Лишняя

      Приехав домой, я была абсолютно счастлива и наполнена энергией. Бабушка пошла в поликлинику вместе с одной из наших соседок с верхних этажей. Поэтому, не теряя времени, я переоделась в любимый спортивный костюм синего цвета, собрала волосы в высокий пучок и включив на кухне одну из мыльных опер, стала готовить желанный Полькин десерт. Меня всегда привлекала готовка, её необычные рецепты блюд, разные специи и сложная техника приготовления. А после того, как я поработала баристой в кофейне, я многое узнала о приготовлении кофе и обжарке зёрен, поэтому я была хороша во всём, что касалось еды. Но самая главная мечта у меня была иного рода.       Мой отец, был геммологом — специалистом по камням. Он разбирался во всех камнях какие только встречаются на нашей планете. Конечно, эта профессия не так популярна и платят за нее почти копейки, но папа этим жил и гордился своим призванием. Он с одного взгляда мог понять или даже прикоснувшись почувствовать где драгоценный камень, а где обычная стекляшка. Он с детства показывал мне разные минералы и часами рассказывал про них. Именно благодаря камням мама и познакомилась с папой. Когда ей было восемнадцать и она училась на первом курсе медицинского института у нее сломалась сережка и она понесла ее в ремонт, где на тот момент подрабатывал папа, когда уже был на выпускном курсе. Они поженились спустя всего месяц, когда папа уходил в армию. А через два года родилась я. Помню, как мама говорила, что мечтала о дочке с белыми бантиками и в розовом платьице, а я же постоянно пропадала с папой в мастерской или возле строек, где искала заветный клад.       Поставив торт в холодильник решила прибраться в квартире, именно тогда я и нашла бабушкину сберкнижку. Положив ее на полку я была ошеломлена увидев, что на счету у нее сумма с шести нулями. Пересчитав нули еще раз и сложив все суммы воедино я поняла, что если бы и смогла бы ее заработать, то точно не за одну жизнь. Положив книжку обратно на полку я не знала куда себя деть или чем заняться, чтобы перестать думать об этих деньгах. Все наши проблемы из-за денег, а оказывается, что у бабушки есть деньги и не просто, а несколько миллионов о которых она мне никогда не рассказывала. Отчаянно пытаясь найти оправдание этим деньгам и поступкам бабушки я вышла на лестницу покурить.       Ночью я так и не смогла уснуть, постоянно ворочаясь и не переставая думать о тех деньгах, мне было ужасно от мысли, что бабушка скрывала от меня эти деньги. Мысли о том, откуда они у нее и почему она не рассказала мне о них, заставили меня встать раньше нужного.       Приехав в кафе Мадина — единственная официантка и девушка в кафе, показала и рассказала где и что находится. Пройдя в раздевалку, я была не в лучшем настроении, когда ко мне стали подходить и знакомиться несколько поваров в грязных фартуках и плохо говорящие на русском. Быстро ответив им простыми фразами, я натянула на себя красный фартук с потертыми инициалами кафе, я поправила рукава своей бледно-зеленой водолазки и пошла в зал.       С девяти утра и до двух, людей почти не было, а если и приходили, то Мадина сразу же их обслуживала, а когда я хотела подойти, то она говорила, чтобы я не мешалась. Поэтому, мне ничего не пришло в голову лучше, чем выдраить это место до блеска. Намочив швабру, я несколько раз протерла пыльные и грязные от обуви полы и столы.       — Петя! — голос босса заставил меня выгнуться и тряпка, которой я мыла полы, с всплеском упала в ведро. — Что ты тут делаешь? — его громкий с сильным акцентом голос эхом раздаётся у меня в ушах.       — Полы мою, а что? — вытерев пот со лба, я посмотрела на босса, который что-то говорил бармену.       — Так, быстро приведи себя в порядок и натяни улыбку, сейчас к нам приедут очень важные люди. Ты должна их обслужить на высшем уровне. — делая акцент на слове "очень" я поняла, что он так злится. Вся моя одежда была мокрая, а волосы завязаны в непонятный пучок, это еще не говоря о том, что утром, мне не хотелось краситься и поэтому все сейчас видят мои синяки.       Как и обещали, через полчаса к нам приехали несколько мужчин средних лет в деловых костюмах и широкими бородами. Сев возле окна, я принесла меню каждому и взяв в руки блокнот с ручкой, стала внимательно их слушать:       — Красавица, принеси самый лучший коньяк и что-нибудь к нему, а там посмотрим. — улыбнувшись мне, мужчина отдал обратно меню и взглядом показал, что я ему интересна.       Быстро уйдя на кухню, я стала ждать пока повара нарежут колбасы и сыры. Мне было максимально неприятно находиться в их обществе, каждый раз, когда я смотрела на них, кто-то ловил мой взгляд и засматривался на мою грудь. Как Армен и просил, я взяла у Мадины косметичку, оказывается, что яркий, почти вульгарный макияж, это не только обязательное условие, но и неплохие чаевые. А раньше я думала, что улыбка и живое общение приносят неплохой чай. Принеся заказ, я улыбнулась и уже собиралась уходить, как один из мужчин спросил не голодна ли я.       Посмотрев на босса, я не знала что ответить. Решив не перечить, я сняла фартук и села за стол, где уже сидели трое мужчин и с огромным оживлением рассматривали меня. В этот момент, я почувствовала, что чья-то рука обхватила меня за плечи. Посмотрев на мужчину я поняла, что он довольно много выпил.       — Если Вы хотите, я могу принести еще коньяка.       — Не надо дорогая, нашему другу уже хватит. — ответил мне более взрослый мужчина с противоположной стороны. Он выглядел более взрослее других двух и менее пьянее. — Ты лучше останься и просто поговори с нами. — видя мой страх, но добавил: — Не переживай, мы лишь хотим немного женского общения.       Весь оставшийся вечер я то и делала, что слушала разговоры о жизни и истории об прекрасной и великой Армении и постоянные предложения выпить. Когда я встретилась со взглядом босса, то решила не настаивать и выпила несколько бокалов коньяка. Сказать, что мне было неприятно или неудобно, это промолчать. Я чувствовала, как Мадина сверлит меня взглядом и шлет проклятия на мою несчастную голову, а босс то и дело, что подходит и спрашивает всё ли устраивает гостей.       — Если Вы не против, то мне уже пора домой. — вставая из-за стола, чья-то рука уперлась мне в талию.       — Как? — тот самый мужчина, что сидел рядом со мной и уже всю меня облапал, тоже резко встал. — Ты уже уходишь? Мы же даже поговорить не успели.       Мило и невинно улыбаясь и говорю, что очень устала и мне нужно ехать домой. Но, видимо, даже это не капли не повлияло на его намерение проводить меня.       — Хорошо, если ты устала, то можем поехать куда-нибудь в другое место. — надевая свой пиджак, мужчина крепко держит меня за талию и ведёт к выходу. — Хочешь, поедем в караоке, сможешь отдохнуть, а я для тебя специально спою.       М-да. Дело дрянь, мне нужно во что бы это не стало отвязаться от него, но он настолько пьян, что не контролирует не только свой рот, но и свое тело.       — Думаю, что не надо. — убирая его руку с моей талии, я отхожу на пару шагов назад. — Спасибо за вечер, мне было приятно познакомится с Вами, но я правда спешу. — помахав рукой, я уже собиралась развернуться в другую сторону, как меня схвати сзади и затолкали в машину закрывая рот. Не сразу осознав, кто это, я укусила за руку обидчика и начала ногами и руками биться во все стороны, но резкий и сильный удар чего-то об мою голову, заставил меня отключиться.       Открыв глаза я не сразу поняла где нахожусь, по привычке зажмурив на несколько секунд глаза я открыла их и ахнула. Это был не мой потолок, точнее не так, это я была не в своей квартире. Я лежала на огромной, с белоснежными простынями кровати, с левой стороны находилось огромное окно во всю стену, из которого открывался умопомрачительный вид на Москву с высоты птичьего полета. Осмотрев себя, я заметила несколько синяков на запястьях и на ногах. Но больше меня поразило то, что была надета серая рубашка из приятной ткани, которая была больше мне на пару размеров и держалась исключительно на груди. Повернув голову к двери, на тумбочке, рядом с кроватью, лежали две таблетка со стаканом воды и надписью "Выпей меня". Сделав то, что указано неожиданно, но мне стало лучше, похмелье медленно проходило, а в ушах так не звенело. Встав с кровати, я подошла к двери, она была плотно закрыта и я ничего не слышала. Открыв ее я прошлась медленно по коридору на приглушенный голос, который доносился из одной из многочисленных комнат.       Подойдя поближе я заглянула в маленькую щель между дверью и заметила силуэт мужчины, который стоял у окна и с кем-то говорил по телефону.       — ...Всё, уладь это дело. Не хочу чтобы она узнала об этом. Закопай их так, чтобы эти подонки больше никому не навредили. — мужчина, голос которого мне был знаком, говорил с надрывом и почти переходил на крик. Невольно сглотнув, я отступила назад, но забыла удержаться на скользком паркете и упала.       — Похоже она проснулась, перезвони мне, как уладишь все.       Подняв голову, я встретилась с очень злыми и знакомыми глазами.       — Уже проснулась? — подавая мне руку, которую я конечно же не приняла, он оглядел меня с ног до головы. — Не нужно было вставать так рано, поспала бы еще. — по сравнению с тем голосом, которым он говорил по телефону и отдавал распоряжения этот, казался совершенно иным. Мягкий, бережный, словно со мной говорит папа.       — Нет, спасибо. — фыркнула я и отряхнув колени посмотрела на своего собеседника.       Богдан Салтыков — генеральный директор и бывший любовник моей мамы. Именно он причина всех моих бед и потерь, и именно сейчас я стою напротив него в одной тонкой рубашке и жду объяснения.