маски

а мои маски лопаются, трещат по швам. тщательно возводимые замки рушатся - оборона ни к черту. рушатся, рушатся, забирая с собой под землю всё хорошее, хороня проблески редкого февральского солнца под грудой тусклых мертвых камней. гнойники фонтанируют, и вязкая жижа все течет и течет. и нет конца ей, и нет платка так сильно нужного. бездонные дыры в сердце, глупые и незаполняемые зияющие отверствия. не хотят - не могут - затянуться. не нашлась подходящего размера заплатка, не удалось отыскать на дне коробки белоснежные, искрящиеся на солнце нити. затерялась в глубинах деревянного чемоданчика и сурьмяная игла. пустота в бестолковой голове, покалывание в кончиках пальцев. онемение, дереализация семь дней в неделю. (кома, паралич) полеты во сне, но не наяву. наяву только падения - одно больнее другого. поврежденные колени, смешанный с грязью ихор. желтоватые синяки на лодыжках, багрово-ржавые борозды на запястьях и щиколотках. легкая боль, резь в глазах. ранящее мерцание, минутное помутнение, ослепительное сияние. вздутые голубые вены, паутинка шрамов, расползающаяся по бедрам уродливым калейдоскопом. извращенный порядок в бессмысленном и разрушительном хаосе. струящаяся по телу вода: горячая, словно лава, пузырящаяся в жерлах гор, ярким фонтаном растекающаяся у подножья одинокой и неприступной крепости, обжигающая. смертельный яд, гнилостная отрава, циркулирующая в крови, бегущая короткий спринт прямо к пульсирующему через раз сердцу. еще чуть-чуть - и все. сразит, погубит, поглотит. вывернет внутренности наизнанку, завладеет крупицами разума. и оставит умирать на пыльной обочине автострады. а шин автомобильных скрип и едкий запах паленой резины проводят слабое тело в последний путь. упокоят душу в забытом богом овраге. и не останется ничего. потухнут неоновые вывески на внутренней стороне глаз, перестанут хрустеть колени. успокоится бившая тело дрожь. совсем-совсем ничего. так, словно что-то было.