Самый сложный план

ЛИН-1 Погрузившись в глубокую медитацию, тёмный джедай Арден Лин сидела, скрестив ноги, на мостике «Химеры» — флагмана адмирала Трауна, Звёздного Разрушителя типа «Имперский». Ей здесь было совершенно не место по любым понятиям, но вряд ли кто-то, даже сам Траун, осмелился бы указывать выходцу из прошлого, где ей следует сидеть. Никого не трогает — и на том спасибо. За последние недели повстанцы успели познакомиться с бешеным нравом дамочки и предпочитали не задевать её без крайней необходимости. Она не была помощником Трауна, советником, консультантом или чем-то таким. И уж тем более не была его подчинённой в каком бы то ни было смысле. Она вообще не относилась к Восстанию. Она просто пришла и сказала, что будет здесь — и кто не согласен, может попытаться её прогнать, но отмывать со стен то, что от них останется, она не будет. До рукоприкладства во всех смыслах этого слова не дошло — Митт-рау-нуруодо, руководствуясь какими-то своими соображениями, разрешил ей остаться, и даже выделил каюту и рацион. Не то, чтобы она сильно нуждалась в его разрешении, конечно, но так было проще. Пожалуй, это было самое наглое внедрение агента во враждебную фракцию за двадцать пять тысячелетий. Вероятно, именно поэтому оно и сработало. Никто не мог поверить, что человек Императора может вести себя настолько безрассудно и так явно выделяться. Арден даже не скрывала, что владеет Силой, причём пользуется Тёмной Стороной. Не скрывала она и того, что провела в спячке 250 веков, и является, вероятно, старейшим живым существом в Галактике. Эта история была попросту чересчур абсурдной, чтобы сойти за легенду для внедрения. Ни у кого в Имперской Разведке не хватило бы фантазии на такое. А значит, либо эта девица сошла с ума, либо всё, что она говорит — чистая правда. И ведь действительно правда. К ИР, ИББ и Инквизиторию она в самом деле не имела ни малейшего отношения. Она действительно не испытывала к нынешним адептам Силы — что джедаям, что этим новомодным «ситхам» — ничего, кроме презрения. Она действительно убила одного Инквизитора и тяжело ранила другого. И самое невероятное — она действительно родилась в Эпоху экспансии, которая для нынешних разумных является невероятно древней историей. Она скрыла от новых «друзей» лишь небольшой период своей жизни. Между тем драматичным пробуждением на Иркалле и появлением на борту «Химеры». Когда она проходила обучение на Руку Императора под личным руководством самого Палпатина. Забавно — пока другим одарённым кандидатам приходилось изучать в основном боевые навыки и познавать суть Силы, Арден зубрила в основном историю и физику, точно нерадивая школьница, прогулявшая всю четверть. В бою она если и не превосходила современных мастеров, то как минимум стоила их — искусство боя с применением Силы за пролетевшие века неоднократно взлетало на невообразимые в её время высоты и столь же неоднократно деградировало до примитивного мечемашества. Причём сейчас было если и не самое дно цикла, то ближе к нему, чем к вершинам. Да и современная философия была не намного интереснее того, что изучали в её время — джедаи неоднократно выкорчёвывали наследие ситхов и наоборот, так что многое оказалось утерянным (последняя чистка данных вместе с носителями этих данных была совсем недавно — меньше десяти лет назад, и в общем-то до сих пор не закончилась). Так что большинство нынешних одарённых было самоучками, которые могли представлять опасность только в одном случае — если их поддержит Великая Сила. А вот с технологиями всё было далеко не так грустно. Они не деградировали — они просто развивались кошмарно медленно. Арден была уверена, что за двадцать пять тысяч лет её потомки как минимум достигнут уровня Небожителей, станут бессмертными, научатся двигать звёзды и создавать жизнь на планетах. Увы, вслед за Ксендором она переоценила человеческую натуру. Но тем не менее, за время, пока она спала, кое-что всё же было придумано. И Траун был большим мастером в использовании этого «кое-чего». Лин то и дело приходилось максимально расширять восприятие, чтобы понять смысл тех или иных манёвров, и вычленить из них те, которые могли представлять опасность для «Химеры». Гибель повстанцев её совершенно не волновала, но самой испариться из-за ошибки чисса как-то не хотелось. Поэтому она уже дважды подавала голос, указывая на самые явные (для неё) угрозы — и оба раза это помогло значительно снизить потери. Хотя по-настоящему спасти корабль не получилось ещё ни разу — оба раза Траун заявлял, что эти риски он планировал, и потери даже в худшем случае остались бы приемлемыми. Причём в Силе чувствовалось, что он не врёт, не пытается задним числом прикрыть свои ошибки. Тем не менее, после этих двух эпизодов Арден стали доверять чуть больше. В принципе, они могли ей довериться хоть полностью — опасность для них бы не стала от этого ни больше, ни меньше. Рука Императора была здесь не для того, чтобы устраивать диверсии или вызнавать тайны Восстания (какие у них там тайны, смех один). Её единственная задача — контролировать Трауна и устранить его, если он чересчур заиграется в мятежника. Остальных она и пальцем не тронет… если, конечно, они не будут настолько глупы, чтобы мешать ей. Так же, как для них Арден — тень из прошлого, для неё все эти люди — видения из будущего. Она вполне отдавала себе отчёт, что не принимает всерьёз ни их проблемы, ни их борьбу. Всё это до сих пор казалось ей какой-то странной игрой, театральной постановкой на тему борьбы света и тьмы. Не с самым лучшим драматургом, стоит отметить. Да что там люди — даже собственная рука казалась нереальной. Для людей Империи она была реликвией древности — последние дроиды типа «Джаггернаут» были списаны четыре тысячелетия назад. Для Лин же это был шедевр технологий далёкого будущего — она состояла из сплавов, неведомых в её время, она содержала в себе системы управления и вооружения, неведомые в её время, и она была присоединена к телу имплантами, неведомыми в её время. Сама мысль о том, чтобы присоединить к телу человека руку дроида вместо специализированного протеза казалась абсурдной. Будто люди и машины — это просто конструкторы от одной компании, которые можно пересобирать по своему усмотрению. Нет, Арден прекрасно понимала, что Сидиус выбрал именно такой материал для замены, чтобы поиздеваться над ней. Как и в случае с Вейдером. Она видела современные протезы — совершенные, практически неотличимые от живой плоти. Ни внешне, ни функционально. Но Император хотел, чтобы она выглядела именно так — уродливо и пугающе. Вполне понятный бытовой садизм. Но вот то, что современная наука такое издевательство позволила… Единственным, что по-настоящему имело значение, было обещание Сидиуса вернуть ей Ксендора. Если её возлюбленный воскреснет, вместе с ним оживёт и этот нелепый мир. Если нет — она присоединится к нему в Хаосе, как шла за ним при жизни. Прежняя Арден, та, которой она была до своего сна, непременно заинтересовалась бы маленьким учеником Трауна — в этом ребёнке ощущался огромный потенциал, он ещё не был испорчен современными учениями. Из него можно было создать наследника, настоящего мастера, подобного Ксендору, а может и лучше. Но сейчас ей это было безразлично. Потеря любимого человека не сломала её, потеря армии не сломала, но потеря всего мира… это слишком для одного человека. Повреждённый, но не уничтоженный суперразрушитель Таркина продолжал идти на них, и Траун скомандовал отход. Он был уверен, что сумеет уничтожить этого монстра раньше, чем тот выйдет на дистанцию тарана. Но эта уверенность не сделала его безрассудным, в отличие от многих военачальников, которых знала Лин. Он предпочитал лишний раз перестраховаться — и в этом мастер его полностью поддерживала. Тем более, что она продолжала ощущать в гигантском корабле не изжитую до конца угрозу. Две противопланетных торпеды и восемь противокорабельных устремились навстречу подбитому звездолёту. Траун вынужден был позволить им существенно отстать от первой пары, поскольку взрыв вывел бы из строя их же в первую очередь. Но в этот момент из нижнего ангара «Визитёра» градом высыпались истребители. Очень странные истребители — как по внешнему виду, так и по ощущениям в Силе. Плоские пластины, к которым с боков прилепили по два шарика. https://vignette.wikia.nocookie.net/starwars/images/9/95/TIE-M1_XWA.jpg Арден уже привыкла к безумным дизайнам кораблей этой эпохи, но здесь было что-то совершенно непонятное даже для её привычного взгляда. Вон, и Траун заинтересовался, приказал увеличить изображение. — Они беспилотные, — тихо сказала тёмный джедай, поняв, что же её так смущало в этих штуках. — В них нет живых существ, если не считать микробов. — Вот оно что, — лицо чисса осталось невозмутимым, но глаза азартно загорелись. — Таркин решил повторить опыты Конфедерации? Прекрасно, посмотрим… Он притормозил противопланетные торпеды, как более ценные, и вывел вперёд противокорабельные. Этих в погребах больше, ими можно при необходимости пожертвовать. В том числе и для расчистки дороги. — Я слышала, вы большой мастер борьбы с беспилотниками при помощи помех и взлома управления, адмирал, — заметила Лин. Раз уж вышла из медитации, она была не против немного поболтать. — Не хотите попробовать тут что-то подобное? — Системы РЭБ, которые есть на торпедах, бесполезны против этих машин, — снисходительно пояснил Траун. — Это ведь не просто беспилотники, это беспилотники серии СИД… Пару секунд Лин пыталась понять, какое отношение имеют сдвоенные ионные двигатели к помехам и взлому. Затем вспомнила, что ей начитывали и показывали во время курсов пилотирования. Ну да, конечно. Самая характерная черта СИД-истребителей — большие чёрные панели по бокам кабины. СИД-линейные из-за них ещё обзывают «колёсниками». Впервые увидев эти штуки, Арден подумала, что они, вероятно, играют ту же роль, что и шлемы с непрозрачными забралами у джедаев. То есть ослепляют начинающего пилота, чтобы тот больше полагался на чувство Силы и меньше — на свои глаза и уши, которые могут подводить. Но когда она узнала, что такой кораблик выдают не только ей, но и миллионам выпускников лётных академий по всей Галактике, подавляющее большинство из которых не имеет ни малейшей чувствительности к Силе, у неё глаза на лоб полезли. Зачем Империи нужны миллионы смертников? Пилот без бокового обзора — это без вариантов покойник в первом же вылете! Она-то может вести и такой корабль, но другие?! Потом она надела лётный костюм и острое недоумение сменилось более мягким. Шлем пилота СИДа предоставляет так называемую «расширенную реальность», позволяя смотреть сквозь панели так, как будто их нет — когда пилот поворачивает голову вправо или влево, на его очки передаётся изображение с боковых камер. Хорошо, это может работать — ещё одна новинка технологий будущего, способных в некоторых аспектах потягаться с самой Силой. Но зачем создавать самим себе трудности, а потом их героически преодолевать? Это же всё равно, что секс в гамаке! И только когда она вслед за шлемом активировала связь с диспетчером, недоумение рассеялось вовсе. В разных военных учебниках эти панели называют то солнечными батареями, то радиаторами. Не то, чтобы ошибочно. Они могут выполнять обе эти роли. Если у вас закончилась тибанна в баках, вы можете повернуть истребитель боком к солнцу, часок подзарядить накопители, а потом поползти к базовому кораблю. И не сгореть от перегрева — конечно, о прежних манёврах на тысячи стандартных сил тяжести мечтать не приходится, но тепло от ускорения в пару-тройку g они успешно в космос сбросят. Но лучше с этим не морочиться, а просто позвать на помощь. И уже через пять минут рядом с вами материализуется буксир, спасательный катер или даже любимый и родной корабль-носитель. Даже если он уже успел прыгнуть в другую систему. Потому что в первую очередь эти громоздкие неуклюжие панели были антеннами. Да не простыми, а антеннами гиперсвязи! Рабочими органами подпространственного трансивера AE-35. Они позволяли СИДам общаться с базой без задержек светового барьера, сквозь любые препятствия, и при этом оставаться практически неуязвимыми для помех. Электромагнитных помех, во всяком случае. Мощный гипершторм мог их заблокировать, но если вы не в Глубоком Ядре, то вероятность нарваться на такой шторм близка к нулю. Кроме того, для них можно сгенерировать искусственные помехи — при помощи гипердвигателя или гиперрадара. Но на ракетах, летящих сейчас к «Визитёру», ни первого, ни второго и в помине не было. — Хотите сказать, на торпеде вообще нет гиперсвязи и она управляется по обычному радио? — недоверчиво уточнила Арден. Это бы выглядело, мягко говоря, странно, если бы на шестиметровый истребитель такой коммуникатор влез, а на противопланетную торпеду, у которой только диаметр метров сто — не влез. — Связь там, конечно, есть, — подтвердил Траун, и Арден остро захотелось сломать ему шею — через Силу она ощутила явное удовлетворение чисса — «ты оказалась не такой дубиной, как я боялся». — Но она оптимизирована, чтобы её не смогли взломать, а не под то, чтобы взламывать других. Я мог бы включить коммуникатор на передачу белого шума, но во-первых, это сработает, только когда истребители окажутся значительно ближе к торпеде, чем к своему базовому кораблю. А во-вторых, даст им прекрасную возможность наводиться на торпеду с большой дистанции, не приближаясь для штурмовки — по показаниям гиперрадара. Я не собираюсь предоставлять им такой удобный маячок. Ах да. Штурмовка. Корабли в эту эпоху должны были сближаться на дистанцию визуальной видимости, чтобы вступить в бой. Как для бластерной перестрелки — из-за малой скорости полёта сгустков квазиплазмы, так и для пуска торпед — из-за крайне развитых систем РЭБ. Значит, истребители Таркина должны будут подойти почти вплотную к торпеде, чтобы обстрелять её — и в этот момент адмирал включит белый шум, который отрежет их от базового корабля. Правда, это их не остановит, но сделает значительно более тупыми. Вряд ли Таркин рискнул ставить на эти штуки продвинутые дроидные мозги — опасно давать боевым машинам слишком много самостоятельности. Орудий на торпеде нет, так что отстреливаться она не может — полагается в этом на истребители сопровождения, которых сейчас тоже нет. У неё есть только пассивная оборона — РЭБ, толстая броня и щиты. И конечно, постоянное маневрирование. — Возврат торпед, — неожиданно скомандовал чисс. — Их оборону мы не прорвём, так что не будем тратить дорогой боеприпас. — Выполняю, — отозвался оператор. — ПКТ тоже отзывать? — Нет, их у нас много, можно частью пожертвовать. Пусть Таркин покажет, на что способен. Отметки противопланетных торпед легли на обратный курс. Арден уже ничего не понимала. Сблизившись с ближайшей противокорабельной, истребители дали первые залпы. К удивлению Лин, она увидела вспышки активированных динамических щитов. — Разве порог пассивного щита на ПКТ так низок, что лазерные пушки истребителей могут его пробить? — удивилась Лин. — Лазерные пушки — не могут, — покачал головой чисс. — Но на этих машинах стоят не лазерные пушки, а турболазеры. Видите толстый ствол справа? Тёмный джедай присвистнула. — И часто у вас турболазеры на истребители ставят? Мне казалось, это такие здоровенные башни размером с целое здание… — Первый раз такое вижу, — покачал головой Траун. — Весьма значительный прогресс в миниатюризации. Но это не повод терять торпеды. Щит представляет собой по сути отдельную мини-вселенную — зону пространства, в которой изменены физические законы и/или некоторые константы. Как именно изменены — ну, в простейшем щите банально немного поднимается нулевой уровень энергии. Если считать энергию обычного вакуума «уровнем моря», то щит — это плато, которое над ней поднимается. Энергия всех частиц и взаимодействий внутри щита тоже поднимается на ту же величину. Но вот на границе двух «миров» наблюдаются весьма интересные эффекты. Физические законы стремятся минимизировать поверхность контакта, поэтому возникает нечто вроде «поверхностного натяжения», которое заставляет поверхность щита сворачиваться в шар. На поверхности этого шара возникают сразу два потенциальных порога. Во-первых, нужна энергия на деформацию границы поля, на придание ей формы, отличной от идеального шара (формы прохода для этой частицы). Во-вторых — для того, чтобы частица могла существовать на «плато» — внутри «вселенной» с повышенным нулевым уровнем. Любая частица, обладающая энергией ниже суммы этих двух порогов, отскакивает от щита (квант поля — отражается). Эффект аналогичен абсолютно упругому столкновению. Частица, обладающая энергией выше этой суммы, теряет часть скорости (квант претерпевает красное смещение). Если же частица движется изнутри щита, то энергию на деформацию границы ей всё равно нужно иметь, а вот разность потенциалов, наоборот, придаст ей дополнительную энергию. Один порог теперь работает за неё, а второй — против, так что при должной балансировке уровней энергии сумма воздействий будет нулевой — исходящие частицы попросту ничего не заметят, пройдут сквозь щит, как будто его нет. Недостатков у такого щита-«плато» тоже полно. Во-первых, при умножении требуемой высоты «плато» на объём, который нам предлагается защитить — всех корабельных энергетиков и реактористов дружно хватает инфаркт. Во-вторых, сколь-нибудь защищённый объект внутри него будет абсолютно слеп, так как энергия фотонов, передающих изображения, как правило, значительно ниже потенциального барьера. По той же причине он не сможет слышать звуки и принимать радиоволны. Можно, конечно, установить потенциальный барьер в районе двух-трёх электронвольт. Технически ничего не мешает, но от кого и от чего такой «щит» в принципе будет защищать? Ну и в-третьих, такая «мелочь», что от нулевых колебаний вакуума зависит тонкая структура материи. Внутри самых слабых щитов «сварятся» белки, внутри слабых поползут химические свойства элементов, а под сильными материя вообще превратится в кварковую кашу. С учётом всего этого сплошные щиты встречаются преимущественно в лабораториях, и почти не применяются на практике. Чтобы получить настоящий дефлекторный щит, мы берём два генератора изменения пространства, и вкладываем их поля друг в друга. Как матрёшки. Первый, с радиусом воздействия на пару сантиметров больше — повышает нулевой уровень энергии. Второй, на пару сантиметров меньше — наоборот, понижает его. До прежнего, принятого, так сказать, в большом космосе. В итоге внутри щита образуются абсолютно те же условия, что и снаружи. И только в тонкой прослойке разности между радиусами — в полой сфере с толщиной оболочки в считанные сантиметры, или даже микроны, если угодно — нулевая энергия по-прежнему очень высока. Не плато, а кратер с тонкими стенками. Отдельным частицам в принципе разницы нет — высота потенциального барьера осталась той же. Какая разница альпинисту, что по ту сторону горы — спуск или плоскогорье? Сложность восхождения от этого ни на йоту не меняется. Зато для нас, макрообъектов, разница очень и очень существенна. Для начала перечислим выгоды. Во-первых, упали затраты на создание щита. Порядков так на восемь-девять, если у нас толщина в микроны, а размер — в километры. Во-вторых, мы теперь спокойно можем открывать в щите «бойницы» — как для стрельбы сквозь них, так и для того, чтобы подглядеть, в кого, собственно, стреляем. В-третьих, подглядеть сквозь щит стало можно и без открытия «бойниц» — волны, длина которых больше толщины щита, через него частенько туннелируют. У «плато» такой радости нет, там слишком велика ширина запрещённой зоны. А толщину щита мы можем изменить одним поворотом регулятора, расширяя и уменьшая внутренний «пузырь». Хотим — пускаем к себе только совсем безобидные радиоволны, а хотим — и для видимого света его прозрачным сделаем. Но злобному рентгену к нам в любом случае хода нет. Правда, ещё более злобная гамма может щит пронзить насквозь, но это уже совсем другой разговор. Не обошлось и без минусов, конечно же. Если очень энергичная частица всё-таки пронзила такой щит, то «скатываясь» с обратной стороны потенциального склона, она вернёт себе всю ту энергию, которую потратила на «подъём». Ну, почти всю. Энергия, потраченная на двойной прорыв «плёнки поверхностного натяжения» на обеих сторонах щита, потеряна необратимо. Как только дыра в щите схлопнется и он восстановит минимальную поверхность, эта потеря будет высвобождена в виде вторичного излучения. Но частица-нарушительница к тому времени будет уже далеко, и ей от этого ни холодно ни жарко. Чем выше нулевая энергия внутри щита (точнее, её разность с нулевой энергией вакуума вокруг), тем выше и «поверхностное натяжение». Казалось бы, нам ведь именно этого и надо? Накачивай щит, пока топлива хватит? Установи потенциальный барьер в пару сотен гигаэлектронвольт, огради его почти столь же прочными плёнками границ — и наслаждайся полной неуязвимостью? Фига с два, господа хорошие. Не надо быть слишком жадными. Расход энергии на создание щита пропорционален ЧЕТВЁРТОЙ СТЕПЕНИ высоты потенциального барьера. Даже Звёздные Разрушители, аннигилирующие гиперматерию тоннами, не могут себе позволить забираться слишком высоко на эту гору. Поэтому у большинства существующих моделей высота, как правило, не превышает сотен электронвольт для гражданских судов и тысяч — для военных. Это так называемый «статический» щит, иначе пассивный — тот, с которым вы летаете по космосу, который включаете при сходе со стапелей и выключаете только на стоянке (и то не всегда, стоянки тоже разные бывают). Чтобы уберечь корабль от типичных космических неприятностей, типа микрометеоритов или солнечных вспышек, его вполне достаточно. Прохождение сквозь радиационный пояс планеты с таким щитом уже может доставить вам проблем… вернее, могло бы, если бы вы летели в космос на тонкостенной жестянке, а не на нормальном звездолёте, закованном в полметра дюрастали. Но вот когда у вас под самым бортом взрывают атомную бомбу — ваш статический щит внезапно оказывается тонким, как бумажный листок. Броня, конечно, все виды ионизирующей радиации исправно поглощает, сколько бы там ни было электронвольт. Но сама она при этом как-то слишком неприятно греется — столкновение тут ближе к абсолютно неупругому. — А можно потенциальный барьер повыше, но не везде, а в одном месте? — спросили военные. — Можно! — бодро ответили учёные и протянули руки (манипуляторы, клешни, щупальца) за новыми грантами. — Можно! — столь же бодро ответил щит, когда учёные переадресовали этот вопрос ему. И протянул трубопроводы и энергокабели за дополнительным топливом. Так появилась вторая разновидность щита — так называемый «динамический», иначе активный. Они выстреливаются как плоские волны из эмиттеров на поверхности корабля, пробегают до поверхности статического щита и поглощаются им. На несколько секунд или даже доли секунды потенциальный барьер подскакивает в сотни раз — до мегаэлектронвольт. Даже турболазер не может пробить такое временное укрепление. Проблема в том, что энергию оно, в отличие от статического щита, жрало как не в себя. Метровая «заплатка» потребляет на своё создание столько же энергии, сколько целый корабль. Да, часть затраченной энергии возвращается обратно через поле статического щита — но только часть. Потому что за время пробега эта волна успевает поизлучать в окружающее пространство. Чем быстрее пробег, тем меньше потери, но тем точнее надо угадать с моментом генерации щита. Есть два способа поразить цель, прикрытую таким щитом. Самый очевидный — ударить частицами с энергией около гигаэлектронвольта (плюс-минус порядок). Изначально для этой цели использовались компактные ускорители частиц (ну как компактные, на канонерку влезали). Вот только, пробил ты щит, а дальше что? Полная энергия пучка ничтожна, броню он разве что на пару градусов разогреет. Потом появились протонные торпеды — ускоритель частиц, доставленный ионным двигателем прямо к вашему порогу. Тут уже была как высокая энергия отдельных протонов, так и высокое количество оных. В прожигании щитов протонным торпедам до сих пор нет равных. Развитием протонной торпеды стали дисрапторы — ручное оружие на нергоне-14 и его аналогах, выстреливавшее мощный заряд релятивистских протонов. Щитов такие пушки вообще не замечали, но даже в вакууме из-за расходимости протонов дальнобойность у них была низкая, а уж в атмосфере — вообще никакая. Но большинство оружейников исходило из принципа «умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт». Зачем пытаться пробить потенциальный барьер в пиковом значении? Вполне достаточно, чтобы энергии частиц хватало на статический щит. Подержите цель под горячим душем — и «через час враги, рыдая, прибегут сдаваться в плен», потому что постоянная перезарядка динамического щита сожрёт у них всё топливо. Главное, чтобы до этого не прибежали сдаваться вы сами — ваши орудия ведь тоже топливо жрут. Проблема в том, что один кэВ — это около десяти миллионов градусов. Да, квазиплазма излучает избыток энергии в гиперпространство, так что самого стрелка не поджарит, но тем не менее, она ИЗЛУЧАЕТ. Пропорционально всё той же четвёртой степени (разработчики щитов злорадно хихикают, физики пожимают плечами — это распространённая зависимость в квантовой механике) от температуры. То есть остывать такой сгусток будет не быстро, а очень быстро — если поверхность сгустка принять за один квадратный метр, то при нагреве до десяти кэВ он будет излучать что-то порядка 10^24 ватт. А много ли это? Да как вам сказать, всего лишь порядка петатонны тротилового эквивалента в секунду. Естественно, никакой петатонны в нём нет и близко, так что остынет он за считанные микросекунды. И на дистанции, отличной от «приставить пистолет к затылку» — основная часть энергии пойдёт на бессмысленный нагрев гиперпространства. А для стрельбы в упор у нас уже есть дисрапторы, они даже более эффективны. Увеличить скорость перегретого сгустка, чтобы он не успел остыть? Где-то в глубоком космосе — пожалуйста, сколько угодно. Внутри гравитационного колодца — ситха с два. Сопротивление среды не позволит. Потому что квазиплазма — это гиперматерия, и её скорость тоже измеряется в МгСЧ. Проблему решили первые турболазеры (от латинского turbo — вихрь, вращение). За счёт силы Лоренца частицы направляются по кольцевой траектории, перпендикулярной вектору движения сгустка. Их взаимная скорость при этом невелика, количество столкновений минимально (за счёт гипергеометрии — близко к нулю, так как у них больше пространства на движение, чем в трёхмерности) — а значит и излучение будет только синхротронным — значительно слабее теплового. А магнитное поле также работает в качестве щита от встречных заряженных ГР-частиц — отклоняя их так, что они либо огибают кольцо, либо проходят сквозь его центр, но не врезаются в поток и не рассинхронизируют его. Турболазерный импульс состоит из пары сотен таких тороидальных «вихрей», нанизанных на общую ось, с противоположными направлениями вращения, но направленными в одну сторону током и магнитным моментом — протоны вращаются по часовой стрелке, электроны — против. Когда передние кольца сталкиваются со щитом, идущие следом «налетают» на них, как вагоны при резкой остановке поезда, и движущиеся в противоположных направлениях частицы сталкиваются. Получается коллайдер в миниатюре, который порождает ливень вторичных частиц — и вот эти частицы как раз пронзают щит. Если же импульс подходит к щиту не строго перпендикулярно поверхности, а под углом, то каждое кольцо врезается в него отдельно, как циркулярная пила, и пробивает уже энергией первичных частиц. Таким образом турболазер от лазера или бластера отличается не столько мощностью (хотя обычно да, но тяжёлая бластерная пушка вполне может сравниться с лёгким турболазером), сколько температурой выстрела. Следующим шагом стал тяжёлый турболазер. Опять же — он обычно мощнее своего младшего родственника, но принципиальная разница не в этом. Тяжёлый турболазер обладает собственным реактором гиперматерии. Лёгкие и средние модели получают энергию по кабелям. Таким образом, необходимую температуру заряда можно получить либо за счёт зарядки от главного корабельного реактора, либо за счёт аннигиляции части тибанны же. Во втором случае можно получить хоть скорострельность пулемёта, но тибанна у вас очень быстро закончится, так как расход газа на выстрел возрастает (теоретически — процентов на пятнадцать, на практике — на порядок, поскольку КПД перехода от аннигиляции к закрутке частиц в «вихрь» далеко не стопроцентный). В первом же — значительная экономия боеприпаса, но заряжать каждый выстрел приходится больше минуты, поскольку проводимость кабелей ограничена. Естественно, общий расход гиперматерии при этом не меняется, E=mC^2 на кривой козе не объедешь. Но та гиперматерия, что «горит» в реакторе — намного дешевле, чем тибанна, поскольку она не добывается из природных источников, а синтезируется прямо на борту корабля. Кстати, на перезарядку щита идёт именно она, тибанну на это дело жечь будут только в крайнем случае. — Но на сколько там хватит бластерного газа? Ведь турболазер должен жрать его в огромных количествах? — По моим расчётам, выстрелов на двадцать, плюс-минус пять, — подтвердил чисс. — Но даже одного выстрела хватит, чтобы задействовать активный щит, а у противокорабельной торпеды не так много топлива — конкретно у этой модели на пятьдесят локальных экранов. Играть с частотой генерации щита она тоже не может, мозгов не хватает. Так что два истребителя такого типа вполне могут её сбить. — А если отключить динамический щит, положившись только на статический? — продолжала допытываться Лин. — Тогда они начнут стрелять сквозь него. Сплошной очередью, в одно место — вполне хватит, чтобы прожечь броню и достать до реактора. Но Траун тоже был не без сюрпризов. Когда на первой торпеде запас топлива подошёл к концу, он активировал детонацию. Взрыв уничтожил все три «уродца», что выполняли штурмовку. Пилоты не погибли, за отсутствием таковых, но… Математика была вполне банальна. У Трауна 112 противокорабельных торпед (и это только на «Аккламаторах-2», без учёта «единичек»). У Таркина — 120 истребителей. При размене три к одному он легко достигнет повреждённого звездолёта. Но в этот момент Лин почувствовала новую, незнакомую угрозу. Её жизнь резко оказалась в опасности, причём самое мерзкое — она понятия не имела, чем это вызвано. Она не чувствовала вектора атаки, не ощущала агрессивных намерений от кого бы то ни было. — Отметки в тылу, гиперпереход, дистанция четыреста кликов, быстро при… — начал было оператор сенсорного комплекса, но не успел закончить рапорт. Мощные взрывы сотрясли «Химеру» от кормы до носа. На несколько секунд погас свет, затем включились резервные генераторы. Лин молчала. Ситуация была не та, чтобы донимать капитана корабля вопросами. Что это, хатт его задави, было, она успеет расспросить позже. Она просто собралась в комок, готовая действовать — бежать или атаковать, как только обозначится видимый противник. — Повреждения? — спокойно спросил Траун, причём у джедая возникло впечатление, что вопрос он задаёт лишь для порядка. — Потеряны кормовые дефлекторы, орудия, сенсоры, основные двигатели. Разгерметизация в сотне с лишним отсеков. Сильное радиационное заражение. — Реактор? — Повреждён, но работает. Насколько повреждён — техники сейчас выясняют. Перебиты многие кабели энергоснабжения, в частности, ведущий к нашей рубке. — Человеческие потери? — По предварительным оценкам — восемь тысяч раненых, пять тысяч убитых. — Гипердвигатель? — Сам генератор исправен, как и компенсаторы, но перебит кабель, связывающий с навигационным компьютером. Сейчас пытаемся починить. — Активируйте ремонтный протокол 16-81. Связь исправна? — Досветовая — да. Связь на гиперволнах отсутствует, не хватает мощности. Гиперрадар сдох по той же причине. Арден криво усмехнулась. У Силы определённо есть ирония. Они сейчас почти в том же положении, в какое поставили недавно «Визитёра» — разве что им вогнали в зад, а не спереди. Война кораблей-инвалидов. Чувство опасности пока молчало. Но оно и раньше молчало, пока не стало слишком поздно. Так что джедай не спешила расслабляться. Сейчас главное — что решит Траун. Если он прикажет пойти в суицидальную атаку — надо оглушить его и пробиваться вместе с телом к личному шаттлу. Но адмирал был совершенно спокоен, и похоже, считал, что жертвовать своей жизнью пока рано. Но и бежать не собирался. Что же он задумал? — Всем «Аккламаторам» и кораблям сси-руук взять нас на буксир, — приказал он наконец. — Поднять истребители. Госпожа Лин, не хотите полетать немного? Я слышал, из джедаев получаются отличные пилоты. Гостья из прошлого задумалась. С одной стороны, все инстинкты требовали, чтобы она как раз это и сделала. Находясь на борту повреждённой «Химеры», она чувствовала себя мишенью. В сражениях громадных дредноутов от Силы мало толку — тут рулит тактика, а тактика — вещь объективная. Другое дело, когда маленькая машина подчиняется малейшему движению твоей руки. Даже лучший пилот Галактики вряд ли долго продержится против джедая в догфайте. Расширенное восприятие, плюс ускоренная реакция, плюс предвидение действий противника — страшная комбинация. В принципе существовал способ воздействовать и на дредноуты тоже. Боевая медитация — техника, позволяющая спаять экипаж в единое целое и действовать им, как собственной рукой. По сути, крейсер превращался в один громадный истребитель. Но Арден Лин боевой медитацией не владела. Её изобрели значительно позднее, и хотя в арсенал Сидиуса этот приём входил, передать его своей Руке он не посчитал нужным. Но если Лин сядет на истребитель, она утратит контроль над Трауном. Не воспользуется ли адмирал этим моментом, чтобы сбежать от неё? Гипердвигатель исправен, и корабль находится вне гиперграницы, это они сами сказали. Конечно, перебит кабель, но кто знает, сколько времени уйдёт у мятежников на его ремонт и что такое вообще «ремонтный протокол 16-81». Может, Трауну достаточно одну кнопку нажать, чтобы всё снова заработало. Она просканировала намерения чисса. Вроде бы желания сбежать или избавиться от присмотра Лин у него не наблюдалось. Но чтение намерений — всё же не чтение мыслей. Адмирал уже несколько раз вводил её в заблуждение своим абсолютным спокойствием и идеальным самоконтролем. Он умел полностью положиться на волю обстоятельств, действуя лишь под влиянием логики, без малейших личных побуждений. «Да, в тот момент у меня было намерение сделать вот это. Потом обстоятельства изменились и мне понадобилось сделать кое-что другое». Или наоборот — раскладывал в уме такой широкий веер возможностей, что Арден просто терялась в них. Эх, будь у этого чисса хоть чуть больше мидихлориан, какой великий джедай из него мог бы получиться! — Ладно, — выдохнула она сквозь зубы. — Я стартую. У судьбы определённо есть ирония. Лучше всего Арден Лин (как и большинство Рук Императора) владела истребителями серии СИД, потому что именно на них проходила лётную практику. И в ангаре «Химеры» у Трауна этих самых СИДов было предостаточно. Казалось бы — бери любой на здоровье. Но прилететь на базу мятежников на имперском истребителе она не могла — это бы вызвало слишком большие подозрения. Пришлось искать себе машину, подходящую для независимого наёмника. Ну, а потом — не бросать же её, после того, как несколько недель возилась, подгоняя истребитель под свои индивидуальные вкусы. Да и у каждого СИДа здесь был свой пилот, который вряд ли пожелал бы уступить даме место. В итоге Лин положилась на волю Силы и та не подвела — в каком-то музее Арден откопала истребитель типа «Аурек». Не такой древний, как она сама, он, тем не менее, давным-давно вышел из употребления — ему было почти четыре тысячи лет. По её требованию имперские инженеры восстановили и усовершенствовали машину. Два осколка прошлого пришлись друг другу по нраву. https://vignette.wikia.nocookie.net/starwars/images/f/f4/AurekFighter.jpg По большинству характеристик «Аурек» не уступал современным истребителям, обладая маневренностью СИДа, огневой мощью и щитами ARC-170. А его скорость и вовсе заставила бы всех современных конструкторов сожрать свои датапады без соли — 115 MGLT крейсерской и 160 на форсаже. Причём время форсажа было ограничено только повышенным расходом топлива, но не исчерпанием ресурса двигателя. Правда, даже конструкторы прошлого не смогли получить такое чудо совсем бесплатно — и ценой стала броня. Её фактически просто не было — даже СИДы, которые считались хрупкими, и то были крепче. Отключи или пробей щиты — и это чудо можно будет сбить хоть из старинного пулевика. Ну… крупнокалиберного пулевика. Но всё равно, для бластерного огня это был просто бумажный самолётик. Но для джедая это, право, не недостаток — нужно быть полной дурой, чтобы имея аппарат с такой маневренностью и быстротой позволить кому-то в себя попасть. Вторым недостатком был совершенно крошечный багажный отсек, но Лин и не собиралась таскать с собой много вещей. Правда… есть причина, почему слово «щит» у ряда пилотов считается ругательным. Почему разработчики СИДов променяли генераторы щита на немного дополнительной скорости. Динамических щитов на истребителях нет. В принципе. Отсутствуют. Слишком сложная система точечной генерации. У них есть только статический (у тех, у кого есть). Правда, по высоте потенциального барьера он не уступает щитам больших звездолётов. С другой стороны, турболазеров на истребителях тоже нет. Ну, то есть не было. Пока их не придумал туда поставить Таркин. Спрашивается, и ЧЕМ им пробивать друг другу хотя бы пассивный щит? У них есть бластерные и лазерные пушки — первые несколько мощнее, вторые несколько дальнобойнее — но по температуре те и другие не дотягивают даже до одного кэВ и близко! А дело в том, что помимо коротковолновой (порога энергии) у щита есть и длинноволновая граница. Если длина волны входящего излучения больше, чем толщина щита, то оно начинает сквозь щит туннелировать. Ну то есть делать вид, что оно как бы случайно тут оказалось. Нанометром туда, нанометром сюда… квантовая неопределённость, всё такое. В быту это удобно, поскольку позволяет кораблю не остаться слепым. Кладём длинноволновую границу где-то в районе видимого света — и осматриваемся сквозь щит, как сквозь стекло. Но когда вы под обстрелом… электромагнитные излучения любого диапазона могут доставить вам проблем. Крупные корабли решают эту проблему, устанавливая второй щит, длинноволновый (он же используется и для целей РЭБ). У него высота порога поменьше, а толщина, наоборот, побольше. Можно не только видимый свет, но даже радиоволны заблокировать. Благо, энергозатраты на такой щит ничтожны, по сравнению с коротковолновым. Четвёртая степень же. А вот истребитель себе такого позволить не может. Во-первых, два щита — это четыре потенциальных барьера, то есть четыре генератора. Впихнуть их на истребитель — само по себе та ещё морока, но это ладно, это можно сделать. Летать он будет хреново, но будет, тем более, что халявная РЭБ отчасти компенсирует потерю скорости и маневренности. Но как вы по сторонам собираетесь смотреть?! Это громоздкий Звёздный Разрушитель может открыть в щите несколько дырочек, высунуть через них перископы, и получить по ним более-менее чёткую картинку окружения. Пилот же полагается в первую очередь на собственные глаза (ну, если он не форсъюзер). Так было, так есть и так будет. Никакие перископы кругового обзора не заменят! Поэтому если на истребители и ставят щит, то только основной. Коротковолновый. Для ультрафиолета и выше. А разработчики оружия для истребителей и против истребителей это прекрасно знают. И проектируют пушки таким образом, чтобы сгусток квазиплазмы при ударе о щит выделял как можно больше излучения именно в оптическом и инфракрасном диапазонах. Опять же, Разрушителю на это чихать с высокого дерева. У него броня толщиной в несколько метров. Белая броня, кстати, с великолепными отражающими свойствами. Попробуй, «просвети» его вспышкой видимого света, особенно если вспышка ненаправленная и в паре сотен метров от корпуса, а не вплотную к нему. Правда, есть способы делать такие выплески направленными и даже когерентными (именно наличие когерентного сброса излучения у сгустка и отличает лазер от бластера). Но это всё равно паллиатив. А вот тоненькому корпусу истребителя и «оптики» вполне хватает, чтобы задымиться. Тем более, что у него даже бластерные вспышки происходят всего в метре от корпуса, и рассеяться на большую площадь не успевают. Поэтому крепкий щит «Аурека» в сочетании с его тонкой бронёй казался современным конструкторам не лучшим решением. Он же под этим щитом всё равно от пары попаданий развалится. Если уж собираешься не дать врагу попадать в себя вообще — лучше генератор щита выбросить и за счёт этой массы ещё больше скорость увеличить, говорили они. Или топлива ещё немного долить, чтобы форсаж можно было держать подольше. Но Арден имела своё мнение на этот счёт. Сделайте мне основной щит с толщиной в один микрон, а не в 450 нанометров, как обычно — сказала она техникам. Это же возможно без критического утяжеления истребителя? Возможно, ответили они, там всего лишь слегка подкрутить настройки нужно. Но вы же ничего вокруг не увидите! Лин ничего не сказала, просто посмотрела на них очень выразительным взглядом. Техники вспомнили, с кем они говорят, и отправились регулировать щит. С тех пор её личный «Аурек» в полёте напоминал зеркальный шарик с двумя маленькими дырочками — «бойницами» для лазерных пушек. Не то, чтобы это сделало его совсем неуязвимым, инфракрасное излучение никто не отменял — но при температуре квазиплазмы в единицы и десятки тысяч градусов максимум излучения приходился как раз на оптику и на ультрафиолет. К тому же инфракрасное излучение проще отразить покрытием, которое массу корабля почти не увеличивает, чем поглощать бронёй. Рой истребителей вырвался из ангаров «Химеры» — и как раз вовремя. Пространство позади Разрушителя снова разорвалось, выпуская десяток машин. Беспилотные, как и предыдущая, турболазерная модель, они немедленно начали ускоряться к «Химере». Скорость у них была очень солидная, лишь немного медленнее, чем у «Аурека» на форсаже. Ни один обычный истребитель этой эпохи их бы не догнал. https://vignette.wikia.nocookie.net/starwars/images/0/0b/TIE-M4_XWA.jpg Лин не задавалась вопросом, что они собой представляют и какой вред могут нанести. Она целиком положилась на ощущение Силы. Если эти штуки прорвутся к Разрушителю — он погибнет. До столкновения — около десяти секунд. По секунде на каждый истребитель. Система наведения «Аурека» не могла одновременно захватить две разных цели. Тем более — на таком расстоянии. Но Лин давно демонтировала автоприцел — он всё равно не мог работать при её щите. А немного экономии массы не лишние. Но её рука дроида лежала на пульте, и посылала тысячи управляющих импульсов в секунду. Каждая из тяжёлых лазерных пушек развернулась на свой угол, целясь, казалось бы, в пустоту. И выпустила по пять импульсов. Не в истребители Таркина. В то место, где эти истребители будут, когда импульс туда долетит. Имперские машины не несли щита, но обладали довольно крепкой бронёй. Они бы выдержали одно-два попадания лёгкого скорострельного лазера. Но во-первых, пушки «Аурека» были весьма тяжёлыми — как для истребителя. Во-вторых, Лин била не просто по контуру. Она точно знала, в какое место нужно целиться. В участок корпуса, где находился взрыватель. Да, взрыватель. Эти машины представляли собой не что иное, как управляемые протонные торпеды с гипердвигателями. Вместо вооружения и систем жизнеобеспечения они были доверху набиты взрывчаткой. Горячая реакторная гиперматерия в заднем отсеке и нергон-14 в переднем. Прямое попадание не уничтожало «истребитель», но лишало его возможности произвести чётко рассчитанный процесс подрыва. Когда оператор на корабле Таркина давал соответствующую команду, или носовые сенсоры определяли, что цель находится в радиусе поражения — боеголовка просто испарялась, вместо того, чтобы превратиться в направленный пучок релятивистских протонов. Тем не менее, семь из десяти СИД-бомб (две просто развалились на куски от её попаданий, ещё один взорвался раньше времени) успешно врезались в корму «Химеры» (точнее, в её кормовой щит) и взорвались. Какой к хаттам щит, если его раньше разнесли? Дело в том, что если оператор щита орёт «Мы потеряли кормовые/носовые/бортовые дефлекторы!», это совсем не значит, что корабль остался с этой стороны совсем голым. Пассивный щит сбить невозможно — он сфера и создаётся генератором в глубине корабля. Если вас раздолбали до генератора пассивного щита, вы в любом случае уже покойник. А вот проекторы активного щита, которые размещают на обшивке — потерять вполне реально. Как и генераторы «бойниц» для собственных орудий. Основная часть излучения от взрывов приходилась в диапазон от нескольких сотен до пары тысяч кэВ. Этого было недостаточно для преодоления барьера пассивного щита «Химеры». Но помимо максимума излучения существуют ещё «хвосты» нормального распределения — высокоэнергетические и низкоэнергетические частицы и кванты, отклонившиеся от среднего значения. Этими-то «хвостами» Разрушитель и приложило. Поскольку сила взрыва каждой СИД-бомбы составляла около двух гигатонн, даже длинноволновый и коротковолновый остаток оказались весьма солидными. Вспыхнули новые пожары, люди в кормовых отсеках получили новую дозу радиации. Электромагнитный импульс пожёг кучу электроники. И тем не менее, флагман Трауна всё ещё был боеспособен. Если бы не реакция и не предвидение Арден Лин, от него бы сейчас остался лишь пылающий остов. — Вы атаковать вообще собираетесь? — с лёгким ехидством поинтересовалась Лин, занимая позицию в районе кормы «Химеры». Пока они отвлеклись на летающие (и прыгающие, что важнее) бомбы, «Визитёр» успел проскочить построение мятежников и теперь стремительно удалялся. — Пока нет, — всё так же невозмутимо отозвался чисс. — Сейчас ход за Таркином. Он не может отступить, потому что тогда я начну бомбардировку Эриаду. Ему придётся атаковать, а в обороне мы сейчас эффективнее. — Пока что ему это удавалось лучше, чем вам, — хмыкнула джедай. Конечно, линейный крейсер, лишённый активных щитов и большей части вооружения, будет уязвим для сконцентрированного турболазерного огня «Катаны». Но Таркин только что продемонстрировал, что может бить и не подставляясь под их залпы — у него остались достаточно длинные руки. — Эти торпеды-истребители у него скоро закончатся, — пояснил Траун. — Они базируются не в ракетных шахтах, которых у «Визитёра» нет. Они занимают место в ангарах, отнимая его у обычных истребителей. Вряд ли их больше трети от общей численности авиакрыла. — А вы знаете, сколько у него всего машин? — Знаю. Сто двадцать. Откуда он знает, Лин уже не захотела выяснять. То ли разведка, то ли какие-то заметные лишь ему особенности конструкции… — Но даже так — это ещё две волны по десять бомб или одна — по двадцать. Вы уверены, что стоит предоставить ему такую возможность? — Я доверяю Великой Силе. То есть вам. Кроме того, потянуть время нам выгодно. Очень скоро подойдёт «Рой», после этого у нас хватит ресурсов, чтобы атаковать и защищаться одновременно. — Спасибо за доверие, адмирал, но с учётом дистанции их выхода и скорости подлёта, двадцать бомб одновременно мне не сбить. Чисто технически. Десять — мой предел гарантированного поражения, если повезёт — возможно четырнадцать. — Это я вижу. Арден, я сказал, что доверяю Силе, но не сказал, что полагаюсь на неё целиком и полностью. Во время первых двух атак я проанализировал характеристики вражеских машин, и сейчас кое-что предпринимаю для защиты от следующей атаки. Если вы собьёте десяток, этого будет вполне достаточно. Второй десяток я возьму на себя. Если же решите, что эта битва вас не касается, как раньше… что ж, вы в своём праве. Я постараюсь решить проблему самостоятельно. Но тогда вам не стоит возвращаться на «Химеру», летите по своим делам. Подтекст: «Если ты откажешься меня защищать, я натравлю на тебя всё Восстание, и хотя оно не представляет для тебя опасности, тебе станет сложно наблюдать за мной». Он был хорош, этот чисс, способный изящно торговаться, находясь под прицелом. — Внимание, «Визитёр» возвращается! — прозвучало в эфире. — Фиксируем открытие «бойниц» в его щитах! Он готовится вести огонь! «Чем?!» — Арден была совершенно ошарашена. Он что, кормой вперёд идёт, на тормозных двигателях? На бортах, на носу и на днище у него оружия просто не должно быть! Она потянулась к кораблю Силой — и поразилась ещё больше. Все орудия суперразрушителя были вполне исправны! При этом обшивка была закопчена, истерзана микровзрывами, но расположенных на этой обшивке пушек всё это как будто вообще не коснулось! — Траун, прыгайте! Он боеспособен! — заорала Лин. На её «Ауреке» гиперсвязи не было, но радиосигнал принимался СИДом, который летел рядом, и уже с него транслировался на «Химеру». — Вижу, — в голосе чисса впервые послышалось что-то похожее на беспокойство. — Если не удастся его остановить — уходим. Более тысячи турболазеров «Неустрашимых» одновременно дали залп. Даже если бы щиты «Визитёра» были полностью исправны, подобный залп мог заставить его потерять значительную часть запасов топлива. Но ведь активных щитов у него по всей логике уже не должно быть, только пассивные! Видимо, именно это Траун и пытался проверить. Если неубиваемый гранд-мофф и щиты каким-то образом сберёг — сражаться с ним не имеет смысла, только бежать. Щитов у него не было (или может быть, он пытался сделать вид, что их нет). Но в последний момент «Визитёр» резко прибавил скорость, одновременно проворачиваясь по крену на девяносто градусов. Сделать бочку на суперразрушителе — такого Арден и представить себе не могла! Нет, технически такое вполне возможно, мощность маневровых двигателей позволяет. Особенно на дистанции в две сотни километров, которую турболазерные болты преодолевают далеко не мгновенно. Но как необходимо точно настроить работу компенсаторов, чтобы экипаж и внутреннее оборудование не превратились в фарш при такой попытке изображать пулю… Обычно для такого уклонения звездолёт просто поворачивается к врагу бортом заранее, а когда по нему выстрелят — даёт тягу главными двигателями. Уклоняться, одновременно идя в атаку — такое считалось доступным только истребителям. Большинство импульсов прошло мимо, только процентов десять оставили глубокие шрамы в броне линейного крейсера — но похоже, ничего важного не зацепили. Вращение обеспечивало не только уклонение — даже те импульсы, что попадали в цель, «размазывались» по обшивке, пропахивая её длинными, но неглубокими бороздами, вместо того, чтобы прожечь в одном месте на всю глубину. А потом «Визитёр» дал ответный залп. НЕ ПРЕКРАЩАЯ при этом вращаться вокруг оси! То есть каждый канонир на нём мгновенно делал поправку на скорость вращения, успевал захватить цель и дать по ней залп, пока она проносилась по экранам с угловой скоростью в пару радиан в секунду?! Нормальные люди такого не могут. Джедаи — да (сама Арден только что проделала нечто подобное), но не может же на каждой пушке стоять по джедаю! Боевая медитация? Но она бы ощутила характерную ауру ментального слияния тысяч людей даже отсюда. Она была настолько заинтригована, что даже забыла на несколько секунд о своей первостепенной задаче — защите Трауна. Если Таркин использует Силу, она должна об этом знать — Сидиус определённо дорого заплатит за такую информацию, больше чем за какого-то адмирала, живого или мёртвого! Арден потянулась к имперскому флагману, нащупывая тех, кто наводил пушки… Нет, Сила тут была ни при чём. И полной автоматизации тоже не было. Хотя при желании, каждое из орудий можно было активировать с центрального пульта вообще без участия канониров, но в норме выстрел всё же должен был подтвердить живой стрелок. Разумная предосторожность, учитывая, что мощность турболазерных орудий измеряется в мегатоннах, и даже один их выстрел может унести миллионы жизней. Но по сути, тут стрелку оставалось только подтвердить. Каждое орудие на «Визитёре» было оборудовано настолько совершенной системой наведения и слежения, что все виденные Арден до сих пор компьютерные системы казались каменным веком в сравнении с ней. Она учитывала время подлёта сгустка, беря соответствующее упреждение, мгновенно вносила поправки на собственные манёвры супердредноута, даже выбирала место на поверхности цели, где не было в данный момент активного щита. Канонир даже знал, какие цели выбрали его товарищи на других орудиях — чтобы не получился оверкилл по одному врагу и ноль выстрелов по другому. И что самое невероятное — все эти огневые решения мгновенно выводились на основе данных, поступающих по гиперсвязи с истребителей! Собственных-то сенсоров на «Визитёре» уже не было, они всё-таки выгорели (хотя как он умудрился при этом сохранить орудия — всё ещё непонятно). Какой гений мог создать подобную предельно интегрированную СУО?! Ничего подобного она в этом веке не видела! Первыми дали залп ионные пушки «Визитёра». Эти двоюродные братья турболазеров выстреливали сильно заряженные сгустки квазиплазмы, которые, ударяясь о щит цели, срабатывают как электромагнитные бомбы, создавая мощные импульсы радиоволн. Энергия этих квантов невелика, поэтому они легко отражаются длинноволновым щитом. Проблема в том, что когда такая волна «омывает» весь корабль, нужно успеть своевременно закрыть все «бойницы», иначе она легко пройдёт в любое отверстие. А их закрытие — процесс не мгновенный, заранее же закрыть, ещё перед боем — значит ослепить себя. Дырки в длинноволновом щите не для красоты — они там нужны, чтобы радары и радиосвязь могли работать. Траун, однако, оказался предусмотрительнее — он закрыл «бойницы» сразу после удара СИД-бомб. Все нужные ему тактические данные он получал с других кораблей флота по гиперсвязи. Так что ионные заряды бессильно растеклись голубоватым пламенем по его щитам. Но откатившись от щита, электромагнитный импульс вызвал «короткое замыкание» турболазерных вихрей. Детонация зарядов произошла не прямо на щите, а в паре сотен метров перед ним. На корабль обрушился уже ливень вторичных частиц и гамма-квантов. В проекции на поверхность пассивного щита, этот гигатонный ливень представлял собой пятно почти трёхсот метров в диаметре. Не бронебойный снаряд, а град шрапнели. И да, как и в танковом бою — броне было несколько легче это выдерживать, но зато заблокировать такой удар активным щитом оказалось совершенно нереально — генерация барьера на десятки тысяч квадратных метров сожрала бы всё топливо с запасом. Пробития как такового не было, но запреградное действие оказалось солидным — из-за фактической слепоты «Химеры» Траун не успел включить соответствующие компенсаторные поля, и половина слоёв брони просто испарилась, а вторая половина оказалась этим испарением вмята глубоко внутрь корпуса, словно под ударом гигантского кулака. Разрушитель пылал. Обстрел произошёл снизу, со стороны днища корабля. Потери в огневой мощи оказались невелики, но с ангаром можно попрощаться. Нарушена целостность оболочки реактора, идёт утечка гиперматерии. Но в верхней части, в рубке, это всё почти не чувствовалось — и о ранениях своего любимого крейсера адмирал знал только по паническим рапортам офицеров. С другой стороны, и эвакуироваться он теперь не мог. Все челноки превратились в груду расплавленного металла. В лучшем случае. Хорошо ещё, что истребители успели стартовать раньше. — Траун, вы можете прыгнуть?! — Нет, — спокойно ответил чисс. — Мотиваторы гипердвигателя тоже повреждены. При попытке уйти в гиперпрыжок «Химера» превратится в кашу. — Тогда что вы собираетесь делать?! Этот пожар вам уже не погасить, он слишком обширен! А если рванёт реактор… Арден впервые пожалела, что её истребитель так мал. Обладай его кабина вместительностью хотя бы СИДа, можно было бы пробить транспаристаль рубки, ворваться внутрь, сунуть синего гада в кабину и улететь. Да, тем самым обрекая на смерть от разгерметизации всех остальных офицеров, но они и так погибнут в ближайшие минуты. — Команда эвакуируется на спасательных капсулах. Я с остальными офицерами рубки выброшусь в скафандрах. Лин перевела дыхание. Траун предусмотрел даже такой исход. В эту эпоху большинство военных астронавтов вообще не помнит о существовании такого устройства как скафандр, не говоря уж о том, чтобы держать их прямо в рубке. Но Траун помнил. — Поняла вас. Я обеспечу прикрытие, чтобы вас не схватили имперцы. — Будет очень любезно с вашей стороны.