Очень современно и очень интересно

— Что ты здесь делаешь? — Просто наслаждаюсь видом, — Гарри закурил сигарету. Тонкие струйки дыма напоминали пар, поднимающийся из чёрных труб. Томас вздрогнул, пытаясь нащупать собственную зажигалку — руки онемели от холодного ночного воздуха. — Держи, — Гарри сжалился над ним, прикурив сигарету Томаса от своей. — Спасибо. Не так уж много тут видно, — сказал Томас, кивая в сторону безбрежной тьмы, в которую превратились небо и океан. — О, я вижу достаточно, — усмехнулся Гарри. — …хотя я бы не сказала... — мимо прошли две девицы-флэпперы*, захихикали, когда одна из них чуть не споткнулась о шезлонг, который Томас и Гарри арендовали раньше. Оба они тихо засмеялись, и Гарри поднёс сигарету к губам, всё ещё улыбаясь. — Ты забавный, Барроу. — Я уже в курсе. Гарри снова рассмеялся, на этот раз немного громче. Он всегда смеялся, такой уж он был. Из-за этого Томаса почувствовал, что желудок у него крутит. Не похоже на морскую болезнь, которую он пережил по пути в Нью-Йорк: ветер завывал как никогда и словно заразил своим безумием океан. — Не хмурься ты так, я не хотел сказать ничего обидного, — Гарри бросил крохотный окурок за борт, приобнял Томаса и похлопал его по плечу. — О, не волнуйся. Я слышал вещи и похуже. — Даже не представлю, почему. Томас фыркнул — произнеси такое кто-то другой, это прозвучало бы как раз обидно. Но Гарри... Гарри, с его тёплыми янтарными глазами и жуликоватой улыбкой, едва ли был способен на такое. Поколебавшись, Томас накрыл его руку на плече своей, с облегчением выдохнув, когда пальцы Гарри переплелись с его. Раз обжёгшись на молоке, дуют и на воду, как всегда говорила его мама. Он завидовал любому, кому повезло обжечься лишь раз. Гарри положил голову на другое плечо Томаса и легко коснулся губами его щеки, не прикрытой воротником плотного шерстяного пальто. Томас снова вздрогнул. — Наверное, стоит зайти внутрь, — рискнул сказать он, чувствуя, как рука скользнула к его бедру. Рядом никого не было — девушки уже ушли: видимо, вернулись в свои каюты, — но Томас всегда ценил неприкосновенность личной жизни. Кроме того, стало чертовски холодно. — Если хочешь. Здесь слегка прохладно, — губы Гарри шевельнулись у его шеи, и Томас почувствовал, что мёрзнет гораздо сильнее, когда тот отодвинулся. — Ну, тогда шагай вперёд. Твоя каюта ближе. Мне не улыбается идти до моей... и у тебя ещё осталось полбутылки этого божественного... ну, что у тебя там. — Джин, — сказал Томас, хотя он не мог не признать, что это не напоминало любой английский джин, который он когда-либо пробовал. Они подошли близко друг к другу, и костяшки пальцев Гарри коснулись его. — Не волнуйся, я уверен, что мы найдём, как согреться. — О, не сомневаюсь, — усмехнулся Гарри. — Ты ужасно находчивый. Ну, когда дело не касается джина, видимо. — По-моему, в целом я сделал всё неплохо. Конечно, на самом деле «джин» приобрел мистер Левинсон, но Гарри такое знать было не нужно. — Нью-Йорк, это... очень современно и очень интересно, но... — Гарри сделал паузу, его тон стал немного серьёзнее, несмотря на улыбку. — Это не Йоркшир, правда? Я ужасно жду возвращения, понимаешь? Забавно, что после этой недели... ну, теперь я хочу, чтобы у нас было ещё несколько дней в море. У Томаса сдавило грудь. — Мы всегда можем написать друг другу. Он хотел сказать, что Шеффилд не так уж далеко от Даунтона, но не стоило испытывать судьбу. — Мне нравится эта идея. Очень. И насколько я помню... — Гарри остановился, чтобы отпереть свою каюту, быстро затащил туда Томаса, поцеловав его, как только дверь закрылась. Мягко, нежно. — …Даунтон не так уж далеко от Шеффилда. Такое немного странное чувство — надежда.