Каким бы ты был сейчас

«…несправедливо, что ты умер таким молодым, твоя история только началась, но смерть уже повырывала из неё все страницы. Одному богу известно, как я по тебе скучаю, пробираясь через весь этот ад с осознанием того, что никто не сможет тебя заменить. Иногда я спрашиваю себя, каким бы ты был сейчас…» Kenny Chesney — Who You’d Be Today -- Они не побеждают. Они терпят неудачу. И Тони в конце концов осознаёт, что ему просто плевать на 3.8 миллиардов погибших. 3.8 миллиардов тех, кого они не смогли вернуть. Его волнует только один. («Мистер Старк? Мне что-то плохо».) Один человек, которого он не спас. Сын, которого он не спас. («Простите».) Умирая, он пытался попросить прощения. Несмотря на пелену смерти, боли и страха, он извинился. Последним, что чувствовал Питер Паркер, была вина. И Тони Старк будет нести этот груз всю оставшуюся жизнь. -- Солнечные дни паршивее всего. День после того, как они нашли тело Таноса на далёкой планете, безжизненное и поверженное, без Перчатки бесконечности, был самым ярким из всех, что Тони когда-либо видел. Он ненавидит этот день. Если бы он только мог, то достал бы с неба солнце и уничтожил бы его просто за то, что оно существует, в то время как Питер Паркер — нет. «Он был ярче, чем ты, — думает Тони, глядя на умирающую звезду и желая ей быстрее исчезнуть, — он был настолько ярким, что ты о таком можешь только мечтать». Он отправляется к Мэй Паркер, чтобы попросить прощения, но всё, что он находит, — это кучка пепла. Неда тоже больше нет. ЭмДжей, странную девчонку, которая нравилась Питеру, постигла та же участь. Все, кто любил Питера Паркера; все, кто мог бы помнить его имя, умерли. Все, кроме Тони Старка. И это, вероятно, самая печальная шутка, которую человек только может придумать. -- Он разговаривает с Питером у себя в голове. Это выходит легко. Он выучил каждую мелочь в беседе с подростком: все вздрагивания, увиливания и причуды. Призрак Питера Паркера такой настоящий в его фантазиях, что Тони кажется, как будто он действительно возвращает его к жизни. Слишком много воспоминаний. Они слишком яркие. Они слишком реальны, чтобы быть просто плодом больного воображения. Но Питер Паркер мёртв. Это лишь отголоски. Подделки. Что-то нематериальное, чего нельзя коснуться. Что-то, что нельзя удержать. Нельзя сохранить. Оно ускользает сквозь пальцы, как пепел развеивается по ветру на чужой планете. -- — Я купил сегодня новую книгу, мистер Старк. ЭмДжей говорила, что я просто обязан её прочитать, и вот руки наконец дошли. Научная фантастика, хотя это очевидно. О, и я пытаюсь определиться с подарком для Мэй на День матери. Я не хотел брать цветы, потому что это вроде слишком банально, да? Или нет? Вы как думаете, мистер Старк? — Думаю, что цветы ей понравятся, карапуз. — Серьёзно? Тогда я, наверное, всё-таки куплю цветы. — Только не забудь. — Почему вы выглядите таким грустным, мистер Старк? — Я просто скучаю по тебе, Питер. — Но я же прямо сейчас с вами! — Конечно со мной, малыш. На самом деле Питер не лжёт. Для Тони он действительно везде. Он видит поток школьников, вываливающихся из автобуса, и может разглядеть Питера. Телефон загорается, когда приходит очередное уведомление, и он представляет, что это мог бы быть Питер. Он просматривает отчёт о росте преступности в Куинсе, и на мгновение сердце замирает: почему Питер бросил патрулирование? Бросил, потому что он больше не может летать над городом. Бросил, потому что ты не спас его. Он умолял тебя, Старк. Умолял успокоить его, а ты не сказал ни слова. -- Вскоре после смерти Питера наступает его семнадцатый день рождения. Тони зажигает одинокую свечку на журнальном столике и включает все части Звёздных войн в том порядке, в каком обычно их смотрел Питер. Он ест любимую пиццу Питера и потом выбрасывает её в кухонную раковину. Все вещи Питера он перетащил в Башню — их в любом случае больше некому хранить. Он идёт в комнату, где всё это сложено, листает там тетрадь Питера с его сочинениями по литературе, чувствуя горечь на языке и прижимаясь спиной к груде картонных коробок. Время абстрактно. Это постоянно перетекающая из одного состояния в другое субстанция, не имеющая ни начала, ни середины, ни конца. Хорхе Луис Борхес посвятил этой концепции свою «Книгу песка». Он позволяет призраку Питера Паркера рассказывать ему о Гамлете и о Франкенштейне, читать стихи Эмили Дикенсон. Он пробегается пальцами по следам от шариковой ручки и думает о том, как ребёнок в спешке писал эти сочинения после своих патрулей. Глаза всегда задерживаются на имени в правом верхнем углу. Питер Паркер. Питер Паркер. Тот, кого я не спас. -- (Смерть ребёнка — это ещё и смерть его родителей. Об этом обычно не говорят, потому что правда слишком ужасна, чтобы произносить её вслух. Каждое утро это разрывает Тони Старка изнутри). -- — Мистер Старк, пожалуйста! Ну пожалуйста. Я не хочу… Мне страшно. Земля окрашена кровью. Воздух вокруг Тони сгущается вихрем из пыли, пепла и смерти. Он без костюма, да здесь и не место Железному Человеку. Железный Человек никогда не поймёт такой скорби. Нет, это место для Тони Старка. Для Тони и его провалов. Для Тони и его бесконечной бездны вины. Питер кричит, и этот звук выбивает почву из-под ног. Тони знает, что не может его спасти, но каждый раз продолжает пытаться. Мечется, как белка в колесе. Бежит, бежит, бежит снова и снова, чтобы раз за разом терпеть поражение. — Помоги мне! Тони, пожалуйста! Тони! Спаси меня! Перед ним только линия горизонта, но он заранее знает, кто его зовёт, даже когда не видит его лица. В душе нарастает уверенность. Как будто у него внутри есть компас, и его стрелка показывает прямо в сторону дома. Стрелка показывает прямо на Питера. — Карапуз? Питер поворачивается. Он весь в крови. Клинок, который когда-то пронзил Тони, торчит из его живота. Тони ловит Питера, когда он падает. (Я ловлю его каждый раз. Снова и снова. Я могу поймать его, но не могу сберечь. Вселенная позволяет ему повиснуть на моих руках, а потом забирает его у меня. И я чувствую так много любви, так много, чтобы эта потеря оказалась для меня сокрушительной. У меня есть компас, чтобы указывать мне путь к дому, но ориентиры сбились). Питер задыхается. Изо рта стекает густая, почти чёрная кровь. Он пытается ухватиться руками за Тони и падает. Он смиряется. И Тони бы очень хотел, чтобы у него хватило духу сделать то же самое. — Т-тони. — Тшшш, Питер, всё хорошо. Я здесь. Я тебя поймал. (Я поймал, поймал, поймал). Питер моргает, и его глаза превращаются в пепел. На Тони смотрят только пустые впадины, когда изо рта подростка вырывается леденящий душу крик. Он в отчаянии тянется к лицу Питера, хочет сделать что-то, хоть что-нибудь, чтобы как-то успокоить подростка. Избавить его от этого. Заново собрать по частям. На его пальцах остаются только пепел и кровь, когда щека Питера растворяется под прикосновением. Он просыпается и кричит. -- — А это больно, Питер? — Умирать? — Да. — Как будто ты в аду. -- (Никто больше не чувствовал, как что-то приближается. Никто даже не знал, что умрёт. Но знал Питер. И умер с этим страхом). -- Если считать, что человеческое сердце в среднем делает 80 ударов в минуту, сердце Питера Паркера билось около 670,924,800 раз. Если бы он дожил до ста лет, его сердце сделало бы 4,204,800,000 ударов. Это 3,533,875,200 ударов сердца, которых у него уже никогда не будет. -- Тони создаёт фонд имени Питера Паркера. Это благотворительная организация, которая помогает семьям с низкими доходами, чтобы дети, занимающиеся робототехникой, могли получить необходимые образование, поддержку и стипендии. Он приглядывает за работой фонда. Всегда отмечает особенно удачные проекты и строго следит, чтобы дети получали все ресурсы, которые только могли бы им понадобиться. Но он никогда не встречается с детьми лично. Всё чистое и светлое, к чему Тони Старк прикасается, обращается в пепел. Кровь Питера Паркера уже на его руках. И ему просто не вынести тяжести ещё одного греха. -- У Харли Кинера уже есть ребёнок. Тони однажды приходит на его третий день рождения. Его зовут Чарли, у него вьющиеся каштановые волосы и глубокие карие глаза. Тони смотрит в эти глаза, такие невинные и широко распахнутые, полные удивления и времени, и всё, что он видит, — это Питер, глядящий на него в ответ. (Полные ужаса глаза. Расширенные зрачки. Так страшно. Так страшно. Очень страшно. «Я не хочу умирать, мистер Старк, пожалуйста». Взгляд стекленеет. И замирает. Правда в том, что Тони Старк не знает, как это понять. Питер Паркер был мёртв ещё до того, как его лицо превратилось в пепел). Тони успевает добраться до машины, прежде чем разрывает на себе ворот футболки. -- — Как бы ты назвал своих детей, карапуз? — Хан? Или может Лея. — О, пожалуйста, ты не можешь просто назвать их в честь персонажей из Звёздных войн! — Я не буду. — Нет? — Я уже не смогу, мистер Старк. Никогда не смогу завести детей. -- Он думает о том, есть ли жизнь после смерти. Задаётся вопросом, действительно ли Питер наблюдает за ним сверху, как считала его мать. Он хотел бы знать, не встретятся ли они когда-нибудь снова. Слабый огонёк надежды, что он может сделать что-нибудь, хоть что-нибудь хорошее в своей просраной жизни, чтобы потом выпросить хотя бы пять минут с Питером, — это то, что удерживает его среди живых. -- Всю оставшуюся жизнь каждое утро Тони Старк спрашивает у Пятницы, сколько лет было бы сейчас Питеру Паркеру. (И так проживает дни Тони Старк, среди бесконечных если бы. Проживает их среди отголосков и воспоминаний. Проживает, но ни дня не живёт). Он следит за датами. Празднует каждый не наступивший день рождения Питера, зажигая свечку и проводя время за разглядыванием вещей подростка. В некоторые дни рождения он читает потрёпанный экземпляр Хоббита. В другие дни он может только рассеяно смотреть в стену, прижимая к груди футболку Питера, пока солнце за окном не уйдёт за горизонт и не встанет снова. Новый день ничем не отличается от предыдущего. Это по-прежнему день, в котором Питера Паркера просто нет. («Я не хочу умирать, мистер Старк, пожалуйста»). Разве это не единственное, что имеет значение? -- Где-то на кладбище есть надгробие — такое непримечательное, какой жизнь Тони никогда не была. Тони Старк 05/20/1970-06/16/2061 Герой, Отец, Друг (Тони Старк дожил до 91. На десять лет больше, чем средняя продолжительность жизни по стране. Не трагедия ли это?) Спустя сотни лет историки будут спорить о знаменитой надписи на могиле Старка. Никакие источники не указывают, что у него был биологический ребёнок, нет никаких доказательств тайного усыновления. Формально нет ни единого основания, чтобы на его надгробии было написано отец. Но есть правда, которой не найти ни в одном источнике: Тони Старк стал отцом в тот момент, когда встретил скромного, талантливого парнишку из Куинса. И эта история не закончилась, когда Питер Паркер сделал свой последний вдох, и не закончилась даже тогда, когда Тони Старк сделал свой. Потому что есть вещи даже более бесконечные, чем вселенная. Вещи, выходящие за рамки реальности. Вещи, вплетённые в ткань времени, находящиеся за пределами понимания. Вы не сможете сосчитать количество точек на одной линии, потому что оно бесконечно. Эта линия будет простираться за горизонты, туманности, за границы человеческого сознания. Так будет простираться и любовь Тони Старка к Питеру Паркеру. -- Поймать и спасти — это не синонимы. Тони Старк выучивает это на всю жизнь. Много лет спустя он узнаёт, что смерть и конец — не синонимы тоже. -- — Питер. — Тони. (Вы знали, что если разделить два атома, они всё равно будут притягиваться друг к другу, чтобы восстановить связь? Потому что есть виды энергии, которые не могут существовать отдельно. Люди, которым необходимо быть вместе). — Я думал о тебе каждый день. — Я знаю. Я тебя слышал. (Вселенная всегда знала, что Питеру Паркеру и Тони Старку суждено быть рядом друг с другом, и вселенная добилась того, чтобы так и было. Танос не смог бы этому помешать. Никто бы не смог). -- Вселенная разрушается, вселенная восстанавливается. Таносу не дано было это понять. Вот почему его победа в конце концов так же пуста, как его память. Вот почему он проиграл.