Жертвы искусства

      Мы дети искусства.       В нас видят только талант и безграничную возможность.       Мы, как объект для побед и восхищения. Мы, готовый продукт, маска, что мы несем на сцене, делает нас сильными, прекрасными и невероятно талантливыми.       Я был свидетелем того, как она ломалась морально, после каждой победы, с каждым восторженным выкриком и аплодисментами. Я знал, что за заключительным вдохом, медленно, от человека остается лишь талантливая оболочка, способная крутить бесчисленные пируэты.       Мы оба стоим по сторонам этой адской сцены. Заполняем ее своей мощной харизмой и энергией. Но, чем больше становятся залы, громче музыка и сложнее хореография, тем больше мы стираем человеческие грани.       Любить или ненавидеть, радоваться или грустить, чувствовать... Ничего, внутри лишь всепоглощающая пустота. Мы живем – когда танцуем, И мертвы – когда живем.       Давно не чувствуя физической боли, свыкшиеся с моральным унижением. Бесчувственные машины для побед и поводы гордится проделанной работой.       Вот только теперь нам наплевать…       Можно уйти и освободиться, скажете вы, тогда к чему были эти годы непрерывного страдания, долгие часы проведенные в залах, стертые в кровь мозоли?       И что делать тем, кого уже вскоре выкинет за борт?       А может мы уже, сейчас, на тонущем корабле без шанса на спасение?

***

      Однажды он не выдержал, подошел и сжал хрупкое девичье тело в объятьях. Не говоря ни слова, потому что знал, у них, лучших танцоров этой академии, нет никого кроме друг друга. Тогда, она не шелохнулась, медленно вдыхая еле уловимый аромат парфюма, табака и чего-то еще.       И вот, делая заключительное движение, замирая в полупоклоне, неожиданно хлынули слезы, и жесткие тиски разжались, высвобождая душу. Впервые за 8 лет, они были искренние, слезы радости, слезы о долгожданной свободе. Заходя за кулисы, она глазами искала высокую фигуру, не зная, что это бесполезно, ведь он уже стоял по ту сторону сцены, пронзая своим стеклянным взглядом, ее спину. Карие омуты насквозь пронзали холодом. Он отдал ей все, свои последние капли человечности, спасая от бесцельного бытия.       Сейчас его очередь нести это бремя обреченности.