Очередь

Ему впервые так страшно, настолько что ноги наливаются свинцом и нет ни шанса сделать шаг. Ни вперед, ни назад. Жилы натянуты до предела, рвутся от любого движения и скрипят как струны гитары. А перед глазами Чернобыльские псы, повалили напарника наземь вминая лапани в почву и вцепились кто куда, кто в горло, кто сразу в мягкие ткани лица, выгрызая глаза, превращая все в единый комок мяса. Мужчина ещё кричит, пытается дозваться до товарища и ищет помощи, тянет сведенные судорагами руки к винтовке, что болтается на плече или к басурманину на ноге, но умные псины первым делом отбросили от добычи опасные для них штуки, что пахнут порохом и человеком. К стае присоединяется еще одна, черная и покрытая язвами, с ярко белыми глазами сука, главная в этой ораве мутантов. Именно она направляла свою семью, координирововала каждый их шаг. Эта груда мяса и крови под их лапами, именно ее заслуга. Псине уступают место, и она вгрызается в живот человек, рвет сильными челюстями мешающиеся вещи, разрывает броник и плотную куртку. Откидывает в сторону словно ширпотреп. Разрывает тонкую кожу, рвет острыми клыками, добираясь до нежной плоти и крики постепенно переходят в глухие хрипи, смешанные со стонами и булькающей в глотке кровью. А потом затихает и это значит конец, отмучался. Он прикрывает глаза, жмурится, молясь и сам не понимая о чем, может прося о спасении, может моля о прощении у уже погибшего друга. Молит без разборно, пока не получает мощный толчок в спину, что выбивает последний воздух из прокуренных легких. Рыхлый дерн встречает распростертыми обьятиями, обдавая вонью, смесью гниения и испрожнений. Теперь его очередь кричать.