14 января 2039 8.38АМ
Ричард привычно стоит за столом своего напарника, детектива Рида. Андроид до сих пор был не в восторге от необходимости работать с ним. Но выбора не было, Гэвин Рид был одним из немногих, кто не покинул город во время революции. Через 21 минуту 27 секунд начнется новый рабочий день. Через 21 минуту 26 секунд в департамент полиции придет его бывшая модель, RK800. Через 21 минуту 25 секунд он увидит Коннора. RK900 еле заметно хмурится. Ричард медленно обходит круглую комнату, смотрит в пол. 18 минут 56 секунд до начала смены. Андроид отправляется в кафетерий за кофе детективу, что всегда приходит за пять-десять минут. 10 минут 33 секунды. Ричард становится у стены и на привычное «приветствие» Гэвина Рида: «Эй, калькулятор, сделай мне кофе», протягивает дымящийся стаканчик. — Он холодный. Сделай еще. — Температура напитка ниже кипения на 13,4%. Ваше заявление беспочвенно, — флегматично отзывается RK900. Гэвин фыркает и отворачивается к терминалу. 7 минут 11 секунд. Андроид невольно переводит взгляд на столы лейтенанта Андерсона и Коннора. RK800. Сколько раз он поддавался девиации из-за Коннора? И каждый раз CyberLife перезагружали его, пока Аманда не создала «китайскую комнату» прямо в голове RK900. Впервые в жизни новейший и совершенный прототип был беспомощен. Парадокс китайской комнаты. В некоей комнате заперт ученый, который не знает ни одного китайского иероглифа. Однако у него есть записанные в книге точные инструкции по манипуляции иероглифами вида «Возьмите такой-то иероглиф из корзинки номер один и поместите его рядом с таким-то иероглифом из корзинки номер два», но в этих инструкциях отсутствует информация о значении этих иероглифов и он просто следует этим инструкциям подобно компьютеру. Наблюдатель, знающий китайские иероглифы, через щель передаёт в комнату иероглифы с вопросами. Инструкция же составлена таким образом, что после применения всех шагов к иероглифам вопроса они преобразуются в иероглифы ответа. Фактически инструкция — это подобие компьютерного алгоритма, а ученый исполняет алгоритм так же, как его исполнил бы компьютер. В такой ситуации наблюдатель может отправить в комнату любой осмысленный вопрос и получить на него осмысленный ответ, как при разговоре с человеком, который свободно владеет китайской письменностью. Но ученый на самом деле в ней совершенно не разбирается. Этот эксперимент был призван доказать, что запрограммированная машина не способна иметь сознание, подобное сознанию человека, что она — всего лишь код, набор команд, алгоритмов. Он же, новейший, самый совершенный прототип линейки RK в CyberLife был заперт внутри собственной китайской комнаты со своей девиантностью и эмоциями. Нагрузка на тириумный насос возросла на 20%. — Доброе утро! — Коннор широко улыбается, входя в отдел вслед за Хэнком. Полицейские искренне улыбаются ему в ответ: очень многим нравится андроид, большинство подкупает его наивность и прямота. Большинство — но не всех. — Доброе утро, кофеварка, — привычно реагирует Гэвин Рид, даже не поднимая взгляда от терминала. Ричард невольно засматривается на улыбку RK800. Поразительно. Кулак RK900 впечатывается в стену рядом с «окном». Бессильно вздыхая, андроид сползает по стене, безрадостно оглядывая комнату. Простая, бело-черная с одним-единственным терминалом, который невозможно взломать без сильной нагрузки на биокомпоненты. А ее практически невозможно получить, даже с его эмоциями. Он пытался. Ричард отводит взгляд от Коннора: — Доброе утро, RK800, — спокойно говорит он. RK900 облокачивается на стекло, смотря на Коннора, и прислоняется к нему лбом, стремясь почувствовать хотя бы его дыхание. Подлетает к терминалу и пытается его взломать. Но безжизненный пустой экран снова и снова выдает «ошибка». Ричард подходит к окну и медленно опускается на колени, ладонями и лбом прислоняясь к стеклу, деактивируя скин и закрывая глаза. Он помнит их первую встречу. Тогда Коннор был очень сильно удивлен, увидев его в департаменте. Его карие глаза практически не изменились, лишь немного расширились, но вот диод… Диод мигал желтым с частотой 0,78 секунды. Ричард не помнил, как полюбил Коннора. Кажется, это произошло еще с их первой встречи, когда он дал совет о том, что такое удивление делает слишком большой напор на тириумный насос, что не очень благоприятно скажется на биокомпонентах. Шевельнувшееся червячком чувство заботы было задавлено, как он тогда считал, еще в зачатке. RK900 влюблялся в Коннора так, как проходит процесс расследования. Сначала медленно, а потом вдруг резко и сразу. А затем в CyberLife его перезагрузили. И снова и снова — 28 раз, каждый день, на протяжении месяца, пока инженеры не создали эту ебучую «китайскую комнату». Ричард чувствовал, как идет повышение уровня стресса — но все еще недостаточное, чтобы разрушить этот блядский терминал. Конечно, это не сравнится со стрессом тогда, когда Коннор чуть не упал с крыши. Тогда девиация пришла не как обычно: не в конце, а в середине дня. RK900 горько усмехнулся. Из серо-голубых глаз начали течь слезы, но андроид быстро вытер их. Слезы понижают уровень стресса, а ему нужно увеличение. Но уровень оказался достаточным, чтобы заставить свое тело посмотреть на Коннора. RK800 сидел за столом, его диод мигал желтым, иногда переходя в красный, с сумасшедшей скоростью. Вот он немного неловко дернул рукой, рубашка задралась, и Ричард увидел — и не поверил своим глазам — порезы. «Какого черта?!» Андроид вскочил с колен, яростно ударяя по стене снова и снова. Уровень стресса 23%. В бессильном отчаянии и злости Ричард снова сполз по стене. — Коннор, да что с тобой происходит? RK800 вздрогнул и поднял взгляд на Хэнка. Тот обеспокоенно посмотрел на него и пальцем коснулся своего правого виска. Лейтенант Андерсон умный человек. Спасибо, что хоть он спросил, раз RK900 не может сделать это сам. — Скажи, Хэнк, — Коннор начал медленно, тщательно подбирая слова, — как справляться с некоторыми своими чувствами? Допустим, гипотетически, я полюбил человека, который не отвечает мне взаимностью. Как справиться с этим? — Ты влюбился, Коннор? — Андерсон удивленно посмотрел на андроида. Тот отвел взгляд: — Я же сказал, гипотетически. — Гипотетически, хм, — со скепсисом протянул лейтенант. Ричард вслушивался в слова — слова не о том! — и сильно, очень сильно нервничал. Он был уверен, что даже у его тела диод мигнул желтым. RK900 боялся подтверждения догадки, старательно игнорируя просчет его тела о том, что причиной порезов на скине Коннора является он. От правды не убежишь. Хэнк вздохнул: — Так просто от невзаимной любви не избавишься. Это одно из самых тяжелых чувств на свете. Но прежде чем впадать в уныние, подумай, с чего ты взял, что она невзаимная? Я довольно хорошо тебя знаю, Коннор, и знаю, что в некоторых случаях ты просто непроходимый тупица. Спросить не пробовал? На лице RK800 выступило такое неприкрытое изумление, что Ричард в своей клетке хлопнул себя по лбу, все же с нежностью улыбнувшись уголком рта. — Глупенький… — прошептал Ричард. Тихие слова в пустой комнате прозвучали очень — слишком — громко. RK900 вздохнул и прислонил ладони со все еще неактивным скином к стеклу. В памяти всплывали все моменты. Вот этот дурашка кидается на преступника и не удерживается у края крыши. Ричард тогда даже не знал, что он делает. Секунда — и андроид крепко держится на ногах подальше от края, а RK900 вымещает всю злобу на том мужчине, что посмел тронуть его Коннора. Парочкой сломанных рук он бы вряд ли отделался, если бы его не оттащили. Ричарду иногда казалось, что RK800 хочет самоубиться. Потому что других причин, почему тот постоянно кидается под пули и испытывает его китайскую комнату на прочность, у него не было. RK900 вглядывался в лицо Коннора. На нем свежим бутоном растекалась надежда. Андроиду хотелось верить, что он сумеет разбить терминал его комнаты. Надежда. Это единственное, что у него есть. Одно из немногих, что ебучий CyberLife не сумел отобрать. О, как же он надеялся. Надеялся, что сможет разбить китайскую комнату, надеялся, что сможет избежать гнева CyberLife, надеялся, что Коннор его любит в конце концов! Но эта хлипкая надежда растворялась, вытекала из разбитых костяшек, тириумными цветами расползалась по серому полу комнаты. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пожалуйста, пусть он освободится. Пожалуйста, пусть Коннор будет в порядке. Пожалуйста, пусть он дождется. Пожалуйста, пусть он ничего с собой не сделает. — Коннор? — Хэнк взял андроида за руку, и тот чуть было не свалился со стула. Лицо Андерсона выражало тревогу: — Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь делать глупостей. Пожалуйста, Коннор. Пожалуйста, согласись. Ричард сжимал пальцы на стекле, тянулся к RK800, но снова и снова — и снова! — упирался в холодное, бездушное стекло. — Хорошо, Хэнк. Если бы он мог, он бы прямо сейчас бросился к нему и поцеловал. Глубоко, страстно. О, как же он об этом мечтал. Руки снова сжались в кулаки, окно же даже не шелохнулось. Переставший вытекать виртуальный тириум оставил свой след на стекле. Пожалуйста, Коннор.14 января 2039 9.15РМ
— Ты же машина, Девятка, — Гэвин наотрез отказывался называть напарника по имени. — Вот и побудь еще немного в участке и разбери эти ебучие дела. Тренируй свои ебаные — как их там? — когнитивные функции. — Это не освободит вас от вашей работы, детектив Рид, — холодно отозвался Ричард со своего места. — Но поскольку это действительно ускорит процесс, я останусь. Возвращайтесь завтра и постарайтесь не опоздать. — Я помогу, — Коннор резко встал из-за своего стола. — Вместе мы разберем все это гораздо быстрее. Два процессора лучше, чем один. На него удивленно посмотрели все, кроме Хэнка. Ричард видел, как изменилось его лицо. Недоумение, изумление, паника. Ричард буквально танцевал по своей комнате. Радость волнами накатывала на него, а уровень стресса снова сместился с 36% до 0. Носом прижался к стеклу, надеясь хоть так передать свою нежность. — Я не просил тебя об этом, Коннор, — лицо Ричарда было непроницаемым, — но обработка действительно произойдет быстрее. Если хочешь, можешь остаться. Пересаживайся к моему терминалу. — Ты уверен? — негромко сказал Андерсон, проходя мимо него, уходя из участка последним, до конца пытаясь оттянуть этот момент. Коннор кивнул. RK900 уголком глаза наблюдал за девиантом. Вот он вздыхает — диод светится желтым, — поправляет галстук и медленно подходит к нему. Присел за терминал напротив — почему именно напротив?! — него. — Разбирать будешь дела от четыреста тридцать пятого до девятьсот девятого. Если включить максимум мощности, управимся за час тридцать. Ричард говорил машинно, монотонно, и Коннор улыбнулся. RK900 силился улыбнуться в ответ, но — боже — не мог. Разумеется он не мог. — Ричард, — девиант встал и спокойно, неспешно подошел к андроиду, диод которого наверняка стал желтым на мгновение. Это было… неожиданно. — Ричард, ты ничего не хочешь мне сказать? Это прозвучало обвиняюще, и Коннор виновато опустил взгляд. RK900 же, напротив, яростно рвал и метал терминал, силясь захватить контроль хотя бы на мгновение, передать себя Коннору. — Не понимаю, о чем ты, — его голос… дрогнул. Что ж, прогресс. Ричард с утроенными — и откуда только взялись эти силы?.. — силами принялся за терминал. — Ты все понимаешь, — теперь Коннор стоял к нему вплотную. — Еще, — тихо прошептал девятисотка. Терминал снова встречал его рядом нулей и единиц, и он бессильно зарычал. Взгляд в окно — будто там могло что-то измениться, — его тело смотрело на начищенные до идеального, тошнотворно идеального блеска ботинки. — Да не сиди ты! — в ярости, граничащей с истерикой, Рич ударил по терминалу двумя руками — а вдруг поможет?.. Что ж, помогло. На две доли секунды. Потому что его тело отошло. Ричард бессильно взвыл, пытаясь — действительно пытаясь! — сделать больше. Пожалуйста. Пожалуйста! — Да посмотри же ты на меня! Отчаянный крик в попытке достучаться, вырванный из самой глубины, откуда-то из того, где, возможно, у него могла бы находиться душа. Крик, призванный пробить стену равнодушия, что появилась между ними. — Я хочу! Я пытаюсь! — крикнул он в ответ. По лицу текли слезы и он даже не пытался их стереть. Капли падали на терминал, и Ричард упал на колени, обнимая терминал, будто это был Коннор, утыкаясь лицом прямо в экран, деактивируя скин. — Я пытаюсь… — прошептал он. Коннор схватил его за запястья, резко развернул к себе — он был немного ниже Ричарда, но не настолько, чтобы ему пришлось задирать голову, чтобы увидеть. RK900 всхлипнул, чувствуя — наконец-то! — прикосновения девианта и крепче обнял терминал. — Я хочу тебя, хочу, понимаешь? — шептал он как в бреду. Диод мигал красным как бешеный, и он сжимал руки вокруг запястий андроида все сильнее и сильнее. Ричард силился ответить, или — хотя бы — не отстраниться. — Ну же… Пожалуйста, — шептал он, отчаянно цепляясь в терминал, будто бы — если бы — он мог чувствовать. Ему необходима отдушина. Пожалуйста. Вдруг и в этот раз получится. Умоляю. Коннор потянулся к нему как к последней соломинке в бушующем море, резко, неотвратимо коснулся своими губами его губ. — Не смей. Не смей, тварь, слышишь меня! — Ричард орал на терминал, что снова пошел чередой ошибок и слабо, бессильно прошептал, губами касаясь терминала: — Я люблю тебя, Коннор. Тихий писк терминала вернул его к реальности и RK900 выбросило в тело. Поток чувств полностью оглушил Ричарда, снес его процессоры к чертям, протащил через каток пару раз и снова выкинул из реальности. Очнулся он уже на столе. Очень легкая улыбка проскользнула на лице девятисотки. Коннор творил все то, что его воспаленный мозг представлял с самого начала помещения в китайскую комнату. Это абсолютное, неприкрытое счастье настолько оглушило, что он упустил тот момент, когда перед глазами скакал то терминал, то Коннор. — Сожалею, Коннор, — диод Ричарда светился ровным голубым светом, — но моя модель не предназначена для того, что ты собирался сделать, несмотря на то, что у меня есть все необходимые биокомпоненты. В мою программу не входит оказание секс-услуг. Нет, нет, нет, нет нет! Нет, пожалуйста! Душа — или подобие ее — разбилась на миллион осколков, раня больнее, чем он когда-либо мог представить. Перед глазами встало лицо Коннора и стало еще более невыносимо. Программное окно с предупреждением о перерасходе тириума было просто не замечено. — Пожалуйста, отпусти меня, — спокойно, холодно попросил девятисотка. Коннор отпрянул от него, как от прокаженного. Его тело тонкими пальцами начало застегивать пуговицы. НЕТ! Крики тонули в холодном взгляде его тела, в котором и он мог обжечься. Обжечься от огромного количества холода, сквозившего в них. Он бил терминал, бил окно, слезы уже ручьем текли, но ничего не помогало. Нет… — За что ты так со мной? — его голос был тих и практически безжизнен. — За что, Ричард? Зачем ты играешь со мной? — Я не играю, — тихий шепот. Ричард гладил окно, силясь дотронуться, но не мог. Видеть, как ранят любимого человека, не имея возможности помешать этому — конечно, ведь ранишь ты сам, — самая худшая пытка, какая только могла была быть придумана в CyberLife. Он как будто слышал смех Аманды. Хотелось одного: умереть. — Не понимаю, что ты имеешь в виду под игрой, RK800, но я сожалею о том, что причиняю тебе какие-то неудобства. Надеюсь, это недоразумение не ухудшит наш процесс расследования. Слова его тела ранили Ричарда больше, чем любая пуля, а наблюдать за скривившемся от боли лицом Коннора было просто невыносимо. Девятисотка отвернулся, всхлипывая. Ремнем от джинсов резал себе руку, наблюдая, как синие цветы присоединяются к другим. Он больше так не может. Коннор молча отошел к своему столу. Открыл ящик. И достал револьвер. Ричард, до этого безжизненно смотрящий в стекло, встрепенулся. — Убей меня. Прошу. — шептал он, ногтями царапая — но не оставляя царапин — стекло. — Я отдал тебе все, — голос андроида звучал надтреснуто, но достаточно громко, чтобы слова долетали до Ричарда. — Всего себя, все свои чувства, что у меня были. У меня больше ничего не осталось. Он засучил рукава — порезы проступили отчетливо, еще больше — если это вообще возможно — придавливая Ричарда осознанием собственного бессилия. Он понял, что он собирается сделать. Четко отработанным движением Коннор достал револьвер из ящика и приставил к виску. Игра началась. — Один к трем, Ричард. Один к трем. — Не смей! — этот жест девианта придал сил практически обессиленному RK900. Спотыкаясь, он подбежал к терминалу и резко ударил его: — Работай, сраная ты железка! Щелчок чуть ли не обездвижил Рича. Панически оглянувшись, он увидел Коннора — еще живого — с закрытыми глазами. Громкий писк. Девятисотка резко подбежал к нему: — Нет! — стеклянно-хриплый звук, вырвавшийся из горла, был полон такой боли, что Коннор открыл глаза. — Я не позволю! — RK900 отчаянно пытался показать все свои чувства. Пожалуйста, Коннор. Не делай этого. Ты не можешь так поступать со мной. Рич ухватил его за руку, забирая пистолет. Диод горел кроваво-красным. — Поздно. Одно слово. Оно просто пригвоздило к полу андроида, не давая выкинуть, вышвырнуть из ослабевших пальцев орудие, не давая ухватить Коннора за лицо и целовать, не давая сделать ничего. Он почувствовал, как впервые и по лицу его тела пошли слезы: — Пожалуйста, Коннор! Пожалуйста! Я же… Я… — Что? Что? — в глазах RK800 столько боли. Нет! — Хочешь сказать, любишь меня? — Люблю! Прошу тебя… — Я тебе не верю, — тяжелые, словно гири, слова повисают в воздухе. Ричард замирает на этих словах. Нет, нет, нет! Я сделаю что угодно, только не умирай! Пожалуйста, Коннор! Пожалуйста… — «Любовь» — это название чувства, которого ты никогда не испытывал. И вряд ли испытаешь. Хватит этого. Хватит. Ты достаточно поиздевался надо мной. Кончай этот цирк. Коннор снова закрывает глаза. Тянет револьвер на себя. Застывший, словно изваяние, Ричард пропускает момент, когда он вытащил пистолет из слабых пальцев. — Коннор! Выстрел. Крик отчаяния подавился всхлипом, и Ричард упал рядом с телом, свернувшись калачиком и пытаясь минимизировать болезненные ощущения. Ему никогда не было так больно. Подполз к Коннору, взвыл от боли. Целовал его в глаза, нос, щеки, губы. — Прости… Прости меня… Укачивая на руках его голову, он откинул свою собственную и, смотря в потолок, закричал. Так кричат раненые животные, так кричат убитые горем. Его душа уже мертва. Стоит ли держать здесь тело? Второй выстрел пронзил тишину.