Летняя пора отнюдь не радует, если ты выпускник. На протяжении всего учебного года Сарада зашивалась со всевозможными репетиторами и курсами, лишь бы удачно сдать выпускные экзамены. Обилие каждодневной работы угнетало, но мысль о грядущем начале самостоятельной жизни грела душу. Юная Учиха была тем самым редким представителем учащихся, которые с нетерпением ждут начала экзаменов. Будучи от природы ребёнком весьма усидчивым и трудолюбивым, в своих знаниях она не сомневалась. Сдав всё, как и ожидалось, на отлично, Сарада принялась за выбор учебного заведения и замахнулась нехило: остановилась на одном из ведущих столичных вузов Японии. Токийский университет искусств сразу заинтересовал девушку, ведь ещё с раннего детства она проявляла немалую одарённость в живописи, а также могла часами на пролёт просиживать у монитора, создавая разнообразные иллюстрации, так что выбор специальности был очевиден — графический дизайнер. Работа довольно прибыльная, плюс по окончанию вуза можно работать не выходя из дома. На этом и сошлась. В тот же день, без лишних раздумий, Сарада подала документы и известие о зачислении не заставило себя ждать.
Услышав столь ошеломляющую новость, Сакура принялась яро протестовать, сетуя на то, что рано ещё съезжать из отчего дома. Покорно выслушав двухчасовую тираду матери о том, сколько на улицах кругом маньяков и извращенцев и как столица сводит с ума падких на различные, зачастую незаконные, соблазны провинциалов, Сарада молча ткнула пальцем в приказ о зачислении и победоносно улыбнулась. Конечно, Сакура до последнего не хотела верить, что её совсем ещё несмышлёная дочурка отправляется в свободное плавание, но отказаться от столь престижного места по меньшей мере было бы глупо.
А двумя днями позже Саске неожиданно вернулся из затяжной командировки. Радушного приёма ему не уготовили — Сакуре не терпелось обсудить вместе с мужем подробности переезда Сарады. Выслушав истеричные возгласы жены, то и дело поглядывая в полные мольбы глаза дочурки, глава семейства решил внести долю конструктива. Вспомнив о троюродном брате, проживающим на данный момент как раз в Токио, Саске незамедлительно позвонил тому, попросив на время приютить свою дочь. Мадара охотно согласился и, зная о не слишком радостном финансовом состоянии брата, самолично купил билет на самолёт дальней родственнице.
Дядю Сарада совершенно не помнила. Весь вечер она увлечённо расспрашивала маму о дальнем родственнике, но та в ответ лишь пожимала плечами — сама лично с ним не была знакома. А вот Саске показал девушке одну единственную старую фотографию, по всей видимости, снятую ещё на плёнку, где она, совсем маленькая, мирно спала на руках у молодого, длинноволосого мужчины, напоминающего ей отца. Жёсткие, чёрные, как смоль, волосы и бледная кожа испокон веков были отличительной чертой их семьи. Сарада от чего-то слегка улыбнулась, и незаметно сунув фотографию в карман домашних штанов, ринулась к отцу с расспросами.
— Папа, а я точно не стесню дядю? Всё же он столько лет меня не видел, вдруг я ему не понравлюсь? — взволнованно произнесла Сарада.
— Что ты, нет повода переживать. Мы уже обо всём договорились, — Саске едва заметно улыбнулся, что не ускользнуло от взгляда его дочурки.
— Папа, — продолжила она, — я считаю, что уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать собственные проблемы. Не мог бы ты дать мне номер дяди, чтобы я лично с ним переговорила?
Саске приобнял Сараду и ласково потрепал по макушке.
— Я рад, что моя дочь так быстро повзрослела, — мужчина выполнил просьбу дочери и, поцеловав ту в лоб, отправился на кухню, помогать жене с ужином.
Не откладывая в дальний ящик, Сарада сию минуту помчалась к себе в комнату и, плотно заперев дверь, трясущимися от волнения руками принялась набирать номер. Всё же разговоры с не особо знакомыми людьми девушку напрягали. Иной раз, отложив из карманных денег определённую сумму, она не могла позвонить в службу доставки пиццы — телефонные разговоры были её единственной слабостью.
К счастью, дядя Мадара оказался весьма общительным человеком и за весь их полуторачасовой разговор почти ни разу не умолк — всё хвалил её, какая она молодец, что поступила, и без умолку рассказывал о прелестях столичной жизни. Уже неприкрыто зевая в трубку, Сараде кое-как удалось перебить разговорчивого родственника и отправиться спать. Она была несказанно счастлива, ведь ровно через неделю она отправится в совершенно иной, новый и неизведанный мир — Токио.
***
Спустя неделю
— Сарада! — взволнованные возгласы матери наглым образом вырвали из мира грёз. — Ты, надеюсь, не забыла, что сегодня ночью у тебя рейс? Чемодан ещё не собран! Быстро вставай!
Сакура в вычурном переднике с гордо вышитой эмблемой клана Учиха, грозно скрестив руки на груди, нависала над кроватью дочери.
— Сарада! — опять окликнула женщина и принялась трясти дочь за плечо. — Вставай, кому говорю! Я считаю до трёх: раз, два…
Окончательно убедившись, что мать поспать не даст, Сарада нехотя разлепила сонные глаза и привстала на локтях, одной рукой пытаясь нащупать очки на прикроватной тумбе. Всё же быть слепым, как крот, то ещё удовольствие.
— Да, да… Уже встаю, — привычно охриплым по утрам голосом недовольно отозвалась девушка. — Дай мне пять минут, и я приду.
— Хорошо, но не минутой позже!
Устало вздохнув, Сарада кубарем скатилась с кровати и босыми ногами прошлёпала в ванну. Собирать вещи то ещё удовольствие — всё равно ведь что-нибудь да забудешь!
***
— Осенние ботинки?
— Взяла.
— Пальто?
— Взяла.
— Ноутбук?
— Взяла.
— А-а-а, — Сакура скользнула взглядом по заранее приготовленному списку вещей.
— Мам! Хватит уже! Не переживай, я всё сложила, и уже такси подъехало — мне пора бежать.
Сарада ловко застегнула чемодан и, поцеловав родителей на прощание, пулей вылетела из дома. До аэропорта ехать добрых полчаса, а значит можно сполна насладиться свежескачанной музыкой. Для пущей надёжности девушка перепроверила паспорт и билет — самое главное в этой поездке — и с чистой совестью заткнула уши наушниками, блаженно прикрыв глаза.
