Монолог

Ляпис успела проскользнуть вслед за Жемчуг, когда она пошла в свою комнату. Лазурит помнила рассказ Стивена о том, где находятся запузыренные самоцветы, а так же то, как туда можно попасть. Осторожно проскользнула незамеченной к трубам, ведущим к сердцу этого места. Спуск, конечно, не лучший из возможных, но что есть, то есть. И на том спасибо. Скользя по трубам, отмечая, сколько различных этажей встречалось на пути. Но это было неинтересно и неважно в данный момент. Ляпис стремилась целенаправленно, стараясь не отвлекаться на что-либо. Знала, что это желание безумию подобно, но не сумела сдержать его. Ведь, что в нём плохого? Оно не влечёт проблем доля других. Но самоцвет хмыкнула глухо. Это подтверждение того, что слово «нормальная» теперь точно не про неё. Ведь кто захочет побыть наедине, поговорить с тем, кто принёс так много боли? Хотя, разговором это не назвать. Лучше подойдёт слово «монолог». Ведь запузыренные монстры не умеют говорить. Пройдя все уровни, спустилась к сердцу, где под потолком сверкали сферы, переливаясь на свету. Запузыренные самоцветы. Одних нельзя было контролировать, другие приносили проблемы, третьи пытались причинить другим боль, а четвёртые стали монстрами. И как раз к одному из таких камней неспешной походкой начала подходить Ляпис. Оранжевый ромбовидный камень, подверженный искажению. Синеволосая воспользовалась гидрокинезом, с помощью струи воды спуская пузырь к себе. Самоцвет прекратила пользоваться своей силой, из-за чего жидкость разлилась лужей на полу. Но на это Ляпис было плевать. Она взяла в руки сферу, поглаживая большими пальцами гладкую поверхность. После Лазурит села на пол, согнув ноги в коленях, и устроила сферу между коленями и грудной клеткой. Руки осторожно опустились на эту сдерживающую Яшму тюрьму. Равномерное поглаживание. С губ срывается нервный смешок. Что она вообще делает? — Знаешь, я всё больше и больше понимаю, что искоренить то, что стало со мной из-за тебя, не получится. Словно шрам, который никогда не сойдёт с кожи и всегда будет напоминать о том, из-за чего он появился. Для меня этим шрамом стало твоё влияния. Ты сама один из главных шрамов в моей жизни. Главное тёмное пятно. И я никак не могу это пятно отмыть. Да и вряд ли смогу когда-либо. Я желаю забыть, но не могу. И… не хочу. Это странно, безумно, ненормально. Я знаю это, но ничего не могу с этим поделать. О, Алмазы, что мы друг с другом сделали? Вспоминая, всё, что случилось, мне хочется смеяться и биться головой об твёрдую поверхность. Наверное, подошла бы больше фраза, что хочется смеяться и плакать, но лить слёзы я почти разучилась. Для рыданий нет причин. Всё сейчас хорошо. Без тебя. Я должна этому радоваться. Но почему-то чувствую внутри пустоту. Будто чего-то не хватает. Какой-то уже ставшей привычной детали. Всё же слияние — штука серьёзная. Тем более, если ты находишься в нём с существом, которое ненавидишь. Пальцы настойчиво прошлись по сфере. Ляпис покачала головой. Чего она ждёт от пуфнутой Яшмы? Ответа на её слова? Она знала, что это будет монологом, бессмысленным, но дающим какое-то облегчение. Словно цепи, которые душили её раньше, немного ослабили хватку, давая вздохнуть полной грудью. Неожиданно Лазурит показалось, что сфера шевельнулась. Даже не так. Будто эта ровная гладь чуть дрогнула, будто издала короткую вибрацию. Самоцвет тряхнула головой, подумав про себя о том, не начинаются ли у неё галлюцинации или сфера правда отзывается. На лице чуть нервная улыбка. Не хватало ещё окончательно и бесповоротно стать безумной. — Хах, ты меня слышишь? Неожиданно. Я рассчитывала на монолог. Но, видимо, у меня нашёлся слушатель. Ну, что, Яшма, если так подумать, то ты сейчас проходишь через то, что прошла я. Ты находишься в сфере, из которой ты не можешь выбраться без чужой помощи, и тебе остаётся лишь слушать тишину и наблюдать за камнями, которые находятся рядом. Похоже на мою ситуацию с зеркалом. Не кажется тебе, что это уже смешно, — горький смешок. — Меня спасли спустя тысячелетия, а на счёт тебя есть шанс, что ты здесь будешь навеки, ведь ты искажённая, а как это вылечить никто не знает. И, знаешь, я скажу кое-что тебе. Ляпис положила щёку на сферу и закрыла глаза. — Я скучаю, — тихий шёпот. — Я всё ещё тебя ненавижу, но не могу избавиться от навязчивых мыслей. Я не знаю, чего больше желаю, увидеть вновь твою нахальную ухмылку или отомстить за то, что ты попыталась навредить Стивену. А, может, и то, и то я желаю сделать? Какое же это безумие! Но всё же я надеюсь на то, что когда-нибудь мы вновь встретимся лицом к лицу. Может тогда, я сумею разобраться в себе и в наших отношениях. Но ты же понимаешь то, что мы разрушали друг друга? Хотя, ты можешь этого не осознавать. Ведь ты такая импульсивная. Готовая разрушить свою жизнь из-за идеи или желания. Сама для себя стала приговором. И что теперь? Ты выиграла со всего этого? Не думаю. Возможно, что если бы я согласилась в тот раз на твоё предложение, то ты была бы жива. Но тогда бы вновь повторился бессмысленный ад. Я не желала, не желаю и не буду желать своим друзьям причинять боль. Я просто сумела понять, то, что наши отношения — это бред, безумие. Они были ненормальны. Они ломали нас обоих. Доламывали тебя и меня. Мы впали в зависимость друг от друга. Зависимость, пропитанною болью и насилием. Физическим и моральным. И мы подобно мазохистам тянулись после разъединения к этой боли. Это надо было прекратить. Мне хватило сил, тебе нет. Ах, Яшма. Ты могущественный сильный воин, способный разбивать самоцветы, превращать их вы пыль. Но сколько страхов, боязней и желаний в тебе. Ты ненавидишь себя, Землю, Розу Кварц. Ты считаешь ничтожным и отвратительным почти всё, что тебя окружает. А что за этим скрывается? Твоя слабость, твоё чувство вины, твоя скорбь. Всё это утопило тебя, а всплыть ты не сумела. Тебя это утянуло на дно. Возможно, если бы ты не была такой упёртой, такой непробиваемой и грубой, то ты избежала бы этой участи и увидела бы то, что мир не кромешно чёрный. Но теперь поздно думать над тем, что могло бы быть. Как говорят люди: «Поезд ушёл». Ладно, хватит мне на сегодня этих бессмысленных разговоров с тобой, Яшма. Хотя, я до сих пор не уверена в том, что ты слышишь хоть что-то. До встречи Яшма. До нашей скорой встречи. Ляпис отпустила сферу, и та взмыла в воздух, замерев под потолком. Тяжёлый вздох и лёгкая улыбка. Самоцвет развернулась и двинулась к выходу. Не оглядываясь, лишь смотря вперёд. Но у самых труб она всё же обернулась и взглянула на оранжевый камень. Лазурит тряхнула головой, принявшись выбираться прочь из этого места. Так что через минуту в последний раз синяя юбка колыхнулась в воздухе и исчезла прочь. Теперь помещение заполнилось мёртвой тишиной. Лишь пару секунд ещё качалась сфера с Яшмой, а следом и она остановилась.