Постепенно

      Ко говорит:       - Мои старики были ни на что не годны, но...       Кей, громко смеясь, перебивает:       - Тогда понятно, в кого ты такой.       Накано, конечно же, обижается. Однако уже через минуту пытается завести разговор с Изуми, а ещё через некоторое время что-то спрашивает у Кея. Нагаи его не слушает и советует - посылает прямым текстом - обратиться к кому-то другому.       У Нагаи Кея есть дела поважнее, а всякие мимопроходящие его отвлекают да мешаются у него на пути.              Накано в который раз выкрикивает:       - Сволочь!       Нагаи не остаётся в долгу, отвечая:       - Придурок!       Они на этой базе всего неделю, а Кею кажется, будто месяц. Тело болит от физических нагрузок, голова от постоянного трепа людей поблизости. Особенно от Накано. Он вертится рядом, постоянно о чем-то расспрашивает, грезит победой над Сато и, куда без этого, успевает трещать о Шимомуре. Обижается на грубые, специально сказанные Кеем слова, но вскоре снова ошивается около, не затыкаясь. Думая о том, что от него нужно было избавиться ещё в лесу, Нагаи терпит и старается не обращать на него слишком много внимания. Ведь все его внимание и силы должны быть сосредоточены на чем-то более важном, чем все эти люди.              Его личная головная боль спрашивает:       - Почему ты такой, Нагаи?       Кей непонимающе смотрит на Накано и фыркает, игнорируя вопрос, снова углубляясь в чтение книги. Не отвечает, даже чувствуя на себе странный чужой взгляд и лишь сильнее сжимает обложку.       Ко, постояв немного над душой, уходит, почти сразу же вливаясь в разговор Хирасавы с другими "пешками". Нагаи слышит мужской одобряющий смех и, что интересно, не перестаёт чувствовать излишнее к себе внимание. Оторвавшись от текста, который с минуту назад потерял весь свой смысл, он видит как Ко машет ему рукой. Да ещё и имеет смелость так нагло ему улыбаться, будто знал, что Нагаи поднимет на него взгляд.        Книгу Нагаи решает дочитать в более спокойном месте, но уходя, все ещё чувствует, как ему смотрят в спину. Нагаи злится и не понимает. Как он, чёрт возьми, может думать и что-то делать, когда вокруг одни идиоты?              Ко тихо шепчет:       - Ты ещё не спишь?       Нагаи чуть погодя все же отвечает:       - Нет.       По закону подлости у них одна комната на двоих, но Кей засыпает гораздо раньше Ко, который может шляться где-то до середины ночи. Утром он, конечно же, ноет, что нисколечко не выспался.       Увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается и потому Нагаи кажется, что если Накано не скажет сейчас чего-нибудь действительно важного, он его придушит.       - Каково это было в первый раз? - спрашивает Накано и Кей замирает. - Я имею в виду смерть, - уточняет на всякий случай Ко.       "Конечно ты имеешь в виду смерть, болван, я не тупой" - собирается ответить Нагаи.       Вместо этого отвечает:       - Неприятно. Меня раздавило под колесами.       Ответного вопроса он, конечно, задавать не собирается, но слова вылетают сами.       - А ты? - произносит он и мгновенно жалеет об этом.       Накано, внезапно для Кея, вопрос игнорирует.       - Охрене-ет, - вместо ответа тянет он. - А что за машина была?       - Фура… какая-то, - недоумевая, шепчет Нагаи и зачем-то пытается снова: - А ты?       Ко поворачивается на бок, некоторое время шуршит одеялом и тихо произносит:       - Ладно, спокойной ночи.       Нагаи долго не может уснуть. Комкает ногами собственное лёгкое одеяло и чувствует необоснованную обиду. Нет, он понимает, что Ко наверняка сделал это специально, но нелепое чувство не спешит исчезать. Кей лежит и думает, что он Накано за это ещё припомнит. Прямо в следующий раз, когда он к нему обратится.              Накано спрашивает:       - Есть ли приятный способ умереть?       Кей не находит в себе сил отказать, хотя все эти несколько дней сам себе божился, что обязательно проучит Накано. Однако Ко, как назло, - скорее всего вновь специально – эти несколько дней его избегал. По правде говоря, Кей соврет, если скажет, что это время без доставучего Накано казалось очень комфортным. И это осознание ощущается странно.       Всю дорогу до места Ко трепется о том и о сем, но ни о чем не спрашивает самого Нагаи. Это странно и даже немного непривычно, учитывая то, что чужой треп кажется Нагаи интересным и даже не раздражает. Наоборот, Кей слушает и вслушивается в неправильно составленные предложения, даже не пытаясь исправить говорящего. Замечает, что тот иногда глотает окончания слов и частенько посматривает на Кея, пытаясь понять его реакцию на ту или иную информацию. В конце концов, Ко все же задаёт ему пару вопросов и, что невероятно его удивляет, получает от Кея приемлемые ответы.       Впрочем, дойдя до места, Накано ощутимо сдувается. Они ещё успевают обменяться лишь парой фраз, но когда Ко становится на табуретку и вокруг его шеи оборачивается веревка – он вовсе замолкает.       Кей, превозмогая гордость и недавнюю нелепую обиду, делает ещё одну попытку.       - Как ты умер в первый раз? – спрашивает он и искренне не понимает зачем.       Накано с петлей на шее даже не поворачивается. Табурет слегка поскрипывает, пауза затягивается, а Кей ощущает ужасающую неловкость.       Но вот от Ко слышится вздох и у Нагаи по спине пробегает дрожь, когда он понимает, что ему наконец-то собираются ответить.       - Без… посторонней помощи, - слышит он от Накано.       И все его существо возмущённо вопит.       Кей хочет знать, хоть и не знает, зачем оно ему надо. Нагаи не привык, что Ко не отвечает на его вопросы. Нагаи не привык, что Ко может ему отказать, даже если у него есть на это причины.       Ведь обычно отказывает сам Нагаи.       Сдерживая бушующие внутри эмоции, Кей смотрит на Накано, который выглядит максимально подавленным даже со спины. Нагаи прикрывает глаза и ощущает, как буря внутри медленно утихает. Он делает шаг вперёд и готовится сказать что-то важное.       Накано с петлей, касающейся кадыка, говорит первым:       - Ты удивительный.       Замирая на месте, Нагаи чувствует, словно на самом деле петля затянулась именно на его шее.       Кей давит из себя, еле проталкивая воздух в лёгкие:       - Просто сдохни уже.       И отворачивается, когда табурет уходит из под чужих ног.       Стараясь не вслушиваться в судорожные звуки позади, Кей терпит и сжимает кулаки изо всех сил, чтобы не начать затыкать уши. Он вспоминает, как легко Накано признал, что несмотря на свою бессмертность, до ужаса боится умирать.              Кей спрашивает:       - Ты в порядке?       Накано бодро отвечает:       - В полном!       Лежа на полу в комнате, Ко чертит на полях тетради замысловатые закорючки. Усердно, прикусив кончик языка и тихо сопя, потому что умудрился простудиться. Кей следит за плавными движениями шариковой ручки и слушает. Точнее, пытается слушать, но Накано молчит с тех пор, как завалился в комнату.       С того случая прошла неделя - а, может, больше - и они, по безмолвному обоюдному согласию, не затрагивают эту тему ни словом. Накано, потому что не хочет об этом говорить, а Кей, потому что не знает, как правильно говорить о такой ситуации. Хотя ему, несомненно, есть что сказать.       Накано чихает. Неожиданно и громко даже для себя. Ручка, соскользнувшая с бумаги, чертит неровную жирную полосу. Ко необдуманно трет ее пальцем, размазывая еще больше.       Наблюдая за ним, Нагаи думает, что это глупо. Глупо болеть, когда знаешь, что можно просто убить себя и воскреснуть без всяких сопливых признаков простуды или еще чего. Кей бы так и сделал, а вот Накано отнекивается уже который день, хотя все вокруг советуют ему не разносить заразу и побеспокоиться о людях, которые имеют всего одну жизнь и которым не хотелось бы глотать таблетки. Ко не послушал даже Изуми, которая, между прочим, зашла дальше всех и попыталась Накано прикончить.       Он тогда успел сбежать и, заскочив в их комнату, прятался за Кеем, снова вызывая у того странное чувство. Залетевшая следом Шимомура, не оставляя времени на размышления, потребовала прекратить заниматься дуростью, развернуться и свернуть болезному болвану шею.       Кей, чувствуя как чужие пальцы судорожно сжали его футболку, ответил:       - Нет.       Изуми на такой короткий ответ только фыркнула, обозвала обоих идиотами и, развернувшись на каблуках, вышла, решив не тратить на них свое драгоценное время. Недоуменно смотря ей вслед, Накано, вынырнув из-за плеча Нагаи, тихо, со смешком, произнес:       - Не думал, что это будет так просто. Ты прям как защитник!       Нагаи ничего не ответил, а Ко, хлопнув его по плечу, тихо и оглядываясь, скользнул в коридор и пропал до вечера.       Именно тогда Нагаи Кей впервые сталкивается с непонятным ему пока "нечто", что начинает копошиться где-то под ребрами и совсем немного мешать ему жить.              Накано, гундося, говорит:       - А ты как?       Кей задумывается. Серьезно так задумывается.       В нем ведь ничего особенного, думает Нагаи. Абсолютно, совершенно, ничегошеньки особенного. Среднестатистический. Может, даже ниже. Кружочки на полях - и те чертит корявыми, некрасивыми, смазывает их случайно. Совсем не ровня ему.       Из Нагаи непроизвольно вырывается:       - Лучше, чем ты.       Конечно, Ко воспринимает эту фразу к своему здоровью, но оно и к лучшему. Смотря как Накано искренне посмеивается и шмыгает носом, Нагаи вновь ощущает то неуместное, непонятное, которого избегает вот уже несколько дней. Избегает, только вот деться от него никуда не может.       - Мне бы просто пару таблеток, - говорит Накано и переворачивается на спину, закидывая руки за голову. - И градусник. На всякий случай.       На какой такой случай, Кей не уточняет и не собирается. Нагаи борется с собой, продолжая наблюдать за вальяжно развалившемся Ко. В конце концов, неуместное нечто выигрывает. В который раз.       В Ко прилетает что-то маленькое и картонное, цветное и шуршащее, если его потрясти. Разглядев в этом упаковку с таблетками - новую, еще не открытую - он резко подскакивает, недоуменно пялясь на Нагаи.       Кей неспешно закрывает свою тумбочку.       - Это что? - спрашивает Ко.       Самый глупый вопрос из возможных? Серьезно? Чертов Накано Ко!       - Догадайся, - язвит Кей и усаживается на неубранный с утра футон с книгой, взятой из той же тумбочки.       Зачем он ее вообще достал? Чтобы поверх текста посматривать на Накано, который вертит таблетки в руках и не может собраться с мыслями для вопроса? Неуемное нечто подсказывает: именно для этого.       - Когда ты успел? - наконец-то выдает Ко. - Я имею в виду, зачем вообще и для чего?       - Ты же болеешь, - снова как можно короче отвечает Нагаи и, если честно, ждет еще вопросов.       Однако Накано молчит с минуту, о чем-то задумавшись, а потом тихо, еле слышно, произносит:       - Ты... действительно удивительный.        Пальцы на ногах непроизвольно поджимаются и Нагаи, сдавливая листы книги так, что, кажется, еще чуть-чуть и послышится треск бумаги, сипит:       - Смотри не сдохни.       Смех Накано набатом отдается в голове и ниже, где поселилось то, чего Кей так не желает. Нагаи понимает, что оно питается каждым движением Ко, его интонациями, взглядами и растет.       Растет, с каждым днем заполняя все больше пространства.       Растекается липкой жижей по всему телу Нагаи.       Лезет в легкие, чтобы ему становилось тяжело дышать каждый раз, когда Накано находится слишком близко.       Забирается в кости и мышцы, заставляя его тянутся к Накано, пытаться потрогать его или хотя бы коснуться.       Оно постепенно захватывает его всего.       Еще чуть-чуть и оно заберется в голову, а уж тогда Кей ни за что не вытравит это оттуда, поэтому он изо всех сил противится, говорит твердое "НЕТ" и сдерживается. Сдерживается как может, потому что это не простуда и смерть ничерта не помогает - Кей проверял.       К слову, у него пока хорошо получается.              Правда, всего лишь до тех самых пор, когда Накано, завалившись поздно вечером, спрашивает:       - Можно я тебя поцелую?       В нем же совершенно ничего особенного, думает Кей. Абсолютно. Ничегошеньки. Но... Это ведь тоже какая-то особенность?       Нагаи Кей отвечает:       - Да.       Уже давно изученное им со всех сторон "нечто" захлестывает его с головой и Кей, захлебываясь - от него ли? - думает, что смертью это исправить точно не получится. В любом случае, пытаться специально он больше не будет.