Еще одна жертва автозамены (и это будет настоящая жесть)/ Autocorrect claims another victim (and this one's gonna be a bloodbath)

«Привет, ты не против, если Генри сегодня останется у меня? Он учит Киллиана играть в какие-то видео игры со своим новым специальным контроллером и они оба приклеились к дивану.» Эмма заканчивает печатать сообщение и смотрит на них, чувствуя легкий дискомфорт от того, что задала этот вопрос. Реджина слишком часто оставалась одна с тех пор, как погиб Робин. Это вызывает в голове шерифа зудящие мысли о мэре, одной в ее большом доме, проводящей время в полной тишине. Если бы ее парень не устраивал истерики каждый раз, когда она просто заикалась о том, чтобы пойти туда, Эмма проводила бы в особняке каждый вечер. Реджина отвечает почти моментально, что совсем не помогает от назойливого зуда. «Если Генри этого хочет, то я буду рада». Это совсем не звучит радостно. Эмма вздыхает, достаточно громко, чтобы Генри обернулся и посмотрел на нее. - С мамой все хорошо? - спрашивает мальчик и на его лице отражается беспокойство. Между Эммой и сыном сохранялась некая дистанция после того, как она побывала Темной, но сейчас они снова друг друга понимают. Они - семья Реджины и очень серьезно относятся к своей роли. А еще Эмма серьезно относится к своей роли мамы Генри. - Она в порядке, - произносит блондинка, выдавливая улыбку. - Она хочет, чтобы ты весело провел вечер, - Генри не должен чувствовать себя виноватым за то, что хорошо проводит время. Эмма может волноваться за Реджину за них двоих. Она печатает «Благодарю тебя» в поле для сообщений, глядя в этот момент на Генри, чтобы одарить его еще одной успокаивающей улыбкой, а затем опускает взгляд на дисплей телефона. Автокоррекция заменила сообщение «Благодарю тебя» на «Я люблю тебя». Эмма смущенно смотрит на него, а ее сердце вдруг ускоряется по непонятным причинам. Это всего лишь опечатка. Конечно, она любит Реджину, но они не из тех, кто говорит о таких чувствах вслух. Не тогда, когда это касается друг друга. Ей нужно все свалить на автозамену. Эмма мешкает лишь пару мгновений и начинает печатать... Сообщение от Реджины приходит в тот момент, когда Эмма только прикасается к экранной клавиатуре. «Я тоже тебя люблю. Хорошего вечера с Генри.» Эмма абсолютно не в состоянии объяснить, почему ее дыхание перехватывает в горле от слов Реджины, и почему ее сердце начинает биться еще чаще. Да нет же, она не... Я тоже тебя люблю. Через пару минут Эмма понимает, что все так же глупо улыбается своему телефону. Она быстро стирает это выражение со своего лица и направляется в гостиную, чтобы присоединиться к Киллиану и Генри. * * * С того дня как будто прорвалась плотина, в которой до этого они лишь проделывали маленькие отверстия. Ни одна из них никогда не была... ну, эмоционально несдержанной. Эмма даже своему парню с горем пополам говорит, что любит его, и для того, чтобы выдавить из себя эти слова, ей приходится сначала выиграть настоящую внутреннюю борьбу. Она думает, что возможно, была бы совсем другой, если бы росла окруженная заботой любящих родителей, но, поскольку все было совсем иначе, она благополучно выросла эмоционально отсталой и так ей было безопасней. Тем не менее, когда она видит Реджину в кафе у Бабули на следующее утро, ее желудок делает кульбит, и она определенно читает слишком многое в улыбке брюнетки. В очень мягкой и грустной улыбке. - Доброе утро, Эмма, - бормочет Реджина. - Поздно легла? - Не для меня, - Эмма закатывает глаза. - Генри и Киллиан все еще были в отключке в гостиной, когда я спустилась туда утром. Каким-то образом, нашему сыну удалось спихнуть Киллиана на пол и занять на ночь диван, - пират лежал одетый на полу, и его крюк так и остался на ночь на руке. Перед тем, как уйти, Эмма осторожно задвинула крюк под диван, чтобы Генри не наступил на него, если проснется первым. Мягкость улыбки Реджины сменяется старой доброй самодовольной усмешкой. - Это наш сын, - произносит она, откидываясь на спинку сиденья. Эмма улыбается в ответ, чувствуя себя счастливой просто от того, что брюнетка в таком приподнятом настроении. С тех пор, как они вернулись из ада, мэр почти всегда была тихой и задумчивой, но сегодня она выглядела более живой, более настоящей. Эмма задается вопросом, из-за того ли это, что... нет. Даже думать об этом нелепо. Определенно, Реджина не размышляет об одном конкретном сообщении с прошлого вечера, и уж точно этого не может быть достаточно, чтобы так ее взбодрить, в то время, как она оплакивает свою вторую половинку. Но эта мысль засела в светловолосой голове, и Эмма чувствует, как слова вертятся у нее на языке, угрожая сорваться. Вместо этого она меняет тему. - Хорошо сегодня спала? Реджина вздергивает брови, надменно отрицая это, но Эмма терпеливо ждет, пока мэр оценит ее искреннее беспокойство и со вздохом уступит. - Периодически, - признает она. - Прошлая ночь прошла легче, чем обычно. - О, - выдыхает Эмма, более высоким голосом, чем обычно. Реджина наблюдает за ней, улыбка играет в уголках ее губ, и, боже, Эмма должна держать себя в руках и не показывать свою нервозность, когда Реджина с нескрываемым любопытством так пристально смотрит на нее. - Хм, - она не находит, что еще сказать, но в этот момент слышит, как Бабуля выкрикивает ее имя. Эмма вздыхает от облегчения. - Мой заказ готов, - говорит она и резко встает. - Слушай, дай мне знать, если... если захочешь поговорить обо всем, что тебя сейчас беспокоит, хорошо? Я хочу помочь, - она неловко возится с краем своей куртки. - Я рядом. Реджина кладет ладонь поверх руки Эммы и это то, как они общаются. А не словами, от которых пульс блондинки учащается, а ее глаза отчаянно ищут признаки того, что Реджина тоже о них думает. Эмма бросает взгляд на барную стойку - ее кофе и круассаны уже ждут ее - затем обратно, на ожидающее лицо Реджины и, не сдержавшись, выпаливает: - Я люблю тебя. Произнесенные вслух, эти три слова кажутся еще более реальными. Эмма замирает в ожидании реакции Реджины и осторожно поднимает на нее глаза. Взгляд брюнетки настолько нежный, что Эмма прирастает к полу, не в силах оторваться от его сияния. Пальцы, лежащие на руке блондинки легко поглаживают ее, и это прикосновение прожигает через ткань куртки ее кожу, гудящую от необходимости контакта. - Я тоже люблю тебя, Эмма, - тихо отвечает Реджина и, с видимым нежеланием, опускает руку. Эмма пятится назад, спотыкается о два стула на пути к барной стойке и почти сносит бабулю, которая уже ждет ее, держа в руках пакет с заказом. Реджина наблюдает за блондинкой, пока та не выходит из кафе, и в карих глазах светится все то же любопытство. * * * - Ты что, только что сказала маме, что любишь ее? - спрашивает Генри однажды днем. Он снова сидит на диване, на этот раз показывая Киллиану, как играть в другую видео игру, для которой нужна только одна рука. У них всегда были довольно шаткие отношения, которые точно нельзя было назвать самой крепкой дружбой, поэтому только в такие моменты Генри занимался Киллианом и не срывался домой к Реджине, а значит Эмма максимально поощряла их увлечение видео играми. К тому же, это делает пирата не таким приставучим, как это бывает обычно. Она чувствует себя виноватой, потому что они слишком много пережили вместе, чтобы она имела право жаловаться на его постоянное присутствие. Но иногда Эмма просто хочет насладиться одиночеством, или встретиться с друзьями и семьей, без постоянно маячащего за спиной Киллиана. Она знает, что должна хотеть его присутствия и она пытается. Всегда пытается. Золотая середина наступает когда Киллиан играет с Генри, в то время, как Эмма на кухне говорит с Реджиной по телефону. - Ага, - отвечает она на вопрос Генри. - Полагаю, это то, к чему мы движемся. Быть более открытыми в своих чувствах друг к другу. Генри весь светится от этих слов. - Это так мило, - одобряет он. - Маме сейчас действительно нужна какая-нибудь позитивная энергия. Напоминать ей почаще, как сильно ты ее любишь - должно помочь. Киллиан выглядит раздраженным. - Вы двое тратите на Реджину слишком много времени. Она должна быть благодарна, что вы вообще уделяете ей его. - Эй! - предостерегающе рычит Генри, его глаза сужаются и Эмма чувствует, как между ними возникает напряжение. Пират закатывает глаза. - Да, да, родственные души - это жесть, как важно. Да она встречалась с этим мужиком не больше полутора месяцев. Может уже пора вылезти из норы и двигаться дальше? Генри проводит рукой по клавиатуре ноутбука, резко завершая игру. - Ой, - наигранно виновато говорит он. - Дело не только в родственных душах, - устало поясняет Эмма. - А в том, что это символизирует, особенно когда дело касается судьбы Реджины и ее... - Киллиан смотрит на нее с пустым, незаинтересованным выражением лица и Эмма вспоминает, что он, вероятно, не тот человек, который жаждет услышать ее рассуждения о внутренних переживаниях Реджины. - Знаешь? Забей. Я захвачу на ужин что-нибудь на вынос, окей? У меня сегодня ночная смена. Блондинка направляется к двери и Киллиан тянет ее назад, прежде чем она успевает выскочить за порог. - Мне плевать на Реджину, - говорит он и это прямо охерительная новость. Он тяжело вздыхает, глядя на выражение лица Эммы. - Я имею в виду, что если ты хочешь быть там и поддерживать ее, то кто я такой, чтобы останавливать тебя. Я просто хочу, чтобы ты была немного чаще рядом со мной. - Мы живем вместе, Киллиан, - напоминает она ему. - Я обедаю с Реджиной днем и иногда забегаю к ней выпить. Вот и все. Она - моя лучшая подруга и у нее сейчас тяжелые времена, и она была рядом со мной и поддерживала, когда я потеряла тебя, даже несмотря на то, что она тебя не выносит, так что... - Я знаю, - соглашается пират и теперь он намного спокойней, тише и выглядит слегка виноватым. - Возможно, в следующий раз мы сходим к ней вместе. Реджина скорей всего прикончит Эмму прямо на пороге. - Возможно, - кивает Эмма и слабо улыбается ему. - А сейчас я пойду, ладно? Я уже действительно опаздываю на смену. Киллиан вздыхает - снова недовольно - и неохотно выдавливает: - Да, я посмотрел твое расписание в участке чуть раньше, - Эмма кивает и опять улыбается, немного напряженно, но пират этого не замечает. - Я люблю тебя. Она целует его в щеку. - Доброй тебе ночи, - говорит блондинка и отворачивается, чтобы уйти, а его лицо темнеет, предвещая надвигающуюся бурю. * * * Проблема с погружением во все эти «я люблю тебя» в том, что Реджина прокачана в этом до чертиков, а Эмма даже рядом не стояла. И все это достигает кульминации однажды вечером, когда после работы они сидят в кабинете Реджины и потягивают сидр. Эмма развлекает ее рассказом о погоне за собакой, которая закончилась тем, что она врезалась в стену офиса Арчи, во время сеанса терапии. - Он только посмотрел на меня и спокойно сказал: «Твой сеанс на следующей неделе, Эмма». А затем просто вернулся к своему пациенту, - позже он заставил ее поклясться в сохранении конфиденциальности, но все это время был абсолютно невозмутим. Реджина фыркает. - Этот город действительно отлично приспособился к своему самому непредсказуемому элементу. - К магии? - спрашивает Эмма, нахмурившись. - К тебе, - усмехается Реджина. Эмма бросает на нее возмущенный взгляд, но замечает нотку нежности, которую Реджине не удается скрыть, и поэтому неловко отвечает: - Я тоже тебя люблю. Реджина моргает. Это мимолетное движение, но Эмма научилась успевать заметить его. Немного испуганная и ошеломленная реакция каждый раз, когда Эмма говорит ей в глаза, что любит. Это теперь вроде как новое любимое увлечение Эммы, хотя она и не решается сказать об этом брюнетке. И Реджина быстро приходит в себя. - Знаешь. Я все это планировала заранее. Темное Проклятие, моя месть твоей семье завершена и мой счастливый конец... Она замолкает, внезапно задумавшись, и Эмма решается: - Ты все еще можешь быть счастливой. Я уверена в этом, - Реджина смотрит на нее, с тихой болью, затаившейся в глазах, и Эмма протягивает руку над журнальным столиком, чтобы сжать ее ладонь. - У нас есть Генри, - напоминает она. - У тебя есть друзья и... город, который на самом деле принял тебя. И я знаю, что это именно ты создала фейковый аккаунт на Фейсбуке от лица моей мамы, который продвигает мужских порнозвезд, так что это - твоя месть, - говорит она, пока Реджина увлеченно рассматривает, накручивая на палец, нитку, выбившуюся из диванной подушки. - Я обещала тебе счастье, еще до того как все полетело к чертям. И я говорила серьезно. - Эмма, - бормочет Реджина и ее голос снова звучит уязвленно. - Разве ты уже не сделала более, чем достаточно, для моего счастья? Эмма усмехается. - Что, Темное Проклятие? Ты пошла в Ад ради моего парня, которого ненавидишь... - Я действительно ненавижу его, - соглашается Реджина. - Но я пошла туда не ради него, - большой палец ее руки двигается по ладони Эммы, и это место покалывает приятными мурашками. Эмма вдыхает, выдыхает, снова вдыхает, в груди становится тесно. Реджина так много потеряла из-за Эммы. Потеряла свою родственную душу и будущее с ним из-за их путешествия в Ад. В Нью-Йорке брюнетка призналась ей, что часть ее все еще хочет убить Крюка за то, что он здесь, в то время, как Робина нет. И все же она подавляет эту часть, прячет ее и прикасается к Эмме так, как если бы совсем не обижалась на нее. - Мне жаль, - шепчет Эмма, и на нее давит переполняющее ее чувство вины. - Мне так жаль. Реджина снова играет с выбившейся нитью, ее ладонь падает с руки Эммы, когда она ловит ее взгляд. И это чувство вины, кажется, давит и на Реджину, и Эмма боится, и у нее перехватывает дыхание, когда она смотрит на брюнетку. - Не нужно, - отвечает Реджина, тяжело сглатывая и выдавливая слабую улыбку. - Думаю... я бы сделала это снова, - признает она, ее глаза влажные и блестящие. - Я не знаю, что заставляет меня выбрать это раз за разом... - она переводит дыхание. - Почему я снова теряю свой счастливый конец ради кого-то из вашего семейства, на этот раз добровольно? - Реджина, - вздрогнув шепчет Эмма. Из всех хорошо скрываемых Реджиной эмоций по поводу смерти Робина, эта была той, о которой блондинка даже не догадывалась. - Я... Реджина передвигается, разрывая зрительный контакт и Эмма жаждет получить его снова. - Тебе пора идти, - выдыхает мэр. - Пока твой бойфренд не начал слать тебе красноречивые мемы. - Это было лишь раз, - отбивается Эмма, закатывая глаза, но она улавливает намек. Реджина не может позволить себе открыться больше за один вечер, а сидр помогает сделать этот процесс немного легче. Блондинка встает. - Я скоро завезу Генри, хорошо? Он недавно говорил, что скучает по своей кровати. Реджина внимательно смотрит на нее. - Точно, - говорит она и ее пальцы впиваются в руку Эммы, пока она провожает ее до двери. - Я справлюсь здесь одна, - добавляет брюнетка. - Генри скучает по своей кровати, - упрямо повторяет Эмма. Реджина не останется одна сегодня ночью. Если бы не Крюк, блондинка уже переехала бы в белый особняк, чтобы убедиться в этом. - Хорошо, - Реджина вздыхает, но улыбается Эмме, снова так нежно, что блондинка готова разрыдаться. - Я люблю тебя, - говорит она, а затем делает шаг вперед и ее руки скользят на талию Эммы. Это что-то новое. Глаза Эммы расширяются, когда Реджина прижимается к ней в объятии, и руки блондинки без ее ведома карабкаются вверх по спине Реджины, достигая ее плеч. Брюнетка крепко держит ее, прильнув всем телом, и это самое интимное объятие, в котором Эмме выпадала честь участвовать. Она поднимает руку, пробегая пальцами по темным локонам, чувствуя, как Реджина положила голову на ее плечо, и они долго стоят не двигаясь. - Я люблю тебя, - шепчет Эмма в волосы Реджины, а брюнетка улыбается рядом с ее шеей. * * * Объятия становятся все более частыми - небрежные в кафе у Бабули или при случайной встрече на улице. Но они такие же глубокие и интимные, как и тогда, когда женщины наедине или в кругу семьи. Эмма начинает ждать момента прощания с Реджиной почти так же, как она ждет с ней встречи. А Реджина, мало-помалу, объятие за объятием, становится прежней собой, пока дни тьмы и депрессии, кажется, совсем не сходят на нет. - Привет! - радуется Эмма, когда однажды днем Реджина появляется у двери ее квартиры с пластиковым контейнером, полным печенья. Блондинка сияет, ее настроение моментально трижды улучшается, то ли от вида Реджины, то ли от выпечки в ее руках. - Печеньки! - Это любимое печенье Генри и я хотела, чтобы он получил его свежим, - небрежно произносит мэр, прислонившись к дверному косяку. Эмма внимательно рассматривает выпечку. Это шоколадные квадратики слоеного теста с ореховым маслом. Которые Генри ненавидит. Последний раз, когда Реджина испекла их, мальчик к ним даже не притронулся, и Эмма съела все до одного. - Для Генри, - с сомнением протянула блондинка. Реджина усмехается. - Что? Ты думаешь, что я испекла печенье и принесла его сюда с единственной целью накормить тебя? - но в ее взгляде есть небольшие отблески озорства. Эмма срывает с контейнера крышку и запихивает один квадратик в рот. Печенье все еще теплое, что должно быть и есть настоящая магия, и блондинка испускает стон чистого наслаждения. Реджина сглатывает. - Они предназначались Генри, - слабо уточняет брюнетка. - Генри здесь даже нет. Ты же знаешь, что сегодня он проводит день с отцом, - напоминает Эмма. - О, так это сегодня? - глаза Реджины распахиваются от театрального удивления. - Тогда как же я смогу удержать тебя от того, чтобы съесть их все до его прихода? Эмма широко ухмыляется, невероятно довольная собой. - Если ты хотела приглашение, чтобы прийти, могла бы просто спросить, Реджина. Реджина фыркает. - Я совсем не горю желанием сидеть здесь и играть в видео игры с пиратом, который до сих пор считает, что мыться два раза в неделю - это роскошь... - Я работаю над этим. Он считал, что стиральная машина - это демон, в течение нескольких месяцев, - напоминает Эмма. - Это долгий процесс, - она берет Реджину за руку и втаскивает ее внутрь. Брюнетка слишком редко просит о помощи и это та возможность, которую Эмма не может упустить, не имеет права проморгать. - Давай же. Сегодня выходной. Будем есть печеньки и смотреть плохие шоу по телевизору. Просмотр плохих шоу подразумевает то, что Эмма листает Netflix, пока не находит ужасное реалити-шоу, в котором женщины бросаются на первого попавшегося мужчину. Реджине оно нравится. - Это пошло, - говорит она указывая на экран. - Поверить не могу, что кому-то нужен такой олух. Он заурядный. Эта его безобидная борода, и безобидные невыразительные глаза, и безобидный автозагар... Предполагается, что мы должны поверить, что кто-то из этих женщин действительно его захочет? У Эммы тоже часто возникали такие мысли. В Камелоте. Рядом с Реджиной и ее ныне мертвым парнем. Она мудро оставляет это при себе. У Реджины же нет проблем с выражением своего мнения, поэтому она произносит вслух: - Он напоминает мне твоего пирата. - Эй! - одергивает ее Эмма, довольно слабо, и просто запихивает в рот еще одно печенье. Их было всего восемнадцать. В контейнере осталось еще немного. Реджина съела три из них, а значит Эмма умяла уже одиннадцать. Теперь двенадцать. - Киллиан не безобидный. - Это точно, - соглашается Реджина. Две женщины, претендующие на приз, ведут на экране жаркие дебаты. - Видишь, а теперь тут сексуальное напряжение, - удовлетворенно комментирует брюнетка и Эмма озадаченно смотрит на нее. - Они ругаются. Реджина поднимает бровь. - Это очевидно, - она отклоняется назад и снова переводит взгляд на экран. - Они вот-вот начнут срывать друг с друга одежду. Посмотри на эту страсть. Вот это настоящие отношения. Эмма моргает, уставившись на экран. Одна из женщин приближается к другой, ее голос становится низким и угрожающим. Вторая не отступает, и напряжение между ними уже почти потрескивает. - Она пытается запугать ее, - в голосе Реджины слышна ностальгия. - Раньше я всегда так делала. - Да, - соглашается Эмма. - Ты делала это со мной. Реджина улыбается ей хищной улыбкой Злой Королевы с оттенком мэра Миллс. - Я помню, - мурлычет она и скользит по дивану в сторону блондинки. У Эммы во рту становится невероятно сухо, она задерживает дыхание, когда Реджина придвигается совсем близко, костяшки ее пальцев задевают бедро шерифа, вызывая толпу мурашек. Реджина прижимается к Эмме, протягивает руку и вытаскивает из контейнера печенье. - Отличные были времена, - говорит она задумчиво, возвращаясь на свое место на диване, но чуть ближе к Эмме, чем была до этого. - Тебя было так легко зацепить. - Что? Вовсе нет. Я сохраняла хладнокровие, пока ты буквально манипулировала всем городом, чтобы никто не разрушил твое проклятие. - У-угу, - вежливо соглашается Реджина. - Почему ты вообще осталась в городе, Эмма? Блондинка возмущенно смотрит на нее. - Из-за проклятия! И Генри! И на дороге был волк, и я разбила машину, когда пыталась уехать... - Ты осталась, потому что я сказала, что уничтожу тебя, если ты не уедешь, - самодовольно поправляет Реджина. Эмма усмехается. - Собираешься заставить меня поверить, что ты все это заранее спланировала? - Ну, - Реджина тяжело вздыхает. - Департамент шерифа, конечно, сейчас в руинах... - Как. Ты. Смеешь. - ... мой сын ест макароны с сыром на ужин трижды в неделю... - Максимум дважды. - ... и Крюка уже давно не было бы в городе, если бы не ты, - Реджина морщит нос. - Но, в целом, я полагаю, твое присутствие здесь немного все улучшило, - она улыбается, погруженная в свои мысли, а ее игривость сменяется задумчивостью. - До того, как ты приехала, Сторибрук был... спящим, наверно. Генри был единственной его частью, которая менялась, и он ненавидел меня. - Реджина, нет, - начинает Эмма. У Реджины и Генри были не простые отношения в годы, предшествующие разрушению проклятия, но абсолютно точно, мальчик не испытывал ненависти к своей матери. Он был растерян, зол и обижен, но никогда не... Реджина отмахивается от ее заверений. - Ты тоже меня ненавидела, - говорит она и вдруг широко улыбается. - Но это не разбивало мне сердце. Ты вернула меня к жизни. Она выглядит счастливой и довольной от этих теплых воспоминаний, и Эмма скользит рукой по ее спине, слегка притягивая к себе так, что Реджина уютно укладывает голову на ее плечо. И вот оно. Эмма понимает, что Реджине будет больно, если только она будет всегда поднимать между ними ставки, если она всегда будет той, кто делает следующий шаг в их привязанности друг к другу. Именно поэтому Эмма зарывается лицом в волосы брюнетки, целует их, и ее губы надолго задерживаются на этом месте. * * * Со временем Реджина все больше улыбается, все меньше прячется в тени и все больше времени проводит вне дома, вместо того, чтобы отсиживаться в темном особняке. Сегодня они встречаются у Бабули за ранним ужином. Генри идет прямо из школы, а Реджина и Эмма заезжают после работы. Они приветствуют друг друга короткими объятиями, и даже Генри неохотно разрешает им обнять его. - Раз уж вы обнимаетесь как парочка ботаников, то, полагаю, я тоже могу поучаствовать, - бормочет он, а Реджина обхватывает его руками и целует в висок, выглядя очень довольной. Эмма же цепляется за более важную часть заявления Генри. - Прости, ты только что назвал нас ботаниками? Ты себя-то видел? - Наш сын не ботаник, - возмущается Реджина. Эмма склоняет голову на бок. - Генри, у тебя есть несовершеннолетние друзья? - Генри озадаченно моргает. - Есть ли у тебя какие-нибудь суперспособности, не связанные с магическим письмом? А есть ли видео игры, среди тех, в которые ты играешь, хотя бы близкие к тому, чтобы их назвать крутыми? - моргание мальчика быстро сменяется нахмуренными бровями. - Вот, - удовлетворенно заключает Эмма. - Вы оба ботаники, а я - крутой плохиш. Мать и сын синхронно фыркают. Эмма встает, победно глядя на них. - Знаете что? Пойду возьму себе еще одну булочку. Именно это она и делает, а затем уплетает выпечку, слушая Генри, который рассказывает им о презентации, которую он должен подготовить к следующему понедельнику, а Реджина поддразнивает ее из-за какой-то заведомо ужасной бумажной работы, которую она должна была сделать еще на прошлой неделе. Иногда, когда Эмма находится в окружении семьи, в ее груди появляется маленький шарик, который привносит теплое, плавающее и бессознательное ощущение того, что эти моменты - самое драгоценное, что у нее когда-либо было. Иногда она видит, как светятся глаза Реджины, когда она отклоняется на спинку стула и замолкает. И Эмма знает, что точно такой же шарик появляется в груди брюнетки. Через несколько минут она получает раздражающее сообщение и вздыхает. - Киллиан идет сюда, - говорит она и не понимает, почему у нее такое чувство, что ее шарик только что лопнул, как мыльный пузырь. - Я лучше буду закругляться. - О, отлично, - радостно подпрыгивает Генри. - У меня есть новая игра, которую я хочу ему показать. В Стиме была распродажа... - Ботаник, - дразнит Эмма и слегка подталкивает его в бок, вставая. - Увидимся позже, - обращается она к Реджине. Если Генри будет занят с Киллианом, то Эмме, возможно, снова удастся улизнуть. Глаза Реджины сияют обещанием. - Люблю тебя. Она тянется за своим объятием, крепко держит Реджину несколько мгновений, пока не прозвучало тихое ответное «я люблю тебя» ей на ухо, а затем целует ее в лоб и прижимает к себе еще немного, возможно, чуть дольше, чем предполагает обычное объятие у Бабули. Обнимать Реджину и чувствовать, как брюнетка обнимает ее в ответ - это самое потрясающее переживание за весь день, что на самом деле глупо и слащаво и, может она все-таки тоже ботаник. Киллиан уже стоит в дверях, когда женщины наконец выпускают друг друга. Его глаза потемневшие и раздраженные, и Эмма выдавливает из себя улыбку, когда он наклоняется для влажного, показушного поцелуя. Блондинка украдкой бросает взгляд на Реджину и видит, что та наблюдает за ними, высоко вздернув брови и поджав губы. - Прости за Киллиана, - говорит Эмма позже. Пират немного пошумел на тему того, что сегодня у них должно быть свидание, но Генри был так взволнован своей новой игрой, что Эмма не нашла в себе сил отказать сыну, уступая Киллиану. Вместо этого, не прошло и пяти минут с момента, как мужчина и мальчик устроились перед игровой приставкой, а шериф уже выскользнула из дома и побрела в сторону Миффлин Стрит. Реджина втягивает ее в дом и в долгое, долгое объятие, прижимаясь затяжным поцелуем к щеке Эммы, и блондинка, растерявшись, выпаливает извинения, не успевая обдумать их. - Он... Я не знаю. Он все никак не может смириться с мыслью, что еще не весь мир в курсе того, что мы с ним вместе, - говорит она и корчит рожицу, усаживаясь на диван. Реджина морщит нос. - Должен быть более эффективный способ показать это, кроме демонстрации того, что он не умеет целоваться, - надменно произносит она и Эмма издает короткий смешок. - Он еще ничего, - протестует блондинка, потому что он, конечно не профессионал, но она к этому привыкла. - У меня определенно были поцелуи и похуже. - Не думаю, что это возможно, - сухо отвечает Реджина. - Он слишком много времени провел в море. Вероятно, он практиковался на морских огурцах, - она усмехается. - Когда я целую женщину... - Когда ты что? - ошарашено переспрашивает Эмма. Реджина облизывает губы и Эмма больше не может оторвать от них взгляд. - Женщинам не нравится быть атакованными чьим-то языком, - задумчиво продолжает брюнетка. - Для начала - нежный поцелуй в уголок ее рта, просто чтобы убедиться, что она в этом заинтересована. Затем легкие поцелуи, чтобы немного поддразнить... - во рту у Эммы пересыхает, ее сердце отбивает в груди азбуку Морзе короткими быстрыми ударами. - Ты не просто сталкиваешь две пары губ, надеясь, что из этого что-нибудь да получится. В этом есть чувственность. - И что потом, - хрипит Эмма. Глаза Реджины сейчас не менее хищные. - Небольшая проба, - говорит она и на этот раз ее язык показывается, чтобы облизнуть губы, но замирает между ними на несколько мгновений. - Достаточно, чтобы пробудить аппетит. Достаточно, чтобы она захотела большего, - брюнетка закусывает уголок нижней губы, слегка оттягивает его, затем отпускает, ее глаза светятся озорством. Эмма вдруг понимает, что она следит за каждым движением губ Реджины так, как будто за ними скрыт секрет Вселенной. Дыхание шерифа резко участилось. - Это... это действует, - с трудом выдавливает Эмма, тяжело сглатывая. - В смысле... я думаю, что действует. Я ведь никогда... ты никогда не пробовала это на мне. Не то, чтобы я просила тебя об этом... У тебя есть что-нибудь выпить? - наконец взрывается она и Реджина весело хохочет. Эмма переводит дыхание. - Тебе, похоже очень весело, - говорит она, слегка обиженно. Блондинка почти уверена, что это было сделано специально, чтобы ее подразнить, но очень сложно злиться на Реджину, когда брюнетка наконец-то снова улыбается и смотрит на нее так, как будто вес всего этого гребаного мира больше не давит на ее плечи. Реджина усмехается ей. - Ты знаешь? Это действительно так. * * * Ей снится техника поцелуя Реджины три следующие ночи подряд, она просыпается вся мокрая от пота, задыхаясь и бесконечно крутясь в постели. Ей приходится прокрадываться в ванную, чтобы позаботиться об этом под душем, позволяя струям воды стекать по ее коже и прислоняясь лбом к кафельной плитке стены, проклиная свое гиперактивное воображение. И Реджину. Определенно Реджину. Реджина продолжает едва заметно ухмыляться каждый раз, когда Киллиан наклоняется к Эмме для поцелуя, как будто знает, что она навеки уничтожила для блондинки и поцелуи пирата и любые другие поцелуи навсегда и во веки веков, и Эмма уворачивается от Киллиана, каждый раз каким-то образом попадая в ловушку взгляда Реджины. - Это не честно, - ворчит она на брюнетку позже, когда однажды вечером Мэри Маргарет и Зелена втянули их в импровизированный девичник в баре. - Что не честно? - невинно спрашивает Реджина и Эмма награждает ее долгим многозначительным взглядом, прежде чем позволить Мэри Маргарет озвучить то, ради чего она их всех сюда притащила. Что, очевидно, было ужасной идеей. - Мы тут болтали... - начинает Мэри Маргарет, махая рукой между собой и Зеленой. Реджина не отрываясь смотрит на них. - Это определенно самая жуткая вещь, которую ты когда-либо говорила. - ... и мы подумали, что ты наконец-то готова, - заканчивает Снежка, радостно глядя на Реджину. Эмма настороженно смотрит на нее. - К чему? - К интрижке, конечно, - самодовольно изрекает Зелена. - С кем-то, с кем можно перепихнуться и разбежаться. Все видят насколько ты напряжена... - Даже близко не настолько напряжена, чтобы вообще участвовать в этом разговоре, - бормочет Реджина, а Эмма часто энергично кивает в знак согласия, раздраженная по причинам, которые она не может объяснить. - Так что это все такое? - настаивает блондинка. - Вы думали, что притащите Реджину сюда и познакомите ее с каким-нибудь парнем... - Или женщиной, - вставляет Зелена. Это еще хуже, потому что в эту же секунду Эмму внезапно захлестывают воспоминания о технике Реджины и Реджина смотрит прямо на нее так, как будто она знает. А еще ее сознание не отпускает назойливый вопрос, везде ли Реджина применяет эту технику и целует именно так? И Эмма не может думать об этом сейчас, не в общественном месте и не тогда, когда Реджина рядом и... ... и она пропускает половину из того, что говорит Мэри Маргарет. - Ты заслуживаешь немного времени, чтобы расслабиться, - убеждает Снежка. - И я понимаю, что ты еще не готова к новым долгосрочным отношениям... - Полтора месяца - это долгосрочные отношения? - с сомнением вставляет Зелена. Мэри Маргарет игнорирует ее, решительно продолжая. - Но тебе определенно нужно небольшое развлечение, чтобы снять напряжение - напомнить себе, что ты привлекательная, доступная для свиданий женщина... - Доступная? - взрывается Эмма. - Она не доступная для свиданий. Реджина слишком хороша для любого в этом баре, - говорит она, с досадой махая рукой на окружающих их людей. Мать вашу, да тут нет никого, даже близко дотягивающего до уровня Реджины. Она заслуживает намного больше, чем одноразового партнера для интрижки, который не увидит в ней то, насколько она особенная - или, что еще хуже, будет видеть в ней только Злую Королеву. - О чем ты вообще думаешь, мам? Мэри Маргарет выглядит растерянной. - Эмма, я думала ты с нами заодно в том, чтобы подбодрить Реджину. Ты так много раз давала людям такой же совет... - Но не Реджине. Она не просто кто-то, - расстроенно прерывает ее Эмма. - Она... - Она устала, - вмешивается Реджина и внезапно она действительно выглядит очень вымотанной, а на ее лице проскальзывает непонятная тень. - Простите, Снежка, Зелена. Не думаю, что мне это подходит, - она выдавливает улыбку и Эмма бросает разгневанный взгляд на женщин, которые только что испоганили идеально начинавшийся вечер с Реджиной. - Думаю, мне лучше отправиться домой. Она встает, и в следующую секунду Эмма уже тоже на ногах, но Реджина качает головой. - Возможно мне нужен... просто тихий вечер наедине с собой, - признается она, вздыхая, и больше не улыбается. Сердце Эммы сжимается от боли. - А ты оставайся. Насладись вечером вне дома, - она обнимает Эмму за талию, крепко прижимая ее к себе и бормочет я люблю тебя ей на ухо. Блондинка целует ее в висок, закрывает глаза, практически приклеиваясь к Реджине на очень долгий момент, в то время, как мир вокруг них останавливается и затихает. Есть что-то в том, чтобы быть в руках Реджины, что дает чувство безопасности больше, чем любое другое объятие, чувство покоя как дом и семья, чувство защищенности, которое за этим следует. Эмма никогда не испытывает страха, что ее вот-вот бросят, который на самом деле является всего лишь скребущей ее изнутри неуверенностью, постоянно живущей в ней. Она сжимается в руках Реджины, брюнетка целует линию ее подбородка и улыбается ей, а затем обращает свою улыбку Мэри Маргарет и Зелене. - Не переживайте из-за этого, - говорит она. - Всего лишь один вечер. Она выскальзывает из бара, и Эмма все еще смотрит ей вслед, а Зелена ехидно поддразнивает: - В следующий раз просто заранее скажите нам, что у вас роман, и мы не будем тратить свое время. Эмма вздрагивает, широко распахнув глаза. Она, должно быть, ослышалась. - Чего? - Эмма, вы вместе? - спокойно спрашивает Мэри Маргарет. - Ха! Если бы, - вздыхает Эмма, закатывая глаза. Мэри Маргарет удивленно уставилась на нее. - Что? Эмма замолкает, прокручивая в голове свои последние слова. - В смысле - нет, - говорит она, краснея. - Разве подруги не могут говорить, что любят друг друга, и часто обниматься, не будучи парой? Как будто вы не делаете то же самое с вашими друзьями? - настойчиво защищается блондинка. - Нет, - качает головой Мэри Маргарет, поднимая брови. - У меня вообще нет друзей, - вставляет Зелена. Эмма хмурится, переводя взгляд с одной на другую. - Вам стоит завести нормальных друзей, - информирует она и направляется к бару с гордо поднятой головой, решительно стараясь думать о чем угодно, кроме языка Реджины, провокационно скользящего по ее зубам. * * * Она злится, когда думает об этом позже, и вся взвинченная возвращается домой раньше, чем планировала. Киллиан уже ждет ее. - Как там дамы? - спрашивает он, протягивая ей напиток. Она с благодарностью берет из его рук стакан. - Нелепо, - отвечает она. - Они пытались устроить Реджине интрижку. Ты можешь себе это представить? Реджина вообще хоть когда-нибудь ввязывалась в интрижки? Она заслуживает чего-то настоящего. Кого-то стоящего. Кого-то, кто будет ее боготворить. А не какого-то случайного мужика из бара, - она с трудом проглатывает ром, морщась. - Это было ужасно. - И что в итоге? - спрашивает Киллиан, подняв бровь. - Она нашла мужчину? - Она ушла, - Эмма делает еще глоток рома. - Я должна была пойти с ней. Вечер был отстойным. Пират наклоняется к ней и игриво шевелит бровями. - Ну мы еще можем его спасти, - говорит он плотоядно глядя на нее. - Ага, - рассеянно отвечает она, погруженная в свои мысли. - Я написала Реджине смс, спросила, не хочет ли она зайти в гости. Может мы могли бы посмотреть что-нибудь или заняться уроками магии... - она поднимает глаза. Лицо Киллиана потемнело, как грозовое небо. - Что? Он приходит в себя, его тон становится мягким, лицо расправляется и на нем появляется умоляющее выражение. - Я надеялся, что мы проведем немного времени вдвоем, любовь моя. Только ты и я. Пацан сегодня у своей матери, а у меня тут запасы рома... - Эмма качает головой, и Киллиан хмурится, его лицо снова становится мрачным. - О, но если придет Реджина, ты в ту же секунду окажешься в ее объятиях. С кем из нас ты встречаешься? - Перестань, - прерывает его Эмма, выставив руку вперед. - Я слишком много выпила сегодня для этого. Я встречаюсь с тобой. Мы с Реджиной - друзья. Киллиан усмехается. - И все же, каждый раз, когда ты ее видишь, ты говоришь ей, что любишь. Когда в последний раз ты говорила мне, что любишь меня? Когда в последний раз ты обнимала меня так, как обнимаешь ее? Эмма виновато смотрит на него, смущенная таким внезапным выпадом. - Я не... я говорила, что люблю тебя! Ты знаешь, что я не особо хороша в этом... Почему это должно быть чем-то ежедневным? - Потому что для нее это ежедневно! - рычит мужчина. - Потому что ты и пары шагов сделать не можешь, не сказав Ее Величеству, что ты ее любишь! Где, черт побери, ты понабралась... - Ладно, хватит. Стоп, - расстроенно повторяет Эмма, снова занимая оборонительную позицию. Сначала Мэри Маргарет и Зелена, теперь Киллиан. - Ты можешь успокоиться? Это была долбаная автозамена, за которой я не успела уследить, - Киллиан озадаченно моргает, все еще сердито глядя на блондинку. - Автозамена случайно написала Реджине, что я ее люблю и потом Реджина ответила, что она меня тоже любит, и я не собиралась... в общем все пошло так, как пошло, - беспомощно объясняет она, глядя ему в глаза в поисках признаков понимания. Вместо этого она видит на его лице триумф и самодовольство и только теперь замечает, что по квартире пронесся сквозняк... как если бы открылась входная дверь. Она медленно поворачивается, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Реджина стоит в дверном проеме и на ее лице маска, которая не может скрыть чистую боль в карих глазах. - Реджина, нет, - едва шепчет Эмма, но брюнетка разворачивается и исчезает. * * * Реджина с ней не разговаривает. В тот вечер Эмма звонила ей десятки раз, оставляя сообщения, которые становились все более неловкими, с каждым следующим звонком. - Какая разница, что все началось с ошибки автозамены? - умоляюще убеждает она автоответчик. - Главное ведь то, что это было правдой. И мне не хватает... не хватает того, что мы говорим это друг другу, ясно? Мне не хватает тебя. Утром она просыпает, заваливается к Бабуле уже днем, заказывая обычный обед Реджины и решительно направляется в мэрию. - Сегодня она решила поработать дома, - сочувственно отвечает секретарь мэра. - Я удивлена, что она тебе не сказала. Но Реджина не открывает дверь своего дома, даже когда Эмма стучит и стучит и кричит на пороге. - Я вышибу эту дверь, если ты не ответишь! - после этих слов вокруг двери расползается магический щит и Эмма приходит в ярость. - Вот это совсем не круто! - она в отчаянии пинает щит ногой. Она бредет в полицейский участок, сверлит Киллиана взглядом, пока он не уходит, и отправляет электронное письмо в мэрию с запросом на встречу в конце дня. Оно одобрено и она приезжает в офис Реджины только для того, чтобы найти там Генри, сидящего за мэрским столом и хмуро глядящего на нее. - Что ты ей сказала? - требует он. Эмма просто качает головой. - Как она? - Плохо, - отвечает Генри. - Она даже со мной не разговаривает. Мама выглядит грустной и злой и все время печет. Вся кухня заставлена подносами с восемью видами печенья, и она пытается накормить меня ими, когда я прихожу домой после школы, - он морщится. - Если бы ты не взбесила ее так сильно, я бы принес тебе немного. - Эй! - протестует Эмма. - Если она печет их из-за меня, то мне полагается хотя бы... немножко... - Даже не пытайся, мам, - прерывает ее Генри, встречаясь с ней взглядом. - Ты не заслуживаешь никаких вкусняшек, пока не придумаешь, как все это исправить. А теперь иди! Она уходит. Вернувшись домой она бьет кулаком в дверь и сжимает ушибленные костяшки пальцев, а затем вытягивается на диване, глядя в потолок пустым взглядом. Блондинка пишет Реджине смс, звонит ей, отправляет десятки сообщений в LinkedIn и даже залезает в базу залоговых поручителей, чтобы найти секретный аккаунт Реджины в Инстаграм, в котором она выкладывает художественные фотографии собак Сторибрука. Пожалуйста, дай мне шанс объясниться, - оставляет Эмма комментарий под фото, и Реджина блокирует ее. - Ну и что, что это была автозамена? - впивается Эмма в Мэри Маргарет на следующий день. - Это не делает чувства менее обоснованными! Конечно, я люблю ее! Она - моя лучшая подруга! - Мэри Маргарет выглядит очень обиженной. - Ты - моя мать, - напоминает ей блондинка. - Ты не можешь быть одновременно мамой и лучшей подругой. - Конечно, нет, - раздраженно фыркает брюнетка. - К тому же, я ее лучшая подруга, а не ты. В общем, пользы от нее даже еще меньше, чем от Киллиана, который кажется решил проводить вместе каждую минуту теперь, когда Эмма ни на кого не отвлекается. Блондинка уклоняется от его поцелуев и объясняет это своей занятостью, а он только все больше и больше сияет. Когда Генри приходит к ним, ему приходится все время играть с Киллианом в видео игры и он бросает на Эмму презрительные взгляды, как будто это ее вина. Что - ладно уж - возможно, так и есть, но Реджина не дает ей ни единого шанса все исправить. Иногда она думает о Реджине, о том, что брюнетка совсем одна в своем особняке на другом конце города, уверенная в том, что Эмма на самом деле ее не любит, и что ей сейчас больно. Однажды ночью, блондинка сидит на своем крыльце и смотрит в темноту, а затем создает маленькую искру магии на кончиках пальцев и запускает ее танцевать напротив окна спальни Реджины. Она представляет, что Реджина садится на кровати, смотрит в окно на эту маленькую вспышку света в темноте, и сердце шерифа готово разорваться в груди. Когда она снова поднимает глаза, она видит, что искорка магии вернулась и парит над ней, приобретая светящиеся очертания лица Реджины. - Прости меня, - шепчет Эмма. - Я не знаю, что мне еще нужно сказать, чтобы все исправить. Я не знаю, чего все от меня ждут... - Действительно не знаешь? - раздается неверящий голос Генри у нее за спиной. Он в своей комнате и высовывается из открытого окна так, что ему видно крыльцо. Киллиана рядом не видно. Мальчик тяжело вздыхает, когда она озадаченно смотрит на него, и продолжает: - Когда вы двое уже сойдетесь, чтобы мне можно было перестать играть с Киллианом в видео игры? Эмма удивленно моргает. - Я думала, тебе нравится играть в видео игры с Киллианом. Генри фыркает. - Ты издеваешься? Мне пришлось играть в игры, которые выставлены на распродаже в Стиме. Никто не играет в эти игры. Я был в отчаянии, - он немного застенчиво пожимает плечами. - Я думал, вам с мамой нужно это время, чтобы... ну, ты знаешь. Чтобы разобраться со всем. - Разобраться со всем? О чем ты говоришь? - Эмма смотрит на него в полном отчаянии. - Мы с твоей мамой - лучшие подруги. Я люблю ее. Я не знаю, с чем тут еще разбираться... Генри выжидающе смотрит на нее. - Я люблю ее, - повторяет Эмма. - Я знаю, - спокойно говорит Генри, а Эмма замерев смотрит на него, и у нее в желудке все переворачивается, как будто она только что упала с девятиэтажного здания. * * * Генри сегодня остается с ночевой у родителей Эммы, он припас себе на вечер книгу и довольно улыбается. Эмма сообщила об этом Реджине в смс, но ответа, конечно, не получила, в отличие от Генри, который почти сразу получил сообщение от мамы с пожеланием хорошего вечера, что означает, что Реджина как минимум их читает. Эмма задается вопросом, слушает ли брюнетка ее голосовые сообщения и сжимается ли у нее от них сердце так же, как оно сжимается у Эммы, когда она их записывает. Она не знает, о чем думала раньше, но возможно сейчас, наконец-то, начала понимать. Она тихонько входит в квартиру, нервно выкручивая пальцы и подбирая правильные слова. Киллиан усмехается ей с дивана, приглашающе похлопывая место рядом с собой, но Эмма тяжело сглатывает и садится в большое кресло напротив него. - Думаю, будет лучше, если я съеду, - быстро говорит она. Киллиан внимательно смотрит на нее, его рука останавливается на диванной подушке, он вздыхает и отвечает. - Да, я знаю. Эмма моргает. Она ожидала ссору, ругань и брань, напоминания о том, как и сколько раз она его подвела. Обычно так все и заканчивается, а не так, что Киллиан безэмоционально смотрит на нее, и в этом взгляде только смирение, а не злость. - Правда? - с сомнением уточняет она. - Вот так просто? Он уныло пожимает плечами. - Я всегда понимал, что этим все и закончится, когда вы с Ее Величеством решите... вопросы между вами, - он с горечью искривляет губы. - Ты могла бы жить со мной и тремя нашими детьми и все равно, однажды, ты бы пришла и сказала мне, что Реджина выглядела утром грустной, поэтому ты на ней женилась, чтобы подбодрить, - Эмма усмехается, но это больше похоже на то, что она задыхается, чем на смех. Киллиан поднимает на нее мрачный взгляд. - Я никогда не был для тебя на первом месте. - Это не правда, - вяло возражает Эмма. Это не так. Одно время ее жизнь вращалась вокруг Киллиана, ровно до тех пор, пока Реджина не стала нуждаться в ней, и Эмма поняла, что ей нравится быть чем-то большим, чем просто девушкой Киллиана. Раньше она ни разу не задумывалась над тем, почему все внутри сжимается каждый раз, когда она пытается сказать ему, что любит. - Я просто... я просто не уверена, достаточно ли мы хороши друг для друга, понимаешь? Киллиан не отвечает. Эмма слегка покашливает, прочищая горло. - Я сейчас соберу немного вещей, - тихо говорит она. - Остальное мы сможем разделить позже. Она решительно направляется к лестнице, как раз вовремя, чтобы услышать стук крюка по ее журнальному столику и крик Киллиана ей вслед: - И я оставляю себе Хbox! Что ж, может он разозлился немного сильнее, чем показал. Тем не менее, она быстро собирает вещи и звонит Генри, подавляя инстинктивное желание спуститься вниз и снова извиниться. Время от времени, все их отношения состояли в том, что Эмма чувствовала себя обязанной извиняться за то, что она не может быть Идеальной Эммой, которую ожидал видеть Киллиан, и она не может позволить себе делать это сегодня. Только не тогда, когда она начала понимать, кем она на самом деле хочет быть. По пути к Реджине, она заезжает к Генри и забирает у него плакат, а Мэри Маргарет и Дэвид, пользуясь возможностью, кудахчут над ней со своими нетерпеливыми советами, которые еще ужаснее, чем ее собственный план. Она благодарит их, обещает воспользоваться наставлениями и быстро выскальзывает за дверь, пока Мэри Маргарет не настояла на том, чтобы пойти с ней. Эмма запрыгивает в машину и направляется на Миффлин Стрит. Дверь особняка Реджины все еще защищена магическим барьером. Эмма слишком много раз видела, как Генри без проблем заходил внутрь, чтобы тешить себя надеждой, что щит действует не только против нее, и она с силой его пинает, больно ударив палец. Затем она достает из кармана телефон. «Я люблю тебя», пишет Эмма. Ничего. «Я люблю тебя», пишет она снова, стиснув зубы и, на этот раз, получает ответ. «Не смешно, Свон», отвечает Реджина и это - уже диалог. Эмма быстро печатает и отправляет сообщение, прежде чем достать плакат с заднего сиденья машины. «Ладно, я понимаю, что смс - не лучший вариант для этого. Выгляни на улицу» Она планировала это в спешке и сделала все максимально банально и унизительно для себя. Она рассчитывает на то, что Реджину смягчит это действие, ведь мэр почему-то считает очень милым, когда Эмма делает что-то глупое, выставляя себя идиоткой. И, на самом деле, это работает: Реджина открывает окно своей спальни и выглядывает на улицу. Ее брови изумленно взлетают, когда Эмма с гордостью поднимает плакат. Она не знает, как Генри удалось достать для нее почти полноразмерный рекламный щит и у нее не было времени его спросить. Дрожащими руками она поднимает его высоко над головой, позволяя своей магии высечь на нем слова. «Я люблю тебя» гласит надпись на щите, а Реджина запрокидывает голову и смеется. Этот звук льется для ушей Эммы, как драгоценная вода в засуху. - Я подумала, что может быть тебе нужно что-то более постоянное, - кричит ей Эмма. - Как тебе это? Реджина смотрит на нее и в ее глазах все еще отражается смех и недоверие. - Это самый худший и нелепый поступок, достойный подростковой комедии, который я когда-либо видела. Какого черта ты творишь? Эмма ухмыляется ей в ответ. - Думаю, более актуальный вопрос - откуда ты блин знаешь, что это поступок из подростковой комедии? - подкалывает она. - Как много подростковых фильмов ты видела? - Реджина только растерянно смеется, ее взгляд перебегает с лица Эммы на плакат и обратно. Шериф втыкает щит в газон, вдавливая его в землю, пока он не зафиксирован на ней максимально прочно. - Спустись вниз, - просит она. Реджина все еще смеется, ее глаза сияют, но она качает головой. - Нет. Эмма сужает глаза. - Спустись вниз, трусиха. Это задевает Реджину. Она закрывает окно и исчезает, вылетая из дома через несколько мгновений и тыкая пальцем в грудь Эммы, когда та подходит к ней. - Я думаю, что настоящая трусиха, это женщина, которая построила все отношения благодаря автозамене... - начинает она, но Эмма притягивает ее к себе и целует, не давая закончить. Ее руки опускаются на плечи Реджины и брюнетка оказывается прижатой к рекламному щиту. И - о, да - Эмма тоже знает, как нужно целовать женщин. Сначала, это легкие поцелуи, которые срывают прерывистое дыхание с губ Реджины, а затем более жесткий поцелуй, который заставляет брюнетку застонать и, наконец, Реджина сама отчаянно ей отвечает, прикусывает ее губу и теряет самообладание от ласк ее языка. И, черт побери, они обе хороши в этом настолько, насколько Эмма только могла себе представить, когда думала о том, как они будут делать это вместе. Эмма на мгновенье отрывается от брюнетки, тяжело дыша. - Выходит, я вроде как влюблена в тебя, - информирует блондинка, нежно отводя темные волосы от лица Реджины, и мэр смеется, и целует ее, и снова целует, и Эмма понятия не имеет, почему она так долго лишала себя этого. - А ты не собираешься сказать мне, что чувствуешь? - требует она, затаив дыхание. Реджина целует ее шею, прежде чем слегка оттолкнуть от себя. Она набирает сообщение и отправляет его, а затем тянет блондинку за собой в дом. Эмма достает телефон и проверяет его, а в глазах Реджины прыгают озорные искорки, когда блондинка задыхается от возмущения. Сообщение гласит: «Благодарю тебя».