The Underground

— Это… кровь? — с губ сорвался тягостный выдох, в горлу подступила тошнота. Красная мутная жижа медленно течет по асфальту и смешивается со слизью. Как бы отвратительно Изуку сейчас не было, оставшийся целый глаз двигался так, будто ничего и не произошло несколько мгновений назад. За исключением мутных подтеков на земле и болезненных вздохов Слизня. — Какого чёрта! Какого чёрта! Какого чёрта, мать его?! Что с моим глазом?! — злодей извивался всем телом, сметая попавшиеся предметы и мусор на своем пути, Мидория же старался прикинуться статуей, перестав дышать. Флюиды страха затопили душу. Хах… Как я заставил его глаз взорваться?.. Это вообще возможно? Ха. Ха-ха. Я не могу позволить эмоциям контролировать причуду! Иначе будет очень-очень плохо. Внезапно, Слизень зашевелился. Медленно он поднял вверх оставшийся глаз и заметил, что Изуку не спешил убегать, и это заставило его усмехнуться. Боль, затопившая все его тело, не могла пересилить жажду отмщения, что взыграла внутри него. Моментально парень вышел из своих мыслей, заметив копошения впереди. Он попытался сделать шаг назад, но преступник резко сделал выпад вперед. Тварь стремительно приближалась, и Изуку резко пригнулся, прежде чем она ударила его. — Хе-хе, а я молодец, — похвалил сам себя, но знал, что это только начало. Слизень вновь поднялся, совершая незамысловатые движения своими щупальцами. В голову не лез ни один план, чтобы противостоять существу. Если он сейчас побежит, то точно окажется в могиле. Ему нужно что-то в руки. Желательно что-то тяжелое… Стоп… Сумка! Используя всю мощь своих рук и вес кладези, он бросил сумку, попавшую прямо в слизистую морду. Затем резко дал деру, стараясь больше не оглядываться. Его ноги не останавливались не на секунду, пока он не добрался до людного места. Время было уже позднее, а улицы до сих пор были полны пестрыми красками. Парень надеялся, что мама не начнет волноваться, ведь будет ругать еще больше, если он опоздает к определенному времени. Сделав вдох, он резко вздрогнул — никогда прежде не думал о матери, как о проблеме. Она всегда заботилась о нем и хотела лишь самого лучшего. Улыбнулся, подумав, что Инко готовит на сегодня: это может быть карри или Даши* с говядиной Спустя некоторое время он наконец добрался до дома. Встал у входной двери; слегка постучав, он ждал, пока мать откроет дверь. Но дверь открылась сама собой. Она даже заперта-то не была. В голову с новой волной начали лезть плохие мысли, но он постарался отмахнуться от них. Некогда уютная квартира встретила его темнотой и странным запахом, распространившимся по всей площади, Мидория сглотнул от страха. — Мам? — позвал он. Но ответа не последовало. Он сделал так снова еще несколько раз, но ничего не произошло. — Мама, — позвал он. Но ответа нет. Он снова попытался позвать маму, но ничего не произошло. По спине с новой силой пробегала дрожь. Но, превозмогая страх, он взял себя в руки и, почувствовав течение крови в жилах, направился внутрь квартиры. Мама точно здесь. Но, сука, как же он ошибался. — Ох, Изуку, привет! Ты наконец пришел, — услышал парень низкий голос, зовущий его, — Ты проходи, проходи, не стесняйся! Мы с твоей мамой тебя уже заждались! — снова раздался жуткий голос с примесью ехидства. Раздался глухой стук, и что-то покатилось по полу, все ближе и ближе приближаясь к юноше. «Что это за штука?..» — и он понял, что она темная, как смоль, прямо как его волосы. Подожди, волосы? Он медленно поднял «штуку», затем повернул на другую сторону. Нитки темных волос, остатки бледной кожи с запекшейся кровью. Рот, пара ушей и глаз, так похожих на глаза Изуку. ГОЛОВА, ГОЛОВА, ГОЛОВА, ГОЛОВА… Изуку потерял дар речи, поняв, что держит в руках голову собственной матери. — Мам? Я оценил твою шутку, можешь уже выходить! Все в порядке, правда! Я счастлив, что здесь…рядом со мной. Ты всегда была со мной, даже в такие моменты, когда мне хотелось умереть. Я знаю, что ты здесь. Мама. Выходи. Мама… Давай уже покончим с этим… — Знаешь, милый, твоя мама была восхитительна, особенно, когда стонала, пока я ее трахал. Да и вкус у нее хороший, правда причуда то еще дерьмо. Но суть не в этом. Я пожалуй перейду к главному блюду, — глубокий голос рассмеялся, прежде чем выйти из тени. Это был Слизень. Улыбка на его лице была широкой как никогда прежде. — О, тебе наверно интересно, что я тут делаю? — насмешливо произнес злодей, а теперь еще и убийца, — Здесь все было четко сказано, — и в сторону парня полетел его студенческий билет. Затем тварь наступала к Изуку. Но прошла пара секунд, но ничего не произошло. Слизень не смог сдвинуться ни на дюйм. Существо гадало, что могло произойти, прежде чем его тело разлетелось на тысячи мелких кусочков. Кровь окрасила всю комнату в багряный цвет. Отвратное зрелище. Но Изуку это волновало мало. Его глаза давно наполнились слезами. Он действительно не знал, что теперь делать. Как жить без единственного человека, наполняющего твою жизнь смыслом и дарящим безвозмездную любовь? Парень медленно опустился на колени и притянул голову ближе, чтобы попрощаться с ней. Поцеловав голову матери в лоб, он нежно положил ее на диван. Слез уже не осталось. Направившись к выходу, он в последний раз взглянул на нее. Уголок рта дрогнул в подобие улыбки, он знал, что теперь его мама будет отдыхать с миром. Боль пульсировала набатом с районе солнечного сплетения. НАДО УБЕЖАТЬ. Бежать от жизни. Бежать от людей. Бежать от самого себя. Он даже не оглянулся назад. Все исчезло в один миг. Неужели вся его жизнь была ошибкой с самого начала? Капля воды коснулась его щек. Облако превращалось в печальные слезы, обрекая их падать на смерть. Дождь, смешанный с его собственными слезами, падал на землю. У него ничего не осталось, но он будет жить не за себя, так за свою погибшую мать.