I'll show you

Жестокая классика. Смотря, как машинка затягивает в себя листы бумаги, уничтожая информацию, хранившуюся там черными чернилами, Тэхён усмехается. Хотелось бы ему надеть сейчас шлем, с этими символичными цифрами 451. Он бы честно хотел пропахнуть керосином, а вместо жужжания машинки, слышать, как шелестят страницы, в предсмертной агонии. Но Тэхён не Гай Монтэг, не герой известной на весь мир книги и уж точно, не житель научной фантастики автора Рэя Бредбери. Вместо огня — современность, вместо запаха керосина — терпкий одеколон с нотками древесины. От костюма пахнет женскими духами, ягодами и солнцем, от чего улыбка на лицо и тепло в сердце. Любимый запах. Запах любви Тэхёна. Горячей любви, с каштановыми волосами и безудержной улыбкой. Милым смехом, который словно звон колоколов — расщепляет воздух. Со временем, Тэхён должен был привыкнуть к этому теплому чувству, что расползается горячим воском по телу, давя на эрогенные зоны. И возможно, да, он немного привык. Но чувство смешанное, не поддающееся нормальному осмыслению, либо описанию. Просто странное. Он каждый раз чувствует бабочки или мурашки, кто как называет это томное чувство в животе и на кончиках пальцев. Но каждый раз, он чувствует, что это уже не то, как было в первое время. Его девушка очень любит наблюдать за ним. Она стойко молчит, держа его под руку, совершенно случайно касается плечом, а потом вдруг замерзает словно. Смотрит неотрывно в глаза, в эти черные, Тэхёновы, омуты и тонет. Раз за разом. Он необыкновенный. Такой строгий, в своем этом черном костюме и черном пальто с высоким воротом. Важный и собранный, особенно если это встреча светская или работа. Сдержанно поджимает губы и пропускает рукопожатия, кивает головой, тем, кто ниже и кланяется, встретив человека — поважнее. Он воспитан, начитан, грациозен и невероятно красив. Но мало кто знает, что Тэхён любит красные боксеры, огромное количество поп-корна и смотреть свой излюбленный фильм «секс в большом городе». Изредка может глянуть сериал «друзья», но после он всегда улетает в свой мир. И верно, ведь этот сериал его брат наизусть, он с этим сериалом всю жизнь, умудрился выучить чужой язык за счет, слишком частого, просмотра этой комедии. Но брата нет уже около шести лет, а Тэхён помнит. Все эти глупые шуточки, перенятую жестикуляцию и конечно, отбитые поступки. Помнит, словно вчера. Вот они подростки. Вылезают в окно Тэхёновой спальни, спускаются по крепкому стволу дерева и убегают в ночь, кутить до раннего утра. Тэхён так попрощался с девственностью, при чем, не с девушкой. И нет, Тэ, не из тех людей, что вспоминая прошлое, дерут волосы на голове и готовы разбиться о стенку. Нет, ему было хорошо и это неплохой опыт. В конце концов, жизнь одна и в ней нужно опробовать все. А если углубиться, партнер Тэхёна был не так уж и плох. Он его внешности не помнит четко, да и угловатые черты подростка не дали бы и шанса узнать его, сквозь года, но он был достаточно горяч, притягателен, нежен и осторожен. Он словно держал в руках бомбу, убаюкивал, гладил по голове и оставлял горячие поцелуи на шее. Тут не о чем сожалеть, все было слишком хорошо. А вот в следующую уже такую вылазку, Джун просто увозит своего брата, в полночь, на обрыв, с которого города как на ладони. Они пьют пиво (Джун безалкогольное), болтают ногами над пропастью и спорят на счет книги Гёте «Фауст». Для Тэхёна, эта книга собрание странностей, особенно если учесть что главный герой, тот самый доктор, ему не понравился вообще. А Джун просто смеется, обнажая свои ямочки, и старается процитировать Бога, с одной из глав. Они обсуждают еще пару книг, заглянув в тот самый тупик, когда осознание, радикально отличающихся вкусов, бьет по голове, но именно в этот момент, за их спинами, включается музыка и Джун смеется еще громче. — Веришь или нет, но, как только я чувствую неловкость она, — Палец указывает на новую «Kia», белого цвета. — Включает музыку. — Свози её в ремонт. Это же ненормально. — Дааа, так же ненормально, как и мы с тобой. — Согласен. Херовый из нас союз. Надо отдать должное нашим друзьям, терпят как-то. И так было. Были тусовки и крутые жизненные грабли, были обычные выезды на природу и душевные разговоры, были пьянки и даже слезы, до тех пор, пока машину Джуна не находят разбитой. Но трупа нет, кусочки одежды, но не труп. Главное верить, так? Чему учила мама, когда было плохо? «Всё что не делается, всё к лучшему», «Жизнь — зебра. Сегодня плохо. Завтра будет хорошо.» и много подобного дерьма. Тэхён хороший сын, он честно слушался маму. Ловил советы и бережно хранил их в сердце. Но не в этот раз. В этот раз Тэхён самостоятельно верит в лучшее. Без советов и подначек, без чужой помощи. Сам верит, всем сердцем. Почему-то спокойно, пусть и больно. Словно вот, Джун зайдет к нему на работу, обнимет крепко, и не было этих шести лет разлуки. Тэхён скучает, пишет смс на давно заблокированный номер. — Он не ответит, милый. — Я знаю. — Тихо, на грани истерики, в сотый раз отвечает парень и зарывается в шелковые волосы своей девушки, что седлает его бедра. — Знаю. — Еще тише и на сей раз, глаза стремительно краснеют. — Я не могу смотреть на тебя такого, Тэхён. Шесть лет, ты должен уже собраться. — Он жив. Я это чувствую. Это единственное что говорит Тэхён, прежде чем собраться и выйти на улицу. Она его не понимает. Не верит. Смеется глазами, когда слышит его слова. Сжимается и набирает воздух, чтобы возразить. Шесть лет, это много. За шесть лет людей или находят, или нет вовсе. Но нет, Тэхён не согласен. На улице привычно подходит охрана, закрывая его спину. Его даже знакомят с новым звеном в своей защите. Не сейчас, думается Тэхёну. Парень молодой, они найдут общий язык, но не сейчас, не сегодня. Обычно, Тэхён не курит, но в кармане всегда есть пачка сигерет. Любимых, Джуновских, а еще жвачка, со вкусом сладкой мяты. Всегда на месте, чтобы потом, в момент необходимости — протянуть. У Тэхёна в груди слякоть и ливень. Слезы, возможно, кровь. Ему до жжения в легких хочется найти его, долбанного идиота, разругаться из-за расходящихся мнений по поводу творчества Шопена или Баха. Тэхён видит в небе кролика, а Джун упорно твердит о созвездии «малой медведицы». Старший пишет лирику, и Тэхёну нравится, но он корчится на это пафосное «дитя луны». У них много расхождений во мнениях, но больше точек соприкосновения. Разные, но до боли родные. И это родство Тэхёново, вгрызается в его жизненно важные органы и рвет! Рвет! Рвет! — Господин! — Тэхён переводит задумчивый взгляд на парня по правую руку и задает немой вопрос: «какого черта»? Новенький не знает что-ли, что его «Господин» терпеть не может прикосновения? Но тот не смотрит вовсе на человека, которого удерживает чуть ли не за шею. Нет, по теории, его рука на плече, на сгибе шеи, но всё-таки. Не слишком? А потом Тэхён следит за взглядом парня и видит потасовку в подворотне. Вопрос как они сюда забрели отходит на второй план. Тэхён плавал в своих мыслях, так что не мудрено. А вот то что видит Тэхён, не то что радует. Просто да, он сейчас оторвется. Несколько пьяных мужланов и невинная девушка, в пышной, белой юбке. — На, подержи-ка. — Охраннику в руки складывают пальто, большой, серый шарф и выдыхают рядом с лицом белым паром. И пока новенький трепыхается, с одеждой в руках, в попытке рвануть за целью своей работы, второй просто облокачивается спиной к стене. Спокойно закуривает, наблюдая как Тэхён, прогулочным шагом идет к эпицентру событий и начинает кричать что-то о вреде алкоголя. — Почему мы стоим? — Потому что если ты сейчас не дашь ему почесать свои кулаки, он оторвется на тебе. — Усмехаясь, роняет охранник с рыжими волосами, продолжая смотреть на Тэхёна. Всё таки, он должен в любой момент к нему подскочить. Но тот действительно хорош. И пусть он конкретно косит под идиота, с цветастым (ну вы поняли) флагом в руке, он остается Ким Тэ Хёном. Тем самым, который, не боясь многочисленных камер и фанатов, может врезать кому-то известному, в челюсть. Тем самым, который немного, на людях, отстраненный, но с легкостью сможет притянуть к себе любимую и ясно дать всем понять — она — только для него. Тем самым, который умеет неплохо работать кулаками, после рассказывая тупую шутку, словно не было драки, нет крови на губе и одежде и конечно, выкуренной сигареты. И Тэхён, до сих пор, остается в списке самых открытых людей, для рыжеволосого. Он не постесняется высказать свои мысли вслух, даже если его раскритикуют. Может станцевать в магазине, держа в руках курицу, стащенную с витрины секундами ранее. Не побоится испачкать одежду, когда вытаскивает с мусорки брошенное животное. Не постесняется открыть окно автомобиля, высунуть полностью голову и громко запеть. И это далеко не все его стороны. Будь он и в самом деле таким дурачиной — не имел бы свой сегодняшний статус — миллиардера. Он умный, с легкостью, словесно осаживает конкурентов, ставит на место, одним взглядом. Грубоват иногда, но это ничего, ему можно. — Хэй, Хорс, у тебя менее крепкие сигареты, — Разглядывая в руке пачку Джуновских, спрашивает Тэхён, наваливаясь спиной о стену, рядом с охранником. — Конечно. И так проходит минут десять. Тэхён — с выкуренной сигаретой в зубах, в белой рубашке, немного запачканной, с выбитыми холками, но румянцем на щеках. Стоит и просто смотрит в одну точку. А рядом рыжеволосый, точно так-же, спиной к стене, с окурком во рту. В уже перед ними — новенький. Сжимающий нежную ткань пальто и с путаницей в голове. Его предупреждали, будет непросто, но это уже точно странно. Сумасшествие. — Я не пойду домой. Найдите нормальный отель. — Опять? — Весьма понимающе хмыкает Хосок и подносит телефон к уху. — Снова. В отеле всегда грустно, всегда хочется выпить или утопиться. Но лучше выпить. Охрана, в незнакомом месте, не собирается покидать номер. Проверяют помещение, закрывают, плотными шторами, окна и настраивают освещение так, чтобы тени не было видно в окне. Тэхён спокойно сидит в кресле, рассматривая подобие картин на стене. Интересно, а дизайнер в курсе что такое искусство? Или вот эти картины, что просто напечатаны на плотной бумаге, являются эталоном пяти звезд? Чертовых пять звезд, неужели нельзя было закупить нормальные картины. Пусть не великих мастеров, но как минимум не печатную картинку вешать на стены? В голове образуется вакуум, в котором Тэхён окончательно теряется. Не замечает разговоров Хосока, что надо постараться сделать. Он громкий. Из невесомости вырывает боль. Новенький сидит на коленях, с ваткой в одной руке и с обеззараживающим — в другой. Холки едва ли больно, так, скорее неприятный зуд, чем боль. Джун делал больнее. Он крепко прижимал ватку к ране, искренне веря в то, что так он действительно обработает всё. А потом он дул, чтобы облегчить мучения Тэхёна. Новенький так не делает. Он совершенно невесомо касается рваных участков кожи, внимательно смотрит за пеной и повторяет. Все по кругу. Промокает ранку, наблюдает, промокает… Тэхён четко помнит как Джун ругался на него за каждую ранку. Это всё в памяти грязным, огромным пятном, заставляющее слезные железы активно работать… Совершенно отреченный, погруженный в свой мир, Тэхён не видит как возится Хосок с кроватью, не замечает и новенького, что промокает его слезы салфеткой, не реагирует и на возню охранников, когда Хосок оттаскивает темноволосого от греха подальше. Тэхён и врезать может. Особенно сейчас. Ночь, как в дешевом, американском ужастике. Тэхён во сне блуждает по огромному дому, в котором они с Джуном выросли. Там темно и страшно, туман под ногами и крики Джуна, на которые Тэхён бежит. Оббегает каждую комнату, бежит на выход и наконец-то цепляет глазами брата. На просторной лужайке он его видит, в этой странной, зековской шапочке. Футболке черной, поверх которой, просторная рубашка в ромбик. Он улыбчивый, с вытянутой рукой вверх, для привлечения внимания. Тот усиленно радуется, подпрыгивает на месте, зазывая Тэхёна к себе и тот честно рад подойти. Но рядом с Джуном выплывает другой парень, Чонгук, новенький в его охране. Старший его обнимает за плечи, продолжая звать Тэхёна. И нет, почему Чонгук там? Что он так делает? Почему старший его обнимает? Почему он улыбается так? И черт возьми, зачем и почему их обоих сбивает белая киа?! Чертов каламбур, от которого холод по коже, крик в горле и неимоверная боль в сердце. — Держи. — Хосок стоит рядом с кроватью и протягивает стакан воды. — Опять кричал. Кофе? — Да, пожалуйста. А где второй? — Спит. — Хосок тыкает на диван, что стоит к Тэхёну спинкой и скрывается на кухне. Этот сон… Что, черт подери, это всё значит? Тэхён пытается рассмотреть лицо парня, присев около дивана на корточки. Тот и правда крепко спит, подложив под голову свои ладони. Черные волосы разметались по лицу, брови слегка нахмурены, реснички подрагивают, а губы приоткрыты. Судорожное, сбивчивое и поверхностное дыхание. Ему тоже снятся далеко не радужные единороги. — Знаешь, Хе Сон мне звонила. — Выходя с кухни и держа три кружки кофе в руках, роняет Хосок. — Спрашивала где мы. — И где мы? — В отеле. Но в каком — не сказал. Она у тебя замечательная, правда, но иногда слишком эмоциональная. Особенно, когда ты не ночуешь дома. Думаю, будет лишним если она сейчас приедет. Твой видон, точно, не для свиданий. — И работы. — Хриплым ото сна голосом, бросает Чонгук и мгновенно осекается. Нет, он не имеет права так говорить со своим работодателем. Кажется, по нахмуренному лицу Тэхёна, его сейчас ждет необычайного размера выговор. Ну, или удар по лицу. И на языке уже крутятся извинения, но Тэхён опережает. — Ты прав. Даже тут стыдно сидеть — Усмехается. — В машине лежит твой костюм. Этот, дебильный. — Тэхён злобно зыркает на Хосока. Тем, дебильным, костюмом он называет невероятно дорогой, цветастый пиджак, черные с лампасами брюки и белую рубашку. Этот дебильный костюм стоит целое состояние, и он хоть как-то приносит Тэхёну краски в жизнь. Ходить только в черном — минимум бесит. Да и в спортивном Тэхёну не походить. Хе Сон внимательно следит за одеждой Тэхёна, будь то встреча или работа, а еще хуже — аэропорт. О Боги, аэропортный стиль! Хэ Сон его годами отрабатывала. Никаких футболок, джинсов, маек, кофточек. А Тэхёну, ну ооочень, хочется одеть обычные синие джинсы, черную водолазку и чертовы кроссовки. — Ладно, ладно. Не дебильный. Но ты же сразу понял, о чем я. — Понял. Принеси его. — Тэхёново «понял» отдает горечью и Хосок морщится. Открывает рот чтобы выговорить за злобный тон, как его прерывает телефонный звонок. Тэхён моментально выставляет перед собой ладонь, прося о тишине, ставит на громкую связь и решает убить двух зайцев, сэкономив немного времени. Поговорить по телефону и раздеться перед душем. — Тэхён! Почему ты не брал трубку?! — Я спал. — Снимает пиджак. На темной ткани виднеются кровавые пятна, на рукавах — грязь. — Что-то случилось? — Конечно! Ты не ночевал дома! — Чуть ли не кричит девушка и Тэхён улыбается. Он уверен, она сейчас злобно пыхтит и сжимает свои маленькие кулачки. — Где ты? — В отеле. Всё в порядке. Приеду после работы. — Про отель я уже слышала. Более подробной информации нет? — Нет, родная. — С кем ты был? — С Чон Хосоком и Чон Чонгуком. А что? — Чонгук вскидывает свои глаза на Тэхёна. Он его имя знает? Кажется, когда его представляли ему, тот не слышал, кивнув в ответ и весьма потерянно. — У тебя новый человек? — Да. Со вчера еще. — Рубашка тоже в отвратительном состоянии. И Тэхён в этой одежде спал, кошмар. Пальцы ловко справляются с пуговками, но на половине пути он замедляется, уловив взгляд Чонгука. Тот даже для приличия не пытается отвернуться. Ровно и спокойно следит за каждый действием Тэхёна. — Почему мне не сказал? — Мне нужно было позвонить тебе и сказать об этом? Какая разница, кто именно меня охраняет. — Есть разница. А вдруг там будет девушка? Я же ревную. — Увидишь Чонгука — ревновать всё ровно придется. Он будет попривлекательнее большей половины девушек. Да и ко всему прочему, он первый человек кто посмел задеть меня на первый час знакомства. — Серьезно? Как его лицо? Меня ты столкнул в фонтан, когда я задела твою руку в первый день знакомства. — Он жив и невредим. — Это уже огромный повод для ревности. Помни, попробуешь мне изменить, и я найму киллера. — Коварно… Я позвоню тебе позже. Мне надо в душ. Целую. Скинуть трубку, не дождавшись ответа — в стиле Тэхёна. Снимать штаны, глядя в глаза Чонгуку — в стиле Тэхёна. Уйти в ванную, предварительно подмигнув Чонгуку — в стиле Тэхёна. А у Чонгука в голове брызги воды, падающая в фонтан девушка, наверняка в дорогущем платье, злобное лицо Тэхёна и громкий, грубый голос: «Не трогай меня!» Это… Что? Как можно столкнуть кого-то в воду из-за одного прикосновения? Как можно так себя вести? Это же точно не нормально и Тэхён все больше кажется неуровновешенным. — У него болезнь. Психологическая больше, но на коже всё ровно появляется сыпь — если мало знакомый человек будет его трогать. Когда он знает человека, все в норме. Но когда человек для него чужой, каждое его касание выжжет кожу Тэхёна. Врачи называют это воображением, настолько сильным, что оно влияет на здоровье. — рассказывает Хосок и Чонгуку плохо. Такое может быть в реальности? Гиперчувствительность? Но тогда почему с аллергическим эффектом? Почему Тэхён это не пытается вылечить и по какому случаю такое вообще произошло? Это же не может быть правдой? И нет, еще раз нет и нет, потому что Чонгук сам видит как это происходит. Вот Тэхён на работе, Чонгук и Хосок рядом, следуют за ним в кафе, где официантка решает позаигрывать с красавцем. Хватает его сначала за руку, потом за шею и кожа стремительно краснеет в этих местах. Девушке ничего он не делает, на удивление ЧОнгука, он правда ждал что тот ее оттолкнет или накричит, но нет, он стойко терпит и отодвигает от себя ненужное. А потом он сидит за столом и кривится от боли. Растирает покрасневшие места, достает какие-то таблетки и стремительно глотает несколько сразу. — Так всегда. Более болезненная ситуация, если человек Тэхёну неприятен. — Хосок вновь курит, прижимается спиной к косяку их комнаты. — Кожа не то что краснеет, она опухает. Он начинает задыхаться и хорошим это не кончается. — А как же драки? Ему явно неприятен человек, которому он бьет лицо. Я не видел такого, когда неделю назад он надрал жопу тем идиотам с переулка. Да и я обрабатывал его раны и держал за руки. Ничего не было. — Когда он дерется, организм словно отключается. Или, как говорят врачи, гормональный скачок, выравнивающий аллергическую реакцию. Это сложно, и я далеко не доктор, чтобы по-человечески тебе это объяснить. А на счет тебя… Что-ж… Озадачен был даже я. Но это значит что? Ты точно продержишься на этом месте, так что радуйся. Не радует. Ну вот вообще не радует. Чонгуку надо было узнать что у Тэхёна все идеально, что девушка у него красотка и они хотят детей, а потом, возможно, рассказать о самом важном. Привести Тэхёна к этому важному. А на деле? На деле Тэхён тяжело болен, не особо держится за свою девушку, да и она тоже. Для них словно просто нормально что они вместе. Словно приевшееся чувство и всё. Чонгук разочарован, и совершенно не знает что делать. Набирает единственный контакт в телефоне со смайликом и рвано выдыхает, когда на том конце провода слышится хриплый голос. — Мне нечем тебя порадовать. Всё плохо. — На сколько? — Он болен, девушка есть, но это не то. Не чувства это. Он постоянно ищет и кричит во сне. Единственное что идеально в его жизни — работа. Там он справляется на ура. — Я на это и надеялся. Он умный, засранец. А что со здоровьем? — У него аллергия на прикосновения людей. У него кожа опухает и сыпь, если его заденут чужие люди. Черт, я даже не знаю как это нормально объяснить. Как долго ты собираешься скрывать от него правду? — Ты уверен, что он крепко сидит на своем месте? — Да. Совет его боится, журналисты тоже. Не посмеют сдвинуть. Косяков нет, леваком не занимается, так что и подловить не на чем. — Понятно. Тогда вези его ко мне. Думаю, я должен рассказать ему всё. — Он меня убьет — Смеется Чонгук и трет виски. — Тогда, представь, что он сделает со мной. — Да, спасибо, мне легче… Жди нас. Приедем завтра вечером. Издеваться над Тэхёном не хотелось. Не хотелось делать ему больно и уже точно его девушке. Но тут совершенно другой итог, от которого Чонгук был в шоке. Вместо слез и истерики, девушка лишь зло прошипела: «наконец-то» и посмотрела на связанного Тэхёна. Ни Чонгук, ни Тэхён такого не ждали. И наверное, она крупно ошиблась, ведь Чонгук не был киллером, убийцей или вымогателем. Он Тэхёна связал не для того чтобы убить или просить деньги, он его для другого совершенно крадет. Возможно, в какой-то степени для себя. Потому что за прошедшее время, а это несколько месяцев — Тэхён как родной, но еще не друг. Просто, близкий по духу человек и с этим Чонгук ничего сделать не может. Ровно как и вырубить девчонку, в красной, шелковой сорочке. Она спокойно наливает бокал вина и садится в кресло, прямо перед, сидящим на коленях, Тэхёном. Улыбается, уголками губ и изящно закидывает ногу на ногу. — Теперь мы можем поговорить. Сил связать тебя у меня не хватит, поэтому, пришлось оплатить работу человека. Понимаешь ведь? Каждый раз, когда ты говорил о свадьбе, Тэхён, мне становилось плохо. — Изящные ножки меняются местами. Бокал в руке незатейливо наворачивает круги, заставляя красную жидкость расплескиваться по стенкам. — Не потому что не хочу, я хочу, честно, а потому что у меня сил не хватит терпеть всю жизнь твою популярность. Понимаешь? Твои деньги… Да, это великолепно что у тебя их много, но ты задумывался когда-нибудь о том, чтобы забрать меня и уехать на край света? Купить дом у моря и жить там… Без телефонов, журналистов, комментаторов, фанатов, твоей чертовой работы. Думал? Так вот, теперь, сидя на коленях, со связанными руками у тебя есть время подумать. Я ставлю тебе условие, Ким Тэ Хён. Я или твоя работа, твой мир. Достаточно жестоко. Нет, не так. Слишком жестоко. Чонгук молча стоит за спиной Тэхёна, закрывая лицо маской и капюшоном. Но в его глазах, четко можно увидеть призрение и злость. Заставлять человека решать, что важнее из важного. Тэхён свою работу очень любит, это видно слишком четко. Он может не разгибаясь сидеть за столом, вчитываясь в документацию, любит общаться со своим персоналом, обязательно заботится о графиках работы, следит за четким расписанием обедов и даже дружит со своим секретарем. Чонгук удивился, по всем законам там должна сидеть пышногрудая девица, с красными губами и очень даже хорошенькой фигуркой. Но нет, Ким Тэ Хён, что любит свою девушку и честно потакает ее капризам, нанял парня. При чем не зря. Талантливый парень, наглый слегка, но это не так важно. Тот справляется со всеми задачами, которые ему поставит руководство и умудряется даже заниматься своими делами. Однажды, его отчитал какой-то приехавший на сделку придурок. Шишка в сфере бизнеса и секретарь даже огрызнуться права не имел. Да, он сидел в телефоне, погружая пространство в музыку, создаваемую на телефоне, не заметил как зашли важные лица и тупо проигнорил. Чего ждать было? Увольнения, криков и подобной ереси, но нет. Тэхён пришел на крики и оценив ситуацию, глядя в глаза своему гостю, проговорил ровно и четко: — Вы не имеете права кричать на моего сотрудника. Это первое. Вы не имеете права бросаться словами об увольнении. Решать это не Вам. Это второе. И третье. Вы мне более не интересны. Человек, который разрешает себе подобное поведение, не сможет честно сотрудничать с компаниями, вроде моей. И если у Вас более нет ко мне никаких предложений — дверь позади Вас. Уходите, я разрываю наш контракт. Этого не ожидали. Трудно поверить что такое отношение существует. Но да, существует. Ким Тэ Хён не только миллиардер, он идеальный директор и все знают, бизнес парня пойдет только в гору и поднимется выше небес. Он умеет делать свое дело и главное в этом другое: он любит свою работу. Так же сильно, как и свою девушку. И данная ситуация, где Чонгук палач, ни сколечки не делает выбор Тэхёна легче. Ему трудно, на всех подсознательных уровнях Чонгук чувствует его боль и не может больше терпеть, когда мычание парня переходит отметку истерической. Рука, в черной коже, мягко ложится на плечо Тэхёна, заставляя умолкнуть. Хе Сон вопросительно выгибает свою бровь, а Чонгук молча включает в вороте динамик, через который его голос искажается и закрывает собой Тэхёна, выйдя вперед. Тэхён не будет сидеть на коленях, не будет делать сложный выбор, Чонгук решает за него. Он не уверен что это правильно, ведь мнения тут разойдутся. Истинные романтики будут громко кричать что: «Бизнес можно построить заново! А настоящую любовь больше не встретить!», а такие как Чонгук, скажут другое: «Отношения всегда можно построить, а вот выстроить такой бизнес может не получится!». Поэтому, просто: — Ты ошиблась. Твой оплаченный человек лежит в подсобке кухни, а я… Что-ж, я пришел по душу Тэхёна. Но не ставить его на колени перед тобой, а чтобы выкрасть. Мне плевать на все что ты сейчас сказала, но ты пустое место. Людей любят вместе со всем, с работой, хобби, вредными привычками, а ты, любишь только себя. Ничтожно. Голос получается очень грубым, благодаря гаджету в вороте кофты и эффект получается очень хорошим. Нет, Чонгук романтик, в какой-то степени и он понимает, что если-бы он по настоящему любил, то кинул бы все к чертям, лишь бы не терять свою любовь. Но сейчас, он не видит в девушке истинных чувств. Она словно глумится, издевается. Проверяет его, сможет ли Тэхён отказаться от всего, ради нее одной. Но Чонгук в курсе всех этих заскоков девушки. Знает что ей не протянуть без денег. А если Тэхён всё бросит и купит дом на берегу моря, то и много денег брать не сможет. Он их не зарабатывает, так что просто не имеет права их брать. Чонгук знает это, он его давно уже выучил. Чистые соображения совести. Реплика закончена, Чонгук молча хватает Тэхёна под руку и ведет на выход из квартиры. А когда Хе Сон вдруг оживает и бросается к Чонгуку, чтобы остановить, шипит уже Тэхён. Смотрит на девушку со злом и нежностью, одновременно. Боится что Чон ей боль причинит? Нет, что-то другое. Рука сама срывает скотч с чужих губ. Тэхён набирает воздух в легкие, но лишь отречено выдыхает обратно и отворачивается к двери, к которой его насильно ведут. Что за парень рядом с ним, он не в курсе, куда его везут — неизвестно. Страшно? Нет. В голове его Хе Сон, которая поставила ему выбор. Это все начала семья Тэхёна, его брат и он просто не сможет отпустить. Будь то цветочный магазин или целая корпорация, неважно, главное, что в это вкладывались его родные. Он не сможет взять все и развалить. Но Хе Сон… Нет, это бред. Она пьяна и не соображала что говорит. — Там серьезно был человек? — Был. — Отвечает Чонгук, совершенно не думая о прикрытии. Да, Тэхён моментально вскинул глаза. Смотрит как водитель молча стягивает с лица маску и капюшон кофты, как глубоко набирает воздух и слегка улыбается. — Удивлен? — Почему? В смысле… Кто ты? — Скоро узнаешь. Только не вздумай предлагать мне деньги или подобную ересь, ладно? Мне от тебя ничего не нужно. Ехать нам до вечера, так что сзади лежит еда и мой спортивный костюм. Можешь переодеться. Он будет великоват слегка, но думаю тебе пофиг. — Я могу шарахнуть тебе по голове, ка только ты развяжешь мне руки и убежать. — Не сможешь. Ты не такой. Ты не чувствуешь сейчас опасности. — Прямой взгляд в глаза, улыбка и звук рвущегося скотча на запястьях Тэхёна. — Я тебя не убивать везу, мне просто нужно тебе кое-что показать. Это жизненно необходимо. Доверься мне, ладно? — Ты выкрал меня, Чон Чонгук. — Да. — Отвечает Чон, словно ему только что сказали самую очевидную в мире вещь. Он вновь бросает на Тэхёна взгляд, вновь улыбается и немного пожимает плечами. — Знаю. Можешь потом меня засудить, но дай мне кое-что тебе показать. И да, мне жаль что Хе Сон… Ну, ты понял. Неприятно. Да, Тэхён понял о чем ему толкуют. Он кивает, перебираясь на заднее сиденье. В спортивной сумке он находит ланч, черный костюм от пумы и немного улыбается. Аэропортный стиль, говорите… Именно в таком бы костюме Тэхён хотел выйти. Обычные черные штаны, черная кофта с капюшоном, белая футболка, той-же фирмы и белые кроссовки. Идеально. — Нам надо остановиться, обещай что не выпрыгнешь и не побежишь непонятно куда, ладно? — Глупо соглашаться с тобой, но да. Я не убегу. Интересно же, ради чего ты выкрал директора корпорации «This Mono». Джун как-то говорил, что очень бы хотел испытать чувство опасности. Интересно, если он и правда разбился, почувствовал ли он его? Если он правда погиб, почему не приходит во снах? Почему вообще жизнь Тэхёна так круто повернулась? Его можно сказать предали на глазах. И не важно что Хе Сон говорила о их отношениях, о том что она хочет свадьбы. Она наняла человека, чтобы поставить Тэхёна на колени. Тэхён любит ее, но вставать на колени в подобном ключе? Само по себе действие девушки вызывает бурю негодования и разного вида неприязнь. Так не делают, и уже точно так не делают с любимым человеком. До вечера время тянется слишком долго. Тэхён успевает подметить удивительные умения Чонгука к пению. А вот с шуточками проблемы. Он не всегда попадает прямо в цель, скашивая тему. Шутки тонкие порой, но иногда слишком сложные. Которые понять может только начитанный человек, с работающей логикой и фантазией. Одним словом, Чонгук противоречие ходячее. Он может запросто прикинуться школьником, в секунду превратиться в сурового, важного человека, ну или просто чувака-вынос. Тот самый, который зубы выбивает, без лишних слов. Утрешнее представление тому только подтверждение. Он выглядел круто. Серьезно и опасно. Он казался горой, которой нипочем пули и стрелы. Казался опасным, словно дай ему возможность и он превратит белый ковер в кровавое месиво. Тэхён от скуки залазит в чужую галерею, просматривает множественные фотографии, роется по папкам и наблюдает некую стабильность. Чонгук фоткает регистрационные знаки машин. — Зачем ты фоткаеш номера машин? — Это машины на которых ты уезжал. Ну знаешь, такси, пойманная тачка. Так, для безопасности. — Серьезно? Кажется, ты чокнутый. Не знай я что ты в моей охране, обвинил бы в сталкерстве. Чонгук цокает языком, закатывает глаза и улыбается. Расслабленно, словно всё идет своим чередом. Словно они с Тэхёном просто путешествуют, разговаривают и шутят друг с другом. Кажется, они вечность в этой машине, вечность стирают резину о асфальт и перебирают несмешные истории из жизни. Припасенный ланч на заднем сидении, спортивная сумка со сменной одеждой, прототипная колонка, камера, запасной аккамулятор, несколько флешек и ноут. Таке должно быть? В смысле, так спокойно с человеком, который, фактически, выкрал тебя. Связал по рукам и ногам, закрыл рот скотчем и затолкал в салон своей тачки. Это нормально? Без понятия. Тэхён смотрит на профиль Чонгука. Тот выглядит уставшим. С синяками под глазами, с растрепанными волосами. Он спокойно следит за дорогой, заглядывает в зеркала, чисто по привычке. На трассе пусто. Ловит изучающий взгляд парня рядом, улыбается вымученно и вновь отводит взгляд на дорогу. Тэхён успел о нем немного узнать. Совсем крохи, но их хватает чтобы принять парня. Чонгук в тихаря кормит брошенных животных. Он сам его тогда засек, когда вышел на балкон. Увидел как Чонгука тащит свой ужин на улицу, садится рядом с коробками на улице, зовет к себе живность и нежно поглаживает котят за ушками, а с собаками играет. Таскает на руках, смеется. Он любит фотографировать. В выходные, когда они были в Японии и Чонгук отпросился на пару часов, Тэхён обнаружил его с камерой в руках около сакуры. Он просто гулял и фотографировал. Он как чистый лист бумаги. Бери и пиши историю. Лепи, ведь он податливый пластилин. — Тэхён. Я бы хотел сейчас тебе это сказать. — Заворачивая в населенный пункт, тихо говорит Чонгук и не смотря в глаза Тэхёну, прочищает горло, прежде чем продолжить. — Хочу извиниться. Я все знал с самого начала. Невыносимо было молчать, но я это делал. Ты поймешь меня, позже. Когда тебе все объяснят. Я готов на любое наказание, только я хочу чтобы ты знал: я всегда буду стоять за твоей спиной и прикрывать тебя. Я всегда за тебя. И если ты прикажешь, я нырну под поезд или сигану с крыши. — О чем ты? Что такого ты сделал, чтобы я приказал тебя самоуничтожиться. — Чонгук осторожно паркует машину, поднимает свои глаза на Тэхёна. И он ужасается. В них стоят слезы, не пролитые. Глаза чистые, словно Чонгук не взрослый парень, а ребенок. У которого еще не единого греха за душой, а мир в цветных красках. Новый мир, который еще только предстоит узнать. И когда Чонгук тяжело, судорожно выдыхает, опускает обессиленно руки с руля и смотрит вперед, его хочется обнять. — Посмотри вперед. Тэхён слушается, с интересом смотрит в лобовое стекло. И сердцу больно. Совсем немного, для начала. Странное совпадение. Перед ними белая киа. Как дэжавю. Но это только начало, потому что Тэхён мажет глазами дальше, цепляет парня на тротуаре. Нелепый какой-то. Несуразный чтоли. С руками, что покоятся в синих карманах джинс, в странной, ярко-зеленого цвета шапке и растянутой майке. Доходит информация до мозга — тихо. Настолько тихо, что даже удары сердца слышно отчетливее чем собственное дыхание. И нет, в то что Тэхён видит — он не верит. Вываливается из машины, собирая остатки своей мужественности. Он с каждым шагом превращается не то в ребенка, не то в девушку. По щекам слезы, руки безвольными нитями, ноги ватные. А сердцу больно. Так больно, что больше нет сил идти дальше. Он падает, отбивая свои колени, падает и плачет. Задирает голову, заламывает до боли в мышцах — брови, но не кричит. Нет. Молча рыдает, наблюдая, как расплывчатая фигура движется ему на встречу. Больно. Так неистово больно, что все проблемы мира становятся крошечными. Незначащий поступок Хе Сон, не обжигающий поступок Чонгука, совершенно не волнующая ситуация с банкротством компании с которой они сотрудничают. Есть только одно. Джун — который падает к Тэхёну, крепко прижимает к себе, плачет и извиняется. Практически воет, ведь ему тоже больно. А Чонгук стоит позади, верит что Тэхён, как только придет в себя, врежет ему по лицу и да, будет прав как никогда. Верит что тот его видеть больше не захочет, верит что теперь он подписал себе смертный приговор. Он смотрит внимательно за братьями, проклинает себя и весь этот заговор, проклинает мир, но цепляет лицо Тэхёна и беззвучное, одними губами. — Спасибо тебе. — Я планирую отдать корпорацию в твои руки, Джун. — Зимним вечером говорит отец и мир Джуна рушится. Это не для него. Нет, и еще раз нет. Поленья в камине трещат, словно понимают, о чем думает Джун, распаляются сильнее, разбрызгивают свои угольки в разные стороны, показывая негодование. — Но отец… Это не я должен быть. Это для Тэхёна. — Голос ломается, губы моментально сохнут, а руки пытаются найти себе занятие. Лишь бы прекратить так нервничать. Волосы приглажены уже в сотый раз, пальцы предательски дрожат и когда лицо отца не меняется, Джун применяет последнюю свою карту. — Я же даже не родной вам. Не надо, пожалуйста. Мне так хорошо, я не хочу стоять во главе. Тэхён законный наследник, не я. — Джён, забудь своё не родной. Понял меня? Не важно какая у нас с тобой кровь, важно то что я тебя воспитал. Ты мой сын. Я люблю вас с Тэхёном — одинаково, но пойми, Тэхён личность творческая. Он не сможет держать людей в ежовых рукавицах. — Не надо, прошу. — Шепотом, надрывно просит Джун и ломается. Это тяжело, понимать что ты не родной, что тебе дали долбанную гору любви, что тебя приютили, тебя воспитали, дали самое лучшее из лучшего, а потом пытаются вручить еще больше, чем вообще можно вообразить. Но нет, это не для Джуна. Это всё Тэхёну, настоящему наследнику. И возможно, отец ошибается, далеко не всем нужны ежовые рукавицы. Не все подчиняются жестокому графику. Джун знает, что Тэхён справится лучше него, знает, что тот сделает всё лучше. Но отец говорит четко и прямо, без оговорок. Уже через месяц тащит на конференцию, знакомит с главами отделов, дает всем вдоволь насмотреться на длинноногого красавца. — Хэй, Чонгук, Тэхён вытерпит мою потерю? — Хён, ему твое самоубийство не поможет. Младший мыслит верно, но Джун всё ровно думает об этом. Твердо уверен, что не будь Джуна, то не было бы проблем. Но умирать не вариант. Явно. Приходится нервно кусать ногти на очередном заседании, падать на колени в отцовском кабинете, умолять и плакать. Приходится напиваться, закрываясь в приват-комнате с незнакомой блондинкой. Ее тело прекрасно, она очень интересная личность, но Джун видит лишь свой нервный срыв, четкие отметины злости на округлых ягодицах, просьбы помощи на хрупкой шее. Немой крик, ломающаяся спина, а ответов нет. Выхода нет. Голова готова взорваться. В объятьях нежится брат, рассказывает какую-то нелепость, тянется к вредным чипсам, включает телевизор, чисто для фона. А Джун внимательно слушает об аварии, внимательно следит за трансляцией новостей, срочном выпуске и выдыхает. — Тэхён, ты же знаешь что я тебя люблю? — О чем ты? Спрашиваешь так, словно накосячил. — Немного. — Смеется Джун. Смеется только перед ним, а ночью горячо выдыхает в телефонную трубку, просит о помощи и немедленно садится за руль своей машины. Несется к своему последнему шансу, ломает все преграды. — И что ты хочешь? — Хочу чтобы ты подстроил мою смерть. Заплачу сколько угодно, но сделай это. — Убить тебя? Заманчиво. — Парень восседает на кресле, в довольно богато обставленном доме, но домашний вид лишь глумит. Кто еще носит пижамки? Ну да, только Джин. Странный принт, сама по себе ночнушка выглядит детской, но он говорит серьезным тоном, он серьезный человек. — Расскажешь зачем? — Не поймешь. Парень усмехается, пишет на листочке сумму и говорит что надо подготовить. Пишет адрес на том же обрывке бумаги, говорит что там можно жить. Там не людно, камер нет, а сам дом вполне пригоден для жизни. Джун молча соглашается, поднимает глаза к потолку, сдерживает слезы и шепчет: — Прости меня. А потом, через неделю, новость о смерти приемника главы корпорации «This Mono» разлетается по всей Корее, оповещает каждого гражданина и самого Джуна. Он смотрит на разбитую машину, с его номерами. Но его там нет, лишь сажа сгоревшей одежды, немного Джуновской крови, для убедительности, его сигареты, его блокнот. Блокнот, в котором он извиняется перед братом, перед отцом и матерью. — Ты жесток, хён. Так нельзя. Можно было найти другой выход. — Чонгук упрямо пилит хёна взглядом, бросает в него неверящие взгляды и потерянно выдыхает, когда не слышит ответа. — Ты должен ему раскрыться. Только ему. — Нельзя. Он упрямый, не станет принципиально перенимать свое наследство. Бросит всё. Я подожду, пока он не займет подобающее ему место. Я хочу чтобы ты пробился к нему. — Зачем? — Понаблюдай за ним. Мне легче будет, если ты будешь с ним рядом. — Но хён… — Пожалуйста. — А если он меня узнает? — Не узнает, поверь. Ты тогда был вылитым кроликом. Сейчас в зеркало посмотри, ничего схожего. Если только глаза огромные остались. — Джун посмеивается, пока Чонгук пытается вспомнить, правда ли нелепо выглядел, будучи подростком. Но и Тэхён выглядел ребенком. Пусть и старше. Он был миленьким, остервенелым одновременно. Веселый, дерзкий, добрый и до невыносимого красивый. Чонгук не гей, а Тэхён просто не считается. Тэхён один такой, его не любить невозможно. Хочется только держать его ближе, бежать с ним вместо по жизни, крепко держать за ладонь. Это зараза, поражающая головной мозг, посильнее чем рак. Только имя болезни — Тэхён. Вы заразитесь, стоит вам просто на него посмотреть. Захочется больше. Как и Чонгуку. Он был с ним и ему хочется больше. Хочется рассмотреть по новой россыпь родинок на спине, маленький шрам на тазовой косточке, почувствовать его волосы в руке. Воспоминания ножом в голове, поэтому Чонгук как безвольная кукла. — Ладно. Но с условием, что ты обязательно ему расскажешь все. — Расскажу, когда придет время. Горящий след на щеке Джуну явно на пользу. Тэхён его рад видеть, но послушав внимательно брата, решил что тот полный гад. Крепкий кулак и подставленная братом щека. Что-ж, Джун этого ожидал. А по взгляду рядом стоящего Чонгука, казалось что и он поддаст для полной картины. Но нет, тот лишь пожал плечами, усадил Тэхёна обратно на диван, надавливая на плечи. — Ты не дослушал. — Ровно, спокойно и тихо. Тэхён набирает воздух, чтобы возразить, но Чонгуковы руки до сих пор на плечах, сжимают не больно, но достаточно чтобы понимать. — Я не родной брат. Я приемный. — Я знаю. С детства еще знал и что? — Джун выглядит шокированным, молча изучает лицо Тэхёна. И тот продолжает, положив свою руку поверх Чонгуковской, чисто из-за нервов. — Увидел документы у папы на столе. Да и когда подрос, понял. Ты не похож на меня, папу или маму. Так что, мне не трудно было сопоставить два плюс два. Но это ничего не меняет. Ты ебанный идиот, ты заставил меня шесть лет страдать. Шесть лет! Ким Намджун! Шесть гребанных лет я кричал во сне, искал тебя везде, потому что не верил в твою смерть! Шесть гребанных лет я ревел из-за тебя! — Прости меня. Прости, Тэхён, но я не мог принять компанию. Я не заслуживаю такого. Это по праву только твоё, а я всего лишь… — Только скажи что-нибудь про наше родство. Только скажи что-нибудь про неродных и я сломаю тебе ребра, Ким Намджун. Я не шучу. Срал я какого цвета твоя кровь, красного, голубого или желтого, ты мой брат, моя семья. Долбанный ты идиот, боже… Пустота исчезает постепенно. Наполненность в организме глубокой ночью, как и слезы счастья, которые Тэхён еще не выплакал. В руках пушистое одеяло, в соседней комнате спит живой брат… Он ждал этого, верил до последнего, а в кармане Джуновские сигареты, которые он подаст ему завтра утром. Джун изменился. Его лицо худое, ноги — спички, глаза пустые. Он подавленный, просто посмотреть на него и становится тошно до боли в ребрах. От него так-же пахнет братом, заботой и любовью, от чего хочется перед его ногами в пыль превратиться. Но все не проходит так просто. Шесть лет Тэхён страдал, а за несколько часов его боль не сможет забыться. В глазах слезы, в горле крик и громкие судорожные рыдания, на которые прибегает Чонгук. Ну конечно, он же в охране, он привык реагировать на странные звуки. С пистолетом в руках он шарит по помещению. Напряжение от поступка Хе Сон еще не спало и не известно что взбредет девушке в голову, после того случая. Но в комнате пусто, на кровати сжавшийся Тэхён. — Эй, Тэхён? Что-то случилось? — Да. У меня брат имбицил, моя девушка силой ставит меня на колени, а в моей охране чувак с которым я потерял девственность. У меня просто не жизнь, а чертов ад со всеми вытекающими. — Вот как. — Спустя минуту выдает Чонгук. Узнал… Чонгук хотел чтобы его узнали, но не в таком ключе, вернее, не в такой ситуации. В смысле, вообще может быть идеальная ситуация для такого? Кажется, нет. Но какая разница? Тэхён уже все рассказал, Чонгук не чувствует больше себя загнанным зверем. В голове воспоминания событий, что происходили чертову кучу лет назад. Они детьми еще были. А сейчас они оба взрослые и Чонгук не намерен больше терпеть. Он в наглую залезает на кровать, протискивается под одеяло, укладывается поудобнее и тянет на себя Тэхёна. Тот моментально сворачивается на чужой груди калачиком, сжимает в руке чужую майку. — Когда узнал? — Когда в отеле ночевали. У тебя этот шрам на щеке с детства. — Верно. Почему не сказал? — Сказал бы и что? Было бы неловко. — А сейчас что? — А сейчас у меня нет сил ощущать неловкость. У меня есть два человека, которые действовали за моей спиной, два открытия, с которыми мне еще надо как-то жить. Я не могу сейчас думать. — Тогда, если думать ты не в состоянии, я понаглею. — Ты и так дохрена наглый. Уже дважды залез в мою кровать. — Поправочка. Первый раз все произошло в моем доме. Так что, один один. Чонгук повзрослевший, но такой же нежный. Осторожно поднимает за подбородок, тыкается своими губами в чужие, выдыхает в открытые уста. Он и в первую встречу такой был. Нежный, осторожный. Кажется, что-то не меняется. Но взгляд у Чонгука совершенно другой. В нем больше нежности, чем раньше. Тогда похоть и страсть переваливали за все допустимые рамки. Обжигающий взгляд, сейчас-же успокаивающий, убаюкивающий. — Спи. Поговорим уже завтра. — Не уйдешь? — Не уйду.