А ведь есть.

Познакомился я с ним в подворотне на маленьком островке былой радости. Детская площадка маленькая и даже ущербная. Из развлечения только качели на двоих персон из веревки, кривая, сделанная из пластов железа, горка и песочница с иссякшим "родником песка". А объединило все это загаженность - нержавеющий, казалось бы, металл приобрел неестественный для него оттенок, а краска вовсе облупилась, показывая всем желающим и не очень всю заинтересованность старших граждан к своим потомкам и предкам. В общем, всем было чихать на это место, кроме этого человека. Было ему на вид лет под тридцать, худощав, низковат и рус. Типичный в общем-то житель русской земли, но то, что он делал, было достаточно не типично: рядом с малой фигурой стояли большие ведра с краской, кисточки и множество газет. Я оглянулся в поисках его соратника, ведь не мог такой паренек один заняться подобным. Но к удивлению, рядом со мной и им не было ни одной души. Будто все умерли и мы остались одни в этом переулке с кучей вопросов в моей голове. Я продолжал смотреть издали, мне уж очень понравился этот персонаж. Его руки не для труда созданы и потому движения исследуемого нечеткие, резкие, долгие, а главное он точно занимается этим впервые. Одежда так вообще не из той оперы куда больше, чем его телосложение. Он в чистой розовой рубашке, которая уже изрядно извазялась и в грязи и в краске, была раньше наверняка поглажена, а завершали образ темно-синие брюки и ботинки, которые так же были в краске и сочитались даже в таком виде с верхом. Объект принялся уже класть на покрашеную дощечку качелей газету: порвал ее на части и как мазаику разложил на сидении. Явно ему это доставляет удовольствие. Теперь он взял одно ведро и подошел к горке. Немного постояв около нее и подумав о чем-то важном, он отложил краску и и пошел в обратном направлении. Так продолжалось пару раз, пока вся его мастерская не перекачевала к несчастной горке и уже при полном снабжении ресурсов, человечек хотел было начать открывать новое ведерко, как я решил заговорить: - Вам помочь? - крикнул я и эхом слова разнеслись по стенам ближайших зданий. Я стоял все так же, не близко и не далеко, но меж нами был нелепый мелкий забор, который выполнял большую функцию и отделял его мир от моего. Он вздрогнул и в скором порядке стал вглядываться во все четыре стороны. Под конец он нашел меня, стоящего позади него. - О! Извините! - смущенно ответил незнакомец, махнув кисточкой перед лицом, - Спасибо, но это пустяки! Я сам справлюсь! - эхо так же раздалось по округе. - Может, все же помогу? Я понял, что вы новичок в подобном занятии. - улыбнулся я и сделал пару шагов к собеседнику. - Вы правы, но в помощи я все так же не нуждаюсь. - сказал тот и поставил на землю ведро, которое приличное время он держал в руках. Поняв, что что-то кроется за этими отговорками, я еще больше раззадорился и уже сиганул через преграду в виде столбиков воткнутых в землю, что бы перестать сотрясать бессмысленно воздух и легче перейти на интимный разговор. Приятель открыл краску и покосился снизу вверх на меня, почувствовав поблизости: - Парень, я же сказал, что в помощи не нуждаюсь, тебе некуда идти? - А я и не помогаю... - протянул я, поставив руки в боки, - Я только смотрю. И идти мне действительно никуда не нужно. - Ладно, - вздохнул он, мокнув кисточку в водинистую массу, - только не мешай. Новоиспеченный знакомый распрямился, подошел ближе к железной конструкции и бережно, на сколько он мог, принялся красить. Приятно смотреть на человека, занятого делом, но любопытство все так же одолевало меня, даже с новой силой. - Вас как зовут? - Зовите Петром. - Петр, а вы тут живете? - Нет, уже нет. - Значит жили. - Да... Петр изменился в лице, но продолжал свою работу. - Меня, кстати, зовут... - не успел я договорить как он перебил меня. - Не нужно, это вы заинтересованы во мне, а не я в вас. - Вы не хотите со мной знакомиться? - Я не был готов сегодня с кем-то знакомиться. - У вас горе? - сделал я вывод, прохаживая туда-сюда перед пареньком. - С чего вы взяли? - потупил взгляд он в одну точку на уровне глаз, - Это так заметно? - Слишком очевидно. Не думаю, что вы отец какого-то карапуза, вы еще сам ребенок. Однако зачем вы этим занимаетесь я еще не раскусил. - Ахах, вы правы. - улыбнулся Петр, - Из вас хороший сыщик. - Так почему вы красите никому не нужную площадку, наверняка же детей здесь не бывает. - Есть причины. - как отрезал он. Повисла долгая пауза, слишком долгая, режущая мне слух. Петр макнул в краску кисть и перешел на противоположную сторону горки. Он метнул быстрый взгляд в меня через призму перил, а я как раз смотрел тогда на него. Секунда и он возврашается к своему занятию. - Вы же хотите рассказать, Петр, это вас гложет, можете мне доверить свои тайны. - присел я на дощечку песочницы. - Откровенные разговоры с незнакомцем - будто сцена из какой-то мелодрамы. - с иронией произнес он. - Вы правы, Петр, но что может быть лучше, чем облегчить душу прохожему? Никаких обязательств вы не понесете. - А какое вам вообще до меня дело? Петр вышел из-за укрытия, доделав перила и лестницу, подошел к своей мастерской. - Я увлекаюсь психологией. - сев в более удобную позу, ответил я. - Психолог? Я должен был догадаться. - выбирая краску, опять он не хотел со мной контактировать и смотрел везде, но не на меня. - Ахахах, нет. Я не знаю теории, анализ происходит на интуитивном уровне. Я не являюсь профессионалом. - Значит, я стал вашим объектом исследования? - По-сути я сказал тоже самое. - улыбнулся я. Петр поднял на меня свои серо-голубые глаза полные вопросов и недопонимания. - Я могу облегчить вам жизнь и все рассказать. Вы оставите тогда меня в покое? - Не думал, что так вам мешаю. - Так что? - Как хотите. - Хорошо. Парень положил кисточку на зеленую траву, встал, снял перчатки, подошел ко мне и сел на угол песочницы. Рукой вытер пот со лба и устремил взгляд куда-то вдаль, будто смотрел через дома и видел что-то гараздо прекрасное нежели то, что его окружает здесь. - Раньше тут был частный сектор. Этих домов помимо не было, даже в планах. Люди жили добрые, рабочие. Моя семья тоже обустроилась здесь: в прекрасном гнездышке синего цвета. Тут и бабушка с дедом, мама с отцом, да и я с младшим братом. Дед с отцом построили это место... - показал Петр во круг себя, - не район, а площадку. - Вот оно что... - наконец сообразил я, но Петр не собирался заканчивать свой рассказ. - Они хотели, что б это было нашим местом, только нашим. В мои семь случился пожар, на нашем участке. Отец с дедом отважились тушить, но так там и остались. Бабушка слегла практически сразу. Мама решила уехать далеко от сюда и забрала нас... не имеет значения куда. И вот как неделю назад мама умерла, а когда я искал все нужные документы для захоронения, я нашел записку с прошлым адресом от наших старых соседей. Собрался и приехал. А тут уже все иначе и только эта площадка стоит, уже побитая временем и безразличием живущих людей. - И вы решили сохранить память? - Можно и так сказать. Это единственное, что не унес пожар, единственный памятник, но только для меня. Брат был слишком маленький и он далек от этого, к сожалению. - Тяжелая судьба у вас, Петр. - сделал я вывод, вставая с доски, - Такого я не мог предположить. - Я вас удивил? - грустно улыбнулся он. Я подошел к Петру и склонился над ним. - Положительно. Таких людей, как вы, очень мало. - я ухмыльнулся и протянул руку, - Все же я вам помогу, не могу я слоняться ничего не делая возле такого человека с большой буквой "ч"! Он засмеялся звонко, как маленький мальчишка. - Спасибо! Думаю, я бы хотел иметь такого брата, как вы... - дал он мне свою руку и я, сцепившись с ним, вытянул его на ноги, - А как все же, как вас зовут? - Не важно, уже не важно. - улыбнулся я. Через час мы уже закончили с покраской оставшихся объектов этого замечательного места, оно будто стало мне таким же родным, как моему новому другу Петру. Я помог ему собраться и он довольный и счастливый пошагал туда, где я совсем недавно рассматривал одного парня за странным занятием. На следующий день в новостях я услышал, что разбился пассажирский лайнер. Больше мы никогда не виделись, но я прихожу на эту площадку и иногда замечаю на ней детишек. Все же, один человек может изменить мир, для кого-то внутренний, а для других внешний.