Она любит...

      Она любит, когда он смеется. Смеется без горечи и усталости в голосе, без тоски и боли, а по-настоящему, искренне, чувствуя себя самым счастливым на земле. Она любит, когда он смеется. Когда-нибудь эта хрупкая на вид девушка сделает все, чтобы он всегда смеялся так, как сейчас, радуясь, словно маленький ребенок. Радуясь, словно хвастаясь результатом своих трудов — ученицей с огнем в глазах.        Она любит запах дыма, которым пропитано все его хаори. Она любит сидеть прохладным вечерком у огня, кутаясь в синюю ткань, вдыхая запах дыма и его одежды. Это заставляет краснеть до кончиков ушей, чувствовать себя неловко, появляется желание сбросить его накидку с себя, но руки только крепче сжимают ткань.        Она любит наблюдать за ним. Когда он сидит в одиночестве, либо натачивая затупившееся в боях лезвие гуань-дао, либо думая о чем-то своем. Ей интересны его мысли. Любопытство разрывает девушку изнутри, толкает в его сторону, но рыжевласка только прячется за стволом дерева, изредка поглядывая в его сторону. Смотря, как плавно опускается и поднимается при его дыхании плечи, как руки проводят по лезвию, или вертят в руках какую-то деревяшку. Она любит наблюдать за ним.        Она любит перевязывать его раны. Это страшно, но будоражит до костей, пробираясь иголками под кожу. Она любит проявлять так свою заботу, но ненавидит себя за свою беспомощность. Она ненавидит себя, когда он шипит от боли, корчится, но не желает показывать это. И горькие мысли забираются в ее голову. Она любит перевязывать его раны и ненавидит себя за беспомощность.       Она любит спать с ним в одной палатке. Ночью он просто молча спит, не ухмыляясь, не поддевая свою маленькую госпожу едкими словам, не делая странные вещи, что в замке он не вытворял никогда. Он просто спокойный и расслабленный, но не совсем. Хак всегда спит тревожно — словно вот-вот палатка исчезнет, а перед ним явится Су-Вон. Но пока он спит — она тихо смотрит на него. Она любит спать рядом с ним, когда теплые и сильные руки слегка прижимают ее к Хаку. Это так смущает, хочется повернуться и ударить его по голове, но рука лишь легко — почти невесомо — гладит его по щеке. Она любит спать с ним в одной палатке…        Она любит тренироваться с ним. Когда от высоких ночных деревьев, что бросают темные тени на две фигуры посреди поляны, отражается лягз железа. Хак никогда не дерется в полную силу — боится ее ранить, и Йона об этом знает и злится на него. Она хочет стать сильнее, чтобы защитить их всех, чтобы они никогда больше не страдали и не перевязывали раны после битв, чтобы Хак не перевязывал раны, скрываясь от нее в лесу. Потому она любит тренироваться, когда в ее глазах загорается огонь борьбы и Йона, сама того не подозревая, заставляет сердце ее верного защитника замирать. Она любит тренироваться, особенно с Хаком.        Она любит его глупые шуточки. Любит, когда ее уши и щеки горят от злости, вспыхнувшей внутри от пары-тройки глупых, но таким колких фразочек. Когда все это началось — она не помнит, но на душе становится легче, когда ее слух улавливает ехидный смешок Сона, или очередную шпильку. Если Хак шутит — все хорошо. И он в порядке. Она любит его глупые шутки, и готова сделать все, лишь бы слышать их дальше.        Она просто любит сидеть с ним в тишине, либо у берега реки, либо у вечернего костра. Когда рядом все спокойно, и нет той стены слуга-хозяйка между ними. Сейчас они друзья, которые могут понять друг друга без слов. Им просто спокойно рядом друг с другом. Она любит тишину вокруг них. Она любит это призрачное спокойствие. Она любит сидеть рядом с ним.       Она любит все, что связывает ее с ним. Смотря на него, ловя любой его взгляд, злясь на очередную шутку, трогая незаметно ночью его жесткие волосы, отбиваясь от очередной атаки, Йона понимает одну элементарную вещь…       Хак невыносимый, но несомненно самый важный для нее человек.