Прощайте, госпожа...

Огонь. Все должно сгореть в огне. Все: и майор, с которым уже разобрались моя хозяйка и эта милая девчушка-вампир, и сумасшедший доктор, и оборотень, и многие другие, гнавшиеся за бессмертием, властью и богатством, - все это поглотит огонь. И даже меня – Уолтера К. Дольнеза – Шинигами, дворецкого главы Хеллсинга, самого сильного бойца-человека, ставшего вампиром, - поглотит пламя. Что ж, такой конец меня достоин. От Шинигами-предателя не должно ничего остаться. А ведь из-за чего все это произошло? Как я опустился до такого? И когда? Почему я не ценил то, что имел? Я хотел победить Алукарда, но для чего? У Андерсена была цель – так он бы уничтожил главное зло в мире. Ради людей. Впрочем, дело не только в этом. И у Андерсена, и у меня было то желание победить сильнейшего, того, кого никто не мог сломить. В конце концов Алукард повержен… не мной. Я должен быть доволен, но это не так. Жаждать победы над Алукардом было глупостью. Сильнейшего вампира ничто и никто не может сокрушить, спустя много лет он все равно появится в этом мире. - Черт, а я ведь так хотел победить его… - невольно вырвалось у меня. А все могло бы быть по-другому. Я бы и дальше служил Хеллсингу, оставался бы дворецким своей госпожи, а также ее верным другом. Как бы то ни было, ничего уже не вернуть. Для того чтобы повергнуть Алукарда, я стал вампиром. Но мое старое тело не выдержало этого. Мне все равно суждено умереть. У предателей не может быть счастливого конца. Но я, несмотря ни на что, верен своей госпоже и Хеллсингу. Я хотел бы побыть с ней чуть подольше… Однако я ее лишился… «- Уолтер, а ты всегда будешь со мной, на моей стороне? – спросила маленькая Интегра. - Конечно, госпожа. Я всегда буду с вами, направляя вас и помогая, - ответил я. Девочка с радостным визгом бросилась мне на шею. Все-таки она все еще была ребенком, несмотря на свалившуюся на нее ответственность. И только я всегда мог видеть эту ее сторону. Не твердую, которая появляется тогда, когда она разговаривает с другими людьми – военными, политиками… А нежную и милую. Только я…» Я горько усмехнулся. Это были мои самые светлые и счастливые воспоминания. Закрыв глаза, я прошептал: - Прощайте, госпожа… - а дальше только тьма. Где-то прозвучал отчаянный крик…