Посиделки в хамаме

Баня в гареме. Шах Султан сидит на нижней полке; рядом с ней лежит ничком Бейхан Султан, а Фатьма Султан готовит веник для парки. Фатьма. А я тебе говорю — веник новый! Только сегодня привезли. Шах. Да какой новый — это старый веник! На нём листьев меньше, чем у тебя волос! Фатьма. Да ладно… Входит Хюррем, закутанная, как и остальные, в простыню. Судя по лицу, настроение у неё не очень. Хюррем. Здорóво, девчонки! Султанши. Здорóво, Хюррем, здорóво! Бейхан (к Шах). Шах, ну ты скоро там? Фатьма. Сейчас, Бейхан, починим тебя — будешь как новенькая! (Начинает сильно охаживать её веником по спине.) Бейхан (кричит). Ай!.. шайтан тебя раздери, ты чего разошлась-то? (Садится и чешет спину.) Раньше у меня поясница болела, а теперь — вся спина… Шах. Конечно! Голой палкой без листьев получила! Фатьма (к Хюррем). Хюррем, а ты чего смурная такая? Шах. Что, опять с Махидевран собачилась? Хюррем (нехотя). Да ну… Бейхан. Нет, тут, видно, что-то серьёзное, раз Хюррем впервые за десять лет не на своё место села. (Смеётся вместе с сёстрами.) Хюррем. Да просто настроения нет. Шах (со смешком). Вот у Бейхан тоже настроения не было, пока она горячими розгами вместо веника не получила!.. Бейхан. Да ну тебя!.. Я тут с утра от радикулита умирала, а эта паразитка меня чуть до инфаркта не довела. (Указывает на смеющуюся Шах.) Фатьма. А вот ты же в прошлый раз хвалилась, что у тебя целый месяц ничего не болит, да? Про тебя даже наши лекари узнавали: не померла ли!.. (Хохочут все, кроме Хюррем.) Бейхан. Да… а тут нагнулась племянника Османа поднять — меня и скрючило. Я так орала, что Осман теперь целую неделю ко мне подходить боится. Фатьма (поддаёт пару и садится возле Бейхан.) Да уж… Зато у Хатидже теперь нич-чего не болит!.. Бейхан (подняв голову к потолку). Скоро, Хатидже, мы к тебе париться вместе придём. Шах. Ты уж там венички-то приготовь! Хюррем. Султанши, вы что, с дуба рухнули? Ну что вы, как старухи, своими болячками меряетесь? Вы ещё в шашки сыграйте — у кого морщин больше! Бейхан. Нет, Хюррем, ты неправа! Мы не старухи! Мы только болеем немного… и старенькие чуть-чуть. Я вот тут нагнулась Османа поднять, а меня как скрючило!.. Фатьма. Да ты уже про это недавно рассказывала. Бейхан. Да?.. Фатьма. Да. Бейхан (растерянно). А я не помню. Хюррем (смеясь). Ну вот!.. Так, девочки, Бейхан больше никаких планов не доверяем, а то она потом скажет: «О, а я не помню!» Все султанши хохочут в полный голос. Бейхан (задорно). А что же ты, Хюррем, за сердце хваталась, когда Нигяр как-то приказала тебя высечь за нарушение порядка в гареме? Хюррем (подаваясь вперёд). А затем, госпожа ты моя, и хваталась, чтоб не высекли! (Самодовольно.) Так-то я ещё огурцом! Фатьма. Да ладно тебе!.. Все мы уже не первой свежести. А ты давно уже не огурец, а этот… сухофрукт! Султанши опять смеются. Хюррем. Ничего подобного! Я себя старухой не чувствую. Я себя чувствую… лет на двадцать! Ну, кроме, конечно… определённых мест. (Приглаживает свои седеющие рыжие волосы.) А помните, девчонки, я вам рассказывала, как однажды оттолкнула одну наложницу и вместо неё танцевала весь вечер напролёт? Бейхан. Да… на тебя после этого Сулейман и обратил внимание. Фатьма. А я помню ещё, как ты выгадывала наиболее удачный момент и, если бы та наложница ногу не подвернула, так и не станцевала бы! Хюррем. Да я бы и сейчас могла танцевать целый вечер — было б ради чего… Бейхан (бодро). Мы ещё ого-го!.. (Утирает пот со лба.) Что-то жарковато стало. Давайте-ка пойдём в предбанник — по шербету?.. Хюррем (воздев палец к потолку). Вот, а раньше бы по раки*, а не по шербету! И не в предбаннике, а здесь! А после этого — полчаса при семидесяти градусах, а не десять минут при пятидесяти! Бейхан (почёсывает затылок). Про предбанник — это я так, просто сказала. Давайте-ка я пойду, за шербетом схожу, и тут посидим! Хюррем. Давай! Шах. Правильно, Бейхан! (К Фатьме.) Ну-ка, Фатьма, поддай-ка парку, как ты можешь!.. Фатьма встаёт, оправляя на себе простыню, и идёт к банному очагу. Фатьма. Ну, приготовились… (Зачерпывает воды и умелым движением отправляет её на камни, отчего почти весь хамам заволакивает паром.) Хюррем (воодушевлённо). Вот, это для настоящих султанш! Пропаримся так, чтоб кровь в бульон превратилась! Возвращается напевающая Бейхан с четырьмя кружками шербета. Другие султанши встречают её одобрительным гомоном и восклицаниями. Бейхан (раззадорившись). А что, девчонки, давайте как прежде: кто первой из бани выйдет — та поцелуется с евнухом! Все остальные. Идёт! (Разбирают кружки и чокаются.) Через полчаса всех четырёх султанш лекари выносят из хамама на носилках.