Ночь с ароматом вишнёвых цветов

      Теплая апрельская ночь. Тишина. Вся Магнолия давным-давно видела прекрасные сны, утопая в повсюду витающем пьянящем аромате вишневых цветов. Лишь в одном доме всё ещё тускло горела одинокая настольная лампа, окрашивая комнату в желтоватый цвет. Девушка сидела за столом напротив окна и что-то усердно писала на листке бумаги.       — Ну вот глава и готова. Завтра покажу Леви, уж она оценит мои старания, — закончив, весело и немного устало проговорила Люси, вытерев выступившую испарину на лбу. Златовласка встала из-за стола, подошла к окну, и стала вглядываться в протекающую мимо реку. Лунный свет падал и отражался на воде. Небольшие волны дрожали, как серебряные струны арфы. Она глубоко вдохнула, наполняя лёгкие свежим воздухом с тонкими нотами сакуры.       — Такой замечательный весенний вечер! — воскликнула девушка, её глаза блестели от радости, — Такое ощущение, что он несёт в себе какой-то особенный смысл. Кажется, что скоро непременно произойдёт что-то хорошее, — она прикрыла глаза, поддаваясь потоку теплого ветерка, — Отличное завершение дня, — прошептала она и, улыбаясь, пошла в ванную комнату.       Расслабляющая ванна с горячей водой и ароматной пеной — то что нужно после длительных путешествий. Люси всегда становилась счастливее, когда принимала такие водные процедуры после тяжелого дня. Вода обволакивала всё тело, будто проникала в каждую клеточку и очищала от накопившейся усталости. Тепло приятно растекалось по коже, отзываясь волной мурашек. Люси блаженно прикрыла глаза и дремала, растаяв в этом наслаждении. Затем, она окунулась под воду с головой, выпуская небольшие пузырьки воздуха, а потом медленно вынырнула, облегченно выдохнув с нотками восторга в голосе. После принятия ванны, она обернулась в полотенце и вернулась в свою комнату, где её ждал небольшой сюрприз. Возле стола стоял парень и держал в руках листки бумаги. Его лицо было сосредоточенное и серьёзное, а глаза бегали по тексту.       — Нацу?! — вопросительно вскрикнула девушка. Она не ожидала увидеть своего напарника сегодня, тем более в такой поздний час, — Какого черта ты творишь?! Сколько раз я говорила тебе, что люди придумали дверь! Нельзя вот так вот вламываться в чужой дом без разрешения! Болван! — вопила Хартфилия, не умолкая.       — Злюка ты, Люси, — как-то по ребячески сказал он, протянув букву «ю» в её имени.       — Я злюка?! — возмутилась она, — А тебя, Нацу, никто не научил хорошим манерам! Вы с Хэппи только и делаете, что входите через окно в мою квартиру и крушите всё подряд! Неужели так сложно постучаться, войти через дверь, и вести себя, как гость, а не как у себя дома? — причитала девушка.       Драгнил внимательно смотрел на неё, но не сказал ни слова. Парень был таким серьёзным и немного грустным, что Люси, посмотрев на него, замолчала. Она подумала, что с него, пожалуй, хватит этих нравоучений, ведь ни смотря ни на какие упреки, этот несносный убийца драконов продолжит делать то, что ему вздумается. «Это же Нацу» — пронеслось у блондинки в голове, и она решила немного попридержать свой пыл. Хартфилия вздохнула и протяжно сказала:       — Ох, Нацу, что же с тобой делать…       — Могла бы сначала одеться, прежде чем ворчать. Бесстыдница ты, Люси, — сказал Саламандр, ухмыляясь и хитро щуря глаза. Лицо девушки мгновенно покраснело, и она убежала в ванную, а через минуту выбежала уже одетая в пижаму, — Не менее совращающая, — тихо пробормотал Драгнил, окинув её своим внимательным взглядом. Но Хартфилия не услышала его слов. Ей показалось что он молчит, и она забеспокоилась, как бы не случилось что-то плохое.       — Ты без Эльзы и Грея на этот раз? — спросила златовласка, но не получила ответа.       «И почему я вообще это ляпнула? Эльза и Грей редко заходят в гости», — тут же подумала Хартфилия. В воздухе повисла неловкая пауза, которую она попыталась снова развеять:       — Ой, о чем это я, — она нервно посмеялась, прикрыв рот ладошкой, — Они, наверное, в общежитии Хвоста Феи остались, — озвучила свои мысли Люси, но Драгнил продолжал смотреть на неё серьёзным взглядом и молчать, — А? Хэппи разве не с тобой? — она крутила головой, осматривая комнату в поисках крылатого голубого кота, но так никого и не обнаружила. Саламандр продолжал задумчиво стоять напротив неё и молчать. Золотоволосая напрягаясь, в её взгляде читалась тревога, — Нацу, ты сегодня необычайно тихий, что стряслось? — она подошла к нему очень близко и заглянула прямо в глаза. Но парень смотрел куда-то сквозь неё.       По золотистым длинным волосам скатывались капли воды, словно играя в игру — кто быстрее соскользнет и полетит к полу, разбиваясь и порождая новые капли. И сейчас, когда девушка стояла так близко, наклонившись к его лицу, одна из этих капель упала прямо на руку Драгнила. Нацу дернулся, будто вода разбудила его от долгого сна своим холодным касанием. Он посмотрел на Люси, а затем на её волосы, взяв одну из мокрых прядей в руку. Хартфилия резко пошатнулась, делая шаг назад от удивления.       — Вот дурочка, почему не высушила волосы? — громко возмутился Саламандр, и злостно стянул с себя шарф, когда-то подаренный Игнилом. Парень обернул его вокруг шеи Хартфили, да ещё и так плотно, что из-под ткани едва виднелись карие девичьи глаза. Мысли златовласки спутались в один огромный ком, от неожиданности она стояла на месте подобно каменной статуе, и вовсе потеряла связь с реальностью. Мужская рука мягко упала на её макушку, — Так-то лучше. Не хватало ещё заболеть, — сердито пробубнил убийца драконов. Отдернув руку, он отвернулся, а на его смуглой коже лица можно было разглядеть легкий румянец. Только вот, к большому сожалению, Хартфилии не посчастливилось увидеть столь редкое событие, как смущение Нацу Драгнила.       — Спасибо, — замялась Люси, сильно краснея, и двумя руками спустила краешек шарфа, открывая своё лицо. Никогда раньше напарник не заставлял её так волноваться.       «Да что с этим Нацу сегодня не так? Почему он пришёл? Почему он так себя ведёт? Почему я так себя веду? И что это за странный стук в груди?...», — у неё в голове было много вопросов, но ни одного ответа. Парень подошел к креслу и рухнул в него. Подперев голову рукой, Саламандр погрузился в свои мысли, и смотрел куда угодно, но только не в сторону Люси. Она же сидела на кровати и внимательно рассматривала его, продолжая легонько сжимать шарф, в который её так удачно завернули. Девушка никак не могла понять: что такого могло произойти с этим вечно беззаботным раздолбаем, что он стал сам не свой?       — Почему ты один, и что с твоим настроением? — Хартфилия разрушила тишину своим тонким голоском. А он только мельком посмотрел на неё, и продолжил задумчиво сверлить стену. Люси забеспокоилась ещё пуще прежнего, и поэтому снова сделала воображаемый шаг навстречу угрюмому и молчаливому Саламандру, — На-цу, — тихо и улыбчиво позвала она, интонационно разделяя его имя по слогам. Парень одарил её своим внимательным взглядом, а она тут же похлопала ладонью рядом с собой, приглашая его сесть к ней ближе и поговорить. Он молча и покорно приземлился на кровать, и вопросительно заглянул ей в глаза, — Я хочу поговорить о том, почему ты так странно ведешь себя. Ты сегодня сам не свой, вот я и беспокоюсь. Расскажешь что стряслось? Снова поссорились с Хэппи? Нацу, ты можешь мне довериться. Да, я часто ворчу, ругаю тебя, но случись что — всегда выслушаю и поддержу в трудную минуту, — золотоволосая немного грустно свела брови и улыбнулась, — Мы же друзья, — Девушка положила свою ладонь на теплую руку Саламандра, и широко улыбнулась.       И эта улыбка была настолько лучезарной, светлой и заразительной, что хмурое лицо Драгнила тут же стало счастливее, и он приподнял уголки губ. Его пальцы зашевелились под ладошкой Люси. Он вытащил руку, и накрыл небольшую беленькую и такую женственную ручку Хартфилии, на которой красовалось розовое тату герба Хвоста Феи, своей значительно большей по размеру ладонью, немного сжимая пальцы. Он посмотрел в её глаза, что были такого цвета, словно в них на огне топили карамель, и медленно помешивали это пузырящееся кристально чистое счастье сладкоежек. Подобно сахару в карамели Нацу — тонул и растворялся в её взгляде. Лицо Люси покрылось ярким румянцем, а взгляд был опущен, на пару секунд у неё перехватило дыхание, и всё что она слышала — это какой-то странный громкий стук в ушах. Она совсем перестала осознавать происходящее, в голове была каша из мыслей и неизвестных ей ранее чувств.       — Спасибо за беспокойство, Люси, — девушку вернул на землю голос Драгнила, и она, наконец, осмелилась заглянуть в его глаза, — Но у меня правда всё в порядке. Ты ответишь «невозможно», если я скажу, что сегодня ни разу не подрался с Греем, — парень широко улыбнулся, и Люси, хихикая, произнесла:       — Невозможно! — расплываясь после смеха в своей солнечной улыбке, она заметила, что Нацу смотрит на неё как-то иначе, — А Хэппи?       — Мы не ссорились, если ты об этом. Он остался в гильдии с Шарли и Лилейным.       — А ты? — Хартфилия вопросительно вскинула одну бровь, и слегка наклонила голову в сторону. Молниеносно к ней пришла догадка, и златовласка хитро сощурила глаза, — Дай угадаю, ты снова нашёл сверхсложную работу, которая также окажется сверх опасной? Знаешь, я уже оплатила квартплату на месяц вперед, после того задания, так что сейчас я хочу просто отдохнуть недельку другую. Прости, в этот раз без меня, ладно? — она неловко посмеялась, надеясь, что не обидела его.       — Мимо.       — Что? — не поняла Хартфилия, а Нацу хитро прищурился, копируя Люси, но этот взгляд хитрого лиса получился у него гораздо лучше, чем у Хартфилии. Но что ещё сильнее сбило девушку с толку, так это то, как он подсел ещё ближе, продолжая сжимать её руку в своей. Нацу, не отрывая свой хитрый взгляд от её глаз, наклонился к левому уху златовласки и тихо сказал:       — Твой радар сегодня барахлит, детектив, — его улыбка, с этими манящими клыками, показалась девушке какой-то зловещей и дьявольски прекрасной, — Я не из-за работы сюда пришёл, а из-за тебя, Люси, — он снова широко улыбнулся. От его улыбки исходило такие тепло и радость, что девушка не могла не улыбнуться ему в ответ.       «Что происходит?», — Хартфилия всё глубже погружалась в навязчивые вопросы своего подсознания. Она заглянула в его глаза, где плясали маленькие чертики, выбивая топотом ножек ритм. Именно этот звук отзывался пронзительным эхом в её груди, — «Что же это за грохот, он сводит меня с ума. Сердце так колотится, что скоро разобьет мне ребра и вырвется, чтобы достучаться до того, кто заставил его сбиться с нормального ритма. Но… Почему?», — думала девушка всё больше краснея. Она быстро перевела взгляд на руку Драгнила, что настырно продолжала сжимать её пальцы. Ей было словно горячо от прикосновений Нацу, но ещё более обжигающим, словно пламя, казалось его тяжелое и учащенное дыхание прямо возле уха золотоволосой. Мурашки бегали по её ногам, взгляд словно пьянел, а губы и руки предательски дрожали от такого неизвестного ранее чувства. Люси уже не могла выйти из этого транса, когда стук сердца начал заглушать тиканье часов, — «Больше не вынесу! Я так не могу!», — мысленно твердила она и хотела отдернуть руку, которую держал Саламандр, он ещё крепче сжал её и подтянул ближе к себе. Она посмотрела глазами полными смущения и непонимания, а после, наконец, выдавила из себя слова:       — Что происходит, Нацу? — тихо, запинаясь, проговорила девушка, шумного сглотнув.       — Ты сказала, что я могу доверять тебе, ведь мы друзья. Но я больше не хочу быть просто другом, — он немного грустно хмыкнул и улыбнулся не сводя с неё взгляд.       — Я не… Нацу, что ты… — из губ девушки звучали только невнятные обрывки фраз. У неё было чувство, будто в горле застрял огромный ком из слов, которые не могли вырваться наружу. От шока глаза начали заполнять слезы. Нет, ей вовсе не было страшно, это было совсем другое волнение, вызванное иными чувствами.       — Ты всё ещё не поняла? — так же тихо спросил он, а в голосе можно было расслышать дрожь. Парень поднял ладонь Хартфилии, которую продолжал держать в руке, и прислонил к своей груди. Нацу отвернулся, и нахмурился, смутившись, — Пожалуйста, услышь слова, которые вырываются из моей души. Я не умею говорить красиво о том, что чувствую. Но надеюсь, этот стук скажет тебе намного больше, чем могу сказать я.       — Нацу, неужели ты… — произнесла Люси и прислушалась к биению его сердца.       «Колотится! Так же, как моё. Что же это значит?», — подумала она. Грудь парня продолжала быстро пульсировать под её ладонью, а сама Хартфилия застыла как зачарованная. В это мгновение она буквально перестала дышать, чтобы своим дыханием не заглушать звуки его бьющегося сердца. Она положила вторую ладонь. Ритм, доносящийся из груди Нацу, резко начал набирать скорость, — «Он взволнован?», — смекнула девушка, взглянув на Драгнила. Он сидел с опрокинутой наверх головой, чтобы девушка не могла рассмотреть как ярко пылает на его лице румянец при свете одинокой настольной лампы. Его тело дрожало от напряжения, он боялся пошевельнуться. Люси улыбнулась и прислонилась щекой к его груди, чтобы ещё лучше слышать огненную и чувственную симфонию души Саламандра. Ей стало так тепло и уютно рядом с ним, и она бы хотела, чтобы это мгновение продолжалось как можно дольше.       — А ещё, Люси, твой роман… — неловко посмеялся Драгнил, потрепав свои розовые игольчатые волосы.       — Что?! Только не говори что ты... — нахмурив брови и покраснев, блондинка сверлила его взглядом и начала было возмущаться, но он перебил её своим задорным голосом с нотами какой-то глупости и простоты невежества.       — Пока ты плескалась в ванной, я залез через окно на стол, и наступил на бумажки с твоими каракулями. Одна из них прицепилась к моей обуви, и я взял её, пробежался глазами по тексту, но сначала ничего не понял. Я морально настроился, стал читать очень внимательно, старался, но всё равно ничего не понял, — он громко засмеялся, производя впечатление человека недалёкого ума, а потом с серьёзным лицом стал рассуждать, — Уверен, дело не во мне, потому что Игнил учил меня читать. Тут или ты не умеешь писать, или роман твой — какашка, — парень демонстративно развел руками, а Люси просто выпала из реальности, не понимая, как он так быстро меняет эмоции. Ведь ещё минуту назад он был совершенно спокойным и говорил о серьёзных вещах.       — Нацу, ты дурак! — завопила Хартфилия, прижавшись к нему сильнее, и стукнула по его груди кулаком, — Зачем ты портишь такой момент?!       — Наверное, потому что волнуюсь, — тихо признался он, снова став серьёзным, и после небольшого молчания с осторожностью добавил: — Ты же так и не ответила.       — Ты мог бы уже и сам догадаться, — несмело и тихо произнесла Люси, на что Саламандр недовольно хмыкнул.       — Да кто ж вас, девушек, разберёт, — почти не слышно пробубнил он, смущаясь.       — Нацу… Ты и вправду дурак, — пробормотала она, сжав его тёмно-синюю жилетку, — Из-за тебя моё сердце сейчас выпрыгнет, — проговорила уже более сердитым и одновременно милым тоном, — Но если тебе и это не понятно, тогда я скажу прямо. Ты мне нравишься, Нацу Драгнил, так что, давай, обними меня уже, а то я чувствую себя довольно глупо, — девушка подняла голову и посмотрела на него.       — У меня есть вариант получше, — его глаза сверкнули в хитрой ухмылке, одной рукой парень обнял её спину, а другой потянулся к лицу волшебницы, слегка отодвигая мешающий шарф, в который она всё ещё была укутана. Нацу коснулся губами её нежных уст в пылком и ярком поцелуе. В этот миг в обоих сердцах всё блаженно трепетало, и в то же время они чувствовали покой и долгожданное душевное равновесие. Когда поцелуй был закончен, Нацу резко обхватил её своими сильными руками, и прижал так, будто боялся, что она исчезнет. А затем положил голову на её плечо, упираясь в него лбом, и сдавленно вздохнул, — Ты мне тоже нравишься, Люси, — наконец признался Драгнил. Было заметно, что эти слова стоили ему особых усилий, — Уже давно нравишься, — повторился он, чтобы убедить её в серьёзности своих намерений, она улыбнулась и стала аккуратно поглаживать рукой его розовые непослушные волосы, — И… Прости меня за то, что я оставил тебя на целый год. Если бы я тогда знал, что гильдии не стало, и что ты была совсем одна, я бы… — в его горле стал огромный ком вины и сожалений.       — Это уже давно в прошлом, так что не бери в голову, — она неловко посмеялась.       — Просто один я ничего не мог. Пусть мы и одержали верх... Тогда я понял, что притягиваю к себе одни неприятности. Я ушёл тренироваться, понимая, что, если не стану сильнее, то не смогу в одиночку защитить всех, кто мне дорог. Мне не удастся защитить тебя и Хэппи, и однажды я навсегда потеряю вас. Но я ошибся... Я всё-таки потерял тебя, когда ушёл, — продолжил он поникшим голосом, ещё крепче прижимая Люси к себе.       — Но ты силён, Нацу. Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой. И посмотри на меня, я сейчас рядом. Была, есть, и буду, если только ты не продолжишь так сильно меня сжимать. Тогда я задохнусь, и ты меня точно навсегда потеряешь, — Хартфилия звонко засмеялась, и Саламандр, ослабляя хватку, присоединился к ней, весело сверкнув демоническими клыками. Теплая мужская рука снова тихо ложится на светлую макушку девушки. Она подняла голову и посмотрела на него, вытирая с ресниц небольшие слезинки.       — Теперь всё будет хорошо, Люси. Я никому не дам тебя обидеть. Обещаю,— проговорил парень, а она широко улыбнулась и радостно кивнула в ответ.       — Угу!       Вот так два беспокойных сердца, наконец, воссоединились в единое целое, порождая гармонию.       — Лю-си, — с ехидной улыбкой по слогам произнес Драгнил. На мгновение девушке показалось, что она увидела рожки среди его игольчатых розовых волос, поэтому Хартфилия посмотрела на него с неким недоверием, ожидая очередную проделку этого беззаботного убийцы драконов. Нацу повалил её на кровать, и навис сверху, впиваясь в её губы поцелуем, словно изголодавшийся зверь, осторожно покусывая их своими маняще опасными клыками, — Теперь Люси только моя! — он зловеще посмеялся, зарываясь носом в её золотистые пряди.       — С какого перепуга?! — наиграно возмущалась Хартфилия, но на самом деле она была рада услышать эту фразу.       — С такого, что непокорность теперь наказуема! — заявил он, смеясь, и начал целенаправленно щекотать и целовать её.       — Нацу, что ты делаешь?! Прекрати! — вскрикивала она, умирая со смеху и извиваясь под ним, как уж на сковородке.       — Только если ты перестанешь быть такой вредной. А вредной быть ты не перестанешь, и это значит, что я никогда не остановлюсь, — они вместе звонко засмеялись.       Эти двое казались особенно счастливыми. Тем временем на улице уже начало светать. Небо стало терять тот чёрно-синий оттенок, приобретая более яркие и весёлые цвета. Но нашим героям не могло помешать ни утро, уже наступающее на пятки, ни раздраженные шумом соседи. Ведь пока ты счастлив и любим, тебя не волнует то что происходит вокруг. Теперь их главный враг — неумолимо летящее время.