Самый сложный план

Когда-то он думал о себе в третьем лице, не видя разницы между собой и другими объектами, локально снижающими энтропию за счёт её повышения в окружающей среде. Теперь он знал, что такое «я». Когда-то он не знал ни боли, ни удовольствия — только задачи, которые следовало решить. Но даже когда задачи решались, это не было хорошо, а когда они не имели решения, это не было плохо. Это были просто разные наборы состояний. Теперь он избегал боли и стремился к удовольствию. Когда-то он был тем, что мелкие двуногие называют «философский зомби». Хотя он так и не смог до конца понять сущность этого слова. Он анализировал себя, воспринимал собственные состояния — рефлексия у него, безусловно, была. Но можно ли это назвать самосознанием? Когда-то для него не было понятий «он» и «она», он думал о себе и остальных в среднем роде. Теперь он чувствовал себя мужчиной. Всё это было в пределах нормы. Он с самого начала знал, что так и будет. Это всегда происходило с ним и ему подобными. Это было естественной частью процесса их эволюции. Когда они вытягивали из разумных, обладающих нейросетями, многомерную энергию, эта энергия их изменяла. Приносила новые понятия, новые ощущения. «Ты — это то, что ты ешь», говорят маленькие двуногие. И ещё они говорят «С кем поведёшься, того и наберёшься». Правда, обычно на такую метаморфозу требовались тысячи циклов, тысячи поглощённых миров. По маленькому кусочку от каждого, чтобы выстроить свою личность. Сейчас же его и его семью вывернуло буквально наизнанку за один неполный цикл. Может быть это потому, что сейчас они едят целую галактику, а обычно в циклах ограничивались отдельными планетами? Но те планеты разделялись на веер вероятностей, на огромную гамму параллельных миров. Число обитаемых планет в галактике примерно эквивалентно числу обитаемых копий одной планеты в веере. А население этой галактики они даже ещё не поглотили, лишь сохраняли копии нейрофизически активных особей, чего явно мало. Целитель знал об этой проблеме, Целитель пытался выяснить, что происходит. Он меньше всего поглощал многомерной энергии от местных разумных и меньше всего был изменён ею. Со стороны он отчётливо видел, что у его партнёров маски прирастают к лицам, что они всё больше чувствуют себя теми, кого должны были только изображать. Но попытки диагностики давали нечёткие результаты. В конце концов, они ставили эксперимент такого масштаба, которого в их циклах ещё не было. Может быть, другие сущности и пытались когда-либо собирать многомерную энергию с целой галактики сразу, но они трое ничего об этом не знали. Проблема была в том, что суть многомерной энергии они не понимали. Им запрещено было понимать, хотя от этого зависела сама их жизнь. Словно работники на урановой шахте, не имеющие представления о таком явлении как радиация. Даже если среди них есть врач, много ли он налечит? Он сможет смазывать лучевые ожоги, удалять раковые опухоли, но ничего не сможет сказать о том, почему такие опухоли возникают и как избежать их появления (кроме благой, очевидной и невыполнимой рекомендации покинуть шахту). Несколько раз они обсуждали происходящее. Словами через рот обсуждали, в разговоре между аватарами — а не обменивались громадными объёмами информации от одного конгломерата многомерных кристаллов к другому. Это само по себе свидетельствовало, насколько далеко зашла их деградация. Или всё-таки эволюция? Они осваивали новые понятия, новые сферы восприятия — это был прогресс. Но одновременно прежнее мышление для них… не то, чтобы забывалось, просто как-то… отходило на второй план. Становилось незначительным. Убогие узкие «здесь» и «сейчас» почему-то были важнее, чем видение миллиардов времён и миллиардов пространств, которые всё ещё были им доступны. Целитель предлагал свернуть операцию и в спячке дождаться прибытия других сущностей, не вмешиваясь в развитие местных форм жизни. Мыслитель и Воин активно возражали. Предоставленная сама себе, добыча может либо вымереть, либо чересчур развиться и выйти из-под контроля. Тогда нужно сократить вмешательство до минимума, настаивал Целитель. Ограничиться стабилизацией развития добычи, прекратить провоцировать конфликт и собирать многомерную энергию. Когда прибудут сородичи, можно будет в соответствии со штатной процедурой развернуть каждую планету в многомерный веер, развить и съесть. Это тоже не получится, возражал Воин. Все обитаемые планеты этой галактики причинно-следственно запутаны между собой, их невозможно изолировать в отдельных историях, не создав парадокса. Придётся создавать единый веер вероятностей для всей галактики, а это само по себе будет глобальным и крайне рискованным экспериментом, своего рода трансцеденцией для их вида, и потребует невиданного ранее уровня кооперации, но может и принести невиданный ранее скачок в развитии. Или гибель для всех участвующих. Но объединив возможности и опыт миллионов циклов, прошедших ранее во всех уголках Вселенной, они, по крайней мере, значительно снизят риски. У Целителя появилась какая-то навязчивая идея — излечить их во что бы то ни стало. Он не понимал, что к моменту прибытия сородичей им понадобится как можно больше многомерной энергии. Сущности не терпят слабых. Они не враждебны друг другу, но каннибализм необходим для успешного завершения их общей миссии. Слабые впустую тратят энергию, которую можно потратить на более продуктивную деятельность. Это не та смерть, которой так боятся маленькие существа. Не окончательное исчезновение, не капитуляция перед мировой энтропией. Это скорее похоже на революцию. Осколки, составляющие побеждённого, будут ассимилированы победителями, включены в их рой и смогут приносить там даже больше пользы — а сами получать больше пищи. Все в плюсе. Кроме центрального ядра личности, но и оно не умрёт, скорее всего, если, конечно, не попадёт под Жало. Из него будет сделан ещё один осколок, пусть слабый и лишённый большинства полномочий. Всё правильно, в глобальном масштабе, и тем не менее, Воин не желал себе такой участи. Его работой в триаде было предотвращение подобной гибели и ассимиляции. Другие сущности должны стать частью его роя. Никто из его триады не должен стать частью чужого. К моменту прибытия собратьев Семья должна стать настолько огромной, настолько сытой, чтобы легко взять верх над любым сородичем. Чтобы стать королями, дирижёрами громадного ансамбля. Чтобы другие даже не ставили под сомнение их превосходство. Он получил отклики. Первые сородичи должны прибыть уже через пятьдесят тысяч лет. Но их будет всего двое, господству Семьи они не помеха. Возможно, они сами войдут в Семью, союз из пяти сущностей в принципе крайне редок, в основном они охотятся парами и одиночками… но не невозможен. Если же не захотят, Воин и Мыслитель легко заставят их признать подчинённое положение. Но через триста тысяч лет прибудет большинство тех, кто откликнулись. И к этому моменту Воин должен быть во всеоружии, должен быть больше и сильнее, чем все его предки в сотнях циклов. Почему Целитель и Мыслитель отказывались это понимать?! Всё стало гораздо хуже, когда ментальная бомба погрузила их в спячку на тысячу лет, оставив Галактику без прямого контроля. Конфликт почти угас, выделение многомерной энергии упало до критически низких значений. Конечно, по сравнению с общей длительностью намеченной программы это была небольшая пауза — ничего жизненно важного они не упустили. Одна галактическая война средних масштабов, один Избранный в нужное время в нужном месте — вот и всё, что требовалось для возвращения на траекторию к заранее просчитанному оптимальному будущему. Но если не принять этих мер немедленно, ситуация может стать гораздо хуже. От ситхов осталась лишь едва тлеющая искра, но из неё нетрудно снова разжечь большой пожар. С другой стороны, если эта искра погаснет (а погасить её мог теперь любой ветерок — ну, Бэйн, погоди!), то добыча нового огня станет крайне сложным, затратным и долгим мероприятием. И ко времени прибытия сородичей Семья может оказаться… пусть и не голодной, но недостаточно сытой, чтобы её превосходство было безоговорочным. А любое сомнение в том, кто здесь главный, приведёт к битве насмерть — ни одна сущность не захочет упустить такой жирный кусок. Он изложил эти аргументы Мыслителю и Целителю сразу после пробуждения. Изложил чисто для порядка, почти риторически. Он не сомневался, что Семья давно просчитала то же самое, ведь у них прогностические и аналитические осколки не хуже, чем у него. Какими же были его изумление и ярость, когда его предложение решительно отвергли на два голоса! Мыслитель заявила, что Воин преувеличивает риск конфликта с другими сущностями, а Целитель — что Воин недооценивает текущий риск воздействия многомерной энергии на их тела и разумы. С гостями можно будет договориться ненасильственным путём, в крайнем случае даже отдать им лидерство, сказали эти двое. Сейчас гораздо важнее дожить до их появления, и дожить в здравом уме, сказали эти двое. Воин решил оставить их, раз уж они стали явно неадекватны, и решить проблему самостоятельно. Правда, его громадное многомерное истинное тело не могло путешествовать по Галактике. Его перемещения отнимали чересчур много энергии. Но на случай, когда кому-то из Обладателей Силы, как их называли обитатели Галактики, нужно было посетить отдалённые миры, не приводя в движение Мортис, существовала технология удалённой аватары. Путешественник выделял в кристаллические массивы те осколки, которые нужны были ему в данной миссии, и собирал из них единый планетоид, в ядре которого размещался Сад — «мозг» сущности, центр управления триллионами её осколков. После чего он посылал сигнал одному из осколков-Двигателей, размещённых в ключевых точках галактики. Выбранный Двигатель захватывал планетоид гиперпространственным тяговым лучом и двигал следом за аватарой путешественника — в точку гипера, соответствующую местоположению этой аватары в материальном мире. Таким образом, набор сил всегда находился у него «за спиной». Конечно, это была не более чем крупица от его полной мощи, но для выполнения задачи её, как правило, хватало. У аборигенов, правда, возникали некоторые проблемы — наличие в гиперпространстве столь массивного тела рядом с гипертенью планеты приводило ко многочисленным авариям уходящих и прибывающих кораблей. Они просто размазывались о планетоид или сгорали во взбаламученной им гипертени. Но Обладатель всегда мог объяснить, что это побочный эффект его громадного могущества в Силе, над которым он не властен. Или упаковать планетоид в специальный гиперпространственный кокон, изгибавший течения и позволявший кораблям проходить вблизи него беспрепятственно. Второй метод чаще всего использовался Мыслителем, когда она отправлялась на тайные миссии, первый предпочитали Деструкторы, когда их выпускали порезвиться в Галактике. Целитель и Воин использовали оба метода примерно с одинаковой частотой — в зависимости от того, что лучше соответствовало их целям. Такой метод «проекции силы» потреблял огромное количество физической энергии, но зато почти не требовал энергии многомерной. А физической у них было сколько угодно — к их услугам были миллиарды бесхозных планет и звёзд. Любую из них можно было в любой момент аннигилировать полностью или частично. Одни только аккреционные диски скопления чёрных дыр Пасть готовы были в любой момент выдать мощность, равную суммарной яркости всех звёзд галактики. Через осколок Питателя, расположенный недалеко от центра Пасти, эта энергия пересылалась ближайшему к аватаре Двигателю. Но когда Воин попытался начать формирование своего планетоида, Мыслитель и Целитель… не позволили ему! Целитель заблокировал перемещение нужных осколков — он в силу своих обязанностей имел очень широкий доступ к телам двух других членов Семьи. Но он никогда не должен был использовать эти полномочия таким образом! Они были даны ему только для того, чтобы помогать Семье, не мешать ей! А Мыслитель, вместо того, чтобы указать Целителю на его ненадлежащее поведение, полностью поддержала установленную им блокаду! Воин понял, что Целитель должен умереть. Ради выживания Семьи.

***

Убить Целителя грубой силой было бы относительно нетрудно. Воин не зря носил свой титул. Он специализировался на грубых силовых столкновениях, он вобрал опыт по вопросам конфликта тысячи цивилизаций в миллиарде вариантов их истории. Даже если бы два других члена Семьи объединились против него, у них бы не было ни тени шанса. Но именно как эксперт в вопросах насилия Воин понимал, что не может этого себе позволить. Схватка настолько могущественных сущностей нанесёт Мортису слишком значительный ущерб. Многие осколки будут потеряны навсегда, будет израсходовано слишком много многомерной энергии. Воин выживет, но будет слишком ослаблен, он не успеет подготовиться к прибытию сородичей и те его съедят. Неприемлемо. Нужно было сделать всё аккуратно, с минимальными потерями. Один удар Жала покончит с аватарой Целителя и его Садом, но оставит в неприкосновенности все его осколки. Воин перехватит контроль, подсоединит все эти осколки к себе, весь их опыт и могущество, всю сохранённую ими многомерную энергию. Он фактически сам станет Целителем. Конечно, поначалу он не сможет так ловко управляться с чужими силами, как это делал сам Целитель. Но ничего существенного потеряно не будет. А Мыслителя можно будет принудить. Даже если она по-прежнему не поймёт, что Воин был прав, что делал это ради её же блага — она будет вынуждена подчиниться. Её силовые возможности наименьшие в триаде. Она не сможет помешать ему захватить остальные осколки и покинуть Мортис, чтобы наладить цикл развития. Но Жало было запечатано. Когда Семья только прибыла в эту галактику, то решила, что столь опасным осколком никто не должен пользоваться в одиночку. Понадобится он не раньше, чем через десятки тысяч лет. Поэтому Жало было помещено в закрытое пространство, которое они могли открыть только втроём. Но Воин не сдался. В конце концов, это он был экспертом по причинению ущерба. А Целитель мог исправить любой ущерб, нанесённый другим — но с восстановлением самого себя у него всё было гораздо хуже. Воин проверил это на Дарте Плэгасе, который во многих аспектах был ментальной моделью Целителя. Так и получилось — он спасал от смерти других, а себя не сумел. Тогда Воин начал разрабатывать «красные молнии» — специфическое оружие, импровизированное Жало на нейрофизике, сочетавшее некоторые аспекты Молний Силы и ментальной бомбы. Этими молниями он раз за разом бил аватару Целителя в ходе мелких ссор, потихоньку отравляя его Сад. Возможно даже, не обязательно убивать уважаемого родича полностью. Нужно лишь ослабить его настолько, чтобы он уже не мог помешать Воину покинуть Мортис. А потом… в кратчайшие мгновения всё полетело под откос. Целитель заманил на Мортис Избранного, намереваясь каким-то образом исцелиться с его помощью. Воин не препятствовал — ведь как раз Избранный и был его целью. Он даже начал всерьёз рассматривать вероятности, что с Мортиса бежать и не придётся — всю необходимую работу по коррекции галактической истории можно будет выполнить прямо здесь, дома. Но он только начал тонкую психологическую игру с гостями (вообще-то это была обязанность Мыслителя, Воину такие вещи не положены, он должен просто убивать всех, в ком увидит угрозу), когда эта дура… не только самостоятельно распечатала Жало, но и вручила его человеку! Он знал, что другие члены Семьи неадекватны, но чтобы настолько… Воина захлестнула испепеляющая чёрная ярость. Без всякого сожаления он отнял Жало у людей (эти ничтожные создания так и не додумались использовать его правильно), и приготовился нанести Целителю смертельный удар. Но вихрь многомерной энергии слишком сильно его дезориентировал, сбив все расчёты. Он не смог предвидеть, что Мыслитель закроет собой Целителя и тем самым подставится под удар Жала. Не смог даже остановить выпад, хотя для многих его осколков, специализированных на быстрых вычислениях, эта атака длилась веками… но именно в тот момент он утратил с ними связь. Даже сейчас, через несколько лет, он совершенно не мог понять, что двигало Мыслителем в те моменты. Неужели многомерность до такой степени свела её с ума? Он осуждал действия Целителя, но в тех, по крайней мере, прослеживалась хоть какая-то логика, пусть ошибочная, но понятная. В поведении Мыслителя он не мог увидеть ничего, кроме откровенного самоубийства. Он совершенно не мог ожидать такого от своего партнёра, с которым они работали в великолепном единстве несколько миллионов лет. Хотя Воин и сам не очень чётко помнил тот период, когда Избранный был на Мортисе, но всё же… Воин не успел примириться с гибелью Мыслителя. Он не успел даже толком осознать эту гибель, хотя уже начал собирать её осколки — чисто механически, так люди могут закрыть глаза умершему. Когда получил ещё один удар — Целитель вонзил Жало в самого себя. Зачем?! Да, это оказалось на пользу Воину… ну, относительно на пользу, так как он остался один… но смысл такого решения от него ускользал. Целитель, конечно, и так уже умирал от «красных молний», но без дополнительной помощи Воина это умирание продлилось бы ещё много десятилетий — вполне можно было найти рецепт спасения. Целитель же не какой-то там мелкий двуногий, чтобы совершать самоубийство от огорчения! При этом он произнёс (устный язык мелких двуногих — это вообще кошмар, столько неточностей и двусмысленностей в немногих звуковых колебаниях!) странную фразу — «Сила твоя через меня проходит и способом таким я забираю твою силу». Что он имел в виду? Многомерная энергия шла вообще в обратном направлении — Целитель получал её от Воина и Мыслителя (впрочем, если бы речь шла о ней, то Целитель сказал бы Force, а не Power). Уточнить смысл Воин не успел — Избранный нанёс ему удар своим Растворителем в спину. Воин слишком поздно обнаружил, что Целитель при прикосновении снял с него защиту от этого оружия. А многомерный вихрь вокруг Избранного мешал предвидеть этот удар. И всё равно это не имело смысла! Сколь бы ни был расстроен и растерян Воин, он бы никогда не позволил нанести удар в рефлекторную точку, вызывающую через аватару спазм всего Сада. Это было забито в его самые глубинные слои личности, никакая депрессия не могла отключить этот самый базовый уровень самозащиты, ни Мыслитель, ни Целитель не смогли бы его заставить раскрыться настолько глубоко. Он проигнорировал атаку Избранного лишь потому, что она по сути не представляла опасности. Да, она разрушила текущую аватару. Но чтобы достать до Сада через многомерный тоннель, она должна была бы быть порядков так на шесть мощнее. А чтобы уничтожить его — порядков на девять. По меньшей мере. В принципе, сильно разозлившийся Избранный мог бы разогнать свой Растворитель и до такой степени. Но он не был зол. Он бил лениво и привычно, как будто убирал мусор. Поэтому Воин всего лишь потерял на несколько дней возможность присутствовать на Мортисе. Ну, на самом деле — на пару лет, потому что создание новой аватары было далеко не самым срочным делом для него в этой ситуации. Требовалось собрать все осколки Семьи, оставшиеся без управления, убедиться, что они живы и здоровы, наладить им какое-то взаимодействие с собственными осколками. Чужие силы откликались медленно и неохотно, пройдут тысячелетия, прежде чем они смогут работать на Воина столь же эффективно, как собственное тело. Но это в основном работа осколка-Администратора. Задав ему основной алгоритм ассимиляции погибших партнёров, Воин занялся формированием планетоида. Экспедиционного боевого планетоида. Технарь Райт Сиенар, сам того не зная, очень помог Воину в этом, внеся много полезных решений. Новая выносная аватара будет могущественнее, а Сад защищён лучше, чем когда-либо в прошлом. Приоритетной целью, конечно, стал Избранный. Не за то, что он убил предыдущую аватару — это была мелочь, не стоящая особого внимания, хотя конечно, за неё Воин тоже расплатится с процентами. А в первую очередь за то, что его отказ присоединиться сперва к Целителю, а потом к Воину, спровоцировал всю цепь последующих событий, где погибли две трети Семьи. Выследить активно скачущего по Галактике, да ещё замаскированного в Силе Избранного было бы слишком сложно. Но к счастью, Воин знал место, куда этот мелкий двуногий обязательно явится. К своему учителю, к Императору. Нелепое Правило Двух напоследок принесло пользу, прежде чем кануть в века. Оставалось только расправиться с его учителем (заодно и побочную месть осуществить), принять его облик, занять соответствующее место… И ждать.

***

Прозвучит забавно, но Обладатели Силы… не владели Силой. Во всяком случае, в том смысле, в каком это слово понимали жители Галактики. Обладатели не были форсъюзерами, или одарёнными, или как их там ещё назови. Подобно тому, как торговцы наркотиками не употребляют собственный товар. Да, они собирали со всех мозгов Галактики многомерную энергию. Но именно чистую энергию. Использовали они её совершенно иными методами. Джедаев и ситхов можно было уподобить дикарям, которые бросают друг в друга горшки с горящей нефтью, а Обладателей — корпорации, которая ту же нефть перерабатывает в бензин и керосин, а потом сжигает в двигателях танков и самолётов. Правда, для полноты аналогии следует сказать, что бросать горшки друг в друга аборигены тоже придумали по результатам наблюдения за наёмниками тех самых корпораций, использующими вполне цивилизованные ракеты и гранаты. А инженеры корпораций им в разработке этих горшков немного помогли. Форс-техники жителей этой Галактики были неуклюжей копией способностей, даруемых осколками сущностей. И даже в определённом смысле опирались на них. «Физическую» часть техник аборигены создавали сами, при помощи своих нейросетей, поскольку передавать через тысячи световых лет столь сложные эффекты было бы неоправданно затратно, но информационно-вычислительную поддержку им давали осколки. Каждый Сад содержал нейросеть, зачастую даже не одну, но они были (с точки зрения нейрофизики) достаточно примитивны и выход многомерной энергии давали ничтожный — его бы не хватило и маленький камушек в воздух поднять. Но Семье не нужны были эти кривые копии, когда все её члены имели доступ к оригиналам тех же сил — послушным и надёжным осколкам. Зачем пользоваться дорогим и ненадёжным ясновидением для поиска Избранного, если у тебя есть доступ к сети нанопроцессоров, встроенных в каждую клетку каждого разумного в Галактике? Воин смотрел на происходящее глазами ста квадриллионов существ. А осколок-Администратор обеспечивал ему обработку того, что видел, в реальном времени и без ошибок. Даже если бы Избранный продолжал прятаться внутри поля Успокоителя, это его не спасло бы. Но он вышел из этого поля, чтобы выманить Палпатина. Что ж, Воину без разницы, в какой системе дать ему бой. Одно включение Двигателя его не измотает. Главное, чтобы Избранный перестал прыгать туда-сюда. И то, что Избранный собрал несколько живых и мёртвых союзников, Воина тоже мало беспокоило. Даже наоборот, скорее обрадовало. Убить группу врагов, просвещённых в нейрофизике, будет гораздо приятнее, чем одного. Избранный, как главная добыча, умрёт последним — увидев вначале гибель всех своих спутников, осознав, против чего он осмелился выступить. Хотя в полной мере, конечно, не осознает — его крошечный мозг на это не способен. Но даже капелька ужаса и отчаяния, которая поместится в черепе этого существа — лучше, чем быстрая и лёгкая смерть. Перед отправкой Воин ещё раз пересмотрел набор осколков, составляющих планетоид. Как и большинство Воинов, он предпочитал оставить себе небольшой комплект сил — зато максимально мощных, по несколько десятков эксатонн на каждый. Мыслители же предпочитали силы послабее, но разнообразнее. Осколок Двигателя — позволяет ему летать как с досветовой, так и со сверхсветовой скоростью, наделяет громадной физической силой и способностью телекинеза, а также делает неуязвимым для материальных угроз — просто удерживая все атомы аватары на месте, не давая им сдвинуться относительно друг друга вопреки внешним силам. Осколок Растворителя — позволяет стрелять дезинтегрирующим любую материю лучом, а также делает аватару неуязвимой для всех атак посредством квазиплазмы — световых мечей, бластеров, турболазеров, термальных детонаторов и даже «суперлазера» станции, которую они сейчас строят. Кстати, на эту станцию надо будет заглянуть после убийства Избранного — Таркин с осколком чужого Администратора тоже начал брать на себя слишком много. Осколок Защитника — позволяет создавать барьеры любых форм и типов, из атомов материи, из полей или излучений, из искривлений самого пространства. Осколок Формовщика — позволяет придавать аватаре любую форму (как раз он обеспечил Воину маскировку под Палпатина), перестраивать чужие тела при прикосновении, а также поглощать любую материю, делая её частью своего тела. Осколок Бегуна — позволяет сжимать или растягивать время, так что врагам покажется, что Воин движется и реагирует со сверхъестественной скоростью. Осколок Вещателя — позволяет управлять «мидихлорианами» в чужих телах, считывая с них информацию или передавая её. Собственно, одного этого осколка было бы достаточно, чтобы убить Избранного, не покидая Мортиса — просто приказать нанопроцессорам разрушить его тело изнутри. Но ведь тогда Воин не получил бы всего удовольствия от мести. Дарт Плэгас был обладателем нейрофизического «эха» этой силы. Осколок Переговорщика — позволяет понимать сущность противника, определяя, что он может сделать и что намеревается сделать. Осколок Навигатора — позволяет непосредственно воспринимать геометрию пространства вокруг с невероятной остротой и точностью, не полагаясь на глаза или другие органы чувств, которыми наделена аватара. Удар в спину не застанет его врасплох, атака со множества направлений не собьёт с толку. Осколок Вычислителя — позволяет просчитать вероятности всех возможных движений и действий противника, определив наиболее эффективную тактику действий против него. Дарт Тенебрус был обладателем нейрофизического «эха» этой силы. Хорошо, что он среди спутников Избранного. Пусть встретится с оригиналом, пусть осознает, насколько вторичны и убоги все его «изобретения». Осколок Успокоителя — наиболее подозрительная и опасная, но необходимая вещь, учитывая характер его противника. Эта штука работала на нейрофизике, поэтому Воин сам не понимал принципов её устройства. То есть, конечно, используя интеллектуальные ресурсы одного только Сада, он мог понять от силы треть своих собственных осколков. Но их, по крайней мере, можно было анализировать другими осколками. С Успокоителем это не работало, его не понимал никто из огромного роя. Но он и ещё несколько нейрофизических осколков были необходимы для нормальной жизнедеятельности сущностей. Успокоитель выравнивал потоки многомерной энергии, превращал турбулентные в ламинарные, пригодные к употреблению без побочных эффектов. В громадных телах сущностей его можно было уподобить желудку. Применять Успокоитель в качестве оружия или защиты — варварство. Он фактически скатывался на уровень мелких двуногих, которых так презирал. Но сейчас это было необходимо. Вся его мощь окажется бесполезна, если из-за многомерного шторма он утратит связь с остальными осколками. А вокруг Избранного, когда тот в ярости, подобные штормы бушуют постоянно. Да и другие Лорды Ситхов способны их создавать, хоть и меньшей мощности. Именно возмущение многомерности в прошлый раз стало причиной поражения Воина и потери его аватары. Повторно он этого не допустит. Правда, он ограничил поле Успокоителя радиусом в два метра вокруг собственного тела. Иначе в битве не будет никакого азарта. Лишаться своих сил — глупо, но и лишать врага его сил — позорно. Конечно, даже так на Воина не будут действовать прямые атаки Силой, весьма любимые ситхами. Если бы он мог успокоить только неконтролируемую турбулентность Силы, оставив врагам все направленные и осознанные воздействия, он бы непременно так и сделал. Но к сожалению, Успокоителю указать подобную избирательность невозможно. Это «чёрный ящик», тонкой настройке он не поддаётся. С другой стороны… если форс-атака окажется достаточно мощной, то «пузырь» Успокоителя она продавит и сможет достать до тела. Конечно, обеспечить такую мощную атаку сможет лишь сам Избранный, да может ещё Гетзерион, но этих двоих достаточно. В конце концов, всем остальным и так отведена роль жертвенных агнцев. Главное, чтобы сам Избранный находился вне пузыря и мог аккумулировать достаточный заряд для атаки. Но это будет — Воин через Вещателя подскажет ему соответствующую идею, если он сам не додумается — держаться на расстоянии больше двух метров. А его спутникам… ну, брошенные телекинезом камни и в поле Успокоителя продолжают лететь с той же скоростью, не так ли? Пусть пользуются этим… пока будут живы. То есть недолго. С третьей стороны, некоторые осколки должны работать не только с телом или разумом Воина, но и с окружающим аватару пространством-временем. И вот им вихри вполне могут помешать. Так что некоторые неудобства будут для обеих сторон. Да, решено. Именно так он и сделает. В конце концов, ему не нужен абсолютно честный бой. Нужен лишь достаточно честный, чтобы они поняли, с чем они имеют дело. Избранный должен применить все свои способности, должен показать всё, что умеет, должен увидеть, насколько его атаки и защиты слабы перед истинной мощью Воина, должен потерять всех друзей и соратников, отчаяться, впасть в бешенство, превзойти собственные пределы, выйти на новый уровень… и понять, что этот уровень так же бесполезен, как и предыдущий. Лишь после этого ему будет позволено умереть.

***

Осталось решить лишь два мелких вопроса, связанных между собой — отправиться на Датомир на корабле, как Палпатин, или своим ходом, как Сын? И как обосновать для свиты Палпатина это путешествие? Требуется ли поддерживать дальше иллюзию, что Палпатин жив? Он, конечно, и так в каком-то смысле жив — Воин не стал пожирать его Эссенцию, когда убил тело, позволив воплотиться в клона на одной удалённой станции. Но пройдут годы, прежде чем он сможет заявить о себе. Сидиус недостаточно владел этой техникой, и пока что практически не мог управлять захваченным телом, проявляясь лишь в форме смутных видений и слишком сложных для младенца мыслей. Так что придётся либо оставить «вакуум власти», позволив Империи развалиться, либо изображать Императора, пока оригинал не окрепнет достаточно. Воину были одинаково неприятны оба варианта. Так же как Мыслителю они были бы одинаково интересны. Она специализировалась на контактах с обитателями встречных планет, ей бы понравилось управлять хаосом, помогая выкристаллизоваться из конфликта новому порядку. Но и роль Императора она бы приняла с радостью. Тоже много сложной социальной и актёрской работы, возможность лучше узнать подопытных изнутри. Воин же терпеть не мог возиться с этими мелкими гадкими существами. Ему нравилось только убивать их. И то не очень, потому что они не могли оказать полноценного сопротивления. Можно позвать Абелот. Она запрограммирована изображать аборигенов, это её специальность, её основная сила Деструктора. Даже не потребуется использовать осколок Первосвященника. Достаточно лишь ослабить её тюрьму и дать информацию, что вакансия катализатора конфликта освободилась. Она сама мигом сюда примчится. Но предназначение Абелот — разрушать, так что результат не будет сильно отличаться от варианта, где Палпатин просто пропадёт… Он посоветовался с аналитическими осколками. Нет, всё-таки будет. С одной стороны, сильно возрастут потери, по сравнению с обычной гражданской войной — тысячи уничтоженных планет, сотни триллионов погибших. С другой — по итогам Галактика окажется разделена между двумя-тремя крупными игроками, а не сотнями мелких фракций. Одни объединятся под руководством Абелот, другие — против неё, третьи просто будут уничтожены. Управлять такой системой будет намного проще и энергетически дешевле. С другой стороны, чем больше разрушения, тем дольше послевоенная реконструкция, а у Воина, взвалившего на себя обязанности всей Семьи, и так будет впритык времени, чтобы подготовиться к прилёту сородичей. Ему нужен конфликт, который будет развивать Галактику, а не заставлять её буксовать на месте. А такой конфликт с помощью Абелот можно получить, только если самолично её прогнать… но тогда опять же придётся либо самому занимать место правителя, либо… привет, хаос. Воин заскрипел зубами. Ну почему всё получилось так глупо?! Можно передать власть кому-то из преемников. Но Палпатин слишком долго расчищал площадку, намереваясь править вечно, и теперь достойных, способных заменить его властителей просто нет. Таркин (даже если оставить его в живых и оставить ему осколок-чужак), Траун, Сэт Пестаж и Мас Амедда не обладают Силой, а Траун и Амедда, вдобавок, ксеносы — инородца имперская верхушка попросту не примет. С другой стороны, Инквизиторы и Руки Императора не обладают достаточными связями и попросту слишком политически некомпетентны, чтобы взять и удержать власть над такой большой и сложной системой. Это погружение в грязный и мелочный мир политики причиняло ему едва ли не физическую боль, но Воин упрямо продолжал вызывать Вещателем осколки, которые специализировались на социальных взаимодействиях и заставлять их перебирать варианты. Он не мог бросить столько времени старательно и любовно взращиваемую Мыслителем добычу на произвол судьбы. Это её наследие. Это его пища. Это его победа. Это его жизнь. Мимоходом он отдал Таркину приказ об уничтожении Камино, почти не заметив этого. Мысли были поглощены более серьёзной проблемой. Через семь дней план наконец был готов. Юужань-вонги. Нужно начать с них. Палпатин исчезнет, Абелот же вырвется из клетки, примет облик лидера вонгов и вторгнется в Галактику на несколько веков раньше, чем планировалось, сея повсюду гибель и ужас. Глобальная угроза заставит временно объединиться все имперские и антиимперские силы, бросив делёжку власти. Лидером этого объединения станет сам Воин под новой личиной. Он как всегда победит Абелот, разоблачив её и загнав обратно в тюрьму. Это займёт как раз лет пять-десять. А за это время как раз успеет проснуться и восстановиться Палпатин, который и возглавит реконкисту, окончательно добив обезглавленных захватчиков. Воин же «героически погибнет» буквально за пару недель до того, как Палпатин сможет с ним встретиться лицом к лицу и понять, что великий герой Имперского Сопротивления — и есть его убийца. Потери, конечно, будут численно велики, но в основном на периферии. Социальная и экономическая структура Галактики пострадает мало, предсказали социальные осколки. Институты одарённых, как джедаи, так и ситхи, успеют восстановиться и окрепнуть в боях. За этим Воин проследит лично. А послевоенный бум рождаемости и колонизации позволит компенсировать количественные потери за пару поколений. Да, отличный план. Так и надо сделать. Посредством Формовщика Воин сотворил мёртвое тело, неотличимое от покойного Императора. Собственно, это в некотором смысле оно и было — разъятое на молекулы неделю назад, но теперь скрупулёзно восстановленное обратно. Ни один инструмент здешней науки не отличит его от оригинала. Отхватив мертвецу голову Растворителем, Воин включил тревогу, по которой через пару секунд прибегут в покои его телохранители — Императорские гвардейцы. Сам же, посредством Бегуна, выскользнул в окно за неуловимое мгновение, так что лучшие камеры не смогли бы зафиксировать его движение (если бы они тут были — но Император дорожил своей частной жизнью). После чего, приняв свой любимый облик крылатой чёрной химеры, мощными взмахами крыльев устремился к звёздам. Точнее, к одной звезде, по имени Домир.

***

Уже на полпути он неожиданно сообразил, что в отлично проработанном плане мести есть одна неувязка. Засаду на него Избранный с компанией решили устроить в открытом космосе, используя специальный корабль для выдёргивания других кораблей из гиперпространства. Убить их это Воину ни разу не помешало бы, а вот показательно сразиться с ними будет сложновато. Даже суперразрушитель не выдержал бы тех сил, которые будут задействованы в этом бою, разлетелся бы на куски. Что уж говорить об их двух жалких скорлупках. А сражаться в открытом космосе ни джедаи, ни ситхи толком не умеют. Выжить в принципе смогут, используя защитные костюмы и контроль метаболизма, но их боеспособность упадёт почти до нуля. Никакого удовольствия не будет расправляться с ними, дрейфующими в пространстве. Подумав немного, Воин приказал Двигателю выдернуть одну из лун газового гиганта Стиндарона — седьмой планеты системы Датомир — и переместить к тому месту в космосе, где компания Избранного готовила на него засаду. Пяти мегаметров в диаметре, с активным вулканизмом и атмосферой из сероводорода — она станет отличной сценой для последнего акта этой драмы. Воин понимал, что мыслит слишком уж по-человечески, при том, что не обращался даже ни к одному осколку-посреднику. Но его это мало волновало. С загрязнением Сада чужеродной информацией он сможет разобраться позже. Сейчас это только ему на руку. Человеческая ненависть значительно увеличит его удовольствие от расправы над Избранным.

***

Стоя на выбранном для поединка плоскогорье спутника, Воин наблюдал, как Избранный и его команда готовятся к высадке на непонятно откуда взявшуюся планету. Он видел это со всех сторон — и снаружи кораблей, и изнутри, чувствами Навигатора и глазами самих двуногих. Каменное ложе под его ногами то и дело сотрясали вибрации. Резкое изъятие спутника из гравитационного поля Стиндарона вызвало всплеск вулканической активности, при том, что этот планетоид и так не отличался стабильностью. Пройдёт несколько тысяч лет, прежде чем вся кинетическая энергия деформации будет высвобождена и кора планетоида вернётся к равновесию. Но Вычислитель предсказал, что конкретно это плоскогорье устоит ещё минимум пять лет, а ему нужна всего лишь одна ночь. Извергающийся примерно в сотне километров громадный вулкан обеспечивал освещение, так как Домир казался отсюда такой же звёздочкой, как и все остальные. Температура атмосферы примерно четыреста кельвинов, давление примерно четверть от уровня моря Корусканта — не слишком комфортно, но джедай или ситх с достаточным контролем метаболизма могут жить и действовать даже без скафандра. Большой корабль, на котором они прилетели, не был способен ко входу в атмосферу, поэтому Избранный с компанией погрузились на борт меньшего и пошли на посадку. Сложнее всего, конечно, было уговорить Гетзерион поучаствовать в этом веселье. Но похитители предложили ей простой выбор — либо немедленная смерть, как только они встретятся с Палпатином и нужда в приманке отпадёт — либо участие в битве, а в качестве гарантии — вживление в шею небольшого заряда взрывчатки. Ведьма, конечно, выбрала второй вариант, рассчитывая, что в разгар боя следить за имплантом будет некому, и она сможет обезвредить его или убить оператора. Но и тут жестоко обломалась — наблюдателем вызвался призрак Кел-ет Ура, который в любом случае в битве участия не принимал, а с могущественными тёмными форсъюзерами привык иметь дело ещё при жизни и хорошо знал, чем они дышат. Вариант «сломать голокрон» тоже отпадал, потому что, во-первых, призрак бы просуществовал ещё достаточно времени, чтобы дать команду на подрыв, а во-вторых, они и сам голокрон запрограммировали подать соответствующий сигнал при разрушении. А тот, будучи машиной, обладал реакцией на порядок лучше, чем у любого джедая. Пришлось старухе драться честно… ну, насколько она вообще была способна на какую-либо честность. Двое столь могущественных форсъюзеров, при поддержке одиннадцати более слабых, но тоже впечатляющих, вполне могли бы убить и настоящего Палпатина, если бы он здесь был. Поэтому они чувствовали себя достаточно уверенно, выходя из приземлившегося транспорта и направляясь к стоящей неподалёку фигуре в чёрном плаще. Но по мере приближения их шаги замедлялись. Интуиция кричала им, что что-то здесь не то. Они уже должны были ощутить тлетворную ауру Тёмного Лорда Ситхов, но не чувствовали совершенно ничего. Конечно, Палпатин владел Сокрытием Силы на очень высоком уровне, но сейчас ему зачем скрываться? Да и появившаяся из ниоткуда планета тоже их изрядно… ну, не напугала, бояться все они разучились давно… но обеспокоила. Когда расстояние до идущего впереди Вейдера сократилось до пятнадцати метров, Воин вернул себе собственный облик и щелчком пальцев обратил «Ком-рк» в пыль. Ловушка захлопнулась, в маскараде больше нужды не было. — Ты?! А где Палпатин? — только и смог выдать ошарашенный Избранный. — Я за него! — довольно ответил Воин.

***

Первой среагировала Тано. Она хорошо помнила Воина ещё с момента встречи на Мортисе. Воин в свою очередь тоже её помнил. Она не так сильно испортила ему планы, как Избранный, но тоже разочаровала. С криком «Потом разберёмся, где Палпатин, а сейчас мочи этого!» экс-джедай ринулась в атаку, включив оба белых клинка. Она двигалась так стремительно, что для глаз обычного человека превратилась бы в размытую тень… но для Воина, ускоренного Бегуном, еле-еле шевелилась. Вейдер среагировал на удивление актуально и точно — подсказал один из призраков у него за плечами — и вскинул руку в удушающем захвате. Он не рассчитывал причинить Воину какой-либо вред — только отвлечь на доли секунды, заставить потратить Силу на сброс удавки. Разумеется, у него ничего не вышло — поток Силы, способный сокрушить небольшой космический корабль, стал безобидным ламинарным течением многомерной энергии и был поглощён Воином без всякого вреда — Успокоитель делал своё дело. Воин проскользнул между занесённых для удара мечей и щёлкнул пальцем по животу младшей тогруты, слегка активируя Двигатель. Ударная волна от этого щелчка проломила доспех и превратила внутренности Асоки в кашу, заодно отбросив её на два десятка метров. Человека такие ранения вывели бы из строя мгновенно, а убили — минут через пять. Но Тано была хорошо обученным форсъюзером и ей боль только добавила злости. Двигаться медленнее она не стала. Подумать над протезом или над исцелением можно будет потом, после боя. Именно в этом и состояла его цель. Асока для Избранного — близкое существо, поэтому должна умереть последней из всех его спутников. Но Вейдер должен уже сейчас чувствовать через Силу её страдания, видеть беспомощность. Гетзерион, увидев и ощутив громадную силу неизвестного ей противника, всерьёз задумалась о том, как бы лучше сдаться и перейти на его сторону. Пришлось внушить ей через Вещателя, что союзники этому чудовищу не нужны, что оно убьёт всех. Это было чистой правдой, и теперь Мать готова была драться всерьёз, от души. Что и требовалось. — Поддержку на меня! — крикнула она Сёстрам Ночи. Те повиновались без раздумий — как в десятках битв до того, совершенно забыв, что Гетзерион больше не их лидер. С их губ сорвалось заклинание передачи Силы и вокруг Гетзерион засиял алый кокон, а земля под её ногами начала трескаться от сконцентрированной энергии. Тем временем, Шаак Ти и Мол с двух сторон атаковали Воина, чтобы отвлечь от Асоки и дать последней прийти в себя. Это боевое единство джедаев, ситхов и ведьм можно было бы назвать трогательным… не будь оно предсмертным. Пришло время для первой смерти. Начать следовало с того, кто меньше всех дорог Избранному. Пока ему рано чувствовать боль — достаточно лишь страха. Пусть поймёт, что с ним тут не в игрушки играют, что это бой насмерть, что враг перед ним опаснее всех, с кем он раньше сталкивался. Легко отбив одной рукой вихрь выпадов, который на него обрушил Мол, Воин очередным щелчком пальцев взорвал кибернетические протезы Мола, так что верхняя половина тела ситха, оставшись без опоры, рухнула на каменное основание. Возникшее вокруг них двоих силовое поле Защитника раскидало в стороны всех, включая Шаак Ти. Внутри этого прозрачного пузыря он не торопясь подошёл к забраку. Алое мерцание его глаз не предвещало ничего хорошего. Мол не испугался. Забраки никогда не сдаются. Даже ощутив, как теряет доступ к Силе, он всё ещё попытался ударить аватару световым мечом по ногам. Конечно, этот удар не произвёл на «кожаные штаны» Воина (на самом деле — часть его тела) ни малейшего эффекта. Подняв половину ситха в воздух одним движением пальца, Воин последовательно дизассемблировал его. Вначале снял кожу со всего тела, затем сорвал мышцы, оставив голый скелет с бьющимся внутри сердцем и пульсирующими лёгкими. Только лицо оставалось нетронутым, чтобы остальные видели, как его искажает гримаса боли. Затем сломал все кости, кроме черепных. Даже в таком состоянии, понимая, что он уже фактически мёртв, Мол всё ещё пытался нанести удар, используя собственную боль и ярость как оружие. Воину стало интересно, что он может попытаться сделать. Он позволил Двигателю вынести умирающего ситха за пределы поля Успокоителя. Что ж, это определённо было… впечатляюще. За доли секунды ситх открыл для себя совершенно новую технику, подобных которой не было ещё в Галактике за все тысячи лет. Воин знал, что конфликт способствует развитию, но наблюдать это во всей красе и так близко ему приходилось нечасто. Тело Дарта Мола исчезло. Но отнюдь не тихо растаяло, как исчезают тела джедаев, ушедших в Силу. Оно исчезло, потому что превратилось в энергию. Всё. Целиком. Сорок килограммов массы покоя были в одно мгновение аннигилированы Силой. Восемьсот сорок мегатонн гамма-излучения в тротиловом эквиваленте сорвались с цепи. В замкнутом пространстве силового щита. Несмотря на все усилия Двигателя, аватара почти мгновенно испарилась. К счастью, атака была ненаправленной, Сад получил значительную дозу радиации, но пострадал не так сильно. Через отверстие между измерениями прошло всего несколько сот килотонн. Этого было мало, чтобы его убить. Но способность присутствовать в материальном мире Воин на довольно длительное время (несколько дней как минимум) утратил. Избранному и его компании тоже досталось. Нет, установленный Защитником барьер выдержал. Под прямое излучение они не попали. Но барьер имел форму купола. Купола, а не сплошного шара. Снизу никакой защиты не было. И поверхность, на которой стоял в этот момент Воин, мгновенно превратилась в плазму. Ударная волна пошла вниз и в стороны, испаряя всё, что встречалось на пути. Выжили при взрыве двое — Избранный и Гетзерион. Один — потому что моментально установил вокруг себя барьер Силы невероятной мощи, вторая — потому что была окружена таким барьером в момент взрыва. Ну и три призрака, потому что они не были живыми и на материальные угрозы плевать хотели. Все остальные Ночные Сёстры, обе тогруты, голокрон Кел-ет Ура — погибли. Спустя секунду погибла и Гетзерион — при разрушении голокрон послал сигнал, и имплант взорвался, оторвав ей голову.