Пока идёт дождь

Людишки такие жалкие и мелочные существа. Живут себе в своих многомиллионных «муравейниках» и не видят дальше своего носа ровным счётом ничего. Мы уже не способны восхищаться красотой ночного неба — его и не видно над большими городами. Мы не заглядываем в далёкое будущее, не мечтаем преодолеть земную орбиту и покорить космос. Мы живём одним днём, и там, где были мы, остаётся лишь выжженная земля. Отсталые и жалкие. Никчёмный народ, засоряющий Вселенную одним своим существованием. Я никогда не думала, что смогу летать. Что когда-нибудь у меня вырастут крылья или же моё тело перестанет подчиняться законам физики и, вопреки гравитации, вспорхнёт над домами. Вокруг мелькают крыши домов, светящиеся окна превратились в разноцветный калейдоскоп красок на фоне темноты ночи. И я кружу вокруг них и не чувствую страха. Только умиротворение и спокойствие. Слышу напряжённое дыхание где-то рядом, рваное и отрывистое. Слишком быстрое. И ветер укутывает меня своими вихрами, играясь и путаясь в прядях волос. Я больше не боюсь… Писклявый звук будильника прогремел на всю квартиру, настойчиво требуя проснуться и отключить его. Я вскочила на кровати чисто автоматически, как робот, выполняющий одну и ту же задачу каждое утро. Моя привычная утренняя рутина, даже количество шагов от спальни до ванной отсчитано. Отключила будильник и рухнула обратно на подушки. Расслабляться нельзя, иначе есть риск вновь провалиться в сонную негу, а мне нужно быть на работе через сорок минут. Кофейня открывается в пять — час пик для буднего дня. Так что нужно как следует подготовиться ко всё сметающей на своём пути толпе. Но я не могла пошевелиться — всё тело ужасно ныло и болело, словно я вчера вагоны разгружала. Особенно пекло в районе пресса, и руки, как плети, совершенно потеряли силу. Каким-то чудом я заставила себя подняться и на полусогнутых ногах прошуршать до ванной комнаты. Отражение в зеркале меня пугает: тёмные круги под глазами, волосы как воронье гнездо, какой-то жёлтый цвет лица. Неприятный привкус во рту — меня рвало? Ладно, времени не много, нужно быстрее приниматься за дело. Чисто на автомате тянусь за зубной щёткой и пастой и с закрытыми глазами чищу зубы. Голова так болела, что была готова взорваться и забрызгать мозгами белый кафель. Трудно вдохнуть, будто кто-то положил мне гирю на грудь, в висках пульсировало. Вроде я вчера не пила… А что вообще вчера было? Даже не помню, как добралась до дома, — видимо, так устала, что всё забыла. Ещё, плюс, во мне столько обезболивающих таблеток, что тест на наркотики мне точно не пройти. От такой лошадиной дозы меня и вштырило не по-детски, а ещё и тетя мазь какую-то вчера мне втирала. Эта народная медицина нас точно со свету сживёт. Но какой же странный сон мне снился. Полёты над городом. Даже смешно. Я вроде уже не маленькая девочка, мой рост остановился ещё в пятнадцать лет, а до сих пор во сне летаю. И чудики какие-то инопланетные бегали, такие малюсенькие, лысенькие. Ох Рокси, ты сошла с ума. Набираю в ладони воду, чтобы умыться, и вижу на них красные ссадины. Странно, вроде вчера не падала, откуда это? Стало ужасно стыдно. Я почему-то подумала, что от лекарств настолько потеряла рассудок, что даже не помню, где упала. А вдруг взаправду. Я как после запоя, хоть ты тресни, но вспомнить не могу. Да и некогда сейчас, надо бежать. Лодыжка сегодня ныла нещадно, будто я вчера лебединое озеро всю ночь отплясывала. Такая резкая боль, хотя мне казалось, что я иду на поправку. Придётся доставать мой фиксирующий сапог, иначе с такой ногой на работе долго не протянешь. Привычная доза таблеток дала облегчение и опять ввергла меня в полукоматозное состояние. Главное продержаться до обеда, а там новая смена, а в балетной школе хоть передохнуть можно. И как хорошо, что я повредила ногу, а не руку. Излюбленное место для раннего завтрака как всегда наполнено людьми, ожидающими свою порцию ежедневного наркотика — кофе. Без него нельзя продержаться, если хочешь быть продуктивным и энергичным. Это наш допинг, стимулятор для поддержания внутреннего аккумулятора. Пока батарея не сдохла, шестерёнка всемирной системы отлаженно работает, а чтобы так продолжалось как можно дольше, подпитывает себя энергетиком изнутри. Мой жизненный минимум — две кружки в день, без сливок и сахара (я же вроде как на диете). Иначе мне неоткуда черпать силы. Рабочее время пролетело быстро, благодаря лекарствам боль утихла, а мой фиксирующий сапог помогал сохранять равновесие. На одну чашку кофе даётся ровно две минуты — время работы кофемашины и плюс если клиент предпочитает латте или, ещё хуже, карамельное макиато. И вопрос дня: сколько я сварила чашек кофе, если с пяти до одиннадцати утра ни разу не присела? Занятия в балетной школе уже начались, но проходя испытательный срок, я работаю там только со второй половины дня. Поэтому у меня есть время на обед и даже на короткий сон. Удобно, что кофейня находится недалеко от моего дома, всего десять минут ходьбы, и пусть я ковыляю, как пират с деревянной ногой, но могу сэкономить на проезде. Когда я немного отдышалась от насыщенного утра, у меня наконец появилась возможность принять свою дозу кофеина. Рабочая суета не дала возможности обдумать мой вчерашний путь домой и задуматься хоть над чем-то кроме кофеварения. Усевшись за столик в уже полупустом кафе, с нескрываемым удовольствием вдыхаю терпкий насыщенный аромат, и словно сама жизнь входит в мои лёгкие, даруя временное облегчение и возможность закрыться от насущного мира. Когда мысли понемногу стали приходить в норму, я вдруг вспомнила, что не позвонила тёте и не сообщила, что благополучно добралась до дома. В принципе, я вообще не помню, как добралась, и это безусловно пугало. С таблетками явно нужно заканчивать, но как странно — нога не проходит, а напротив, болит с каждым днём всё сильнее. И не помогают уже массажи и процедуры, и к врачу мне пока что не попасть на приём — не хочу прибавлять к своему огромному счёту лишние суммы. Я усиленно массировала виски, заставляя вникнуть в события прошлого вечера. Помню, что пошла до остановки и, кажется, вызвала полицию. Чем глубже я погружалась, тем сильнее болела голова. Я боялась засветить себя телефоном. Телефон. Позвонить тёте. Ох, она меня убьёт за это. Быстро порыскав по карманам, я поняла, что телефона при мне не было. Главный аксессуар современного поколения исчез, и эта ситуация вгоняла меня в стресс. Неужели потеряла? Когда же? Вчера на остановке? Может, дома забыла? Да, верно. Скорее всего, засуетилась утром и полусонная даже не проверила. Только странно, что вчера тётя сама мне не звонила. Или же меня настолько вырубило, что я даже не слышала звонка? Добравшись до дома так быстро, как только позволяло моё состояние, я начала искать в каждом углу свой мобильник, но его нигде не было. Неудачи и огорчения в последнее время преследуют меня, выстроившись в линию и поочередно ударяя по моей бедной больной голове. Какая-то чёрная полоса. Сначала нападение, травма ноги, счёт из больницы. А теперь ещё и потеря телефона. Ты абсолютная неудачница, Рокси, уже надо это понять и принять. Будучи целеустремлённым человеком, я ставлю перед собой грандиозный план выживания в этом мире, словно хочу сорвать звезду с неба. Но эти цели настолько для меня нереальны, настолько высоки, что осознавая это, хочется выть от собственной никчемности. Сначала мои грёзы о балете… Но кого я обманывала? И до сих пор обманываю. Мне никогда не осилить это. С каждым годом я становлюсь всё старше, а бёдра всё шире. Пытаюсь загнать себя бесконечными диетами, в глубине душе лелея надежду об идеальной фигуре и обхвату груди в девяносто сантиметров, но всё это пустое. Лишняя трата моего времени и сил. Мне не покорить эту вершину никогда. Видимо, где-то в подсознании я понимала всю тщетность своих стараний, раз всё-таки решила поступать в колледж. Казалось, что это более достижимая цель, и так бы оно и было, если поднапрячься как следует. Но когда на плечи лёг долг в виде медицинского счета, то и здесь мои надежды пусть и не рухнули, но пошатнулись. Теперь мне год работать в холостую, без откладывания денег, чтобы только оплатить суточное пребывание в больнице. И ещё неизвестно, что вообще выйдет с моей травмой. Чует моё сердце, что всё будет плохо. Теперь я и без телефона осталась. Кажется, это было последней каплей в переполненной чаше моего терпения, и, откинувшись на кровати, я захныкала в голос, как малое дитя. Мне плохо, мне больно, мне страшно смотреть в будущее и я просто дико устала. Наверное, эту ношу мне не вынести… Нащупав руками лоскут ткани на покрывале, я приняла его за платок (хотя откуда он здесь?) и высморкалась в него. Жизнь — боль, и нет никакого желания существовать в этой вечной борьбе. В конце концов, я слабая ранимая женщина, а не ломовая лошадь! Немного успокоившись и перестав уже заливать одеяло крокодильими слезами, я открыла глаза. В руках у меня оказался не платок, а повязка. Повязка ночного Зорро. Уже выстиранная (и мною же только что испачканная), зашитая в некоторых местах. И вглядываясь в две больших дыры под глаза, я словно видела сквозь них два пытливо смотрящих на меня глаза, в которых мелькают искорки усмешки. Я будто видела его… От накатившего волнения резко поднялась на кровати. Вчерашние события калейдоскопом проносились в голове. Полёты над городом — не сон. Моя ноющая лодыжка — не сон. Там на крыше был огромный здоровый пришелец. Я помню его. Тогда он ещё смеялся надо мной. О боже, боже! Это невозможно уместить в голове. У меня задрожали колени, и пришлось насильно прижимать их руками. Я видела пришельца. Настоящего пришельца! Из космоса. С другой планеты. Трёхпалого, горбатого и слегка грубоватого. Нет-нет, Рокси. О чём ты вообще говоришь? Это же бред. Разве пришельцы существуют? Ты же никогда в это не верила. Это просто был сон. Или же галлюцинации от тётушкиной мази. Или я просто схожу с ума? Но это кажется реальным. Настолько реальным, что я будто до сих пор слышу усмешку в свой адрес, чувствую его холодные руки, его странную на ощупь кожу… Это невозможно уместить в голове, и моё подсознание закрывает это событие, пытается логически объяснить ситуацию, накидывая более здравые аргументы. Да о каких аргументах может идти речь? Я же видела его. Пришельца с другой планеты. От только что прошедшей истерики по поводу своего бренного существования и от попыток принять факт того, что вчера со мной произошло, на меня накатил истерический смех. Я в последнее время всё чаще стала смахивать на сумасшедшую. То реву, то смеюсь, — хотя прежде была уравновешенным человеком, — то вижу всяких чудиков… Мои безумные размышления прервал громкий стук в дверь. Кто-то слишком настырный решил наведаться ко мне — стены дрожали от такой напористости. Очень редко у меня гостили люди, иногда забегали подружки, тётя и родители были несколько раз. Неожиданный приход гостя меня насторожил, и на всякий случай я достала из чулана биту. Видимо, у меня уже паранойя. — Кто там? — Это полиция, — раздался уверенный громкий голос за дверью. Я посмотрела в глазок и увидела двух мужчин в форме, но открывать всё равно побоялась. Я никого не вызывала, вряд ли это сделали соседи. Ну если только никого в доме не убили или не обокрали. — Что вы хотели? — не спешу открывать и не обязана это делать. Если хотят что-то спросить, то могут поговорить со мной и через закрытую дверь. — Мисс Роксана Уокер? — поинтересовался один из офицеров, приближаясь к глазку, видимо, чтобы я могла его лучше разглядеть. Но если вдруг это бандиты, то отвечать на такой вопрос не стоит. Что-то у меня какая-то мания преследования в последнее время. — Рокси! — прогремел душераздирающий писк по всему коридору. Внаглую растолкав двух бравых полицейских, во всей красе на первом плане появилась моя драгоценная тётушка. О нет… Скрип двери утонул в диких воплях моей ненаглядной родственницы, которая тут же схватила меня в свои объятья, чуть ли не рыдая на моей груди. Но я знала, что прилив нежности у неё кратковременный, и спустя минуту истерики и оханий меня испепелял лютой злобой острый взгляд чёрных глаз. Неужели она подняла на уши всю полицию? Заставила офицеров привезти её сюда, используя их как такси… Ох, на это способна только тётя Бонита. Я невольно попятилась назад, следуя своему инстинкту самосохранения, и даже двое здоровых полицейских испуганно отшатнулись, когда моя тётя начала буквально орать на меня, чуть ли не замахиваясь сумкой. Эмоции шли через край. В эту минуту стало страшно — в гневе эта женщина само воплощение войны. Но с другой стороны, мне было стыдно из-за того, что заставила бедную пожилую родственницу так страдать. — У меня чуть сердце не остановилось! — Бонита схватилась за свой жёлтый пиджак на груди и сжала его, словно пыталась тем самым вырвать своё сердце из тела и продемонстрировать его мне. — Я всё могу объяснить, тётя, — мои попытки её успокоить были тщетными. Это всё равно что тушить пожар, черпая воду ложкой. — Я просто потеряла телефон, поэтому не могла позвонить. — Да я чуть не померла за эту ночь! Думала, что ты забыла, что хоть утром позвонишь. А ты даже трубку не брала! Со свету решила меня сжить? Как это называется? Видимо, мои жалкие попытки объяснить причину были пропущены мимо ушей. И всё-таки она замахнулась и дала мне своей маленькой сумкой пару раз по заднице. Было больно, когда железная пряжка хлёстко ударила по моему больному телу. — Тётя, успокойся! — отбивалась я как могла. — Это уже рукоприкладство. Ты забыла, что я ранена? — Ранена она, — ставя руки в боки и выпячивая грудь, передразнила Бонита. — Думаешь, это помешает мне выбить из тебя всю дурь? Чтобы знала в следующий раз. Я жалобно взглянула на полицейских, намекая, что их помощь не помешала бы. Двое офицеров переглянулись. Уверена, что Бонита заставила их переться из другого конца города, вместо того, чтобы сообщить своим коллегам, патрулировавшим этот район. Кажется, им даже было забавно от всей этой ситуации — на лицах читалась ирония. Моя тётя обладает таким даром убеждения, что ей бы баллотироваться в президенты. — Прошу вас, успокойтесь, — наконец заговорил один из офицеров, пройдя вглубь квартиры. — С вашей племянницей всё в порядке, как видите. — Скажите, мисс Уокер, — обратился второй. — Вчера вечером где вы были? Я задумалась. Где же я была? Скакала по крышам в обнимку с инопланетным существом. Мой разум отчаялся вытеснять эту мысль из головы, и когда я окончательно убедилась в правдивости своих видений, то невольно вздрогнула от ужаса. Интересно, а кому-то кроме меня известно о вторжении пришельца на нашу территорию? Но проверять лучше не стоит, иначе меня упекут в психушку. — Вчера вы звонили в полицию, — пояснил свой предыдущий вопрос офицер, видя, что я замешкалась с ответом. — Да, я видела несколько людей, пока ждала автобус. Кажется, они убегали. И я подумала, что вдруг они напали на кого-то, — с каждым произнесённым мной словом тётя нервно охала. — И что было дальше? Что дальше? Встреча, которая поделила мою жизнь на две части, открыла какие-то неведомые доселе истины о том, что мы не одни. Учёные задаются этим вопросом уже множество лет, по сантиметрам изучая Вселенную, а я нашла ответ вчера, в тёмном вонючем переулке рядом с мусорными контейнерами. Но могу ли я заявить об этом? Едва ли. Хотя, если уж мне удалось встретиться с ним, то вполне вероятно, что и другие смогут, если зададутся целью. Но стоит ли? Что сделают с представителем иной расы люди, которые так долго этого искали? Изучат его интеллект, заставят отвечать на глупые вопросы, потребуют выложить всё про свой родной дом. А он не будет отвечать. Я уверена, что нет. Его эмоциональность слишком агрессивна. Люди боятся нового, люди не в силах принять это. Усыпят и расчленят для изучения внутреннего строения, а затем сделают чучело. Вот и всё. Вот и всё… К тому же он угрожал мне. Ну я же не самоубийца, чтобы идти наперекор его просьбе. — Мисс? — мужской голос вытащил меня из моих раздумий, намекая, что моё молчание уж слишком затянулось и это становится подозрительным. — А, эм… Я хотела дождаться полиции, но мой автобус уже приехал. Он был последний по расписанию. — Полицейский скептически прищурил глаза. Я никогда не умела врать в лицо. — Что у вас с ногой? — спросил другой коп и получил недовольный взгляд от тёти. — Я же всю дорогу вам твердила, что на неё напали месяц назад, — качая головой, ответила за меня Бонита. — И это называется полицейские! Не слушали показания главного свидетеля. Копы снова переглянулись, недовольно поджав губы, но говорить ничего не стали. Они будто чувствовали, что от этого станет только хуже для них же самих. То, что с моей тётей спорить бесполезно, и так ясно. С ней шутки плохи. Кроме всех её «обаятельных» качеств и яркого темперамента она ещё и ко всему большая сказочница и любитель всё преувеличить. Я сама её жутко боюсь иной раз… — Где ваш телефон? — снова обратился ко мне коп. — Я не знаю. Наверное, потеряла. Только сегодня обнаружила пропажу, после работы. Честно говоря, я не совсем понимала, для чего все эти вопросы. Я не собиралась подавать заявление о краже, так как была уверена, что выронила телефон, пока летала с крыши на крышу. Да и все убедились уже, что со мной всё хорошо, а значит, нет повода для таких допросов. — Зачем вы спрашиваете? — поинтересовалась я, неловко переминаясь со здоровой ноги на больную. — Вчера действительно было совершено преступление, — ответил второй. — Но пострадавший утверждает, что грабителей спугнул огромный двухметровый монстр, который намеревался убить их. У меня кровь в жилах застыла от этих слов. После нашего недолгого знакомства я уже поняла, что никаких дурных мыслей пришелец не имеет против людей. И даже не знаю, в чём причина моей реакции: или я поверила словам очевидца и сама висела на волосок от смерти, или же мне стало страшно за гуманоида, которому я обязана своей жизнью и который вынужден скрываться от людей. И это совершенно не удивляет. Я бы и сама спряталась от них куда подальше. Ничего кроме негатива от людей не исходит. — Вам что-то известно об этом? — спросил другой, видя моё напряжение и изменение поведения. Я чувствовала себя словно под микроскопом, словно тысячи глаз сейчас были устремлены только на меня. Никак не могла избавиться от желания тереть ладони, чувствуя, как лицо заливается краской. Заливистый смех тёти разрядил напряжение. Она даже нагнулась и пару раз шлёпнула себя по коленке, театрально закатываясь в истерике. — Вы серьёзно ему поверили? — задыхаясь от смеха, говорила Бонита. — Монстр. Ой, я не могу! Да в нашем районе травка продаётся на каждом углу, — она с трудом подавила новый прилив веселья и демонстративно ткнула пальцем в сторону полицейских. — И вот на кого ушли мои налоги. Вы что, по «Полицейской Академии»* обучение проходили? — Мэм, следите за словами, — осмелился сделать замечание один из копов, и получил бы в ответ ещё пару ласковых, если бы я вовремя не остановила тётю. — Я ничего такого не видела, — не думаю, что они ждали другого ответа. После выступления Бониты у них явно не было желания продолжать беседу, и мне полегчало от этого. Полицейских вполне удовлетворил мой ответ, или может, они не хотели вникать в это, понимая, что все это и так похоже на бред и допрос всего лишь формальность. После короткого прощания копы поспешили удалиться, оставляя нас с тётей наедине. — Вот, держи пока это, — засунув мне в карман свой старенький мобильник, сказала Бонита. — Будешь звонить мне на домашний. Да, и родителям позвони, а то они уже собираются сюда ехать. — Тётя, ты что, уже им сообщила? — я просто была в шоке и в ужасе. Зная, как чувствительна мама к подобным ситуациям, мне было страшно даже подумать, что им пришлось там пережить. Да ещё и с учётом того, что информация поступила именно от этой безумной женщины. Но ответа я так и не дождалась, так как моя родственница побежала догонять тех копов, требуя отвезти её обратно домой. Закрыв дверь, я села на кровать и судорожно набрала номер родителей, надеясь, что они ещё не ринулись на мои поиски. Час от часу не легче. В комнате было неуютно холодно (или, может, это от нервов?), и я подошла к балконной двери, чтобы закрыть её, удивляясь, почему она вообще открыта. В телефонной трубке были слышны одни гудки, раздражающие и слишком долгие. Я захлопнула раздвижную балконную дверь, но щелчка не услышала, и это показалось странным. Взявшись за ручку, повторила действие и обнаружила, что защёлка была сломана. Будто кто-то насильно вырвал её, открывая дверь. И тут я вспомнила, как отрубилась после того, как меня стошнило прямо на гуманоида. Неужели он принёс меня домой?.. И сломал мою дверь. — Алло, Рокси! — послышался тревожный голос мамы на том конце провода.

***

Вернувшись с работы, я была сама не своя. После отыгранных всех нужных партий на автомате, мне не было смысла задерживаться там. Каждая минута, проведённая в окружении этих спичек-танцовщиц, убивала меня. Я устроилась на эту работу по нескольким причинам. Во-первых, хорошо платят. Во-вторых, не нужно напрягаться физически. А в-третьих, (что я считала самым главным) это приближение к моей мечте. Но чем больше времени я там провожу, тем сильнее осознаю всю безнадёжность моей ситуации. Жизнь закрутилась вокруг меня, заиграла какими-то неведомыми доселе красками. Я тону в этом безумном вихре событий, и нет никого, кто мог протянуть мне руку помощи. Но сейчас меня занимал только один вопрос: увижу ли его снова? Мне было жутко интересно узнать, кто он такой, откуда и сколько ещё таких неизведанных нами миров существует. Как ему живётся здесь? Как давно он прибыл на Землю? Одиноко ли ему?.. Наверняка одиноко. И не с кем поговорить. Излить душу. И зачем он решил бороться с преступностью? И почему не оставил меня на той крыше, а решился открыться? Странный он, этот пришелец. Тёмная полупустая квартира освещалась тусклым светом луны. Как ни странно, сегодня выдалась на редкость безоблачная погода, хотя всю неделю обещали дождь. Из-за всех прошедших событий на меня накатила ужасная усталость, и я села, положив голову на стол, закрыла глаза, снова представляя пришельца перед собой. Интересно, увижу ли я тебя снова? Где мне тебя отыскать?.. Из полудремы меня вывела раздражающая вибрация телефона, но, проверив в руке тётушкин мобильник, я поняла, что это звонил не он. А к галлюцинациям быстро привыкаешь... Оглядевшись вокруг, я увидела горящий экран телефона, лежавший на подоконнике рядом с приоткрытым окном. Подойдя ближе, полностью убедилась: мой потерянный смартфон волшебным образом оказался в моей квартире. А значит, волшебник ходит где-то рядом… С какой-то необъяснимой надеждой я вглядывалась в тёмные переулки улицы, в крышу соседнего дома, уже давно замороженного строителями и оставленного недостроенным. И в этой тьме не разглядеть даже силуэта. Окно запотело от моего неровного горячего дыхания, ладони соприкоснулись с холодным стеклом, будто могли пройти сквозь и оказаться по ту сторону. Ты здесь. Я знаю, что здесь. Луны уже не было видно, всё окутал сумрак, нависая над городом тяжёлыми тучами. Молния резкой вспышкой осветила небосклон, касаясь ярким светом силуэтов домов. Он стоял напротив и смотрел на меня, промокший от внезапного ливня, а я словно онемела, с каким-то внутренним благоговением наблюдая за блеском влажной кожи в молниеносном световом потоке. Я никому ничего про тебя не сказала, как обещала. Раскат грома, ожидаемый, но в то же время неожиданный, заставил меня резко вздрогнуть и на секунду взглянуть на небо, орошающее город крупными каплями дождя. Совсем скоро новая яркая линия очертила небо, но на той стороне было уже пусто. Он принёс мою потерю и исчез. Неужели это наша последняя встреча? А я ведь так и не сказала толком ему спасибо.