***
До тошноты тёплая Утяшева мягко щурится в свете софитов за сценой. Таня слышит её заражающий смех, и по спине фантомными мурашками крадётся нежность. Такая, что Денисова чувствует себя рыбой, выброшенной на берег, и губами воздух ловит. Пытается выжить в не её мире шоу-бизнеса, где даже с чёрного входа доступа нет. Потому что у Тани принципы и воспитание. В мире камер, хайлайтеров и псевдонастоящих улыбок значения таких слов не понимают. А Таня не понимает – какого чёрта она: счастливая в карьере и в личной жизни, с размеренно-правильной, но отталкивающей Таню жизнью, где всё на своих местах, и книги расставлены на полочках по росту и жанрам. Таня терпеть не может правила и правильных, а сама фраза «один раз и навсегда» вызывает спазмированный хохот. У Тани за плечами три официальных брака, романов бесчисленное множество, сердце рваное. О размеренности жизни речи быть не может. И почему-то сейчас, обсуждая групповую хореографию участников пятого сезона, думает о том, что список её побед скоро пополнится ещё одним. Одной.***
У Ляйсан губы нежные, поцелуи долгие и затягивающие. От таких лёгкие ноют, крышу сносит. А Таня любит грубо и властно. Когда берут и завоёвывают. Когда готовы ради неё подчёркнуто на всё, даже на убийство. И крышу, пожалуйста, оставьте на месте. Для Ляйсан грубость и убийства – что-то за гранью разумного. Да и не нужны ей средства силы, чтобы сильной быть. В грации и жестах Утяшевой больший посыл. Но такой, от которого Таня плывёт, сама не понимая, почему. И крыша съезжает автоматически. О, пожалуйста, пусть она съедет уже окончательно. Денисова прогоняет картинки позапрошлой ночи и пытается сосредоточиться на сцене.***
– Бывает, и секс, конечно, романтичным, – в другом танцевальном проекте Денисова из прошлого говорит расслабленно и спокойно. Её «бывает» звучит как заявление.Бывает, но не в моём случае. У меня обычно всё очень горячо и ненасытно.
Вот только ненасытно и горячо у Тани теперь по-другому – нежно и бесконечно хорошо. Поцелуи Ляйсан Таню оттаивают, превращают в открытую и трепетную. Подумать только: Тане нравится чувствовать себя собой, и её губы на своих.***
– Мне не нравится, – пугающе-однозначно такой вердикт от наставницы проекта сегодня слышат неоднократно. Кастинг продолжается. Голос Тани всё убедительнее и увереннее. Ляйсан рядом – живое напоминание о новой реальности, в которой есть жизнь и куда сбежать хочется незамедлительно. В той, другой жизни Таня улыбается сквозь поцелуи и позволяет гладить себя по волосам. Позволяет доводить себя до изнеможения нежностью, которая, оказывается, может быть совсем не раздражающей, а желанной. Позволяет подогревать нервные окончания томительно. А ещё в другой жизни Денисова перестаёт быть сукой, разбивающей мужские сердца. Перестаёт быть той, кого грубо трахают на столе и овладевают, будто она – всего лишь плоть и средство наслаждения. В другой жизни Таня перестаёт быть не собой. – Мне не нравится, – Денисова отрезвляет танцовщиков своим решением вновь. В глазах читается затуманенно-размытыми буквами:Мне не нравится этот душный съёмочный павильон и тонна грима на моём лице. Мне не нравятся выходки мужчин-подростков в жюри. Мне не нравится то, что ты, Ляйсан, сегодня сидишь рядом. Предыдущий пункт мне не нравится потому, что нравишься ты. И я почти готова это признать.
***
У кого-то демоны. У Денисовой же – комплексы, которых кормит по расписанию. У Тани их до неба. Мигель не понимает – почему, при таких-то данных! Если бы все красивые женщины были уверены в себе, Мига… Ляйсан же Таню понимает очень хорошо. Понимает, что ничем не выжечь, не вытравить, даже стараться не стоит и переубеждать, втолковывая обратное. Таня не верит прямым комплиментам, как и любым комплиментам в принципе. Она их за всю жизнь слышала столько, что слова в бесконечном потоке потеряли ценность. Но прошедшей ночью, когда Ляйсан шептала: «Ты красивая», это звучало так тихо и так искренне, что Таня верила и верит. Впервые, пожалуй. Ведёт себя с Утяшевой, как девчонка. Тане снова пятнадцать. Таня снова влюблена в жизнь. И разбитые кусочки фарфорового сердца, словно в обратной съёмке, складываются воедино. А глаза-льдины уже не кажутся грустными. Там умиротворение и спокойствие. Денисова обещает себе, что потом разберётся с собой, а пока широко улыбается в воспоминаниях, где она подпирает локтем голову и заворожённо слушает Ляйсан при обжигающем подушки свете фонарей. Когда ведущая говорит не по сценарию, Денисовой всегда исключительно нравится.***
Денисова осознаёт, что Ляйсан себя не контролирует, когда на втором этапе кастингов та прислоняется непозволительно-близко и кладёт голову на плечо. Но Таня не отстраняется, накрывает её руку ладонью. Не она ли говорила, что прикосновение должно быть настоящее? У Ляйсан оно за гранью реальности. В её прикосновениях – жизнь и состояние невесомости. И Таня руку свою с её убрать не может непозволительно-долго. Позволяет себе быть нежной и делать то, что хочется. Так, как хочется. И быть той версией себя, в которой она – максимальна она, а не очередной образ. С Ляйсан Таня выпадает из образа. И падение впервые не заканчивается шрамами.***
– Первое слово всегда будет за тобой. И Денисовой кажется, что Утяшева старательно подчёркивает статус их отношений, которые с настоящими ничего общего не имеют. Куда там. Таня привыкла к красивым ухаживаниям, дорогим ресторанам, шикарным букетам и прочему бреду, который надоел и выглядит шаблонно-скучным из раза в раз. Всё красиво и статусно. Всё чёртов канон. Но в глубине души Денисова мечтает о простом, но не банальном. И Ляйсан Тане – глоток свежего воздуха, от которого кружится голова. – Всё, как любит Таня, делаем. Денисова еле сдерживает улыбку. Ведь кому, как не Ляйсан, знать, что действительно любит Таня. – Мы помним Ваши туфли, – Таня обращается к участнику. – Мы все их помним, – акцентирует Ляйсан. И Денисова чуть не срывается. Чуть не колет Утяшеву локтем в бок. От воспоминаний так легко, что хочется улыбаться до боли у скул. Туфли на тонкой шпильке были сброшены с неё Ляйсан на прошлой неделе вполне убедительно. А до этого было дорогое розовое вино из Франции и разговоры душевные, после которых эти самые туфли оказались на полу, Денисова же – в собственной кровати. Потом было крышесносяще и до одури. Так, что Таня, кажется, никогда не привыкнет. Ляйсан не заламывает запястья и не запрокидывает Денисовой голову. Физическую близость превращает в душевную. Таня от этого отвыкла (не привыкала вовсе). И теперь с Утяшевой всё неправильно, ведь нет привычно-раздражающего набора букеты-рестораны-пожирающая похоть в глазах. Зато есть понимание, нежность. Нет боли. Нет болезненности. И это чертовски правильно. Настолько, что она имени собственного не помнит. Всё на уровне ощущений остаётся. И ощущения эти наркотическим передозом копятся в подсознании. Прыгать в бездну Таня научилась очень давно. Даже зажмуриваться не нужно. Устала поправлять крышу и вырывает её с корнем.***
– Что-то они постоянно совещаются и как-то без тебя. Таня чувствует прожигающий взгляд Ляйсан кожей, перекладывает листки сценария в хаотичном порядке, запутываясь в строчках. Она сейчас в образе и выйти из него хочет незамедлительно – концентрация парфюма Ляйсан сегодня превышает допустимые нормы. У Тани щёки горят и губы. – А ты знаешь, ну, мужское мнение, оно отличается от женского. Я не против, – окончательно запутывает сценарий Денисова, и очерёдность выхода танцовщиков уже перестаёт быть важной. – Очень соглашусь, – мягко настаивает Ляйсан. – Давай я с тобой буду совещаться? – Таня встречается с Утяшевой глазами, и ладонь её уже лежит выше локтя ведущей. Ляйсан эти жесты очень хорошо знакомы. – Да, давай, – магию момента осознаёт, вот только голос слегка дрожит. – Будет правильно, – Таня в зелёных глазах не видит и намёка на обольщение; там лёгкость плещется через край; такой лёгкости ей всегда не хватало. – Моя ты красавица, – тонут слова Денисовой в перебивании Мигеля. Но Ляйсан слышит лишь моя. И совсем не принципиально, что красавица.***
– Ощущение себя – это очень важно, – Таня обращается к участнице кастинга, которая вог исполнила манерный чересчур, а сама прячет мысли в паузах, думая о том, что с Ляйсан ощущает себя настоящей в полной мере. Той Таней, которая прячется за недосягаемо-раздражающей безукоризненностью Татьяны Денисовой. Той Таней, которой в прошлой жизни такими же глазами-льдинами смотрела на мир, но иначе. А потом Ляся будто бы случайно руку кладёт Денисовой выше колена. Выше, чем просто выше. И о чём она думает только. Таня понимает, что Утяшева уж точно не из любителей руки пораспускать на людях. Чувствует, как ладонь её сквозь ткань брюк прожигает. Прикосновение длится меньше пяти секунд. По ощущениям – вечность. С Ляйсан у неё тотальное помутнение рассудка. У Тани отношения с (на минуточку!) мужчиной, которые на фоне интрижки с Утяшевой выглядят серьёзными. О, какие они уже по счёту? Ты серьёзно думаешь о степени серьёзности? Там же как раз всё по классике – грубо и властно: такой привычный для Денисовой мир, где женщина женственная, а мужчина – альфа-самец. Только когда в очередной раз дверь на пороге Таниной квартиры за Ляйсан захлопывается, у Денисовой классический мир рушится. И Тане не хочется ни вычурных укладок, ни откровенно-соблазняющего белья, ни клубники со сливками. Знает, что Утяшевой нужна она, а не атрибуты, за которыми прячется. Знает, что сегодня опять будет долго и до испепеляющего мазохизма нежно. Знает, что засыпая, Ляся будет смотреть на неё ласково и улыбаться. И Денисова, кажется, впервые подумает о том, что ощущать себя собой ей нравится до безумия. А мужчины ведь могут и подождать. У Татьяны Денисовой, как известно всем, они были всегда, есть и будут.