Союз

Голубые, похожие на ясное зимнее небо, глаза Нарциссы смотрели куда-то мимо него. Их безбрежная глубина сменилась стеклянной пленкой, в которой он видел собственное отражение. Лорд Малфой медленно опустился на колени рядом со своей женой, провел рукой по рассыпавшимся прядям волос, чье бледное золото тускло светилось на грязном каменном полу. Она умерла не от Авады. Тонкая полоска искусанных плотно сжатых губ. Она так и не удостоила своих мучителей ни единым криком. В этом мужчина не сомневался. Его Нарцисса, его жена, его ангел. Он стянул с плеч тяжелый шелк черной мантии и аккуратно накрыл истерзанное тело, скрывая раны и уже запекшуюся кровь. Лишь мгновение помедлил, прежде чем скрыть тканью бледное лицо. Краем глаза он увидел что-то белое, и только через мгновение смог понять, что это рука Нарциссы, вытянутая в сторону, словно она пыталась дотянуться до… Всего пара дюймов… даже меньше… еще бы чуть-чуть и она могла касаться кончиками пальцев других… Он проследил тонкие, но сильные пальцы, аристократическое запястье, сбившийся манжет рубашки, изорванный рукав, открывающий уродливую черную метку, неестественно выглядевшую на бледной коже. Серые глаза смотрели без страха и укоризны. Они были равнодушны за стеклянной загородкой, которую подарила им смерть. Люциус смог только подумать, что второй мантии у него нет. И нечем накрыть мертвого сына. — Сэр? – произнёс тихий и знакомый голос за спиной. Но мужчина никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. — У меня нет второй мантии, — не поворачивая головы ровно проговорил он. – Драко… Тихий шелест. Кто-то шагнул мимо него. И темный мрак ткани медленно лег на тело его мальчика, скрывая темно-красный шелк рубашки… «Странно, а манжеты белые», — отстраненно подумал мужчина. – «И Драко всегда не любил красный цвет. Черный ему идет больше». Он смотрел в глаза сына и недоуменно моргнул, когда их внезапно скрыла чернота. Люциус моргнул ещё раз, а потом понял, что это всего лишь кто-то склонился к его сыну, поворачивая его лицо к себе. Он видел, как чьи-то губы прошептали что-то, а потом коснулись лба его мальчика в целомудренном поцелуе. И лишь после этого темнота мантии скрыла лицо Драко. Теперь же на Лорда Малфоя смотрели пронзительно-зеленые глаза. — Вы потеряли очки, мистер Поттер, — отрешенно заметил Лорд Малфой. Он, наконец, узнал его. — Да, — медленно согласился тот. – Но это не … — он запнулся и замолчал. — Знаете, — тихо заметил мужчина, – я только что лишился тех, для кого на самом деле делал все, что только можно. У меня было эгоистичное желание, чтобы моя жена и сын жили в довольстве и блеске сияния семьи Малфой. — Драко тоже любил вас, — внезапно спокойно ответил ему юноша и достал из кармана рубашки очки в тонкой золотистой оправе. Лорд Малфой вздрогнул, узнав их. Именно их Драко заказал накануне летом перед отъездом в Хогвартс у лучшего специалиста по волшебным очкам. – А леди Нарциссу он любил больше жизни. Семья была для него всем. Он не раз говорил мне об этом. — Да, — тихо согласился Лорд Малфой, медленно поднимаясь на ноги над телом своей жены. Гарри Поттер медленно надел очки, тщательно заправляя дужки за уши, и тоже поднялся с колен. Они смотрели друг на друга и молчали. Наконец, юноша вытащил свою палочку и заметил: — Знаете, лорд Малфой, Драко тоже говорил, что мечтает о том, чтобы его дом всегда был полон жизни и чист от всякого мусора. Он хотел бы жить и умереть в доме, где может жить только его семья и те, кого они с радостью могут приветствовать у себя… Мужчина дернул уголком губ. — Что ж… это желание сына я могу понять. Он освободил свою палочку, отбросив трость в сторону. Глубоко вздохнул: — Мистер Поттер, не поможете ли вы мне очистить мой дом от мусора? — Меня с детства учили прибирать и чистить, — усмехнулся тот, но улыбка не добралась до его зеленых глаз, подернутых зимней изморозью. – И… Лорд Малфой, зовите меня Гарри. — Хорошо… Гарри, — Люциус Малфой шагнул из камеры, где остались лежать тела его жены и сына. Мальчик-Который-Выжил встал с ним плечом к плечу. И внезапно оказалось, что они почти сравнялись в росте. Что ж, возможно, так и должно было быть. Мужчина понимал только одно, он не собирался ни о чем задумываться, пока его дом не будет чист от того мусора, что посмел поднять руку на членов его семьи. Из-за поворота коридора показалась Беллатрикс, и губы Люциуса сами собой растянулись в недоброй усмешке. — Авада Кедавра! – и зеленая вспышка промелькнула мимо него. – Один – ноль в мою пользу, лорд Малфой. — Зови меня Люциус, Гарри, — прошипел мужчина, вскидывая палочку. – Секо! Он не собирался уступать мальчишке. Чистка его дома началась. Лорд Малфой открыл глаза. Он рассматривал светлый потолок, понимая, что что-то произошло, но напрягать память, чтобы вспомнить, не хотелось. Всем его существом владело какое-то почти умиротворение. Тело было легким, словно лишилось своего веса, в голове стоял легкий шум, как будто рядом шелестел ласковый прибой. — Люциус? — тихий усталый голос рядом. Смутно знакомый. Мужчина лениво повернул голову и встретился взглядом с зелеными яркими глазами. — Мистер Поттер... — нахмурился, чувствуя, что что-то неправильное в этом именовании и поправился. — Гарри... Да, так оказалось правильно. Но странно, так странно. Похоже, стоит-таки сбросить эту ленцу с себя и попытаться вспомнить, что произошло. — Вы не помните? — Сказать по правде — да, — откровенно признался Люциус, рассматривая юношу, сидящего рядом с постелью. Герой Магического Мира, Мальчик-Который-Выжил выглядел... необычно. Мужчина всегда помнил его взъерошенным птенцом, с яростным, но таким детским взглядом... А здесь и сейчас... Подтянутый, ладно скроенный, без мантии, в одних брюках и рубашке... шелковой, серебристо-серой... эту рубашку Люциус помнил. Её очень любил Драко... Драко. Его сын. Маг закрыл глаза, защищаясь от внезапной боли, заполнившей сердце. Серые глаза, застывшие в мучительном равнодушии, судорожно вытянутая рука на каменном полу в попытке дотянуться до... Голубые глаза, цвета зимнего неба... Люциус Малфой больше не слышал ласкового прибоя, в его ушах грохотала гроза и бились о скалы яростные волны. Нарцисса! Драко! Тело сотрясала крупная дрожь. Пальцы скребли по узорчатому покрывалу, сминая, превращая ткань в лохмотья. Он прикусил губу, чтобы не закричать, не завыть, словно волк, лишившийся стаи, логова и детенышей. Солоноватый привкус собственной крови не отрезвил, лишь заставил глубже и сильнее закусить мягкую плоть. И внезапное ощущение теплоты кончиками пальцев. Мужчина открыл глаза, бездумно рассматривая собственную руку, сжимающую ткань. Рядом, чуть касаясь самыми кончиками пальцев или даже почти не касаясь, лежала чужая рука. Он медленно проследил взглядом сбитые до крови костяшки, всю кисть, крепкое запястье, серебристый манжет рубашки… — Рубашка Драко, — глухо проговорил он наконец. — Извините, — устало вздохнул Поттер, – но мне нечего было надеть, а снимать с трупов… Он передернул плечами. — Ничего, — наконец проговорил Люциус. – Я правильно понимаю, что мой сын не был бы против?.. Там в камере… Ты его поцеловал. И очки. Я помню, как заказывал их Драко, он говорил, что они для одного хорошего знакомого… — он криво усмехнулся и поднял глаза. – Мой сын был настоящим слизеринцем, даже я не знал, что у вас… отношения. Мальчик-Который-Выжил медленно выдохнул. — Отношения… Вы ведь хотите знать все, Лорд Малфой? С самого начала? — Я имею на это право, не так ли? – мужчина разжал судорожно стиснутые кулаки, но не сдвинулся ни на миллиметр, ему было важно просто ощущать рядом с пальцами чужое тепло. – Но сначала… где они? Поттер вздрогнул всем телом, разжал бледные губы: — Я устроил их в Главной Зале… Драко рассказывал кое-что об обычаях семьи… Простите. — За что? – в голове уже не шумело, но тишина была такая, что становилось страшно. — Я… мне пришлось их переодеть и… гробы… Пришлось трансфигурировать… — Вы все сделали правильно… Гарри, — обрывает поток слов, обрывочных, торопливых. – Вы все сделали правильно. — Надеюсь на это, — внезапно глухо отвечает тот. – Драко не слишком много времени уделял именно этому пункту моего обучения. Считал, что нужно успеть в других областях: этикет, традиции чистокровных, правила, фехтование… много чего. — Я хотел бы их увидеть, — Люциус чувствовал, как накапливаются вопросы к этому юноше. Но именно в этот момент ему хотелось одного – увидеть свою семью. – И… что с «мусором»? — Я попросил эльфов убрать… но предварительно обследовать каждое тело. И… вы были правы, Люциус, на Малфой-мэноре очень мощные щиты. Ни одна сволочь не смогла аппарировать, — кончики губ Гарри Поттера дернулись вверх, намекая на улыбку. – Не знаю, что эльфы сделали с телами, но дом чист. — Долго я лежал? — Сутки. Вы изрядно истощились в магическом плане. Но сейчас объем магии на прежнем уровне. — Хорошо, — лорд Малфой отрешенно взглянул на свои руки. Пальцы больше не терзали узор покрывала. Это хорошо. Он снова мог себя полностью контролировать. — Не могли бы вы выйти… Гарри? Я хочу привести себя в надлежащий вид. — Да, конечно, — кивнул юноша и поднялся на ноги. На краткое мгновение, мужчина почувствовал некоторое разочарование из-за того, что он убрал свою руку. Но загнал это чувство глубоко внутрь себя, с этим он разберется позже.