Жизнь для мертвецов

Тускло горели фонари. Улица была покрыта легким снегом, который превращался из белого пушистого полотна в вязкую коричневую слякоть. Это была скорее улочка, чем улица, на ней расположились 2 производственных объекта, церковь и весьма отдаленный бар. Фабрики, судя по всему, были заброшены, оттуда воняло «Фолтом» и «Афродитой» — самыми противными наркотиками, которые вообще встречались в это время. Из бара редко доносилась музыка, чаще крики и стоны, но это было почти обычным делом. А вот церковь имела устойчивую репутацию места, в которое лучше не соваться. Морозный ветер тихо проскользнул внутрь старой церкви, там было сухо и холодно, некоторые дырки в стенах были наспех заколочены досками. Запах свечей и ладана давно испарился из руин здания и пространства внутри него. Белые стены выцвели и приобрели серый оттенок, где-то черный, они были исцарапаны и осыпались при каждом дуновении ветра. В центре стояли четыре массивные колонны, полуразрушенные скульптуры каких-то богов или богинь, головы и руки которых валялись около стен, это выгядело устрашающе, но в то же время придавало месту особую загадочность. Через витражные окна струился фиолетовый свет, слегка освещавший церковь. Снаружи нельзя было понять, что она обитаема или хотя бы посещаема кем-либо. Говорят, что в ней умерло около 30 человек, полиция до сих пор не нашла ни тел, ни причин смерти, да и врятли пыталась вообще. Однако, были и те, кто говорил, что там живет девушка… необыкновенной красоты, она заманивает туда людей, а затем хладнокровно убивает, съедая их тела. Третьи говорили, что все это бредни и происки стариков, которым больше нечего рассказать молодежи. Конечно, нельзя было верить ни одной из этих историй, ведь истину сейчас очень сложно отличить от субъективной правды. Но ничего не останавливало разных сорвиголов, бешеных подростков, самоубийц или просто безумцев посещать это место. ~~ Девушка бежала по проезжей улице, ловя ртом морозных воздух, которого так не хватало сейчас. Полицейский свисток трезвонил сзади, объявляя всем прохожим, что бежит воровка, но, по большому счету, никого это не волновало. Воры пробегали здесь каждые пять минут, кого-то сразу убивали прохожие из секты «Истинного правосудия». Эти ублюдки резали всех, кто воровал или буйствовал на улице. Полиция не имела права убивать воров и сумасшедших, а тех было неописуемое количество, как уже было сказано, поэтому полиция незаконно выплачивали деньги членам этой секты. Деньги, которые ты получишь, напрямую зависят от того, сколько воров ты убьешь. Но сектантов презирали все классы населения, поэтому присоединяться к ним было проблемно, но это хоть какие-то деньги. Забежав за угол, девушка толкнула одного из толстенных прохожих в беретке и черных лакированных туфлях. Он неуклюже пошатнулся и упал в грязную лужу, издавая не то хрюкающие звуки, не то ругань, не то свинячий визг. Воровка улыбнулась и понеслась дальше по улице, уворачиваясь от прохожих. Полицейские все еще были у нее на хвосте, но «свинья» немного затормозила их. Ноги девушки несли ее к дому, в котором она могла скрыться, ее преследовала одна мысль: «Добраться до этого дома и крикнуть членам правоохранительных органов, что может быть в другой раз получится». Девушка сжала сворованную сумку, она была не очень тяжелой, сделанной из искусственной кожи. Ее можно было бы слить какому-нибудь торговцу незаконными товарами… Сзади послышался выстрел, девушка обернулась и побежала на пределе своих сил, зная, что скоро сможет спастись. Впереди показался маленький сломанный дом, в котором находился ее «черный ход», она резко открыла дверь и взбежала по лестнице. У нее было десять секунд на то, чтобы отодвинуть металлическую плиту в полу в пролете между этажами, скрыться в ней и успеть задвинуть ее над собой. Этот проход был сделан ей давно как раз для таких ситуаций, но все это было ненадежно. Девушка одним движением скинула сумку с плеч и приподнялся плитку. Перед ее глазами была большая черная дыра, из которой доносился холодный воздух: «Значит его не закопали, хорошо. — подумала девушка». Она кинула в туннель сумку и нырнула следом. Краем уха она услышала, как полицейские уже зашли в дом. Воровка аккуратно приподняла плитку и задвинула над собой, погружаясь в кромешную тьму. Двое толстых мужчин тяжело дышали и героиня услышала диалог: — Фух… Ты… Второй этаж. Ох… Я третий… — задыхаясь произнес один из них и побежал наверх. — Ага… Щас мы ее того, ух… — произнес другой и побежал вниз. Девушка облегченно вздохнула. — Вот бестолочи, — выдохнула она, переводя дыхание, — даже обычного вора не поймали. Она медленно перевернулась в узкой щели и поползла по проходу, пиная сумку впереди себя. Вскоре послышалось, как сумка выпала из черного хода, а следом вылезла и девушка. Она вся была в белой известке дома, поэтому стала наскоро оттряхиваться. Черный ход вел в подъезд соседнего дома, все они были нежилыми, поэтому люди делали с домами все, что хотели. После недолгой чистки, воровка подняла сумку и вышла на знакомую ей улицу, попутно открывая сворованный материал. Внутри лежали большие наушники, больше походившие на две ложки, скрепленные вместе, стереоплеер, ключи, кошелек, косметические принадлежности и всякий женский хлам. Впрочем, не самый худший улов. Девушка взяла плеер и надела наушники.

♪ «Venus» Shocking Blue ♪

Воровка шла по длинной улице к одной старой заброшенной церкви, являющейся ее домом. На ее лице вновь появилась улыбка, она слегка пританцовывала, расплескивая грязные лужи по холодному старому асфальту. Сколько же лет прошло с того момента, когда она впервые услышала эту песню? Подсветка еле освещала большие часы, стоявшие посреди улицы, ножка часов была выгнута под 90 градусов из-за возможного столкновения с машиной, так что они были буквально параллельны земле. Сейчас на улицах можно встретить не только людей, но и медузу с ногой козла, так что девушка не удивлялась, что они так сломались. Она протерла заснеженный циферблат, на нем было уже 12.40. вечера, поэтому она ускорилась. Девушка любила церковь всей своей ничтожной душой, ведь это ее единственный дом и пристанище, единственное, что напоминало ей о беззаботном детстве и семье. Собираясь войти внутрь церкви, героиня остановилась перед входом, что-то было не так. Она выключила плеер, ее настроение изменилось на глазах — дверь в церковь была открыта, а изнутри доносились самые непристойные звуки, которые ей доходилось слышать. Она выронила сумку и та глухо упала на мокрый порог церкви.