Земфира - "Хочешь?"
***
"Ким Техен - смертник", уныло думает Ким Техен и уныло смотрит из окна скорой, пока мимо мелькают машины, люди и светофоры. Буквально двадцать минут назад он вернулся домой, и, померив температуру, с удивлением отметил, что утренние 38 и 7 перепрыгнули на 39 и 9. И вроде бы до этого и ниче так было, а сейчас вдруг голова закружилась, и тошнить начало... - Воспаление легких -, не менее уныло константирует врач и выписывает парню место на неопределенный срок - тот лишь морщится и мысленно молится о палате с интресным соседом. Такой находится - Ким Сокджина на соседней кровати привезли по каким-то "кардио"-причинам, но больше Техену он не говорит, да и больно надо, тоже мне Мистер Таинственность нашелся... Ким какое-то время пытается его игнорировать, но влюбленные взгляды и охи медсестер в сторону соседа начинают "немного очень сильно" раздражать, и он невольно приглядывается - что же там такого интересного? Ну нормальный, лицо может немного смазливое, но это же вроде и все?.. Техен не замечает, как снова начинает цепляться к парню, и как с каждым разговором открывается ему все больше и больше. Рассказывает о себе, упорно ждет этого же в ответ и... рассказывает о себе еще больше. А Сокджин улыбается, ржет так, словно тюлень помирает, и черт возьми - даже в такие моменты он все еще до неправильного симпатичный. И Техен ластится к старшему словно неуклюжий пес, смотрит в черные глаза и не понимает что чувствует, в то время как сосед не прекращает улыбаться, хлопать его по плечу и постепенно таять. Однажды Ким начинает от скуки испытывать медсестер - то тетрадку с тумбчки стащит, то за занавеской спрячется, то вопросом в краску вгонит. И он ожидал от Сокджина всего что угодно... но только не того, что он присоеденится. И вот они оба лежат под кроватью (дяденькам за двадцать в общем-то) и тихо похрюкивают от смеха, пока длинные ноги на каблуках нарезают круги рядом. И почему-то Техену именно в этот момент приспичило прошептать Сокджину на ухо, что "трусы у медсестры, оказывается, с принтом свинки Пэппы на ягодицах", а Сокджин именно в этот момент резко повернул голову. Бамс. ...Их поцелуй и поцелуем-то назвать нельзя - так, прикосновение - но у Кима уже звезды перед глазами и, кажется, сердце сейчас выпрыгнет. И он бы вечность вот так лежал, но Джин резко отстраняется и выходит к медсестре, сдаваясь. Весь оставшийся день они молчат, и Техену дурно - воздуха словно не хватает. Вечером он несколько раз окликает Джина, и, когда тот в очередной раз не отвечает, не выдерживает: - Хён, кажется ты мне нравишься... Молчание. Техен немного лежит, обдумывая, а потом снова: - Хён, ты мне нравишься, правда. Молчание. - ...Хён, можно к тебе? Неопределенный хмык, и Ким решается. Сев на Сокджина сверху прямо поверх одеяла, он молча разглядыает его лицо: настороженные глаза... красивый, длинный нос.. приоткрытые губы... Губы. Техен облизывается и медленно наклоняется вниз, встречая ртом ладонь Сокджина: - Не надо. - Надо. - Выспаться тебе надо. - Нет, мне просто надо. На этом разговор заканчивается, и Ким целует Кима на этот раз уже по-настоящему.***
Джин открылся Техену... и если бы он этого никогда не делал. Если бы они не заговорили друг с другом. Если бы они никогда не встречались, то может быть сейчас Техен страдал бы меньше. Им осталась неделя, гребанная неделя до операции, и врачу с его прогнозами просто хочется дать в морду. - Хён? - М? - Пожалуйста не умирай. Они сидят вместе на скамейке во дворе больницы, Техен - склонившись над коленями и голову в плечи, Сокджин - расслабленно, подставив лицо теплым лучам солнца. - ...А я ведь говорил что не надо. - Я умру без тебя. - Конечно. Все мы когда-нибудь умрем. - Почему именно ты? - А почему бы и не я? - Сокджин смотрит с легкой улыбкой, но тут же хмурится, видя глаза и дрожащие губы Техена. - Ну ты что, реветь собрался? Так, ты только не смей меня раньше времени хоронить! - Он берет всхлипывающего парня за плечи и легонечко сжимает: - Господи, да ты походу вообще раньше никогда не влюблялся. Эй, Техен... это же проходит, Техен... Техен дрожит от сдерживаемых рыданий и не может ответить, потому что да - так и есть. Никогда раньше. Да и походу никогда больше. Сжимая ладонь мирно спящего Сокджина в последнюю ночь, приходит осознание, что он ведь и вправду сам виноват: Джин вот устоял и не влюбился, а Техен сам себе могилу вырыл. И может быть у других "это" проходит, но у других ведь никогда не было такого, чтобы "это" умирало прямо на глазах. Сдохнуть самому хочется страшно, но даже тут Техен боится - вряд ли они с Джином попадут в одно и то же место. Так что теперь ему остается только сидеть и смотреть на луну в окне. Теперь ему остается лишь сидеть напротив пустой соседней кровати. И ждать.