➴➴➴
Бэкхён свернул на Кингс-Хайвей и прибавил ходу, минуя толпу восставших. Их отвратительное рычание проехалось секундным звуком по ушам, и Бэкхён поёжился. Сколько бы времени ни прошло, он никак не привыкнет. Кто знал, что приезд в Америку, на долгожданную практику в Меривиллский университет, завершится концом света. Никто не мог этого предсказать. Бэкхён не успел даже познакомиться с однокурсниками, как пришлось уносить ноги от живых мертвецов. Бэкхён сжал губы, пытаясь отогнать жуткие воспоминания. Он скитался по городам, пытаясь выжить. Был помехой и его плохой английский. Да, он знал много биологических терминов, но порой обыденные вещи вводили его в ступор непонятными для него названиями. Практика предполагала обучение на родном корейском в большей мере, теперь Бэкхён понимал, что стоило учить иностранный язык усерднее. Он был совсем один. Столкновений с другими людьми Бэкхён боялся даже больше, чем с восставшими. Не раз и не два он видел безрассудную жестокость, что всплывала в людях после падения цивилизации. Впереди показалась пробка из нескольких машин и пара мертвецов. Бэкхён остановился, подхватил монтировку с соседнего кресла и вышел. Восставшие сразу двинулись на него, издавая шипение и хрип. Бэкхён разогнался и с силой впечатал острый конец инструмента в голову сгнившего тела. Тот упал, утягивая монтировку вниз. Бэкхён пошатнулся, но, быстро вернув равновесие, ухватился за неё обеими руками и рванул на себя, железяка застряла и не поддавалась. Второй восставший ковылял всё ближе. Бэкхён нервно дёргал монтировку, пока та, наконец, не выскользнула из головы трупа. Бэкхён замахнулся и со всей силы ударил второго по виску, сбивая его с ног, занёс руки вверх и ударом в глаз проткнул вторую головёшку. Вытащив своё импровизированное оружие, он вытер кровь о труп и огляделся. Лес по обе стороны дороги шумел ещё зелёной листвой. Восставших было не видать. Бэкхён подошёл к первой машине и открыл её. Пустая. В бардачке нашёлся ореховый батончик, чему Бэкхён был несказанно рад. Багажник пуст. Лишь запаска и домкрат. Бэкхён прикинул и перетащил находку к себе в машину. Он не знал, подойдёт ли колесо вдруг что, но мало ли. Правда, в починке машин он всё равно был полный ноль. Во второй машине был труп женщины и соответствующий запах. Бэкхёна затошнило, и он закрыл дверь, не решившись более открыть хотя бы заднюю. Всё равно сквозь стёкла не было видно чего-то полезного. Багажник был набит каким-то бесполезным тряпьём. Бэкхён вздохнул и захлопнул его. — В третий раз должно повезти, — пробормотал он под нос и пошёл к дальней, семейной машине. Бэкхён отодвинул вбок раздвижную дверь и отшатнулся назад. Сдерживаемая ремнём безопасности, к нему тянула свои обезображенные ручонки и рычала восставшая девчушка. Бэкхён смотрел на неё и невольно вспоминал свою сестрёнку, оставшуюся дома с родителями. Живы ли они?.. Бэкхён проглотил ком в горле, стиснул зубы, замахнулся и упокоил несчастную. В её рюкзачке, лежащем рядом, нашёлся чистый альбом и карандаши, а также несколько конфет и игрушка. Бэкхён осмотрел коричневого запылившегося медведя и осторожно посадил его на колени девочки. Остальное взял в руку и обошёл машину. Открыл переднею дверь. На полу, у пассажирского сиденья, валялась полуторалитровая бутылка. Бэкхён облегчённо выдохнул, подобрал её и осмотрел. Бутылка оказалась запечатанной. Надпись гласила, что это негазированная вода. Бэкхён не сдержал улыбки, открутил крышку и тут же отпил немного. Его вода закончилась ещё вчера утром. А останавливаться или заезжать в населённые пункты было слишком опасно, хотя если бы не эта бутылка, то пришлось бы. Бэкхён плотно закрутил крышку и засунул бутылку кое-как в рюкзачок. В багажнике обнаружилась упаковка, кажется, пива. Бэкхён подумал и всё-таки взял несколько банок. Пить спиртное не лучшая идея, но когда припрёт… А остальное пускай заберёт кто-то ещё. Удивительно, что в этих машинах вообще что-то осталось. Бэкхён вернулся в свой автомобиль, сгрузил найденное и взял шланг с канистрой. Пока есть возможность, надо слить бензин. А потом снова в путь…➴➴➴
Бэкхён всматривался в темноту, за светом фар, и жевал ореховый батончик. От него захочется пить, но он питательный и всё ещё вкусный. А ему нужны силы. Выбросив пустой фантик куда-то назад, он поднял карту, сверяясь по ней. Там, среди хитросплетений дорог и печатных строчек, ярким красным пятном было обозначено место. Рядом неровным почерком крупное «Александрия». Недалеко от Вашингтона. Бэкхён нашёл эту карту на заброшенной и разграбленной военной базе. Он привык искать там, где другим и в голову не придёт. Потому зарытую в бумагах карту и записку до него никто не обнаружил. Записка гласила, что в «Александрии» — поселение, независимое и безопасное. Что там есть хорошие люди и шанс выжить. Что нужно ехать обязательно. Сначала Бэкхён воспринял это скептически, но месяцы бесцельного скитания сделали своё. Путь из Миссури в Вирджинию был неблизким, но Бэкхён решился. И он уже достиг нужного штата, он был очень близко. Когда есть хоть какая-то цель, помимо выживания, всё приобретает смысл. Уже была глубокая ночь, Бэкхёна клонило в сон. Но он не хотел останавливаться прямо на дороге, ждал хоть какого-то поворота в лес, чтобы притормозить там. На секунду сомкнув глаза, он потерял связь с реальностью на несколько мгновений. Неожиданно его тряхнуло, он пришёл в себя и схватился за руль, который кренило вбок. Машина рулила прямо в овраг. Визг тормозов и шин по асфальту, резко крутануло влево и всё замерло. Бэкхён открыл зажмуренные глаза и перевёл дыхание. — Твою мать… — выдохнул он. Выглянув из открытого окна, он понял, что его вынесло на обочину встречной полосы. — К хренам, — решил он, закрыл окно, запер дверь. Заглушив мотор и поставив машину на ручник, он опустил сиденье. В желудке сосало от голода, но банку последних консервов и конфету было решено оставить на утро. Бэкхён потянулся и оценил остатки воды, вздохнул и отпил глоток, оставляя немного на потом. Устроившись поудобнее, накрыл себя курткой и закрыл глаза. Усталость брала своё, и он не заметил, как его сморило.➴➴➴
— Бэкхён, Бэкхён-а, подымайся, опять проспишь! — стук в дверь раздражал. Бэкхён покривился и потянулся на кровати. — Ещё пять минуточек, ма-а-ам! — выкрикнул он. — Минуточки кончились ещё полчаса назад, вставай! — и мощный стук по двери, что та аж задрожала. Бэкхён подорвался и посмотрел, как она трясётся под сильными ударами. — Ма-ам? — прохрипел он. Раздался особенно громкий стук, и всё померкло. Бэкхён резко подхватился и выпрямился на сиденьи. Поняв, что это лишь сон, выдохнул. Со стороны неожиданно гулко застучало. Он подпрыгнул на месте и резко повернулся влево. Уродливое тело ляпало сгнившими конечностями по стеклу, оставляя кровавые разводы. Бэкхён раздражённо выдохнул и потёр глаза. — И тебе доброе утро… Он подхватил монтировку, приоткрыл окно и с размаху заехал тому в лоб. Железо прошло сквозь сгнившую плоть и убило утреннего гостя. Хотя как можно убить уже мёртвого? Бэкхён отбросил прочь неуместный вопрос философского содержания и открыл дверь. Выйдя, он осмотрелся. Всё тот же лес. Наверное, какой-то одиночка набрёл на него. Других было не слышно. Бэкхён отвернулся от машины и справил нужду в овраг. Застегнул ширинку и потянулся, зевая. Глянув на механические наручные часы, понял, что уже девять утра. Завёл их двумя оборотами и сел в машину. Карта гласила, что впереди какие-то здания. Возможно, он найдёт там продукты. Бэкхён покрутил ключ, авто отозвалось нехорошим звуком. Двигатель не заводился, Бэкхён покрылся неприятными мурашками. Он попробовал ещё раз, машина завелась, но тут же под капотом что-то ухнуло, задымилось и затихло. — Этого ещё не хватало… Бэкхён вышел и открыл капот. Разогнав дым, он осмотрел замасленные детали и понял, что не представляет, что вообще можно предпринять. Он с чувством хлопнул крышкой и взмахнул руками. Вспомнив про домкрат, кинулся доставать его из багажника. Пристроил инструмент под бок машины, приподнял её и заглянул под низ. Обнаружил большую масляную лужу. — Наверное, что-то задел вчера ночью… Уф… — Бэкхён понурил голову. Даже если бы он устранил неисправность, заменить вытекшее масло было нечем. Он опустил авто, выкинул домкрат в овраг и забрался вовнутрь. Придётся идти пешком. Возможно, у тех зданий будет транспорт. Бэкхён услышал заунывное урчание живота и скривился. Достал банку зелёного горошка, открыл, потянув за ушко. Соорудив из крышки нечто похожее на ложку, стал жевать. Пусть машина сломалась, Бэкхён не опустит рук.➴➴➴
Лёжа в траве и всматриваясь в бинокль, он оглядел парковку какого-то здания, похожего на магазин. Группа восставших бесцельно шаталась по асфальтированной площадке. Их было около пятнадцати. Не так уж много, но достаточно на одного Бэкхёна. Он мог бы и мимо проскользнуть, прятаться он умеет. Но как знать, что там внутри. Если и там мертвецы, то приплюсовать их к этим — это уже толпа побольше и Бэкхёну не по силам. Кивнув сам себе, он начал осторожно продвигаться к стоянке. Прячась за машинами, он смог тихо подобраться ближе. Повалив одного за ногу, как можно тише обезвредил его. Пробрался ближе. Упокоив так ещё парочку, утёр пот со лба. Группа из троих бродила ближе, но там укрытия не было. Бэкхён огляделся и нашёл рядом камушки. Кинул один в сторону троицы, те не отреагировали. Он кинул сразу несколько. Восставшие обернулись и пошли к нему. Бэкхён отступил и сменил позицию. Немного усилий и вскоре эти трое тоже оказались с дырами в голове. — Мерзость… — прошептал Бэкхён, вытирая грязную руку о штанину. Осталось ещё восемь у самого входа. Бён просчитался в бинокле на одного. Он поднялся, отстегнул от пояса небольшой арбалет пистолетного типа, заложил болт и прицелился. Этому он научился ещё на родине. Просто увлечение. Стрельба по неживым мишеням. В каком-то городе, недалёко от Сент-Луиса, он нашёл возле трупа этот арбалет и пять болтов. Два были потеряны в пути, оставшись во лбах восставших. Он старался использовать его только в экстренных случаях. Сейчас был именно он. Бэкхён прицелился и сделал выстрел, болт вошёл в висок одного из мертвецов. Остальные тут же заметили Бэкхёна и двинулись прямо на него. Он осторожно отступал и целился вновь. Ещё один упал навзничь, а затем и третий, толстяк, встретился лбом с болтом. Бэкхён положил арбалет на капот одной из машин и, вооружившись монтировкой, расправился с остальными. Он отходил, не давая зайти со спины или окружить. Когда с ними было покончено, он закрепил арбалет на место, выдернул всё три болта и положил их в импровизированный колчан. Решив, что машины проверит позже, двинулся к входу. Раздвижные двери были закрыты, и Бэкхён задействовал монтировку, чтобы их отрыть. Внутри было темно. Из мрака доносилось какое-то шарканье. Бэкхён достал фонарик из бокового кармана рюкзака, посветил им, чтобы увидеть источник звуков, и замер чуть дыша. Толпа, огромная толпа восставших. И все они шли на него из глубины помещения. Бэкхён резко развернулся и побежал к выходу. Попытался задвинуть снаружи дверь, но та не поддавалась. Плюнув на это, он подбежал к ближайшей машине, заперто. Вторая — нет бензина. Бэкхён обматерил себя, что сначала не проверил авто. Обернулся и увидел, как куча восставших вываливалась из магазина и пёрла прямо на него. Горько вздохнув, он развернулся и побежал прочь, дальше в лес, борясь с усталостью и подгоняемый страхом.➴➴➴
Бэкхён не представлял, сколько и в какую сторону пробежал. Он сбился с пути, забредя глубоко в лес. Выйдя на поляну, сориентировался по солнцу. Выяснив стороны света, он по карте примерно понял, что стоит идти на северо-восток. Так и сделал. От мертвецов он оторвался. Но запасы так и не пополнил. К счастью, он всё-таки в лесу, тут найдётся, чем поживиться. Сейчас надо пройти как можно дальше. А потом заняться лагерем.➴➴➴
Бэкхён шёл уже два дня. Перебивался кореньями, ягодами. Благо знал, какие из растений съедобны. Силы таяли на глазах. Давно он не ходил так много пешком. Ночью спать было страшно и неуютно. Он постоянно вскакивал и почти не отдыхал. Голова кружилась и ныла. Полупустой рюкзак, казалось, весил тонну. В какие-то моменты Бэкхён жалел, что вообще двинулся в погоню за призраком, но потом стискивал зубы и заставлял себя идти. Под конец третьего дня он обессилено упал на задницу под каким-то деревом. Есть хотелось неимоверно. Сегодня он смог найти лишь несколько ягодных кустов. Пытался застрелить кролика где-то в обед, но тот улизнул. Больше, чем есть, хотелось пить. Бэкхён конечно, как умел, добывал питьё. Собирал росу. Срезал ветви и заматывал их в полиэтиленовый пакет, чтобы собрать конденсат. Но всего этого было недостаточно. Благо, мертвецы не встречались, сил на бой с ними почти не было. Бэкхён развязал пакет и аккуратно вылил в рот всю влагу, что успела накопиться. Размазав капли языком во рту, сжал губы и зажмурился. Хотелось плакать. За свою жизнь Бэкхён едва ли испытывал чувство безысходности. Но сейчас было именно оно. Вдруг что-то зашумело в ветках и больно ударило его по голове. Бэкхён зашипел и огляделся. Вокруг валялась куча колючих шариков. Осмотрев дерево, Бэкхён понял, что это зубчатый каштан, а значит, плоды его можно есть. Вот только надо очистить и поджарить. Трудоёмко, но они очень питательные и, возможно, вкусные — Бэкхён не пробовал. Собравшись с силами, он поднялся, скинул рюкзак и отправился собирать хворост.➴➴➴
Бэкхён взял палку и подвинул к себе из жара каштан. Обжигающе горячо. Бэкхён принялся дуть на него и перебрасывать из руки в руку, чтоб скорей остыло. Оболочка потрескалась, значит, в теории каштан готов. Когда тот поостыл, Бэкхён счистил коричневую шелуху и откусил. Мягко. Что-то сродни картофелю. Немного напоминает орехи. Вкусно. Бэкхён с удовольствием запихнул оставшийся каштан в рот и разжевал. Впервые за несколько дней он ощущал хоть небольшую, но всё же радость. Он съел ещё, пока не насытился. Бэкхён уже и не помнил, когда наедался вдоволь. Погладив дерево, под которым сидел, по коре, в который раз поблагодарил мысленно маму. Это она привила любовь к естественным наукам, особенно к биологии. Не знай этого всего, выжил бы Бэкхён в лесу? Закинув ещё каштанов в жар, он встал проверить пакеты на ветвях. Негусто, но смочить рот хватило. Всё же ночью растения выделяли меньше воды. Вытащив через время готовые каштаны из углей, он подкинул ещё дров, раздул огонь и улёгся на землю. Рюкзак под голову, куртку на плечи. Бэкхён смотрел на огонь и тихо напевал под нос какую-то популярную песню былого времени и сам не заметил, как провалился в сон.➴➴➴
Ощутив прикосновение к ноге, Бэкхён резко проснулся. Восставшие… Бэкхён пнул того, что уже намеревался схватить его зубами за ногу. Схватил лежавший у изголовья заряженный арбалет и прошил болтом мертвяка. Шипение у самого уха вынудило резко откатиться в сторону. Восставшая женщина чуть не сомкнула зубы на его шее. Он подскочил, подкатом свалил её на землю и вогнал монтировку ей в открытый рот. Бэкхён обернулся на звук трещащих сучьев и охренел. Спотыкаясь и цепляясь за ветки, на него надвигалось целое стадо мертвецов. — Чтоб тебя! — ругнулся он, быстро вытащил железку из трупа, подхватил арбалет и дал дёру. Он продирался сквозь чащу, перепрыгивал корни. Мертвецов было не перечесть. Неужели толпа из магазина всё это время шла по пятам? Бэкхён оглянулся, стадо маячило вдалеке. Их стало ещё больше. Бэкхён поспешил вперёд, как вдруг зацепился ногой за ветку и кубарем полетел вниз, выпуская из рук свои вещи. Куст скрывал глубокий овраг, реальность закружилась перед глазами. Под конец он ощутил резкую острую боль в затылке, перед глазами начало темнеть. Бэкхён пытался уцепиться за остатки сознания, но тщетно. Темнота его поглотила. /Duran Duran — Ordinary World (4.19)/ С глубоким вдохом Бэкхён пришёл в себя. Он резко вскочил, о чём тут же пожалел, голова отдала такой болью, что перед глазами всё поплыло. Он опустился обратно, положив руку на лоб. Когда восприятие реальности пришло в относительную норму, он осознал, что лежит на мягком и ему тепло. Голова была перемотана, кажется, бинтом. На лице и руках ощущалось жжение. Наверное, содрал кожу, когда падал. Бэкхён открыл глаза и осмотрелся. Комната, деревянные стены, чучела животных на стенах. Бэкхён поморщился и осторожно повернулся на бок. Во вторую комнату вела арка без дверей. Там виднелся кусок стола и диван. Возле кровати Бэкхён обнаружил свой рюкзак и куртку. Его оружие лежало тут же. Кто-то нашёл его вещи и принёс. Более того, самого Бэкхёна кто-то спас… Но, кто бы это ни был, Бэкхёну нужно срочно уходить. Он перестал верить в человеческую доброту и бескорыстность. Спасение не сулило ничего хорошего. Бэкхён осторожно поднялся, борясь с тошнотой. Судя по симптомам и повязке, он хорошенько приложился головой. Только сотрясения Бэкхёну и не хватало для полного счастья. Кое-как поднявшись на ноги, он наклонился за вещами и ощутил, как к горлу подскочило содержимое желудка. Бэкхён приложил ладонь ко рту, а второй схватился за тумбу. — О нет, только не на ковёр! — послышалось низким голосом на английском со стороны. Бэкхёну подставили ведро, которым он тут же воспользовался. Выворачиваясь наизнанку, ощущал поглаживание по спине. — Как ты? — обратились к нему, и Бэкхён наконец поднял взгляд. Высокий, лопоухий и с широкими глазами парень. Бэкхён даже не сразу признал в нём азиата. — Лучше некуда, — пробубнил Бэкхён под нос на родном языке. — О, ты кореец? — обрадовался неизвестный и тоже заговорил на корейском: — Охренеть, встретить вот так земляка. Ты ложись, а то опять стошнит. Бэкхёна подпихнули аккуратно к кровати. — Мне нужно идти, — заявил он. — В таком состоянии ты и двух шагов ровно не сделаешь. Ну же, не упрямься. Здоровяк был явно сильнее Бэкхёна. Всё же усадил его на кровать. Бэкхён волком смотрел на этого парня и пытался понять, что тот потребует с него в итоге. — Меня зовут Пак Чанёль, а тебя? — радостно и с улыбкой. Этот парень не разучился улыбаться, удивительно. Бэкхён решил промолчать. — Л-ладно, — протянули уже менее воодушевлённо. — Я это, охотился. Услышал крики. Когда пришёл на место, увидел толпу ходячих, которые окружали кого-то. Благо я успел обезвредить ближайших и оттащить тебя в сторону. Остальных заманил в тот овраг. Сначала думал оставить так, чтобы не тратить патроны, всё равно они не расторопные. Но в итоге перестрелял, чтобы наверняка. Странно было видеть их так много, они почти не приходят сюда, тем более толпой. Ты как себя чувствуешь? Хочешь пить? — Сколько я был без сознания? — спросил Бэкхён, проигнорировав всё вышесказанное. — Я нашёл тебя утром, сейчас вечер, так что день. — Понятно. Моя рана, насколько всё плохо? — Ну, я не спец. Там ссадина и шишка размером с меня, но кость вроде цела. У тебя под головой был камень, об него ударился, наверное. — Почему спас? — проговорил Бэкхён, смотря в пол. — Как это? Разве это не само собой разумеющееся? Больше живых — меньше ходячих. Мы же в одной лодке. Да и признаться честно, я людей давно не видел. Не помню, когда говорил ещё с кем-то, помимо себя, — Пак усмехнулся, судя по интонации. — Разве ты бы не спас человека, если бы мог? Бэкхён решил не отвечать. — Ты, правда, решил просто помочь? — Бэкхён посмотрел на Чанёля, тот лишь закивал уверенно. — У меня голова болит, у тебя нет обезболивающего? — О, есть, сейчас! — спохватился парень и выскочил из комнаты, прихватив дурно пахнущее ведро с собой. По интерьеру и расположению было ясно, что это охотничий домик. Чанёль владеет огнестрельным оружием, как следует из рассказа, а значит, может быть охотником, которому этот дом принадлежит. Но он кажется слишком молодым для таких увлечений. Во всяком случае, по ощущениям Бэкхёну пока ничего не грозит. Он воспользуется гостеприимностью Пака до утра, а потом посмотрит. Чанёль зашёл с блистером таблеток и стаканом воды. Выдавил одну и подал Бэкхёну вместе со стаканом. Бэкхён выпил лекарство, глотнув воды лишь пару раз. Хотелось выпить всю, но он знал, что живот ему не скажет спасибо. Тем более при сотрясении тоже нельзя много пить. Бэкхён умостился на кровати, чтобы голова болела не так сильно. — Если буду нужен, я в той комнате, — сказал Чанёль. Он осмотрел Бэкхёна странным взглядом, поджал губы, положил таблетки и воду на тумбу и направился прочь. — Я Бэкхён. Бён Бэкхён, — проговорил тихо Бэкхён, пока Пак не ушёл. Тот обернулся с лёгкой улыбкой и кивнул. Затем вышел. Бэкхён ещё с минуту понаблюдал за его перемещениями сквозь арку и уснул.➴➴➴
Проснулся от того, что жутко хотелось в туалет. Бэкхён соскрёб себя с постели и, опираясь на мебель и стены, прошёл, судя по всему, в гостиную. Пак похрапывал на коротком для него диване, обняв подушку. Дверь нашлась далее. Бэкхён щёлкнул замком и вышел. На улице светало. Осмотревшись, он нашёл постройку, которая могла быть уличным туалетом. Не хотелось этого делать просто возле дома. Деревянная кабинка действительно оказалась тем, что Бэкхён искал. Справившись с потребностями, он решил осмотреться немного. Медленно обойдя дом по кругу, понял, что он окружён высоким и крепким забором. Да уж, недурно. Была пристройка и гараж. Войдя в дом, он запер дверь. Чанёль уже не храпел. Бэкхён осмотрел гостиную и кухню. Много консервов и сухих продуктов. А так же бутыли с водой. Голод Бэкхёна смешался с тошнотой, и он уже не знал, есть ему или лучше не нужно. Решив не трогать ничего без ведома Пака, Бэкхён закрыл тумбу. Всё же к Бэкхёну были добры. Он вернулся на кровать. Выпив ещё обезболивающего, достал из рюкзака карту. Утреннего света было мало, и Бэкхён посветил фонариком. До Александрии было так близко… Но что, если её давно нет? Нет. Бэкхён верит. Верит, что проехал столько не напрасно. Спрятав карту обратно, он лёг в кровать. Пролежав ещё так, между сном и дрёмой, он проснулся от шума посуды. Что-то зашкворчало, и аппетитный запах жареного мяса настиг голодного Бэкхёна. Он тихо простонал и сел на постели. В дверном проёме появился Пак. — Доброе утро, как самочувствие? — Лучше. — Нужно сменить твою повязку. — Бэкхён заметил в его руках медикаменты. Он молча сел вполоборота. Чанёль сел позади и начал аккуратно развязывать бинт. — Откуда ты? Судя по тому, как говоришь по-корейски, ты не американец. — Я с Канвандо. Приехал сюда учиться по обмену. За неделю до всего этого… — Оу… Бэкхён зашипел, ощутив, как запекло в затылке. — Волосы грязные и не дают промыть рану нормально. — Ну, извини, в пути гостиниц со спа не было. Чанёль хмыкнул. — Ты не против, если я их немного состригу? Серьёзно, они мешают. — Делай, что считаешь нужным. Чанёль поднялся и достал из комода ножницы. Бэкхён слышал звук срезаемых волос. Затем снова жжение. Чанёль начал заматывать ему голову. — Куда ты направлялся? — спросил Пак, когда закончил. — Не твоё дело, — вышло излишне грубо, но Бэкхён не собирался ему говорить. Если он рылся в его вещах, то и так знает. — Ладно. Я не настаиваю. Я сварил бульон из крольчатины. Сейчас принесу. Чанёль пытался сделать интонации попроще, но, кажется, оскорбился от такой грубости. Однако Бэкхён не собирался выкладывать ему всё. Они никто друг другу. Бэкхён не просил ему помогать. Чанёль нёс на подносе тарелку. Бульон с кусочками мяса пах сногсшибательно. Бэкхён сел удобнее и поставил его на колени. Аккуратно, остужая, принялся есть. Живот явно был рад. Даже тошнота утихла. Бэкхён съел половину и так небольшой порции и, скрипя зубами, вернул поднос. — Ты не голоден? — Ещё как. Но нельзя залпом много. Я позже. — А. Ладно. Я это, пойду, поохочусь, а ты отдыхай. Я тебя запру. В гостиной есть дверь: там туалет и ванная. Напор воды небольшой, скважина засорилась, да и холодная. Но всё-таки. — Тут есть ванная? — оживился Бэкхён. — Я вечером нагрею воды, и сможем нормально помыться, а пока можешь умыться. Там есть новая зубная щётка и бритвенные принадлежности. Бэкхён провёл ладонью, по щетинистой щеке. Да уж, наверное, выглядит сейчас страшнее восставшего. — Шикарно живёшь, — усмехнулся он Чанёлю. — Наверное… Пак вышел. Вскоре хлопнула входная дверь. Бэкхёну не хотелось грубить, но выходило само собой. Он отучился быть тем компанейским парнем, которым был ранее. После всего пережитого он всё ещё не знал, как ему удалось выбраться из того дерьма, в котором он оказался. В чужой стране, среди чужих людей. Бэкхён поднялся и решил привести себя в какой-никакой божеский вид. Пока есть возможность. Он всё ещё думал над тем, стоит ли ему уйти как можно быстрее, или нет.➴➴➴
Бэкхён провёл в домике в общем счёте пять дней. Голова понемногу приходила в норму. Рана затягивалась. Чанёль пропадал на охоте почти целыми днями, и Бэкхён нудился по углам. Читать ему нельзя было. Делать что-то тоже. Чем скорее он поправится, тем лучше для него — быстрее уйдёт. Пак перестал его донимать расспросами. Давал еду, менял повязки, говорил по мелочи. Но и не улыбался. На самом деле Бэкхёну было любопытно, что Чанёль за человек. Как он здесь оказался. Какая у него история. Но он сам провёл черту и теперь не знал, как её пересечь. Но, наверное, так лучше. Не узнавать, не привязываться, ведь он уйдёт совсем скоро. Бэкхён смотрел иллюстрации в детской книжке, найденной на полке, когда входная дверь с треском стукнула о стену. — Бэкхён, помоги мне! — выкрикнул Чанёль. Бэкхён подскочил и выбежал в гостиную. Чанёль баюкал окровавленную руку, а на предплечье был… — Тебя укусили, — выдохнул неверяще Бэкхён. В горле почему-то встал ком. — Что? Нет! То есть да, но не ходячий! Это одичалая псина. Так ты поможешь или нет? Бэкхён пришёл в себя и прогнал противную дрожь. Он двинулся к аптечке. С головой накрыли воспоминания о том, как в группе, с которой он был по началу, люди заболевали после укусов. Потом им становилось всё хуже, и они умирали, становясь живыми трупами. Почему-то за Чанёля стало страшно, хотя он Бэкхёну никто. Вернувшись в реальность, Бэкхён помог Чанёлю с раной, обработал и перевязал её. — Стоило лазать по лесу каждый день ради такой награды? — Не только там. Я обошёл ближайшие дома и принёс в кладовку много еды. Нам двоим надолго хватит. И мяса засолил. — Ты… Ты же не думал, что я останусь? — спросил Бэкхён, смотря на Чанёля. Тот переменился в лице. — Что? А… Нет, конечно. Я… Я себе запасы делал, просто могу поделиться. Бэкхён нахмурился. Этот парень был очень странным. По всей видимости, он жил в этом домике с самого начала и не сталкивался с человеческой жестокостью, потому сохранил в себе все эти качества. Бэкхён поднялся и прошёл в спальню. Вытащил из рюкзака карту и записку неизвестного. Вернулся и сел обратно. — Вот… — Бэкхён протянул карту Чанёлю. Тот осторожно на неё взглянул. — Я иду вот сюда. Потому не останусь. — Александрия? Что это? — Тут сказано, что это мирное поселение. Сказано, что там можно жить спокойно, не боясь, что тебя сожрут или убьют, пока ты спишь. — Странно. Я вообще-то из Вашингтона, но ни разу не слышал про это. — Может, она появилась уже после конца всего? — предположил Бэкхён. — Ты уверен, что это правда? — Не совсем. — И всё равно туда идёшь? Бэкхён вздохнул. — Я приехал в Америку на восемь недель. У меня не было ни друзей, ни даже знакомых. Моя семья осталась в Корее. Когда я последний раз говорил с мамой по видеосвязи, она отошла от компьютера, потому что услышала на улице шум. А потом связь прервалась и мир рухнул. Я не могу вернуться. Я никогда не узнаю, выжили ли они, выжили ли мои друзья. Я бродил по Миссури как неприкаянный и шарахался от каждого звука. Чудом выжил. Однажды обессилел так, что чуть не решился спрыгнуть с какого-то моста. А потом я нашёл это. И у меня появилась хоть какая-то цель. То, ради чего стоит сделать ещё один вздох. И я не предам эту цель, поддавшись сомнениям. Даже если там меня ждёт пустырь, я должен туда дойти, понимаешь? — выдал Бэкхён свою историю разом. — Ого… — Что «ого»? — Ты впервые сказал больше, чем пару предложений, — Чанёль по-доброму усмехнулся. — Ты действительно такой странный или придуриваешься? — проговорил Бэкхён. — Мне всегда говорили, что я не от мира сего. Вообще-то моя кровная родина — Сеул. Мама у меня кореянка, а отец американец. Они даже не были женаты, временный роман. Но мама меня родила и даже любила, пока не узнала кое-что и не сплавила меня к отцу. — Что могло заставить её это сделать? — Моя ориентация. Я гей. — Оу… — выдохнул Бэкхён. — Я понял это достаточно рано. Мать же принять отказалась. Так, в пятнадцать лет, я оказался здесь. Разбитый и растерянный. С отцом я был плохо знаком. Он только подарки присылал и деньги. Но оказалось, что он хороший человек. Был хорошим человеком, — Чанёль понурил голову. Бэкхён сжал губы, молча сочувствуя. — У него был небольшой бизнес и большая любовь к охоте. Мы быстро сошлись, оказалось, своим задорным нравом я обязан ему. Семьи, кроме меня, у него так и не появилось. В этом домике мы проводили много выходных. Мы должны были встретиться тут накануне того, когда всё это… Я добрался первым. А он так и не смог выехать из Вашингтона. — Соболезную, — искренне сказал Бэкхён и сжал его ладонь. — Я уже свыкся с этой мыслью. — Так, значит, ты жил здесь всё это время? — Да. Ну, выезжал недалеко, пополнить запасы. Я даже толком не понял произошедшего. По телевизору говорили про странные перестрелки и болезнь. Потом пропала связь. Ты приехал сюда один аж из Миссури? — Да. — И как там? Бэкхён вздохнул. — Ад. Люди перестали быть людьми. Готовы убить тебя за банку тушёной говядины или бобов. А вокруг неисчислимое количество восставших… — Какое счастье, что ты добрался сюда, — проговорил серьёзно Пак, прервав молчание. — Да уж… Счастье… — выдохнул Бэкхён. — И как ты их называешь? Восставшие? Я — ходячие. Ну как, ходячие трупы. Но твой вариант тоже подходит. — Как это ни назови, оно останется тем, что хочет откусить от тебя кусок. — А что бывает, если это случилось? — Даже если рана не смертельная, то ты всё равно заболеваешь. Некоторое время спустя умираешь от лихорадки. После возвращаешься, но это уже не ты. И от этого нет лекарства. — Миру пришёл полный конец, да? — проговорил Чанёль, смотря исподлобья. — Я не знаю про остальные страны. Но подозреваю, что да. Чанёль как-то горько усмехнулся. Вздох превратился во всхлип. Его губы затряслись, и он прикрыл лицо руками. Бэкхён не знал, как реагировать на такую неожиданную перемену. Он подвинулся и прикоснулся к его спине. — Всё это время я надеялся, что ещё не всё потеряно, — бубнил сквозь всхлипы Пак. — Думал, что это временно. Думал, что всё образуется, нужно лишь время, но… — Прости, что разрушил твои надежды, — выдохнул с горечью Бэкхён. — Все мечты и стремления, всё, чего я так желал… Это всё… Бэкхён налил из кувшина воды и заставил Чанёля её выпить. Через время он успокоился и тёр красные глаза. — Прости за это… — Не стоит. — И спасибо. — За что это? — Ты первый живой человек, которого я повстречал за много месяцев. Если бы я не нашёл тебя в той яме… Я не знаю, что бы со мной сейчас было. Если честно, я тогда шёл не на охоту, — с заминкой проговорил Пак. По его глазам Бэкхён всё понял без слов. Неожиданно его настигла такая жгучая необходимость обнять Чанёля. Просто. Без контекста. Бэкхён устал притворяться бесчувственной колодой перед всеми и самим собой. Он молча обхватил разбитого парня руками. Тут же почувствовал чужие ладони у себя на спине. Он Чанёля почти не знает, но уверен, что встретились они не зря. /Cole Rolland — Home (feat. The Animal In Me) (4.14)/ С того дня их отношения намного улучшились. Бэкхён поправился, но решил повременить с уходом. Он хотел помочь Чанёлю, пока тот не восстановится. Хотел вернуть долг, пусть его и не просили. Чанёль на самом деле был открытым и весёлым. Травил шутки днями напролёт. Кажется, отрывался на Бэкхёне за все месяцы одиночества. Для такого человека, как Пак, одиночество сродни погибели. Они готовили вместе кулинарные «шедевры» из того, что было. Оказывается, зелёный горошек неплохо сочетался с мёдом и вяленым мясом. Лакрица была не такая отвратительная, если есть её вприкуску с говядиной. Бэкхён даже засоленные огурцы оценил. В домике был большой погреб, баллоны с газом, генератор, запас горючего. Райское место по нынешним временам. Ходячие — Бэкхён перенял это название у Чанёля — подходили редко. Из-за того что дом был хорошо скрыт в зарослях, люди на него тоже не натыкались. Бэкхён знал, лучше место ему вряд ли удастся найти, но… Александрия не покидала его мыслей. Она приходила во снах, напоминая о себе. Манила, как далёкий маяк. Бэкхён подумывал предложить Чанёлю пойти с ним, но это было глупо. Он не покинет это место. Бэкхён не сможет остаться, хоть его никто и не гнал. Кроме готовки, они играли в настольные игры. Чанёль учил Бэкхёна стрелять из пистолета, чего Бэкхён совершенно не умел прежде. Также соорудил ему из крепких веток и железок болты для его арбалета и научил, как сделать самому. Казалось, Чанёль более подготовлен для жизни вне стен, чем Бэкхён, который провёл там столько времени. Но было понятно, что морально Чанёлю бы пришлось тяжело. В нём ещё не умерла человечность и добро. А сейчас это, скорее, недостатки, нежели достоинства. По крайней мере, они не помогут выжить. — Бэкхён, ты скоро? — позвал Чанёль от дверей. — Сейчас… — Бэкхён подпрыгнул и закинул на верёвку последнюю постиранную футболку. — Вот же каланча, ты бы ещё выше повесил верёвки для сушки. — Ну, под себя делал, мне нормально, — засмеялся Пак. — Нормально ему… — пробубнил Бэкхён сам себе. Бэкхён подобрал корзину и прошёл в дом, оттесняя Пака внутрь. — О, ты растопил камин? — Да, уже прохладно вечерами, думаю, лишним не будет. — Не спорю. Как рука? — Нормально. Почти зажила. Ты это каждый день спрашиваешь, потому что поскорее хочешь уйти? — Не неси чепуху, я просто беспокоюсь. Бэкхён не врал. Пак это почувствовал, наверное, потому что улыбнулся. — Не стоит, я уже свободно ею работаю. Так, ладно, прошу! Чанёль прошёлся к камину и приземлился на расстеленную шкуру. Он достал из угла бутылку и два бокала, помахав ими в воздухе. — Вино? Серьёзно? Чанёль, — Бэкхён осуждающе покачал головой, но не сдержал смешков. — Ну же-е, составь мне компанию. Я так давно ни с кем не выпивал, — Пак состроил просящие глаза и милую рожицу. Бэкхён усмехнулся, но подошёл и сел рядом. Чанёль широко улыбнулся и поспешил откупорить бутылку. — Это вино, — он разлил его по бокалам, — мой отец строго запрещал его откупоривать. Говорил, что хранит его на особый случай. Будем считать, что случай настал. Бэкхён принял бокал из рук Чанёля и принюхался. Пахло не так уж плохо. Бэкхён никогда алкоголь особо не любил, да и пьянел быстро, но не отказывать же Паку. — Итак, тост, за… — За завтрашний день. За то, чтобы бы он всегда наступал, и было ради чего ещё жить, — проговорил Бэкхён. — Прекрасный тост! Они чокнулись бокалами. Бэкхён отпил немного и скривился. Закусывать было нечем, приходилось терпеть. — Скажи, а там, в Корее… Ты оставил только семью и друзей? — О чём ты? — Ну… Разве у такого красавчика не было девушки? Бэкхён почувствовал себя странно от этих слов. Вроде Чанёль не вкладывал в эти слова двойного смысла, но… — Нет. В школе я встречался однажды с одной, но это больше походило на дружбу. Я слишком был погружён в учёбу. — То есть ты?.. Эмм… — Что? Нет, боже, у меня был секс, — возразил Бэкхён. — Просто отношения не складывались. А ты? — Я? — усмехнулся Пак. — Мне повезло, мой отец был сама толерантность. Он даже пытался найти мне пару среди своих знакомых и их детей. Благо, не сильно усердствовал. Это было слишком неловко. — Представляю, — хихикнул Бэкхён. — Ну, у меня была пара, но мы расстались за месяц до конца света. Он мне изменил, — вздохнул Чанёль. — Вот как… — А ты, ну... как относишься к таким, как я? — в голосе Чанёля читалась осторожность. — Разве сейчас это имеет значение? В этом безумном мире о чьей-то ориентации думаешь в последнюю очередь. — Но всё же. — Ну, я никогда над этим не заморачивался. На какой-то вечеринке даже целовался на спор с парнем, — хмыкнул Бэкхён. — И как тебе? — Плохо помню. Да обычный поцелуй вроде. А почему ты вдруг поднял эту тему? — полюбопытствовал Бэкхён. — А, да так… Давай поговорим о чём-то другом. Ты любил комиксы?➴➴➴
Прошла ещё неделя. Бэкхёну давно было незачем оставаться, но что-то не давало ему уйти. Он не знал почему. Разрывался между домиком и Александрией. Они не поднимали с Чанёлем эту тему. Но Бэкхён замечал, как тот напрягался, когда он притрагивался к своему рюкзаку. Надо было что-то решать, а Бэкхён не мог. Они обходили с Чанёлем окрестности. Убили пару ходячих. Бэкхён даже кролика подстрелил из арбалета и радовался, как маленький, своей первой добыче. Чанёль только смеялся и говорил, что Бэкхёну ещё далёко до него. Пак разделывал кролика, а Бэкхён прошёл чуть дальше. Они переговаривались по рации. — Приём, Чанёль, любишь грибы? «Приём. Люблю, а что?», — был ответ. — Ничего, — ответил он и хитро улыбнулся, оглядывая полянку с белыми грибами. Он опустился на колени и достал нож, начиная их срезать по одному. Собрав почти все, он хотел вызвать Чанёля вновь и таки похвастать находкой, но услышал за спиной щелчок затвора. Бэкхён замер. Внутри всё похолодело. Он уже почти забыл, какой мир за пределами охотничьего домика. — Держи руки, чтобы я их видел. Бэкхён незаметно отключил полностью рацию, чтобы Чанёль не выдал себя случайно. Если это просто мародёр, Бэкхён отдаст ему вещи, и они с миром разойдутся. Он поднял руки. — Отлично, брось нож, встань и развернись. Бэкхён выполнил приказ. Перед ним стоял мужчина в годах с сединой на висках. Револьвер угрожающе смотрел на Бэкхёна чёрным дулом. — Сэр, я отдам всё, что вам нужно, не стреляйте, — проговорил Бэкхён на ломаном английском. — Хороший подход. Вот только… — мужик оглядел его скользким взглядом. — Вещей с собой минимум, ухоженный и чистый… Ты явно не скитаешься. Не поделишься тихим местечком? Не то чтобы я напрашиваюсь в гости, но выбора у тебя нет, — мужчина махнул револьвером. Он говорил быстро, но суть Бэкхён уловил. У него волосы дыбом встали, когда он подумал, что этот гад сделает с домом Чанёля и с ними обоими, если найдёт его. — Я просто иду своей дорогой, сплю, где могу, — проговорил Бэкхён медленно. — Врать не умеешь, мальчик, — мужик хмыкнул. — Значит, по-хорошему в гости не позовёшь? — Мне некуда, я такой же скиталец. Я просто пытаюсь выжить. — Парень, больше, чем этот поганый мир, я ненавижу лжецов, так что… Мужик замахнулся и ударил рукоятью револьвера Бэкхёну в висок. Удар побудил отголоски прежней травмы и перед глазами потемнело. Бэкхён упал, опираясь о землю ладонями. Его потянули за волосы вверх и приставили дуло к саднящему виску. — Я ещё раз повторяю, показывай и, может, я тебя отпущу, или сдохни, и я найду это место сам, — шипел мужик прямо в лицо Бэкхёна. — Ну?! — Нет… — выдохнул Бэкхён. Он руками пытался нашарить позади нож. — Ну что же, я давал выбор. Бэкхён зажмурился, щелчок и выстрел. Но где-то со стороны. И он всё ещё живой. Открыв глаза, Бэкхён увидел валяющегося мужика с дырой в виске, а справа — оцепеневшего Пака. Его руки, удерживающие пистолет, дрожали. Взгляд был безумным и невидящим. Первое убийство — тяжёлая ноша. — Чанёль… — позвал Бэкхён. Тот отмер, опустил дрожащие руки и тут же подскочил к Бэкхёну, крепко его обнимая. — Ты как? — выдохнул Пак, отстранившись и осматривая его. Он шарил руками по телу, проверяя. Глаза его, кажется, совсем ничего не видели, смотрели в никуда. — Чанёль, Чанёль! Тихо. Всё позади, — приговаривал Бэкхён. — Я цел. Ты спас меня, опять, — Бэкхён улыбнулся сквозь боль, что вновь набатом стучала в голове. Чанёль поджал губы и зажмурился. — Я как увидел его и тебя, и то, что он… Я даже не думал, что делаю… — нервничал Пак. — Ты всё правильно сделал. Этот человек мародёр и убийца. Как знать, скольких он лишил жизни, когда те не захотели отдавать ему своё. Всё хорошо… — Бэкхён гладил руками лицо Чанёля, чтобы тот пришёл в себя. — Надо забрать грибы и уходить, может, он тут не один. Да и выстрел привлёк ходячих, если они недалеко. Чанёль кивком согласился, они собрали всё и быстро зашагали прочь.➴➴➴
Бэкхён держал влажную холодную тряпку у виска и смотрел на Чанёля. Тот со скоростью улитки резал мясо, сгорбившись над столешницей. Явно думал о том, что натворил. Бэкхёну было жаль, что он послужил причиной. Но мир пал, Паку так или иначе пришлось бы с этим столкнуться. Однако Бэкхён не мог подавить зудящее чувство вины. Он отложил влажную ткань и подошёл к Чанёлю, осторожно забрал у него нож, подвёл к стулу и усадил на него. Налил воды в стакан и заставил выпить. — Я… — выдохнул Чанёль. — Ты не виноват. Одно дело, если бы он просто угрожал, но он собирался меня убить. Ты второй раз спасаешь мою жизнь, и я не знаю, чем тебе отплатить. Чанёль поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза Бэкхёну. — Не уходи. Бэкхён прикрыл глаза и вздохнул. — Чанёль… — Бэкхён, я больше не смогу жить здесь в одиночестве. Я сойду с ума, слышишь. Но это даже не главное… Я, — Чанёль запнулся в словах и опустил взгляд. — Пойди, приляг. Отдохни, я закончу готовку, ладно? — решил сменить тему Бэкхён. Чанёль кивнул. Бэкхён сжал его плечо и поднялся, подходя к разделочной доске. Краем глаза он увидел, что Чанёль пошёл в спальню. Бэкхён устал отрицать, что тоже привязался к этому парню. Не хотел, но как можно было иначе? В былом мире Чанёль был на редкость светлым человеком, насколько Бэкхён мог судить. А сейчас он разморозил застывшую душу Бэкхёна. Заставил вновь почувствовать себя живым человеком, а не блёклой тенью. Ощутить уют и комфорт, чего давно не было. Да что там, без Чанёля самого Бэкхёна бы уже давно не было. И не будь у Бэкхёна цели, он бы остался тут с ним столько, сколько это возможно, но, увы, Александрия была его идеей фикс. Тем, благодаря чему он выживал прежде. Откинуть её прочь было нереально.➴➴➴
Вечером они вновь сидели у камина и приканчивали недопитую бутылку вина уже под мясо с грибами. — Чанёль, — прервал молчание Бэкхён, — а ты пытался уехать отсюда? — Пару раз. В самом начале. Но тогда меня чуть не сожрали. Страх ещё не скоро позволил выйти. И где-то месяц назад я попытался найти кого-то из выживших. Заезжал в дома. Встречал пустоту или ходячих. Тогда я понял, что ехать просто некуда больше. Ничего не осталось. Никого не осталось. Я, было, думал, что вообще последний выживший, — Чанёль отпил вина и грустно улыбнулся. — Теперь ты понимаешь, как я обрадовался, найдя тебя. Бэкхён кивнул. В тепле и с едой тоже жилось невесело. У каждого свои трагедии и боль. Но если их поделить с кем-то, дышится намного легче. — Послушай. Я… Я решил. Завтра утром я ухожу, — с трудом выговорил Бэкхён. — Что?! — всполошился Пак и резко поднял голову. — Я должен проверить, что в том месте. Ты меня, наверное, не поймёшь, но я не могу иначе. Чанёль залпом допил вино в бокале. — Я хотел… Бэкхён не смог договорить. Неожиданно Чанёль схватил его за воротник и привлёк к себе. Бэкхён не успел ничего понять, как ощутил тёплое прикосновение к губам. Он оторопел. Чанёль его целовал. Что?! Бэкхён замер, но спустя секунды пришёл в себя и силой оттолкнул Пака, смотря на него во все глаза. Чанёль тяжело дышал и смотрел на него с болезненным выражением лица. Затем резко встал и вышел прочь из дома, хлопнув дверью. Бэкхён с трудом вдохнул в себя воздух. — Твою мать… — протянул он и коснулся губ ладонью. Его лицо пылало, а в душе царило полное смятение. И что теперь делать?➴➴➴
Бэкхён уснул вчера, лишь когда услышал копошение Пака в гостиной. Он не пошёл за ним, потому что просто не смог. Но знал, что тот не ушёл бы далеко. Ну, какого чёрта? Этот неожиданный поступок Чанёля… Бэкхён не знал, что с этим делать. Нет, он не почувствовал отвращения или чего-то подобного. Возможно, Чанёль давно видел в нём не друга, а Бэкхён просто слишком тупой в таких делах. Но теперь, собирая вещи в темноте, Бэкхён чувствовал себя ещё большей сволочью, чем было ранее. Вообще-то, рюкзак и припасы он собрал ещё раньше. Сейчас перекладывал всё более плотно. Хотя кому он врал? Лишь тянул время для самого себя. Бэкхён вздохнул и прикрыл лицо ладонями. Как ни тяжело, он уйдёт. Узнает, что там и вернётся, если его тут ещё будут ждать. Александрия совсем близко. Бэкхён вырвал лист из найденного альбома и, взяв синий фломастер, начал писать в свете фонарика. «Чанёль. Да, я ушёл. Прости меня. Я не могу с этим бороться. Вчера, перед тем… В общем, я хотел позвать тебя с собой. Я не могу остаться, но и не хотел оставлять тебя одного. Я привязался к тебе. Правда. Наверное, не совсем так, как ты ко мне. Ох, почему это всё должно быть так сложно?! В общем, я думаю, ты не захотел бы никуда и так, а теперь — тем более. Но я найду Александрию, что бы там ни было, и, если останусь жив, то я хотел бы вернуться. Вернуться к тебе, слышишь? Я не знаю, обрадуешься ты мне или на порог не пустишь. Но, так или иначе, я вернусь. Так что не пропадай тут, ладно? И да. Помнишь, я говорил, что на вечеринке целовался с парнем? И говорил, что это было просто… Просто обычный поцелуй. В нём ни было чего-то особенного. Но вчера с тобой… С тобой это уже не было «просто». Это было… Всё было иначе. Не знаю как, но иначе. Я запомню это чувство и надеюсь, со временем пойму его. Ещё раз прости. И, надеюсь, до встречи. Бён Бэкхён». Бэкхён сжал губы и подрагивающими руками сложил лист пополам. Подписал «Чанёлю». Спрятал бумагу и фломастеры обратно. Надел куртку и рюкзак. Закрепил оружие на поясе. Прошёл в гостиную и положил письмо на стол, придавив стаканом. Затормозил возле Чанёля и поправил сползшее одеяло. Задержал взгляд на спящем, тихо развернулся и пошёл к двери, стараясь дышать ровнее.➴➴➴
Бэкхён шагал по дороге, на которую вышел по грунтовке, что вела от домика. Грунтовкой это уже было сложно назвать, всё заросло, но Бэкхён сориентировался. Уже был обед, по-летнему жаркое солнце припекало голову. С деревьев на дорогу опадали пожелтевшие листья. Бэкхён остановился и достал бутылку с водой, чтобы утолить жажду. Уже закрутив крышку, услышал вдалеке гул машины. Он обернулся и увидел стремительно приближающееся авто. — Чёрт! Бэкхён метнулся к обочине и спрятался за толстым стволом упавшего дерева. Он очень надеялся, что его не заметили. Бэкхён по-прежнему не доверял посторонним. Шорох шин и лёгкий скрип тормозов — машина остановилась совсем рядом. Бэкхён зажмурился и про себя взмолился, чтобы поскорее уехали, кто бы это ни был. Дверь открылась, и послышались шаги на придорожной гальке. Бэкхён пытался слиться с влажной землёй, сжимая в руке пистолет, подаренный Чанёлем. Вдруг ему в голову прилетело что-то мягкое и приземлилось у лица. — Ты мог хотя бы разбудить меня и сказать всё это в лицо, Бён Бэкхён?! — послышалось знакомым низким голосом, а в смятом комке Бэкхён узнал своё письмо. Он выдохнул и не сдержал улыбки. Сел и обернулся, увидев Чанёля в двух шагах. Бэкхён поднялся и отряхнулся. Он чувствовал то ли смущение, то ли стыд, но больше радость. — Где твои яйца, в конце концов, что ты оставил мне лишь эту писульку?! — всё так же грозно, но Бэкхён заметил, что Пак еле сдерживает улыбку. Бэкхён лишь сконфужено пожал плечами. Он подошёл ближе, посмотрел на Чанёля, пытаясь сделать виноватый вид. — Я думал, что тебе всё равно на меня, потому ты хочешь уйти, — сказал уже тише и мирным тоном Чанёль. — Это не так, — ответил Бэкхён. — Тем более теперь. Чанёль почесал затылок и глупо усмехнулся. — Ладно, где там твоя Александрия, поехали, что ли… — Ты, правда, со мной? — удивился Бэкхён. Чанёль подошёл к смятому письму и поднял его, расправляя. — А то, только этим ты от меня не отделаешься, — улыбнулся он и спрятал письмо в карман. Они подошли к джипу Пака. Чанёль забрал у Бэкхёна рюкзак и положил его назад. Открыл переднюю пассажирскую дверь и жестом пригласил садиться. Бэкхён покачал головой и забрался вовнутрь. Пак закрыл дверь, обошёл авто и сел за руль. — Ах да, я ещё спрошу с тебя за то, что ты написал тут о моём поцелуе, — Пак взял руку Бэкхёна в свою и сжал. — Но не сейчас, — он улыбнулся. — Лишь тогда, когда тебе будет что мне сказать. Бэкхён отвёл взгляд, борясь с ощущением жара на щеках. Невнятно кивнул в ответ и уставился в окно. Чанёль весело хмыкнул и завёл мотор, выводя авто на дорогу. Впереди неизвестность и опасность. Страх и, возможно, разочарование. Но теперь Бэкхён уверен, что у него всё ещё есть будущее. У них с Чанёлем есть будущее. Есть ради чего жить, даже если они найдут лишь заброшенные дома и ходячих. Бэкхён обрёл надежду, которую потерял уже очень давно. И теперь готов за неё бороться до самого конца.