Каждой кухарке по государству

             Сколько себя помню, когда сестрице что-нибудь нужно, спастись, оставшись при своих, было невозможно. Но знание конца истории не лишало меня права на попытку сопротивления потерявшему управление асфальтовому катку. — Не, ну одно дело сидеть с племянниками, а тут незнакомые дети, да ещё девочки. Девчонки! Да я боюсь их всех как огня. — Шутишь? Прелестные маленькие крошки. Ты им понравишься, вот увидишь. — А почему Стас не может вместо тебя съездить? Это же его мать, в конце-то концов. — Слушай, ну вот как тебя держат на умной работе, дурака такого? Я же на прошлой неделе говорила: Стас в командировку едет, важное задание — обустройство кустов, не может отказаться. — Блядь, Свет, какие кусты в Усть-Пиздюйске зимой? — Ты нормальный, Лёш?! Любая домохозяйка знает, о нефтяных скважинах речь. Его фирма тендер выиграла и оборудование поставляет. Пора бы и тебе работу поменять, засиделся консультантом в своей конторке.       Не, ну как формулирует, гадюка высокомерная. Значит, моя работа — контора, а у её ненаглядного Стасика — фирма.       Отстаивая своё, Светка всегда говорила уверенно и непривычно свысока, веря, что так и следует поступать старшей сестре и женщине, закалённой непростой семейной жизнью и погодками сыновьями–школьниками. Уверен, что она и сама про эти «кусты» две недели назад ничего не знала. Но нет, нужно было техническими подробностями несмышлёнышу-брату нос утереть. Вместо привычной роли заботливой мамаши из неё так и лезла вредина — старшая сестра. — Меня скоро партнёром сделают, — слабо отбивался, толком не понимая уже от кого из них. Видимо, сразу от обеих. — Ага, круто. Партнёр из «Пупкин и партнёры». Тебя Прайсы к себе звали, так нет, свободу ему подавай. Много заработал на этой свободе, дауншифтер хренов?       «Прайсы». Смотри-ка.       В другое время было бы смешно слышать в такой транскрипции название крупнейшей многопрофильной аудиторской группы PricewaterhouseCoopers от профессиональной «рублёвской» домработницы и по-совместительству ещё и няньки после того, как её «хозяин» умудрился отсудить у бывшей жены дочерей-малюток.       Но не сейчас: аргументы мои закончились, ибо оспаривать правду было бесполезно. Помогать клиентам избегать бесполезных процессов было как раз то, чем занимался профессионально. В этом деле я был хорош, да и деньги зарабатывал неплохие, хотя и не такие, как мог бы, будь у нас клиенты из числа предприятий российского ТЭКа. Но во всём есть и хорошая сторона — никакие ленивые богатые ублюдки не диктовали ежесекундно, что мне следует делать.       Но Светка права. Как всегда, не жалея, рубила правду исключительно в морду: посулённое партнёрство принесёт лишь новые обязанности (один денежный взнос чего стоил) и ещё больше работы. От которой я, между прочим, сейчас в законном отпуске, в первый раз за три года. Не желая признавать поражение, предпринял последнюю попытку отвоевать своё право на отдых, гарантированное женевской Конвенцией № 132, принятой Международной организацией труда как раз для защиты таких бесхребетных лохов как я. — Совести у тебя нет, в кои-то веки отпуск взял. — И что с того? Не поехал никуда. Спорим, лежишь целый день на диване и в ноутбук свой ненаглядный пялишься. Совесть… Виновата я, что ли, что тут этот, как его… форсминор. Свекровь руку сломала, как ни крути, а ехать придётся мне, больше-то некому. Пока разберусь, пока сиделку приходящую ей найду, с мальчиками соседка побудет, а на работе — ты подменишь. Других вариантов нет. Сергей Львович мне как родной, столько лет с ним, и близняшки при мне родились, и как с женой за них судился, всё на глазах. Только тебе их и доверю. Поживёшь с неделю как сыр в масле, с детьми погуляешь. У них там лес вокруг, как в доме отдыха будешь. Всяко лучше, чем одному в квартире торчать. Тебе же не привыкать, моих-то спиногрызов, считай, ты вырастил.       В память пришли поначалу неловкие попытки заменить кукушку-мать, усвиставшую на свою заочку в Питер... пардон, в Петербург: окультуренная Светка, учившаяся в сравнении с Москвой по дешёвке в тамошнем пединституте, каждый раз возвращаясь из города на Неве возвышенной интеллектуалкой, вечно ругала нас со Стасом за попытку обозвать славный город жаргонным именем рабочей окраины. Стас тогда пахал на двух работах, а я, бедным студентом проживая за их счет, добровольно взял на себя заботу о маленьких племянниках. Ничего, справился же.       Смирившись со своей участью, не стал умничать, поправляя сестру. А что? Если есть «форс-мажор», то, может, где-то в другой галактике существует неизвестный моей юридическо-налоговой консультативной мысли таинственный «форсминор».       Может, даже вся моя жизнь по меркам той далёкой призрачной вселенной и есть один сплошной бесконечный форсминор.