Сегодня я буду выпивать

«О, Мерлин, сколько же здесь бумаг», - думала про себя Гермиона, убирая свои непослушные волосы за уши и глядя на бесконечные стопки документов, содержавших новые законопроекты, поправки, просьбы и пожелания, жалобы и прочие официальные запросы, в которых сейчас так не хотелось разбираться. Через полчаса она должна была быть на совещании по вопросам принятия законов, касающихся прав нечистокровных волшебников, это было ее первым серьезным мероприятием на посту Министра Магии. Грейнджер все еще не могла привыкнуть к столь огромному кабинету, оформленному в строгих черных тонах, к сильному холодному потоку воздуха из кондиционера и к почтительному «Здравствуйте, Министр» из каждого угла, но, по правде сказать, это ей льстило. Она наконец-то добилась того, чего так страстно желала: она превзошла любого чистокровного волшебника, каждого из списка «Священных двадцати восьми». Гермиона могла с уверенностью сказать, что за все сорок пять лет своей жизни она не была счастливее, чем в тот день, когда она заняла пост Министра Магии. Это чувство было прекраснее даже самого выдержанного эльфийского вина, приятнее ярчайшего оргазма. Болезненный развод с Роном Уизли, разлука с Розой и Хьюго, они того стоили, каждое оскорбление в ее сторону, каждая бессонная ночь за книгами, каждая ссора с близкими меркли по сравнению с взглядами уважения и восхищения со стороны других волшебников, а ненависть и зависть недоброжелателей лишь доказывали ее успех. Собрав самые важные бумаги в одну стопку, Гермиона аккуратно положила их в папку с пометкой «важное» и убрала в сумку. Она быстро взглянула на себя в зеркало, еще раз поправила строгий конский хвост и, выдохнув, направилась к выходу из кабинета. Женщина шла спокойно, не торопясь, отбивая каждый свой шаг, словно солдат на параде. В коридоре эхом раздавался стук ее каблуков, что придавало ей еще больше уверенности. - Здравствуйте, господа министры! - размеренно и с некоторой долей властности произнесла Гермиона, зайдя в зал заседания. – Сегодня на повестке дня законопроект, расширяющий права нечистокровных волшебников. Главы отделов не сводили с нее глаз: на лицах некоторых из них можно было прочитать неподдельное почтение, другие же сверлили нового министра взглядом, полным недоверия и презрения. Не всем нравилась кандидатура нечистокровной волшебницы на месте главы Министерства Магии Великобритании, еще больше они возмущались своим бессилием в данной проблеме. Да, она героиня войны, доказавшая свою верность магическому миру, а также свою компетенцию в плане волшебства, но все же Гермиона Грейнджер оставалась дочерью маглов, для консервативных магов это было клеймо на всю жизнь. Собрание прошло гладко: Грейнджер обсудила с главами отделов нынешние проблемы маглорожденных волшебников, рассмотрела вопросы скрытой дискриминации нечистокровных, а также затронула недавние случаи стычек между чистокровными и полукровными магами. - Прошу объявить заседание закрытым. Всем спасибо! – женщина в последний раз окинула всех присутствующих взглядом, запоминая каждое недовольное лицо, а потом все тем же размеренным и слегка механическим шагом вышла из зала первая. Не закрыв за собою дверь, она направилась обратно в свой кабинет. Ей не очень хотелось покидать здание, где она чувствовала признание со стороны и свое превосходство, но на этом дела были закончены. После рабочего дня женщина всегда чувствовала себя опустошенной, она всегда искала причины, чтобы остаться в своем кабинете подольше: иногда Гермиона по несколько раз перебирала документы, иногда просто сидела в кабинете и читала статьи о себе, но всегда наступал момент возвращаться домой. Однако сегодня домой она не собиралась. Зайдя в свой кабинет, Грейнджер сразу подошла к гигантскому офисному стеллажу, на котором рядами стояли десятки зелий в различных стеклянных сосудах, каждый из них был помечен значками и символами, понятными лишь Гермионе. В полумраке кабинета эти колбы казались таинственными и смахивали больше на яды, чем на обыкновенные зелья, знакомые каждому выпускнику Хогвартса. Женщина схватила крошечную колбочку с приятной на глаз розовой жидкостью. - Сегодня я буду Изольдой Монтгомери, - прошептала Гермиона и довольно ухмыльнулась, открывая запечатанное зелье. Кто такая Изольда Монтгомери? Молодая девушка, которую Гермиона встретила пару лет назад где-то на юге Англии. Они просто разговорились в каком-то прибрежном кафе. Гермиона уже тогда частенько ходила по барам в ночное время, поэтому ей нужно было пользоваться оборотным зельем для того, чтобы никто не узнал героиню в войны в пьяной и лохматой девушке. Для этого Грейнджер примерно каждую неделю варила оборотные зелья с разными ингредиентами: чаще всего это были волосы молодых красавиц, которых Гермиона встречала в командировках или просто на отдыхе. Сегодня это было зелье с компонентом Изольды Монтгомери. Незнакомка была очень миловидной блондинкой с симпатичной родинкой на румяном лице, пожалуй, эта родинка и подкупила Грейнджер, которая вскоре после знакомства решила оставить себе волос прелестной худощавой девушки. Женщина сделала глоток оборотного зелья, оставив еще немного жидкости для продолжения вчера, ведь, как известно, действие зелья не бесконечно, а после длительного рабочего дня Гермионе требуется длительный послерабочий запой. На вкус жидкость была как сахарная вата, что не могло не порадовать волшебницу из-за предыдущего зелья, так как-то было на вкус как гнилое яблоко: видимо, характер прошлой «жертвы» был не очень складный. Гермиона спешно подошла к зеркалу и приятно удивилась, увидев отражение стройной красавицы. Она подмигнула себе, расчесала новые пепельные прямые волосы и, представив уютный интерьер «Белой Виверны», спокойно крутанулась на одном месте. Через пару секунд девушка обнаружила себя рядом со старой деревянной дверью болотного цвета, а над головой у нее красовалась вывеска, украшенная изображением виверны. Как только Гермиона зашла в паб, в нос ударил тягучий, приторный, но ставший уже родным для Грейнджер запах алкоголя. Она бывала там каждую неделю по пятницам и субботам, а иногда даже захаживала по будним дням, но только в том случае, если работы было не слишком много. Таким образом, женщина приобрела вредную привычку напиваться вечером и развлекать себя компанией молодых волшебников. Гермиона в свои сорок пять выглядела на двадцать и все благодаря омолаживающим зельям (ими пользовались все, кому не лень их варить), но годы и известность по всему волшебному миру берут свое. После развода с Роном не было ни единого волшебника, который бы хоть как-то попытался завоевать ее, для всех Гермиона казалась неприступной и обособленной. Кто осмелится ухаживать за самой Гермионой Грейнджер, героиней войны, бывшей женой героя войны, матерью двоих детей, Министром Магии? Все-таки все ее заслуги и достижения имели негативные последствия, но женщина ловко нашла выход из ситуации – оборотные зелья, дорогой алкоголь и секс на одну ночь с молодыми магами. За ни много, ни мало десять лет после развода Гермиона научилась легко спаивать и соблазнять мужчин, для нее это было как партия в шахматы: ход пешкой, ферзем, шах и мат. Одни и те же действия – один и тот же результат. Кирпичные стены, выкрашенные болотно-зеленым цветом, бордового цвета мебель в английском стиле, слегка приглушенный свет, а также всего лишь человек десять посетителей и позднее время делали атмосферу паба весьма интимной. Эта атмосфера, наверное, и была причиной, почему это заведение так нравилось Гермионе. Единственное, что не устраивало ее сейчас – это отсутствие привлекательных молодых людей за столиками. «Эх, сегодня меня никто не трахнет в дамской комнате, - саркастично заметила Грейнджер, – а так хотелось мужской заботы и крепкого плеча». - Здравствуйте, - девушка села за стойку с краю, положив на соседний стул свою рабочую сумку, дабы никто не сел рядом, и мило улыбнулась уже знакомому бармену. – Сегодня я бы хотела начать с эльфийского вина. - Тяжелый день? –Гермиона знала этого мужчину вдоль и поперек, знала, что каждый раз, наливая, но начинает клишированные диалоги типа бармен – грустный посетитель, поэтому она всегда отвечала в дружелюбной и игривой манере, будто бы разговаривала со старым другом. Как только перед девушкой материализовался хрустальный, начищенный до блеска бокал с кроваво-красной жидкостью, она сразу же ответила: - Теперь уже нет, - она взяла фужер за ножку, взглянула на вино и сделала пару глотков. Эльфийский напиток показался ей достаточно приятным: в силу его старости вкус был насыщенным и терпким. Грейнджер почувствовала до боли знакомое и из-за этого приятное, разливающееся по всему телу чувство тепла, которое успешно заменяло ей теплоту домашнего очага и уюта. Допив первый бокал, Гермиона незамедлительно приступила к распитию второго, а затем и третьего, пока она не ощутила легкое головокружение и расплывчатость мыслей. Девушка знала, что это конец «первой стадии» и пора уже переходить и ко второй, на которой вино легким движением руки бармена меняется на бренди. Несмотря на внутреннее опьянение, Грейнджер со стороны выглядела весьма благородно. Она сидела с выпрямленной осанкой на этом высоком стуле за старой-доброй барной стойкой, положа ногу на ногу и периодически оглядываясь в поисках какого-нибудь накаченного блондина лет двадцати, ведь не зря же она перевела оборотное зелье. В сумочке раздался звонок, на что Гермиона не сразу отреагировала в силу своего особенного состояния. Дотянувшись все-таки до мобильного телефона, Гермиона сбросила входящий звонок от дочери, а после обнаружила два пропущенных от Розы, столько же от Хьюго и один от Рона (увидев последний, она невольно ухмыльнулась и покачала головой, закатив глаза). Следом за звонками пришла СМС от Розы: «Я надеюсь, ты не забыла, что сегодня день рождения у Джеймса. И, кстати, ты уже очень сильно опаздываешь. Мы устали тебя ждать, можешь не приезжать». Гермиона на совсем малую долю времени почувствовала вину за то, что с такой легкостью несколько лет назад она променяла семью на карьеру. Иногда она думала, что пьянство и разврат – это лишь следствие одиночества и какой-никакой, но все же утраты близких людей, и именно в такие моменты она себя ненавидела. Однако после пару стаканов бренди это чувство проходило. Гермиона Грейнджер знает истинный рецепт счастья, поэтому она поставила беззвучный режим и положила телефон на стойку экраном вниз, чтобы ничего больше не отвлекало ее от беспробудного пятничного пьянства. - Налейте, пожалуйста, бренди, - хмельно и слегка путаясь в словах произнесла волшебница. Ей нравилось чувство опьянения, только так она могла терять контроль над происходящим и из министра превращалась в обычного человека без перфекционизма и комплекса отличницы. Структурированность и контролирование ситуации – давняя страсть Грейнджер, с которой она пыталась бороться еще с тех пор, как только попала в Министерство магии, но детские комплексы маглорожденной навсегда останутся у нее в голове, каждый день напоминая о себе. Когда перед Гермионой появился стакан с бренди, она, практически не думая, полностью осушила его, ни капли не поморщившись. Девушка уже выглядела не так хорошо, как несколько минут назад: ей уже тяжело было держать осанку, глаза были мутные, собственно, как и мысли. Грейнджер почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, она осторожно, чтобы лишний раз не болела голова, повернулась в ту сторону и увидела рядом с собой молодого парня, который показался ей дико знакомым. Она почувствовала резкую неприязнь к юноше, но опять свалила все на алкоголь. - Налейте мне еще бренди, - пропела Гермиона, незаметно сделала глоток оборотного зелья и начала двигаться в сторону парня.