Дождался, наконец. И вот появился новый конкурент: молодой, красивый, а вдруг еще и талантливый окажется. На лицах некоторых молодых актеров застыла маска зависти вперемешку с презрением. «Ох, нелегко ему будет здесь работаться», - даже посочувствовал Анатолий. А позже стал свидетелем такого разговора: - Валентин Николаевич, зачем вы про родителей сказали? – молодой человек был предельно вежлив. Голос не повышал. - А что? Неправду сказал? - Правду, - признал Андрей. – Да только они же не при чем. А все теперь думать будут… - А тебе разве есть дело, что все думают? - Я не прошу помощи родителей и просить не буду. - Так покажи всем, почему ты здесь. Все времени нет. За дело. Миронов только покорно склонил голову, а после вздернул ее высоко вверх. В глазах горел огонь. «Молодец парень. Покажи нам всем чего стоишь», - подумал Папанов и тихо ушел незамеченным. 2. Притирка За последние пару лет Андрей и Анатолий так и не пересеклись ни в одном спектакле. Но Папанов был прав, молодой человек был задействован в нескольких постановках, а также уже приглашен в кино, на немаленькие роли. А у Анатолия пара спектаклей, да пара побочных ролей по типу: «Кушать подано». Правда, недавно предложили главную роль в кино, снятого по рассказу Симонова. Автор сам выбрал Анатолия на эту роль. За какие заслуги, непонятно? Но такая роль может быть одна в жизни. Миронов, кстати, прижился. Женщины без ума от скромного, обольстительного парня с большими грустными глазами. Со многими актерами он смог подружиться и сработаться. А некоторые, как и предсказывал Папанов, отсеялись в первые пару месяцев. Андрей же смог доказать, что взяли его не за громкое имя, а за талант и большой труд. Иногда артисты спрашивали у Миронова про именитых родителей. Еще бы, мечта хотя бы посмотреть на кумиров миллионов. Андрей восхищался и восхвалял обоих, но ничего личного не рассказывал. И правильно – семья должна оставаться за стенами театра. Анатолий с Андреем за эти пару лет едва ли перекинулись десятком слов, помимо каждодневных «Здравствуйте», «До свидания». Даже его жена общалась с Андреем очень тепло и мягко, а когда он что-то говорил, млела, как девочка. Папанов не ревновал: голос Миронова действует так на всех женщин. Он же не пытается обольстить, просто галантен и вежлив. Уже собираясь домой, Папанов увидел неяркий свет из зала. Кто-то забыл погасить лампы над сценой, когда уходил. Он вернулся и хотел выключить свет, когда заметил на ступеньках Андрея. Тот смотрел в одну точку, не мигая. Он часто так смотрел, как будто куда-то в себя. - Андрей, - тот вздрогнул. Наверное, только заметил, что не один. – Домой собираешься? - А? А, да, - спохватился он, вскочил резко на ноги и покачнулся. – Иду. - Что-то случилось? – спросил Толя, когда они вдвоем шли к выходу. Он обычно не имел привычки лезть в чужие дела. Но и Андрей ни с кем не делился своими проблемами. - Да нет, - неуверенно отозвался тот, опять выйдя из задумчивости. - А конкретнее? – настаивал Папанов. - Роль предложили, - Анатолий вздернул бровь. – На самом деле две. – Андрей как-то невесело усмехнулся. - И что, обе настолько плохи? - Наоборот, обе очень хороши. А надо выбрать. - Дилемма, - протянул Папанов. - Да, - согласился Андрей. – Мне туда, - указал он в противоположную, от дома Папанова, сторону. - А мне туда. До завтра. - До свиданья, - они пожали руки и разошлись. Они прошли всего несколько шагов, когда Андрей крикнул: - Спасибо, Анатолий Дмитриевич. - За что? - Что выслушали, - сказал Андрей и побрел в сторону метро. Анатолию почему-то стало стыдно: выслушать-то выслушал, но ничем не помог. Да и как тут подскажешь, когда он сам не был таким актером, кому предлагают сразу несколько ролей. «Ладно, Андрей умный парень. Он сделает правильный выбор», - с этими мыслями он отправился домой. 3. Общие роли. Спустя еще два года Андрей и Анатолий так и не пересеклись ни в одной постановке. А Анатолию уже и самому было интересно сыграть на одной сцене с Мироновым. Тот оказался очень талантливым, и у него было свое виденье персонажей. Необычное, но очень интересное. В данный момент он порхал по сцене, репетируя роль Дон Жуана, а его партнерша не могла отвести искреннего влюбленного взгляда. - Все порхаешь, - по-доброму усмехнулся Папанов в перерыве. - Так я же по роли, - обиделся Андрей. Вдруг еще решат, что он не серьезный артист. Они сидели в гримёрке Миронова, которую он делил еще с тремя актерами. Он снимал грим, а Анатолий разглядывал фотографии у зеркала: родители, Андрей в разных ролях. На столике лежали какие-то листы. - Новое предложение, - кивнул Папанов на столик. - Ага. Опять два на выбор. - Интересные? - Одно с главной ролью, а второе – с второстепенной. - Тут и решать нечего, разве нет? – удивился Папанов. Странно, что Андрей еще и раздумывает. - Да не скажите. У второго режиссер – Рязанов. - А фильм как называется? - Что-то с автомобилем. Бойся... Нет... Берегись. Точно. Берегись автомобиля. - Соглашайся на первое. Главная роль – всегда главная роль. На самом деле Папанов хотел, чтобы Андрей согласился на второе, ведь всего пару дней назад его тоже пригласили в этот фильм. Все-таки очень хотелось попасть с Мироновым в один кадр. Но зачем себя обнадеживать, конечно, актер выберет главную роль. - На самом деле я еще вчера выбрал и позвонил Рязанову, - улыбнулся Андрей. – Когда он сказал, что хочет поставить нас в пару. Давно пора, как думаете? - Ты чего это, из-за меня согласился? – удивился Папанов. - Отчасти, а еще сценарий понравился, - Миронов хитро щурился и улыбался. Фильм прокатился по стране с большим успехом и был расхватан на цитаты. И несмотря на то, что они играли не главные роли, дуэт Папанова и Миронова признали одним из лучших. И позже нашлись режиссеры, которые захотели повторить успех Рязанова. Первым решился сам родной театральный режиссер и задействовал их в целых двух спектаклях подряд. Хотел еще парочку поставить, но взбунтовались другие артисты. А потом посыпались предложения, все хотели заполучить звездный дуэт и увеличить успех своей картины. Но Анатолий на многие предложения резко отказывался. И от некоторых ролей отказывался и Миронов. Поэтому следующая картина, где они снова сыграли вместе, была «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая. Это был взрыв. На следующее утро их узнавала уже вся страна. Андрею такой успех импонировал, он о нем мечтал. Толпы поклонниц у здания театра или даже у дома. На улице нельзя пройти без остановок, чтобы раздать автографы. Папанову же такая слава претила. Он усиленно скрывался под кепкой и за очками. А спустя полгода эта узнаваемость и любовь народа начала претить и самому Андрею, ведь для всех он так и остался обаятельным жуликом. Это его очень обижало. А утренние встречи в театре превратились в: - Привет, Геша. - Здравствуй, Лелик. Так они обращались друг к другу на радость труппе. Однажды, Андрей, собираясь уходить, а точнее уезжать, увидел Анатолия, растерянно глядящего в стену. Ничего примечательного в этой стене не было. «Роль вспоминает», - подумал Андрей, а вслух произнес. – Лелик, пора по домам. Театр закрывается. Папанов недоуменно отвел глаза от стены и посмотрел на Андрея, соображая где он. - Ты чего? – встрепенулся Андрей. Таким он Папанова еще не видел. - Роли предложили в разных экранизациях, на выбор. - Так это же замечательно, - искренне обрадовался Андрей. – Это признак, что тебя оценили. Давно пора. Выбери из двух ту, к которой душа лежит. - Почему из двух, - удивился Папанов. - А из скольких? - Из восьми, - Анатолий не любил хвастать, но губы сами раздвигались в улыбке. Он был очень собой доволен. Лицо Миронова вытянулось от удивления. Даже ему, уже востребованному актеру, столько ролей сразу не предлагали. Но зависти не было. Было радость и гордость за человека, который был этого достоин. - Я поздравляю, - улыбнулся Андрей. – Но все равно это не повод гипнотизировать стену. Она такого не заслужила. - Геша, не умничай, - беззлобно ответил Толя голосом Лелика. – Домой пора. Жена с дочкой уже заждались. - Жена… Взгляд у Андрея сделался грустным и беспомощным. Вроде бы только недавно женился, а этому совсем не рад. Анатолий этого не понимал. Он прожил всю жизнь с одной женщиной и был счастлив. Любимая жена, любимая дочка-умница, любимая работа. - Подвезти? - Спасибо, я на метро. - Тогда до завтра, Лелик. - Езжай уже, Геша. 4. Болезнь Чаще всего Папанов приходил в театр раньше всех: готовился к роли, наносил грим, который мог нанести сам. Раньше его могли приехать только Андрей Миронов и Александр Ширвиндт. Иногда к их компании добавлялся Миша Державин. Если они приезжали рано, значит, что они все вместе веселились всю ночь напролет. Перед ответственными спектаклями они себе бессонные ночи не позволяли, но к репетициям это не относилось. Хотя все равно отсутствие сна не мешало им отыгрывать блестяще. Машины Миронова нет, Ширвиндта тоже, значит Анатолий сегодня первый. Но он не угадал. Свет в зале и в гримёрке Миронова и Папанова горел. Плучек решил, что раз они такие закадычные «друзья» на сцене, то смогут ужиться на одной территории. Ни Андрей, ни Анатолий против не были. Им было комфортно и помолчать вместе, и поговорить ни о чем во время гримирования. Андрей действительно был в гримёрке, но он не учил роль, как думал Папанов. Он лежал на коротком диванчике, подогнув ноги и упираясь головой в подушку. «С перепоя что ли?», - брезгливо подумал Папанов. Режим у них никто не соблюдал. Выпить могли все. Но пьяными приходили очень редко. Андрей же никогда. Да с похмелья было дело, но нетрезвым – никогда. Да он был так к себе строг, что не мог и мысли допустить, чтобы заявиться в непотребном виде на работу. Да и парами спирта не пахнет. - Андрей, - Папанов видит, что Миронов не спит и говорит громко, потряхивая за плечо. Тот вскинул на Анатолия расфокусированные красные глаза. На висках капельки пота. Лицо бледное. - Голова болит. - Сейчас посмотрю в аптечке таблетку, - Папанов стал рыться в ближайшем ящике, в который артисты скидывали разные лекарства. Отличаясь хорошим здоровьем, Толя в таблетках плохо разбирался и какую дать лучше, не знал. Выбрал пару штук, которые на слуху, дал Андрею вместе со стаканом воды. – Можешь поспать пару часиков, до полдесятого мало кто приходит. - Не мог уснуть, голова раскалывалась. Выпил пару таблеток, приехал сюда. Думал, может, прогоню несколько сцен, легче станет. А когда начал читать, стало только хуже. - Иди домой. Отдохни сегодня, а завтра к спектаклю будь готов. Днем вылетаем в Ташкент, вечером надо быть в форме. А так ты и играть не сможешь. - Смогу, - упрямо качнул головой Андрей и поморщился от вновь вспыхнувшей боли. Таблетки явно не помогали. – Надо все еще несколько раз отрепетировать. Не могу же я слова забыть. - Может он, - сердито проворчал Папанов. Андрюша его и злил, и восхищал. Не все артисты вкладывают столько сил и здоровья в свою работу. Он несколько раз наблюдал, как актрисы из их труппы уходили на больничный, и отменяли спектакли из-за легкой простуды. Не каждый был готов рисковать собой, как это делал Андрей, играя в «Невероятных приключениях итальянцев в России». Надо же было додуматься подойти к настоящему льву. Домашний, а все равно хищник. Или висеть на вершине разводного моста. Или вообще вылезать из окна гостиницы, держась за ковер. Для всех этих сцен предусмотрены дублеры. А Андрей решился сам все сделать. И ведь если бы он не боялся, был лихим авантюристом. Так нет же. Он боялся до смерти. «Так достоверней», - говорил Андрей. - Ладно. Постарайся уснуть, - приказным тоном объявил Анатолий. – Проснешься и все пройдет. Андрей сейчас неуловимо напоминает его дочь. Когда та болела, ее хотелось обнять и пожалеть. Именно такие же чувства вызывал Андрюша. Он подошел к кушетке, по ошибке названной диваном, заставил Миронова приподнять верхнюю часть туловища с его многострадальной головой. Опустился на диван и положил голову Андрея к себе на колени, а сам начал поглаживать того по голове. Огромные глаза стали еще больше от удивления, а потом Миронов усмехнулся и расслабился, насколько позволяла боль. - Вряд ли это поможет. - Молчи и спи. Спустя несколько минут Миронов уснул и проспал до прихода первых работников театра. Голова уже не так сильно болела, и можно было «жить», как говорил он сам. А следующим вечером, уже после спектакля, Андрея увезли на скорой в больницу. Саша и Миша поехали в больницу, чтобы узнать, что с ним. А после вернулись к труппе с новостями – менингит. Играть ему запретили, а иначе все может закончиться смертью. Но Андрей и здесь удивил своих сослуживцев и зрителей. Через пару месяцев вернулся на сцену. Это очень восхитило Анатолия. Он и раньше уважал Андрея, как актера. А сейчас зауважал, как очень волевого человека. 5. Смерть Сегодня Анатолий вернулся рано. Жены с дочкой дома не было. Несколько часов назад закончились съемки «Холодного лета», одна из его лучших работ, как считает Папанов. А завтра в Ригу. Гастроли. Жена все просит отдохнуть, не мальчик ведь уже. Но Толя не чувствует, что устал, он еще полон сил. Горячую воду в доме отключили, а помыться с дороги хочется, да и побриться бы. Зарос весь на этих съемках. Хорошо, что он человек закаленный и может спокойно вымыться ледяной водой. Уже раздеваясь в ванной, слышит звонок. Оказалось пара дублей запорота, и нужно срочно ехать переснимать. Помывку оставил до вечера. А на съемках стало плохо. Вызвали скорую, предынфарктное состояние. Накачали лекарствами и оставили лежать. Концерт надо бы отменить, но Плучек сказал: Андрей все отыграет, пусть Толя даже не переживает и выздоравливает. Хороший мальчик – Андрей. А через неделю Анатолий все-таки приехал в Ригу. Хотя бы пару спектаклей «Ревизора» отыграть. Андрюша бледный какой-то, но шутит, улыбается. А глаза, как всегда, печальные. Спектакль встретили бурными овациями, зал в восторге. Зрителей забрасывают цветами. Анатолий даже не старается взять букетик, пусть девушкам больше достанется. Но Андрей мягко толкает его под руку, бери мол. Это же для тебя. И Папанов, смущаясь, принимает пышный букет. Потом отдаст кому-нибудь. - Андрюш, что-то ты бледен, - как бы между прочим замечает Ширвиндт, снимая грим с лица и смотря в зеркало прямо на Миронова. - Голова болит, - просто отвечает Андрей. - Опять? – уточняет Миша. – Пятый раз уже за неделю. - Ага, и я слышал несколько раз от тебя за месяц, - поддакнул Ширвиндт. Да и Толя несколько раз слышал жалобы на головную боль от Миронова. А еще он помнит, что в прошлый раз все это переросло в серьезную болезнь. - Андрюша, со здоровьем не шутят, - выговаривает ему Саша. – Сходи к врачу. - Я и сам хотел, - тихо соглашается Миронов и задумчиво смотрит в зеркало, не на себя. Сквозь себя. – После гастролей и съезжу. Осталось пару спектаклей. Лелик, ты придешь? – без перехода обращается к нему Андрей. Миша и Саша усмехаются. Их внутренняя шутка доставляет удовольствие всем окружающим. - Конечно. Куда же я денусь? Актеры, даже не задействованные в спектаклях, обычно присутствуют за кулисами. А вдруг форс-мажор и надо подменить артиста. Благо роли они знают, столько раз ставили и репетировали. - Это будет мой лучший спектакль, - с какой-то безуминкой во взгляде проговорил Андрей. – Его все запомнят. Спектакль, поставленный в рижском концертном зале, действительно запомнили все. Ведь его так и не окончили. Андрей потерял сознание прямо на сцене, не договорив всего несколько фраз. Его вынесли за кулисы и уложили на стол, полностью заваленный искусственными цветами. Впечатление создавалось жуткое. Врачи, оказавшиеся в зрительном зале, не знали чем помочь. Уже позже, в машине скорой помощи, Андрей пришел в себя, но не понимал где он и дочитывал свой монолог, думая, что он на сцене. Это уже позже в больнице им рассказал Саша и Лариса, жена Андрея, которые ехали вместе с ним. Некоторое время спустя, уже лучшие нейрохирурги занимались Андреем. Но даже они не могли ничем помочь. Самостоятельно его сердце уже не билось, и только аппарат жизнеобеспечения задерживал Андрея среди живых. В больницы помимо сослуживцев, собралась и вся семья Миронова. И откуда они здесь взялись? Папанов сидел в самом дальнем уголочке, украдкой вытирая слезы, чтобы остальные не увидели. Считал, что в его возрасте не солидно уже плакать прилюдно. Но ничего с собой поделать не мог. Да и оглядываясь на тех, кто находился в коридоре, видел: рыдали и женщины, и мужчины, не скрываясь. А кто-то сидел в шоке, не веря, что все это взаправду. Миронов, такой молодой, энергичный и… не живой. Бред. И только мама Андрея сидела с каменным лицом. Вышел врач, о чем-то долго говорил с женой и матерью Андрея. А позже все артисты начали расходиться, прося Ларису сообщить, если что-то изменится. Последними уходили Миша, Саша и сам Толя. - Врач сказал, что у Андрея оторвался тромб, - уже в такси рассказал Ширвиндт. – Аневризма, отсюда и все головные боли. Но Андрей уже об этом знал. - Как? - До гастролей, оказывается, консультировался с врачом. Тот его отправлял на операцию, а Андрей отказался. Концерты. Да и …, - тут Ширвиндт замолчал, но все и так поняли. Анатолий не смог приехать на начало гастролей и Андрей уже не смог отказаться. - Да уж, - в духе своего героя из «Двенадцати стульев» ответил Папанов. - Андрюша в любом случае не отменил бы гастроли. Трудоголик. А спустя пару дней Толя узнал, что мать приняла решение отключить Андрея от аппарата. Поверить в то, что Андрея больше не будет, нереально. Но так и есть. Умер. Молодым и всеми любимым. Как когда-то и мечтал. А Папанов плакать не будет. Как и завещал Андрей: - Если Вам скажут, что я умер, не верьте...