Кто сгорит первым

      С течкой было что-то не так.       Меня бил озноб, а иногда вдруг бросало в жар — раньше подобного не случалось. Собрав подушки, я поправила гнездо — точнее, мозг приказал это сделать. Все должно быть идеально. Идеально.       Я чувствовала себя будто в лихорадке. Страдальчески содрогалась, то возвращаясь к гнезду, то бродя по закутку со стиснутыми на груди руками. Не сдавайся. Нельзя уступать ему. Он хочет, чтобы я унижалась и молила его о помощи, но черта с два — я не собираюсь этого делать! Лучше помереть от этой лихорадки, чем приползти к нему на брюхе и сдаться!       Приступы бреда учащались, чем дольше я сновала вокруг гнезда. В результате я все равно им занялась, в кровь искусав губы, лишь бы сдержать рвущийся из самого нутра вой. Я не дамся Кайло легко — буду сражаться с ним на каждом шагу!       Но было больно. Судороги вынудили меня упасть на колени, тело предавало меня — смазка стекала по ногам, пропитывая проклятый матрас. Бороться с этим не хватало сил, и я закричала от боли, сворачиваясь в гнезде под одеялом. Я чувствовала запах Кайло. Все здесь пропахло им.       Нужно выбираться отсюда.       Всхлипывая и подергиваясь, я поднялась на ноги и заковыляла к двери. Перед глазами все расплывалось. Помогите мне… Финн? Эмилин? Кто-нибудь…       Влага текла по моим бедрам, оставляя теплые липкие следы, насыщенные феромонами. Запах Кайло провоцировал выделение больше влаги, чем обычно, но тут не было воды, чтобы пополнить потерю жидкости в организме. Нащупав дверь, я толкнула ее, молясь, чтобы Кайло там не оказалось, чтобы он куда-нибудь ушел — куда угодно, но ушел!       — И куда же ты собралась, маленькая?       Его тень накрыла меня, темные глаза горели тем же голодом, что и в первую ночь, когда он набросился на меня. Подняв брови в немом вопросе, Кайло оглядел меня, и его лицо смягчилось, приняло сочувственное выражение, когда я разрыдалась. Он рассматривал мои мокрые дрожащие бедра, и в эту секунду я мечтала только об одном — провалиться сквозь землю.       — Тебе нельзя уходить, — проворковал он. — Это небезопасно.       Кончик его пальца провел по внутренней части моего бедра, собирая блестящую липкую влагу, которую он секундой позже слизнул.       — Я хочу домой… — покачнулась я, борясь с позывом прижаться к его груди.       Кайло шагнул вперед, и я шарахнулась к своему закутку. Он вдохнул запах моих волос, обнял меня за талию и, втолкнув меня внутрь, захлопнул дверь.       — Ты уже дома, — кончик его носа опустился ниже, под челюсть, к пульсирующему лимфоузлу, — глупышка.       Он подвел меня обратно к гнезду и зашептал на ухо комплименты по поводу того, каким хорошим оно получилось. Омега во мне встала на задние лапки, гордая тем, что угодила альфе, но меня затошнило. Как же я его ненавидела! И заодно то, внутри, что мечтало разлечься перед ним!       Я заплакала, глядя на гору подушек с одеялами и чувствуя на плечах тяжелые руки Кайло. Он зашептал что-то невнятное, уткнувшись мне в шею, и медленно подобрал подол моей футболки, но я, дернувшись, вырвалась из его хватки. И, споткнувшись, свалилась в подушки под его хриплый смех.       заройся заройся заройся заройся заройся       Заново возбудившийся мозг требовал устроить укромное логово из одеял, но вместо того, чтобы послушаться, я стиснула виски и заорала. Убирайся из моей головы!       Кайло оторвал мои руки от висков. Я вздрогнула. Его непроглядные глаза словно поглотили меня целиком. Если бы я не отвернулась, то утонула бы в них навсегда.       Он улыбнулся, рассматривая мое лицо.       — Помнишь, что я говорил тебе раньше? Ты рождена, чтобы подчиняться мне — так что хватит доставлять мне хлопоты.       Я вырвалась из его рук — что удалось только потому, что он позволил мне это сделать. Но следом Кайло обхватил ладонями мое лицо и толкнул меня на колени. Его длинные пальцы крепко держали меня, впиваясь в кожу, и я захныкала при виде появившегося перед глазами члена.       Мысленно я затрепетала от удовольствия, когда Кайло вынудил меня придвинуться ближе.       большой, толстый член       — Ш-ш-ш… — Кайло потер мою челюсть большим пальцем. — Открой для меня ротик. Тебе понравится этот вкус.       Сколько бы я ни извивалась и ни скулила, он не отпускал меня. Просто с ленцой поглаживал член, мягко задевая набухшей головкой мои губы. Я задышала чаще от страха и невольно высунула язык, сразу ощутив привкус липкого вещества.       Я сникла. Язык невольно двинулся дальше, облизывая теплую залупу, и Кайло одобрительно заурчал. Вкусно… Приятный дурман сковал мой рассудок, стоило мне начать облизывать огромный, толстый ствол. Он был соленым на вкус.       альфа-самец       Кайло отпустил меня и с улыбкой убрал волосы с моего лица. Во мне вспыхнуло новое болезненное чувство удовлетворения от осознания того, что я произвела на него впечатление. Пошел к черту! Гребаный мудак! Я убью его при первой же возможности.       Кайло снял футболку и штаны, и я забыла, из-за чего злилась на него. Он проводил меня в самый дальний угол гнезда, где было темно и тепло — и никто не мог нас видеть. И я смотрела на Кайло во все глаза — как он облокотился на кучу подушек.       Обхватив меня пальцами за подбородок, он снова наклонил мою голову к члену. И я подчинилась ему слишком уж охотно.       — Моя маленькая Рей устроила такое чудесное гнездышко, — промурлыкал Кайло. — Такое мягкое и теплое. Открой для меня ротик. Хочу почувствовать эти сладкие губки.       На долю секунды ко мне вернулся рассудок, и я ринулась прочь, но Кайло перехватил меня. Мне пришлось отведать еще одну бусинку липкой смазки, и я, облизнув губы, широко открыла рот. Этот вкус пересилил во мне все остатки здравого смысла. Я никогда не бывала под кайфом и не пила алкоголь, но могла представить, каково это.       Кайло застонал, его грудь вздымалась.       — Умница. Умница…       К счастью, он двигался без спешки. Но вскоре переместил меня, уложив на подушки между собой и стеной. Он уперся в стену одной рукой, а другой принялся гладить меня, и я словно враз отупела, с прикрытыми глазами продолжив сосать член — уже не обращая внимания на текущие по подбородку слюни. Казалось, мой мозг окончательно отключился.       Иногда член доставал слишком далеко, и я давилась, но Кайло не останавливался, нашептывая мне слова утешения. Между ног было скользко от смазки, а подо мной на подстилке натекла целая лужа. Тесное пространство наполнилось феромонами, от которых мне окончательно снесло крышу. Я заскулила, схватившись за бедра Кайло.       Он прислонился лбом к стене, жадно глядя на меня.       — Прислушайся, как ты взываешь ко мне. — Длинные пальцы сжали мой подбородок, размазывая слюни. — Прямо там, где твое место.       — Пожалуйста… — Слезы защекотали мне глаза. — Пожа…       — Что? Не терпится оказаться на моем узле, маленькая омежка? — Кайло выскользнул из моего рта, грубо вздергивая мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. — Хм… Полагаю, да. Как расширились зрачки… — он улыбнулся. — Умоляй меня.       Я так и сделала. Я плакала, ластилась и умоляла самым нежным голосом, на который только была способна. То, что ныло внутри, превратилось в настоящую боль — невыносимую боль. Он был нужен мне — нужен прямо сейчас!       Кайло перевернул меня на живот. Я выгнула спину, принимая положение, которое требовали инстинкты, и он зарычал. Шлепнув меня по заднице, он наклонился над моей спиной, обхватывая мои бедра.       — Прямо там, где твое место, — снова прошептал он мне на ухо. И подался вперед под мой вой — особенно отчаянный после всех лет течек, проведенных в одиночестве. — Умоляешь меня на долбаных четвереньках.       Он замер и сдавил мои запястья, пока не удовлетворился тем, как громко я взвыла, упрашивая его продолжать. Конечно, все это было намеренно, он хотел поставить меня на место за то, что отказывала ему. Я понимала это, что, впрочем, не отменяло того факта, что сейчас он был нужен мне больше, чем что-либо на свете. Больше, чем воздух.       Кайло глухо застонал, вбившись в меня полностью. Он перехватил меня за бедро и принялся двигаться в немилосердном темпе, заполнив закуток звуками влажных шлепков. Я открыла рот, впав в странный ступор. Было так хорошо… Именно то, что мне всегда было нужно.       Я напряглась сильнее, чем обычно — это чувствовалось по тому, как мое тело сжимало член каждый раз, когда Кайло подавался вперед. Он то и дело чертыхался, вгоняя мне все грубее, от души, под мои сдавленные ахи и охи. Мое тело сотрясалось, я металась по подушкам, но все было бесполезно.       — Думаю, не следовало бы баловать тебя оргазмом, — раздраженно проговорил он. — Ты оказалась очень сложной сучкой.       Но ни у него, ни у меня не было особого выбора. Я укусила подушку, но потом заорала от ядерной смеси удовольствия и боли, пронзившей мое тело. Кайло попытался отступить, но мое влагалище свело спазмом, и я стиснула стенки, безбожно кончая.       И это стало для него последней каплей, Кайло бурно присоединился ко мне. Я слушала, как он шипит и дышит мне в волосы, продолжая порывисто трахать меня, пока внезапно он чуть не свернул мне шею, заставив меня повернуться. Я завизжала, пытаясь вырваться, но было поздно.       Зубы вдавились в кожу. Он меня укусил.       Связь окрепла в считанные секунды, сковывая нас воедино — будто невидимой веревкой возле сердца. Член Кайло продолжал пульсировать во мне, а наши разумы и эмоции сплетались воедино, пока я внезапно не осознала, что чувствую слишком много.       Из глаз брызнули слезы. Щедрая порция спермы вся выплеснулась в меня, а узел набух, сцепив нас в одно целое. Кайло тяжело дышал, целуя меня, и мой плач перешел в крик.       — Блядь, Рей. — Он перевернулся на бок и, собрав одеяла, подтянул их к нам. — Ш-ш. Тише-тише. Дело сделано.       Но я отказывалась успокаиваться. Я чувствовала, как он доволен тем, что сделал со мной, и как мало его заботит мой ужас. Он считал, что так и должно быть — альфа доминирует и берет все, что пожелает от маленькой омеги. Для него это было в порядке вещей.       Кайло зарычал, но уже лениво: он устал, и ему не терпелось выспаться. Он прижал меня к груди, и я почувствовала мягкую вибрацию — он начал урчать.       — НЕТ! — взвизгнула я. — Н-НЕТ!       Но это возымело желаемый эффект. Мозг омеги возобладал, и урчание альфы заставило ее успокоиться. Дрожа, я притихла в объятиях моего новообретенного самца и расслабилась. Он склонил голову, начав слизывать кровь, сочащуюся из моей свежей метки. Одной метки нам было вполне достаточно.       — Не бойся, — прошептал Кайло. — Я буду хорошо о тебе заботиться.       Повсюду пахло нами. Его запах необратимо запятнал мое гнездо, безопасное укрытие, результат моих кропотливых трудов. Но чувство ненависти притупилось под влиянием брачных уз, подтвержденных меткой, и у меня не получалось заставить себя по-настоящему ненавидеть его.       Кайло продолжал сыто урчать, засыпая. Узел запульсировал, и он застонал, излившись в меня новой порцией спермы. Его пальцы медленно нащупали клитор и нежно обвели, заставив меня заерзать.       — Все еще так нервничаешь, — Кайло потерся о мой висок. — Кончай, малышка. Ты почувствуешь себя лучше. Мы немного отдохнем, перед тем, как снова спариться.       — Я не… я не хочу.       Он нашел одно чувствительное местечко, и я напряглась, скорчившись под одеялом. Узел дернулся.       — Захочешь, — прошептал Кайло.       Эмоции свободно перетекали сквозь связь между нами, и я всхлипывала от их интенсивности. Под его довольное урчание я кончила снова, выдавливая сперму из узла. Любое — даже легчайшее — ощущение отдавалось в новосозданной связи, чутко, как зазубренный нож, который поворачивают в груди.       Но податься было некуда — мне было некуда идти. Я не могла слезть с узла, и даже если бы у меня получилось — Кайло поймал бы меня прежде, чем я добралась до двери.       Кайло замурлыкал за моей спиной, убаюкивая меня и заражая той же усталой сонливостью, которую испытывал сам. Его губы еще раз прошлись по свежей метке и нежно засосали кожу. По крайней мере, он старался успокоить меня — даже если это было обусловлено биологией, ни мне, ни ему не подвластной.       Вздрагивая, я притихла в его объятиях, теряясь в утешительном урчании и нежном прикосновении к саднящей метке. Теперь мне было некуда идти, кроме как к Кайло Рену.