Alive

Альфа нежно очерчивает кончиком большого пальца линию красивых тонких губ. Вторую руку заводит назад и кладёт на затылок, зарывая пальцы в мягкий шёлк волос. Уголки полных губ изгибаются в полуулыбке и касаются желанной мягкости напротив. Омега прикрывает глаза, а сердце сладко замирает и на мгновение падает вниз от трогательности происходящего. Он притягивает мужчину за шею и ненавязчиво углубляет поцелуй, зарываясь тонкими пальчиками в короткий каштан взмокших прядей. С губ срывается первый тихий всхлип, когда альфа практически невесомо касается обнажённого бедра и медленно ведёт вверх, нежно касаясь молочной кожи кончиками пальцев, мягко накрывая подрагивающий животик, а губы отрываются от губ и припадают к межрёберной впадинке, ведя влажную дорожку до проступающих косточек ключиц. Лизнул межключичную ямку и прикусил кожу на линии острого подбородка. — Чанёль, — еле слышно проскулил парень, пальчиками сжимая сильное плечо альфы, — прошу тебя. — Тшш, — прошептал мужчина и ласково чмокнул омегу в губы, попутно прослеживая большой ладонью путь обратно к стройному бедру и касаясь молочной кожи на внутренней его части. Омега откинул голову и сладко простонал, когда Чанёль огладил большим пальцем нежное колечко мышц, собирая и размазывая скользкую ароматную смазку по бархатистым стеночкам, проникая лишь на половину кончика пальца. — Не боишься? — Пак склонился над омегой и провёл кончиком языка от уха до края нижней губы, — Бэкки, — позвал он, разомлевшего под его ласками любимого, — ты со мной? — Да, — томно выдохнул парень и затянул альфу в умопомрачительный поцелуй, лаская своим языком кончик чужого. — Я не боюсь. Альфа с улыбкой отстранился. Подхватив свою лёгкую ношу под хрупкими коленками, он уверенно завёл руку под ягодицы и огладил влажную ложбинку средним и указательным пальцами, проникая вторым на длину подушечки, затем медленно вводя палец полностью. Бэкхён рвано вдохнул воздух и зажмурился, закусывая нижнюю губу. Чтобы избавить омегу от неприятных ощущений, Чанёль умело ласкал изнывающий по приятным ощущениям член, нежно оглаживая яички и целуя мягкую кожу живота. Бэкхён начал теряться в чувствах, зарывая пальчики в волосах своего альфы и постанывая от приятных ощущений, лишь позже осознавая, что в нём свободно двигаются два пальца, разрабатывая упругие бархатные стеночки, подготавливая его для члена альфы. Чанёль шептал умилительные нежности, обдавая горячим дыханием изящное покрасневшее ушко, одаривая его короткими поцелуями — бабочками и попутно с этим проталкивая третий палец. Когда все три двигались внутри абсолютно свободно, стоны омеги стали переходить на фальцет, а сам Бэкхён самостоятельно, но медленно, начал насаживаться на пальцы Пака, мужчина вытащил пальцы, напоследок погладив внешнее разработанное колечко. Альфа навис над омегой и дрожащей от возбуждения рукой откинул с взмокшего лба несколько прядей. Провёл ладонью по окрашенной румянцем щёчке, развёл в стороны стройные ноги и приставил набухшую головку к входу в девственное тело. — Я тебя люблю, — нежно произнёс мужчина и стал неспешно входить, нежными прикосновениями стараясь отвлечь омегу от первой боли. Чанёль на мгновение остановился, давая возможность привыкнуть к распирающему изнутри чувству наполненности. Бэкхён положил одну ладошку на предплечье альфы, а вторую на крепкий бок и осторожно повёл бёдрами, давая мужчине «зелёный свет». Чанёль двигался в нём размеренно, не срываясь на слепую страсть, удерживая одной рукой за молочную кожу нежных ягодиц, а вторую расположил возле головы Бэкхёна, изредка перебирая мягкие светлые пряди волос. Мужчина старался уловить каждую приятную эмоцию на лице омеги, двигаясь в нём плавно и неспешно. Бэкхён же цеплялся за альфу, как за спасательный круг, громко вскрикивая на особенно глубоких толчках. Тонкие пальчики одной руки путались в каштановых вихрях, а вторая, скатившись с бока несколько ниже, невольно исполосовывала короткими ноготками упругую ягодицу мужчины. Бэкхён слушал тихие рычания, казавшиеся чересчур громкими в стеклянной тишине ночи, и безостановочно стонал, практически срывая голос. У обоих сорвало тормоза, когда внезапно остановившись, Пак вышел из омеги и сел в изножье кровати, утаскивая Бэкхёна за запястья на свои колени. Омега пристально смотрел в глубокие, казавшиеся в ночи магически чёрными, глаза и нежными прикосновениями оглаживал мужские щёки, покрытые лёгкой щетиной. — Ты снова не побрился, — констатировал парень и мягко улыбнулся, когда альфа совсем не невинно прошёлся кончиками пальцев по разработанной, сокращающейся от подразнивающих прикосновений, дырочке, а второй рукой притянул его к себе, размещая ладонь на острых лопатках. — Можно подумать тебя это когда–нибудь смущало. Омега ничего не ответил, лишь недобро сверкнув глазами. — Что? — усмехнулся альфа и чуть не задохнулся, когда хрупкие пальчики смело обвили венозный ствол и направили его в себя, — Господи, Бэк, — прохрипел мужчина и ухватился обеими руками за ягодицы омеги. Бэкхён медленно опустился на член Чанёля и судорожно выдохнул, прислоняясь щекой к груди мужчины ровно туда, где бешено колотилось его сердце в унисон омежьему. Парень лениво мазнул губами по сильному мужскому плечу и осторожно привстал, чтобы вмиг опуститься обратно. Он стал двигаться, увеличивая амплитуду и скользя ладонями по потному телу альфы*, впуская в себя и практически выпуская, чем невыносимо сильно дразнил Чанёля. Мужчина до побеления костяшек сжимал белоснежные бёдра, оставляя на них собственнические следы, кусал тонкую шею и упивался умопомрачительными поцелуями. Омега громко и развратно стонал, крепко держась за сильную шею своего мужчины, оцарапывая её пластинками ногтей. Дарил ответные укусы и алые, с вкраплениями синего, засосы на самых видных местах. Чанёль в очередной раз рыкнул и одним движением повалил Бэкхёна на спину, нависая сверху, засасывая кожу на ключицах и толкаясь более сильно, чем прежде. — О Господи, Чанёль, — вскрикнул омега, когда мужчина закинул его бедро себе за спину и вошёл под новым углом, который оказался для Бэкхёна достаточно выгодным и приносящим максимальное наслаждение. Парень продолжал безостановочно стонать, сильнее и сильнее оттягивая волосы альфы. Проводил ладонями по мужским бокам и самозабвенно ласкал губы напротив, изредка сталкиваясь носами или зубами, что не мешало ни одному, ни другому. — Бэкхён, — прошептал альфа, замедляясь и поглаживая хрупкие коленные чашечки омеги, что так преданно прижались к его бокам. Парень перевёл расфокусированный взгляд на мужчину и ласково улыбнулся. — Не останавливайся, — хриплым голосом попросил он. А Чанёль не смог ему отказать. Мужчин посмотрел на прижавшийся к животу аккуратный член омеги, сочащийся ароматным естеством, и провёл пальцами по всей его длине, вызывая у Бэкхёна неожиданно громкий стон, который можно было бы запросто принять за отчаянный крик. Только вот кричал омега от удовольствия. От присутствия рядом с ним Чанёля — мужчины, что каждый день сводил его с ума одним своим видом и приходящий ночью в самые мокрые омежьи сны. — Не кричи, — с улыбкой произнёс альфа, — помнишь? У нас тонкие стены. Пак перехватил запястья Бэкхёна и сжал их над головой омеги. — Какая разница? — дрожащим голосом пролепетал Бэк, — всё равно уже всех соседей перебудили. — Это всё ты, — альфа коснулся губами сначала одной горошины соска, подцепляя её зубами и оттягивая. Бэкхён попытался вырвать руку, но силы были неравны, — но всё же… — он нарочито медленно подобрался ко второму соску и прикусил его сильнее, чем первый, вызывая в его омеге бурю смешанных чувств, способных довести до агонии, — кричи так, как ты умеешь. Мы ведь оба знаем, на что способен мой сладкий омежка. — Замолчи, пожалуйста, и не останавливайся, — омега сглотнул вязкую слюну и вновь повёл бёдрами, призывая Пака к действиям, не связанными даже с самыми короткими диалогами. Альфа ухмыльнулся, вышел из трепещущего тела и резким движением перевернул Бэхёна на живот, приподнимая его бёдра на уровень собственного лица. — Не слишком ли много экспериментов для первого классического секса? — омега опёрся на локти и повернул голову в сторону, где предполагаемо, ближе всего находился его альфа. — Но я же хочу, чтобы ты навсегда запомнил наш первый раз, Бэк. Думаю, это желание переполняет нас обоих. Или я не прав? — мужчина развёл в стороны аппетитные половинки, наслаждаясь тем, что до сего момента было недоступно даже для него. — Знаешь, просто… О Господи, Чанёль! — Бэкхён смущённо накрыл ладонями разрумянившееся щёки и зажмурил глаза, — Ёль, что ты творишь? — Пробую тебя всего, — довольно причмокнул альфа, — ты же мой. Я так хочу. — Боже, — обречённо просипел омега и уткнулся горящим от стыда и смущения лицом в сгиб локтя. Пак продолжал трахать омегу языком, иногда обласкивая распухшие края колечка и рецепторами различая привкус естественной смазки. Стоны омеги совершенно точно выдавали все его чувства и ощущения. Несмотря на ярое смущение, парень получал немыслимое доселе удовольствие. И Чанёль это знал, используя, как прекрасное оружие против омежьей сущности. Оторвавшись от раздражённой розочки сфинктера, альфа провёл по члену Бэка и припал губами к выступающим позвонкам, практически вспарывающим прозрачную кожу. Тело осыпало миллионами мурашек, и омега судорожно вдохнул ставший густым воздух. Мужчина лёг на спину, утягивая парня на себя. — Иди ко мне, — омега подался вперёд, удобно усаживаясь на бёдрах мужчины, и прижался к нему всем телом, слегка вздрогнув, когда альфа вновь аккуратно вошёл в податливую плоть, срывая с губ Бэкхёна томный вздох и целуя его в линию скулы. Зажатый между их животами член омеги больно пульсировал, в то же время, принося парню приятную боль, заставляя его жмуриться и, в конце концов, сладко вскрикнуть. Вязкая белёсая сперма растеклась и в момент растёрлась по животу альфы, когда тот вновь принял сидячее положение и судорожно двигался в сжатом от удовольствия проходе. Чанёль рыкнул и прижал тело расслабленного омеги к себе, изливаясь внутрь и падая обратно на спину и слушая сбитое дыхание своей пары. В комнате расстелился приятный аромат полевых цветов, смешанный с ароматом морского бриза. Отныне они одно целое. Единый организм. Навсегда. *_* *_* *_* *_* *_* *_* *_* В гостиной, где еле слышно трещали поленья в камине, а за окном царила леденящая душу вьюга, на полу, устланном пушистым кремовым ковром, в объятиях друг друга нежились двое. Бэкхён, чья вихрастая макушка покоилась на плече альфы, кончиками пальцев обводил тёмные ореолы сосков на груди мужчины. Пак нежно оглаживал омежьи пальчики, полными лёгкими вдыхая аромат полевых цветов с вкраплениями его собственного. Благодаря данному факту всем вокруг было понятно, что этот омега под защитой своего альфы. Сегодня была их брачная ночь. К слову, первая ночь, которую они провели вместе. Конечно, как и многие другие пары, они много раз занимались оральным сексом, но дальше подобных невинных ласк не заходило. Чанёль не настаивал, а Бэкхён был верен семейным традициям, согласно которым омега должен был выходить замуж чистым и невинным. Паку нравилось, что его жених хранил себя. Хранил для него, а Чанёль в свою очередь ждал и всегда был ему верен. И он не мог передать словами, как был рад и горд своим непорочным омегой, когда тот вышел к нему в белоснежной рубашке с красными манжетами, символизирующими его чистоту перед будущим мужем. Чанёль смотрел на Бэкхёна и сам себе завидовал. Он невольно выхватывал глазами завистливые взгляды неженатых альф и практически давился собственной ревностью, но стоило лишь, тогда ещё Бёну, приблизиться к нему, как эти чувства, под натиском любви и нежности, были подавлены на корню. Заветное и такое желанное «Да» искоренило все ненужные сомнения, а нежные, красиво очерченные, тонкие губы, плавно двигающиеся в ответ, заставляли забыть обо всё на свете и желать только его. Своего Бэкки. Своего мужа. Чанёль увёл Бэкхёна под конец праздника, который окончился лишь часа четыре назад. Ему не терпелось коснуться омеги, исполнить мечту обоих и придаться сладким утехам в тишине ночи, разрываемой лишь рыжим лохматым пламенем в камине. — Тебе было хорошо? — тихо спросил Бэкхён, встречаясь глазами с чёрными омутами, которые благодаря огню походили на адское огниво. — Что за странный вопрос, малыш? С тобой мне всегда и везде хорошо. Сегодня же было волшебно, — мужчина крепче прижал к себе омегу и поцеловал его в макушку. — Правда? — Бэкхён по — детски поджал губу и вжался в мускулистое тело мужа. — Конечно, правда, солнце. Всё было просто превосходно. Переставай задавать такие вопросы. Я тебя люблю, — в закрепление своих слов, альфа подтянул к себе Бэкхёна и затянул в нежный поцелуй, не углубляя его, а лишь ласкаясь мягкими губами. Мужчина, не вытаскивая руки из–под омеги, позволяя ему лежать на своей конечности, навис над парнем и стал покрывать мимолётными поцелуями всё его лицо. Альфа обожал целовать эти трогательные веснушки, которыми был усыпан курносый носик и совсем немного щёки. Маленькая красивая родинка над верхней губой. Трепещущие веки и острый подбородок. Чанёль любил всего Бэкхёна. Каждую его частичку, будь то белокурая прядка или родинка на правой щиколотке. И сколько бы они не были вместе — альфе всегда будет мало. — Ну, Чанёль, перестань, — смеялся парень, когда Пак с нажимом прошёлся по худым бокам, пересчитывая каждое тонкое ребро, — ну щекотно же, что ты делаешь? Альфа уткнулся носом за аккуратное ушко, где сильнее всего источался аромат омеги, и блаженно вдохнул, прикрывая глаза. Он мягко провёл по омежьему бедру и закинул его на свой бок, продолжая нежно оглаживать стройное тело Бэкхёна. Парень робко коснулся губами оттопыренного ушка мужчины и зарылся пальчиками одной руки в волосы, а вторую расположил на широкой спине. — Спой для меня ту песню, которую ты исполнил после церемонии, — попросил омега, продолжая оглаживать проступающие позвонки и лопатки. — Что, так понравилось? — с улыбкой спросил альфа, бубня куда — то в шею омеги. — Просто очень романтично, — Бэкхён положил узкие ладошки на грудь Чанёля и ненавязчиво оттолкнул, призывая к выполнению его маленькой просьбы. Мужчина медленно отстранился и, напоследок чмокнув парня в губы, выбрался из–под тёплого пледа, скрываясь за стеной в соседней комнате. Омега проводил обнажённого супруга искушённым взглядом и подполз ближе к камину, закидывая в него пару поленьев, не давая огню возможности погаснуть до конца. Парень укутался в мягкий тёплый плед и подложил под спину подушку, облокачивая её на изножье рядом стоящего кресла и спиной устраиваясь на заветной перьевой мягкости. Пак вернулся спустя пару минут, держа в руках гитару. На ходу мужчина подкручивал колки и изредка дергал длинными красивыми пальцами звонкие струны. Омега невольно залюбовался такой красотой. Такой Чанёль в полумраке гостиной казался самым совершенным мужчиной во Вселенной, что отчасти было правдой. Отблески пламени создавали потрясающе чарующий образ, искрами теряясь в каштане вьющихся волос, создавая на месте альфы мифического Аполлона. Когда альфа опустился подле Бэкхёна, омега положил голову на крепкое плечо. Чанёль последовал за льющимися аккордами, сопровождая их своим потрясающим грудным голосом. Мурашки табуном пробежались по молочной коже Бэкхёна, заставляя сердце зайтись в сладкой пульсации. Он наблюдал за тем, как мужчина перебирает струны и изредка переводил взгляд на прикрытые глаза и двигающуюся линию пухлых губ. — «Так вот как на самом деле выглядит счастье», — с лёгкой улыбкой подумал омега и радостно зажмурился, вжимаясь носиком в плавный изгиб шеи Чанёля. На заключительных аккордах альфа решил немного продлить захватывающую мелодию и резким движением музыкальных пальцев завершил песню окончательно. Он опустил гитару на свои колени, накрытые пледом, который незаметно перекочевал из–под омеги, и теперь накрывал обоих, а сама чета Пак соприкасалась кожа к коже, даря друг другу непередаваемое тепло. Уютная тишина, нарушаемая всё тем же пламенем, дарила гармонию и уют, и Чанёль, смотря в любимые глаза напротив, верил, что такая атмосфера будет между ними всегда. Потому что иначе быть просто не могло. Потому это Бэкхён — его омега, с которым ему никогда не будет скучно и грустно. С ним в их доме появятся прекрасные картины, украшающие холл и спальню. В ванной будет на одну зубную щётку больше, а бутылочки с гелями, шампунями и масками в два раза превысят норму, чем было до его появления. Чанёль смотрел на омегу и чувствовал всем своим нутром, что с полноценным появлением Бэка в особняке многое изменится лишь в самую лучшую сторону. Теперь они семья. Семья полноценная и любящая друг друга. А ещё Пак знал, что спустя некоторое время в этой самой гостиной, по пушистому ковру будет ползать их маленький чудесный малыш так похожий на обоих и взявший всё самое лучшее. Для него неважно, кто это будет: альфа или омега — Чанёль будет любить своих мальчиков независимо от пола. Он просто будет любить. — Ты чего завис? — с улыбкой произнёс Бэкхён и мягко коснулся мужской щеки, большим пальчиком оглаживая жёсткую, но не приносящую неприятных ощущений, щетину. Альфа промолчал, накрывая узкую ладошку своей и поглаживая тоненькие пальчики. Омега ответил на этот жест более широкой улыбкой и блаженно прикрыл глаза, утыкаясь лбом в чужой. Чанёль потёрся кончиком носа о носик омеги и мягко прильнул к податливым губам. Альфа сначала прихватил верхнюю, медленно посасывая, затем подхватил нижнюю, принимаясь обласкивать каждый её миллиметр. Бэкхён сладко выдохнул, приоткрыв рот, чем Чанёль моментально воспользовался. Мужчина протолкнул в чужой рот свой язык и настойчиво прикоснулся к кончику языка мужа. Бэкхён томно простонал, яростно отвечая на постепенно разгорающийся поцелуй и обхватил альфу за сильную шею. Плед съехал с омежьих плеч, вновь обнажая парня перед любимым альфой, а руки Пака плавно переместились на тонкую талию и обнажённую ягодицу, в порыве сжимая белоснежную кожу Бэкхёна, оставляя на ней собственнические следы. Омега прикусил его губу и потянул на себя, накрывая мужчиной своё стройное молочное тело. Ноги рефлекторно разъехались в стороны, бесстрашно позволяя Чанёлю удобно между ними устроиться. Пак продолжал терзать опухшие алые губы, безостановочно сжимая и разжимая пальцы на ягодицах омеги, вырывая из груди мужа стоны, смешанные со всхлипами. За окном стало постепенно рассветать. Морозное солнце медленно протягивало тёплые лучи — ручки, пытаясь добраться до ворса кремового ковра, где два жарких тела сплетались воедино, которые извивались в страстном сексуальном танце, тонули во взглядах друг друга, взаимно обменивались теплом и кричали в унисон от накрывавшего с головой удовольствия. Растёкшись по Чанёлю, Бэкхён подрагивающими пальчиками касался струн одиноко лежащей поодаль гитары. Инструмент грустно отзывался на его прикосновения и вновь затихал, стоило парню оторваться от него. Солнце, наконец, достигло своей цели и нежно коснулось омежьего личика, обласкивая веснушчатые носик и щёчки. Светлые локоны рассыпались по груди альфы. Мужчина безостановочно их перебирал, второй рукой поглаживая поясницу. — Нужно вставать, — сонно протянул омега, мило прикрывая рот рукой во время зевоты. — Поспи, — хрипло ответил мужчина, перекладывая парня на спину, а сам встал на ноги. Чанёль подошёл к окну и окончательно распахнул тяжёлые синие шторы. Он обернулся на омегу и застыл с улыбкой на лице. Бэкхён, подложив под щёчку его подушку, мирно посапывал, пока ласковые лучики купались в белокурых локонах. Пак накинул лежащий на спинке кресла халат. Укутал в плед омегу, поднял на руки и понёс наверх в их спальню. Он не мог позволить своему омеге после такой прекрасной ночи спать на жёстком полу, пусть и с таким чудесным мягким ковром. Чанёль заботливо накрыл Бэкхёна тёплым одеялом и поцеловал в мягкую тёплую щёчку, заправляя выпавшую прядь за аккуратное ушко. Альфа вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой двери, и спустился на кухню, где поставил на маленький огонь чайник, а после скрылся в ванной комнате. *_* *_* *_* *_* *_* *_* *_* Бэкхён сладко потянулся и приоткрыл один глаз. Омега нахмурился, когда вместо огромной с хрустальными сосульками люстры увидел высокий резной потолок с небольшой, но сделанной со вкусом, лампой. По бокам от его головы расположилась пара маленьких светильников — бра. Омега перевёл взгляд вправо и заметил большое панорамное окно с прекрасным пейзажем на массивы снежных гор. Бэкхён сонно потёр глаза и опустил ноги на тёплый пол, где предусмотрительно стояли пушистые тапочки — зайчики. Рядом с кроватью располагалась тумбочка, на которой покоились все необходимые банные принадлежности. — Обходительный какой, — улыбнулся омега и, прихватив всё оставленное Чанёлем на поверхности, ушёл в душ, находящийся прямо в их спальне. Бэкхён с приятным изумлением отметил, что Пак позаботился не только его хорошем сне, но и о средствах личной гигиены. На банных полочках было всё, что могло понадобиться его омеге. Парень тихо прыснул в кулак и, скинув мягкий халат, встал под тёплые упругие струи. _ — Доброе утро, — с улыбкой протянул альфа, следя за тем, как Бэкхён удобно устраивается на высоком стуле и, стараясь не проглядеть подходящий кофе, — тебе с молоком или без? — Ты спал? С молоком, — кутаясь в светлый тёплый кардиган, ответил омега. — Я не хочу спать. Ты же знаешь, я мало это делаю, — мужчина разлил кофе по чашечкам, добавляя в одну из них молоко. — Ты мог бы хотя бы немного подремать. Совсем не спать, чтобы потом носом во все поверхности клевать тоже не вариант, — постарался максимально укоризненно говорить Бэкхён, но злиться или отчитывать этого мужчину у него никогда не хватало сил. Да и желания тоже как такового не было. — Я полон сил, Бэкки. Не переживай, — альфа разложил по тарелочкам свежевыпеченное печенье и поставил готовое на стол, усаживаясь напротив мужа, с умилением отмечая милые тапочки, которые его Бэкки носил постоянно, как только омежьи ножки переступали порог Паковского особняка. — Спасибо, — Бэкхён отломил кусочек песочного, положил в рот и блаженно прикрыл глаза, — напомни мне, пожалуйста, почему ты управляешь кофейней, а не работаешь там поваром. Так было ещё шикарнее. Пак усмехнулся и сделал глоток своего кофе. -Это намёк на то, что я плохой управляющий или на то, что потрясающе готовлю? — Чанёль выразительно посмотрел на омегу и откусил кусочек печенья. — Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, Чанёль, не нарывайся на комплименты, — подавил усмешку омега, делая тон как можно серьёзнее. — Чёрт, а я так надеялся, — деланно расстроенно сказал Пак, для пущей трагичности подпирая кулаком подбородок и заламывая брови. Бэкхён хохотнул и положил ладошку на сжатый под подбородком кулак, подтянув к себе. — Ты просто прекрасно готовишь, Чанёль, а управляющий из тебя самый замечательный. Мне отец сказал, — омега поцеловал прохладные костяшки и перегнулся через стол, — спасибо за завтрак, шеф — повар Пак, было очень вкусно, — губы мягко коснулись уже бритой щеки и тут же отстранились. Мужчина заторможено моргнул, наблюдая, как Бэкхён вновь исчезает на втором этаже, хлопая дверью, ведущей в бассейн. — Пак Бэкхён, — крикнул альфа, быстро убирая посуду в раковину и раздеваясь на ходу, — а отец тебе случайно не говорил, что я ещё и инструктор по плаванию отличный?