Обморок

Опустилась ночь. Я опять крадусь по ночному Хогвартсу под мантией невидимкой. Замок завораживает. Но ещё сильнее меня завораживает один житель этой обители. Житель, внушающий ужас и страх. Он так же по ночам не спит и занимается патрулированием замка. Директор. Война закончилась, но ее отголоски все равно преследуют меня. Частые кошмары и бессонница высасывают из меня все силы, а на уроках я отсыпаюсь, и никто ничего не говорит "герою магической Британии". Ну, кроме, пожалуй, Снейпа, он все так же брызжет ядом при виде меня. Хорошо, что он не знает, кто спас его из Визжащей хижины, наплевав на все и всех. Иногда я думаю, что если бы не возня с ним, у меня получилось бы спасти больше жизней. Но потом резко себя одергиваю, сделанного не воротишь, и страдать по этому поводу глупо. Сердце все равно сжимается, ему не прикажешь. Потом вспоминается взгляд Снейпа и его произнесённое "Гарри". Невысказанная тоска в черных глазах с какими-то странными эмоциями на дне, которых я, увы, не смог разгадать. И воспоминания профессора сумбурные, но с помощью, которых его смогли оправдать и даже наградить, это ещё один, наверное, повод, чтобы меня ненавидеть. Хоть я их рассортировал и отделил его личные воспоминания, от шпионских и показал прессе лишь последние, он, похоже, не в курсе и просто продолжает меня по привычке ненавидеть, лишь бы было за что. Ну, а я не против, главное жив, здоров, имеет крышу над головой и в добавок кучу обязанностей. Не только ему быть моим ангелом-хранителем. А воспоминания все же стоит вернуть, те личные, они уже который месяц мне жгут руку. Но пойти и просто отдать, значит признаться, что я их не все прессе показал. Боязно. Он явно найдет повод поиздеваться. Моя ненависть к нему давно улетучилась. И иногда даже приходится сдерживаться, смех явно разозлит директора ещё сильнее. В гневе он страшен. Только сейчас, на последнем курсе Хога я понял, что это такое своеобразное чувство юмора и фразы, ранее расценивавшиеся мною, как оскорбление, сейчас обретали совершенно другой ракурс восприятия. Я опять слишком много о нем думаю. Герми говорит, я влюбился... В кого? В Снейпа? Да, и в самом деле похоже на правду и это меня пугает ещё больше, чем сам ОН. Ночной замок тих и безмолвен. Нет гомона, который наполняет его днём. Портреты мирно посапывают, и лишь мои тихие шаги разносятся по коридору. Я очень глубоко ушел в себя, в свои мысли, и не заметил, как меня резко схватили за плечо и развернули. Невербальный беспалочковый экспеллиармус на автомате прозвучал в голове, и чужая палочка упирается в ее хозяина. Я про себя застонал от досады, в моих руках палочка Директора, черная с серебром, а передо мной он сам. Стоит, несокрушимая скала, в своей черной мантии со скрещенными руками на груди. Снейп. - Верните палочку, Поттер, - процедил он, почти не разжимая своих тонких губ. Волшебный инструмент перекочевал в руки хозяина. - Почему вы не в постели, Поттер? - похоже, ему нравится называть меня по фамилии, но в ушах стучало его единственное "Гарри". - Не спится, профессор Снейп, сэр, - как обычно оттарабанил фразу, заученную наизусть. Иногда мне кажется, он находит меня по запаху. Обычно я замечаю его заранее и успеваю скрыться. Он впервые подобрался так близко, близко, почувствовал, что колени стали подрагивать и начала кружиться голова. Внезапно, пол стал приближаться, и я потерял сознание. Не почувствовал, как чужие руки подхватили меня и прижали к себе. Бережно, словно статуэтку, подняли излишне лёгкого героя на руки и понесли в покои Директора. - Поттер, я знаю, что вы уже пришли в себя. Какого соплохвоста побери вы довели себя до такого состояния, что падаете в обмороки? Вы вообще питаетесь, а спите по ночам?- он ещё продолжал мне читать нотации, но я уже не слушал. Он ходил взад-вперед и полы его мантии хлопали его по ногам, словно хвост у рассерженного кота. - Вы вообще меня слушаете, Поттеррр? - он уже рычал, нависая надо мной, лежащим на кушетке. Я кивнул и разлепив пересохшие губы ответил: - Нет, сэр, почти не питаюсь и почти не сплю, с самой победы. Он отшатнулся от меня, будто я ему пощечину залепил. Отвернулся и вызвал домовика, приказав принести бульон, укрепляющее и зелье сна-без-сновидений. Опять заставляю спасать мою Гриффиндорскую задницу. - Не нужно, сэр, зелья мне не помогают, из-за слез феникса и яда василиска в крови, а если и влияют на мой организм, то незначительно. - Тогда будете спать под усыпляющим заклинанием, Поттер,- зло сказал, но без огонька. Я решился и вытащил из кармана склянку с воспоминаниями. - Заберите, это ваше. Не в полном объеме, но все же, остальное можете забрать из конторы Пророка, сэр. Думаю, вам не должны отказать,- пробормотал я и снова начал уплывать в забытие. Холодные пальцы подхватили мою ослабевшую руку и осторожно забрали из нее пузырек. Место прикосновения обожгло огнем. - Поттер, если очнулся, то садись и ешь, пока опять без сил не свалился. За окном все ещё была ночь. Директор сидел за столом, хмурился и разбирался в бумажках. Я сел по-турецки и перетащил на колени со столика кружку. Стал понемногу прихлебывать, обжигая язык. Опустевшую кружку из рук забрал домовой эльф, а я завалился назад на кушетку. Снейп на меня только не читаемо взглянул и закопался назад в свою писанину. В нем всегда чувствуется горечь. При одном взгляде на вечно напряженную спину, сосредоточенный вид и поджатые губы, на языке появляется пряная горчинка. Человек этот не позволяет себе расслабиться даже сейчас, когда все кончено, а может и во мне дело, но мне плевать, рядом с ним чертовски спокойно, сам не заметил, как уснул сном праведника. - Поттер, раз проснулся, выметайся из моего кабинета,- устало сказал и более не обращал на меня внимание. Все также сидел со своей писаниной. Похоже, так и не ложился. За окном только занялся рассвет, и сумрак в кабинете стал разгоняться первыми лучами холодного зимнего солнца. - Эм, кхм, я могу ещё прийти, профессор? - Зачем? - он удивился и даже забыл добавить свое любимое "Поттер". Я смутился. И не смотря на него, ответил, максимально честно: - Рядом с вами я могу уснуть, с вами спокойно, сэр… Он явно задохнулся от моей наглости. Потом свёл брови и темным взглядом прошёлся по мне, как рентгеном. - Идите, Поттер. Возражений у меня не нашлось, и я ушел, осторожно прикрыв за собой дверь, хотя хотелось ей херакнуть от души, за свой длинный язык. И вот опять ночь, опять закладывающая уши тишина и мои шаги. Сегодня я в теплой мантии, подбитой мехом, и направляюсь на башню астрономии. Оттуда открывается потрясающий вид, звёзды над головой будто рассыпали щедрой ладонью. Но сегодня я там не один, уходить было поздно, заметили, сбегать глупо. Спокойно подошёл к профессору и встал рядом с ним, облокотившись на ограждение. Странно, но он не произнес ни слова. Снег блестел тысячью алмазов под светом луны. Кажется, сейчас и я стану снегом, рассыплюсь миллионом снежинок… - Вы замёрзли, мистер Поттер. Идёмте,- он эффектно развернулся на каблуках и пошёл в замок. Я уже даже забыл, что стою здесь не в одиночестве, так меня заворожил пейзаж. Мое мнение этого человека никогда не интересовало, впрочем, как и бывшего директора. И я покорно пошел следом. Он снова привел в свой кабинет, заказал чай и протянул мне пузырек по виду с самым обычным укрепляющим. Я взглянул на него с непониманием. - Это новая модификация, специально для вас, это моя благодарность за воспоминания. Пока вы вчера спали, пришлось взять у вас немного крови и рассчитать состав,- он расщедрился на разъяснения, день новых открытий, однако, - так что пейте, мистер Поттер, не отрава. Улыбка признательности, расползлась на моем лице. И он махнул рукой, дабы не слушать моего лепета. - Пока я работаю, кушетка в полном вашем распоряжении, а пока пейте чай и не мешайте. Хорошо, что он не видит, какая благодарность затопила меня от его слов и нежность. Он не отмахнулся, не выставил вон, даже укрепляющее вот переделал, всю ночь, наверное, с ним просидел вчера. В глазах стояли слезы, и я уткнулся носом в кружку, отгородившись челкой. - Поттер, вы в порядке?- я не заметил, как он оказался рядом, поднял холодными пальцами лицо за подбородок и заглянул в глаза,- Поттер, что с тобой? Зелье желудок жжёт? Да что ты молчишь, мальчишка!? - он повысил голос. - Я ещё не пил, все хорошо, просто, правда, спасибо вам, за всё. Вы опять напрягаетесь из-за меня, война кончилась, а вы, как и тогда вытаскиваете меня со дна, сэр. Простите. - О, ради Мерлина, прошу вас, Поттер, перестаньте меня нервировать, это будет лучшей благодарностью, - развернулся и пошёл к своему остывающему чаю, - и если есть проблема, лучше решать ее сразу, а не так, как это делаете Вы. - Да, пожалуй, есть ещё одна проблема... - Валяйте, Поттер. Я медленно достал палочку, колеблясь, и вызвал Патронуса. Белое облако, вырвавшись из палочки мощным потоком, обрело форму крупной летучей мыши, и зависла под потолком вниз головой. Потом нахалка спустилась и важно прошлась по столу Директора, копируя своего прототипа, сидящего с обалдевшим лицом в своем кресле. - Кхм, - он прочистил горло, - это что? - Вы, - просто ответил я, пожав плечами и начиная втягивать шею в плечи, ожидая грозы. Но профессор молчал, пристально разглядывал, то спесивую мышь, то меня, спрятавшегося за кружкой с чаем. - У вас же был сохатый, Поттер,- через пару минут голос директора разрезал тишину, я вздрогнул. - Был,- я кивнул, - но он изменился, если не ошибаюсь через пол года после войны, сэр. - И что он означает? Признательность, восхищение, яркую эмоцию? - Снейп обошёл стол и остановился около меня, разглядывая, как невиданный ингредиент. - Я думаю, это означает, что я в вас влюбился… - онемевшими губами прошептал я. - Чушь, - резко ответил он,- очередная придурь "героя",- яд в голосе резанул по расшатанным нервам, сердце под ребрами так громко стукнуло, так, что это услышал и профессор. Летучая мышь, про которую все забыли, опустилась на мое плечо и растаяла. Как символично... Снейп ушел обратно за свой стол и более не обращал на меня внимание. А кто сказал, что будет просто? И за дверь он меня всё ещё не выставляет. Сон на этот раз спокойным не был. Опять кошмар. Темная комната, я лежу с разорванным горлом, толчками выливается кровь из артерии, заливая пол и одежду. В лёгких ее тоже полно, они неприятно булькают. Я задыхаюсь. И никто не спешит меня спасать… На этот раз, сон не заканчивается смертью, и меня будят совсем не ласково. Пощечиной. Звон в голове сравним с колокольным. Щеки мокрые от слез. Взволнованный голос над ухом и я слышу свое имя "Гарри". - Ну же, просыпайся, это просто сон. Перестань уже задыхаться, я так раньше времени с тобой поседею. Ну же, Гарри, - и это прозвучало так, так, жалобно. Я простил бы все грехи мира этому человеку, только за его бархатный голос. Притянул этого невозможного человека к себе, сжал в объятиях. Если бы я не спас его, он бы умирал так, как во сне, только взаправду. "Нет, не допущу, ни за что", бились мысли в моей голове, как бладжеры. "Не отдам, мое". В груди рычал дикий зверь. Меня невесомо гладили по спине, успокаивая, и нервная дрожь начала отпускать. - Расскажешь? Я не мог тебя добудиться около часа, Поттер,- его черные глаза, заглянули в мои, на дне плещется та сама эмоция, которую я все никак не могу понять. Я покачал головой и попросил посмотреть самому, если сильно интересно, мне скрывать больше нечего. Он копался в моей голове довольно долго, развернул свое чудесное спасение и просмотрел несколько раз, просмотрел мои ночные прогулки и сны, их всего два, но они оба о нем и они невыносимы. Теперь он точно понял, как я довел себя до такого состояния, что одни кости и кожа остались. Боли от лелигменции не было, я ведь не сопротивлялся. Он пообещал приготовить зелье сна без сновидений, удалился в свои покои, бросив напоследок: - Уходи. Я преисполненный наглости пошел за ним. - Директор, не прогоняйте меня. Северус. Я подошёл к нему, застывшему посередине комнаты. Обнял со спины, прижался. Схватился за него, как утопающий за соломинку. Он сдался, резко развернулся в кольце моих объятий и впечатался в меня поцелуем, сначала резким, подчиняющим, а потом более нежным и невесомым. Наши языки исследовали друг друга, сплетались, заигрывая и возбуждая. А глаза, глаза смотрели друг другу в душу, впервые приоткрываясь и показывая потаённые желания. Страсть накрывшая нас волной, увлекла на постель. Он накрыл меня сверху, сильный, мощный, жилистый. Я по сравнению с ним выгляжу тростинкой, жгучий стыд за свою внешность, опалил мне щеки. - Ты прекрасен, - выдохнул Северус и припал поцелуем к ключицам, начал исследовать мое тело губами, руками, языком, заставляя меня стонать и плавиться, как воск, в его руках. Ладони развели мои колени в стороны, прошлись лаской по яичкам, прикоснулись к анусу. Над налитым членом склонилась голова, кончики его волос щекотали бедра. Одновременно губы накрыли мой член, и первый палец вторгся в меня, разрабатывая. Я готов был кончить, но пальцы, растягивающие меня изнутри, приносили дискомфорт, заставляли поскуливать. - Ты сам напросился, Гаррррии, - мое имя он буквально пропел. Это стало последней каплей, и из члена вырвалась сперма, пачкая лицо директора. Оргазм взорвал в голове сверхновую. Северус подцепил пальцем каплю со щеки и отправил в рот, от такого зрелища мой член нетерпеливо дернулся. Директор перевернул меня на живот и продолжил методично растягивать. Член начал снова оживать, тереться о покрывало кровати. Северус задевал внутри простату, и меня подбрасывало от прошедшего по телу удовольствия. Пальцы выскользнули, и я почувствовал пустоту внутри, из горла вырвался обиженный рык. Но тут же на смену им толкнулся внутрь горячий член. Медленно, он входил нереально медленно, я не выдержал. Резко насадился до конца, внутри меня распирало невероятно сильно, будто на кол насадили, но жжение быстро прошло и я начал двигаться. Сам насаживался на его член все быстрее и быстрее. Сжимал его внутри и получал в награду стон. Удовольствие кружило голову. Руки гладили мне спину, раздвигали ягодицы, Северус наслаждался зрелищем того, как я полностью принимаю его в себя. Он почувствовал, что я уже на грани, резко перехватил инициативу и начал вдалбливать меня в кровать, проезжаясь точно по простате и вырывая из моего горла вскрики. Кончили мы почти одновременно, с именами друг друга на губах. Северус завалился рядом на кровать, подгреб меня к себе под бок и оплел руками, наслаждаясь послеоргазменной негой. - Вы осознаёте, мистер Поттер, что я вас больше никому не отдам. Я лениво приоткрыл один глаз. - Это признание в любви? Или предложение руки и сердца? - я лукаво улыбнулся,- и мы вроде бы перешли на ты? - Предложение, Гарри, - он совершенно серьезно посмотрел мне в глаза. - Я согласен, - выдохнул и поцеловал своего любимого профессора. Директор школы когда-нибудь обязательно расскажет своему мужу, что его патронус превратился в маленького храброго львёнка, ещё тогда, в далёкие времена войны.