флафф в квадрате, дети, уменьшительно-ласкательные римминг, почти паблик секс, дерти ток, ООС
***
Ранее субботнее утро. Дети уплетают завтрак, каждый на своей стороне стола, будто в маленьком государстве. Кара собирает игрушку из коробки с хлопьями и весело хихикает, узнав в кусочке пластмассы револьвер смит&вессен. Девочка хочет стать ковбоем, или гангстером, как Тимоти, или полицейским, как папа, а может леди-пираткой и отправиться на Тортугу. На другой стороне стола, отгородившись от шумной сестры, малыш Коннор разгадывает головоломку все на той же коробке с хлопьями, старательно водя карандашом по нехитрому лабиринту, куда нужно вывести плохо намалеванного ковбоя. За ними наблюдает отец семейства. Льдисто-голубые глаза любопытно посматривают то на одно чадо, то на другое. Русые волосы аккуратно уложены, строгая черная форма сидит безукоризненно. Он кажется лишним в этом царстве сладких пышных блинчиков и счастливых мордашек. Ощущение будто подкрепляет его жена, фигуристая блондинка, легким шагом сбегающая по лестнице. Летнее платье овевает ее стройное тело, не сковывая летящих движений. - Все в порядке? – негромко спрашивает Байрон, когда Шарлотта подходит к столу. Она задумчиво хмурится, выглядит обеспокоенной. - Тимоти… Кара тут же навострила ушки. - …опять пришел за полночь. Сильно за полночь, и… - Шарлотта не заканчивает фразу, не хочет говорить при детях. Красноречиво поводит бровями. Байрон понимающе кивает. Допивает кофе и шагает наверх. С недавних пор у него появилась небольшая утренняя обязанность, такая же важная, как бритье, утренний поцелуй с женой и напутствие каждому из детей. Тимоти развалился на кровати прямо поверх покрывала, голова в изножье, босые ноги на подушке, в джинсах, майке и частично стянутой с одного плеча косухе. Байрон потянул носом и ухмыльнулся. Алкоголь, табак, машинное масло… Распахнул окно, впуская свежий воздух и солнечный свет. - Бляяяя… какого черта?! - Пора вставать. - Отстань! Тим слабо и мимо отбивается, пока Байрон вытряхивает его из одежды. Из косоворотки выпадает фляжка с бухлом, из карманов штанов мелочёвка и свернутые трубочкой купюры. - Это моё… отдай, козлина! – Тим ныряет с постели и летит прямиком головой Байрону в живот. - …щас сблюю… на твои чиссстенькие… боттки… б-о-тиии… Ай! ПОСТАВЬ НА МЕСТО! Но мальчишку уже волокут в ванну, где беднягу поласкает вначале в сортир из всех щелей, а после его самого поласкают под контрастным душем. Тим естественно орет благим матом, но чем трезвее становится, тем приличнее и жалобнее становятся выражения. В конце концов, посиневшего, с стучащими от холода зубами заворачивают в большое пушистое полотенце, и уже гораздо деликатнее, на руках, аки девицу, несут в спальню и устраивают на кровати. Хедли прячет виски и деньги под фальшивым дном в ящике с бельем – мальчишка молодец, утроил себе несколько тайников. О которых очень быстро догадался опытный полицейский, привыкший шмонать камеры заключенных, что проявляют гораздо большую изобретательность в гораздо более скромных условиях. - Папочка злится на своего мальчика? – Тимоти возится в полотенце, точно в коконе, и никак не может выпутаться. Пьяненько хихикает и строит рожицы, как ему сейчас кажется, дико сексуальные. – Может папочка хочет наказать своего непослушного мальчишку, ммм? Я был таким плохим мальчиком, папочка, очень плохим… Байрон тяжело сглатывает, наблюдая, как Тим дезориентировано вошкается и виляет пушистой попкой, натягивая полотенце. Он такой дурной, что неугасающее желание перемешивается с щемящей нежностью, и даже свежие воспоминания, как беднягу полоскало пару минут назад над толчком, не мешают умиляться и желать его. Но Байрон только вытряхивает Тима из полотенца, заворачивает в легкое одеяло и целует в кончик холодного носа. - Папочка накажет. Когда протрезвеешь. Чтобы чувствовать все-все, что я буду с тобой делать. Тимоти совсем по-дурацки хихикает, и как ему кажется, томно вздыхает, развалившись на кровати. Через пару секунд он уже спит. Хедли заботливо задергивает шторы и ставит на тумбочку у кровати стакан воды и баночку с аспирином. К обеду мальчишка очнется, сползет на кухню и его тут же окружит заботой встревоженная Лотта, а к вечеру он снова будет готов к подвигам. Только этот вечер несколько отличался от других. Лотта, встречающая мужа с работы, выглядела еще более взволнованной чем утром. В гостиной в полном мире и согласии расположились Тим с Коннором. Обычно малыш Конни старался спрятаться не только от шумной сестры, но и от Тима, который видел в нем то ли игрушку, то ли младшего брата, которого у того никогда не было, а видимо хотелось. Тим не обижал малыша, и как казалось, наоборот пытался его расшевелить, хотя и несколько радикальными методами, отчего Конни часто плакал и убегал прятаться под мамиными юбками, откуда его как испуганного щеночка выковыривал Тим. Шарлотта посматривала на них с беспокойством, но вскоре заметила, что Коннор стал более общительным. Слегка, но стал. И вот теперь мальчишки сидят на ковре, Коннор на коленях Тима, и что-то усердно, очень серьезно обсуждают. Шарлотта ничего не говорит, только тихо следует за мужем, который идет в гостиную и устраивается рядом с мальчиками на ковре. Атлас морских млекопитающих, - читает на ребре страница Хедли. И из-за этого весь переполох?! - Мы едем смотреть на белуг! – несоциализированный малыш не привык ходить вокруг да около, и сразу выдает информацию. – Еще на касаток и… кошечек? – Конни смотрит на Тима, задрав взволнованное личико. - Морских котиков, - скучающим тоном поправляет тот. - Да! Котиков! А еще… Коннор усердно перечисляет, а Тим перекрывает его возбужденный писк и говорит бескомпромиссно: - Мы едем завтра в зоопарк, - а потом ябедничает с неприятной усмешкой. – А миссис не хочет нас пускать. - Мамочка, мы справимся! Мы деловые парни. Поджавшая строго губы Шарлотта не смогла сдержать улыбки. Эту фразочку малыш точно подцепил от Тима. Что сейчас с явным вызовом глядит на Байрона. - Мы едем смотреть на касаток. Завтра последний день, а потом их увезут дальше в Перл-Харбор, - с нажимом проговаривает Тимоти, когда пауза затягивается. - Мы не можем отпустить вас одних, - ожидаемо отвечает Байрон, и Тим презрительно морщится. – Завтра воскресенье и там будет куча народу. - Не будет, если поехать утром. Вместо проповеди. Теперь Шарлотта уже всерьез поджимает губы. - Да! – радостно пищит Коннор, - касатки лучше проповеди! В церковь мы ходим каждую неделю… ну что я там не видел, мамочка? Пойдем в следующее воскресенье. А касатки... их увезут, и все. – малыш закончил с таким трагизмом, что даже Тим почти расчувствовался. Ну а на родителей малявки его дрожащий голосок и блестящие непролитым слезами огромные глазищи сработали безотказно. - Хорошо, ковбой, обсудим после ужина, - Байрон щелкнул малыша по носику, от чего тот радостно рассмеялся. Ну точно как щенок, моментально забыл, что собирался сопли распускать. За ужином, правда, страсти накалились. Коннор проболтался про зоопарк, Кара обиделась и убежала к себе. Лотта поспешила следом ее успокаивать. - Где ты намыл столько денег? – Байрон мыл посуду, Тимоти терся рядом с полотенцем, изображая примерного мальчика, а Коннор вновь пропал в своем морском атласе. – Поездка в город не дешевое удовольствие, плюс билеты в океанариум. - Не твое дело, - нагло вякнул Тим, начищая до блеска тарелку. – Накопил с твоих карманных. - Не ври, - с ласковой угрозой проурчал капитан. - Не вру. Может я экономный. Накопил и решил сделать малявке приятное. Байрон хохотал так, что чуть не раскокал миску из-под салата. Что-что, но деньги Тимоти считать не умел. Избалованный, капризный транжира, от которого родители откупались деньгами и подарками с ранних лет, лишь бы не лез к ним и не докучал. Тимоти поначалу житья в семье старшего надзирателя прогуливал треть его зарплаты не глядя – Хедли каждое утро выдавал ему на карманные расходы. Немного освоившись и расправив крылышки, Тим теперь крайне редко просил денег у опекуна, и то по мелочи. Байрон прекрасно знал, что все мелкие пакости, что творятся в городке под покровом ночи, дело рук Тима и его шайки. Но не торопился выводить его на чистую воду. Ему нравился норов мальчишки, его выебистость и неугомонность. Такого Тима хотелось укрощать, приводя к покорности лаской или болью, или и тем и другим. Мальчишка дерзил одним своим видом, задирал нос и завуалированно хамил. Шарлотту он называл небрежным «миссис», а детей малявками, Байрона же показушно-презрительно звал капитаном, издевательски растягивая слово. Хедли знал, что правду из гаденыша можно выбить только одним способом, но сейчас было не место и не время. К тому же его всерьез заинтересовал порыв Тима сделать для тихони Коннора что-то приятное. Вернулась Шарлотта, незаметно проинспектировала чистую посуду наметанным взглядом. Легко улыбнулась, настроение ее явно улучшилось. - Я все придумала! Раз никто не хочет ехать завтра в церковь… - Никто, - оскалился Тим, за что получил локтем в бок от капитана. - … мальчики поедут в зоопарк, а мы с Карой пройдемся по магазинам. - Мальчики?.. – Байрон указал на себя. - Да, дорогой, и ты тоже, - кивнула Шарлотта, и повернулась к Тиму. Попыталась пригладить его неопрятно торчащие вихры, но тот зашипел котом и отскочил. - Оставь его, Лотта. Тим собирается быть гангстером, а значит расческа не для него, - поддел Хедли, за что получил свирепый взгляд от взвинченного мальчишки. Девушка тихо рассмеялась своим нежным голосом, за который Тимоти ее просто ненавидел. - Гангстеры очень стильные ребята. Позволь мне заняться твоими волосами… Пока Тим опять не начал шипеть, Байрон отвлек внимание жены на себя. - Мы вроде бы говорили о зоопарке? - Ах, да. Тимоти, милый, прости, но я… я не могу отпустить вас одних. Ты ответственный и хороший мальчик… Байрон очень старался сдержать улыбку – Тим моментально вспыхнул и со злым смущением смотрел на Шарлотту. Не привык, чтобы его хвалили. А уж хорошим мальчиком звал его только Хедли. Только в постели. - …но мне будет спокойнее, если Байрон поедет с вами. К тому же, я не знаю, куда его девать. - Эй! Тим опять заскрежетал зубами, он терпеть не мог все эти супружеские подтрунивания и глупые смешки! После продолжительного молчания, он хмуро кивнул. Глянув на часы, Шарлотта всех погнала спать. - Тебе придется слушаться меня, - с нахальной ухмылкой протянул Тимоти, когда Байрон зашел пожелать ему спокойной ночи. Капитан закрыл за собой дверь и принялся рассматривать своего строптивого мальчишку. Тот сидел на спине огромной мягкой панды, явно стащенной из комнаты Коннора, и курил, высунувшись в распахнутое окно почти наполовину. На нем была только старая растянутая майка капитана, растянутый ворот которой спадал с одного плеча, обнажая острые ключицы и левый сосок. - С чего бы это? - Ты у нас с малявкой будет шафером, а командовать парадом буду я. Или он, - Тимоти потянулся, затушил бычок о подоконник и оправил щелчком ловких пальцев в темноту. От всей его возни майка задралась, обнажая узкие бедра и маленькую попку, который Тимоти тут же нахально завилял. Развернулся к любовнику лицом, обхватил ногами панду, точно бока лошади, и качнул бедрами вперед-назад. Тим так откровенно дразнился, соблазнял мужчину с нагловатой ухмылкой, елозил совершенно непристойно голой задницей по чертовой панде. Байрон сорвался. В два шага он преодолел разделяющее их расстояние и вздернул Тимоти на ноги. Перед глазами мелькнула злорадная возбужденная мордочка. Мальчишка-дьяволенок сам обхватил мужчину ногами, с протяжным стоном впиваясь в его губы. Байрон подхватил его под попкой, горячей и натертой об плотный ворс дурацкой панды. Тимоти замычал, сильнее сжимая его бока. Он уже потек, вжимаясь членом в живот мужчины, пачкая его «алкашку» вязкой смазкой. - Меня… меня опять мучают кошмары… останься со мной… пожалуйста… - загнанно шептал Тим, пока Байрон целовал и вылизывал его шею, с силой вжав в стену. - Нельзя. Не сегодня. - Мы быстро… - Не хочу быстро, - зло рыкнул Хедли, дергая ворот майки Тима, обнажая его грудь с твердокаменными сосками. – А ты уже готов. - Иди к черту! - Тише. Хочешь получить крепкого хрена в гудок, веди себя тихо. - "Нельзя, не сегодня", - передразнил Тим шепотом, показывая язык и залезая любовнику в штаны трясущимися руками. Тимоти сам не понимал, отчего его так скрутило, но он уже ни черта не соображал. Байрон вертел его точно куклу. Поставил на ноги, коленки Тима так и тряслись, развернул к себе спиной. - Придется немного потерпеть. - Как скажешь... - Положи руки на стену. - Хех, с зеками ты обращаешься не так нежно... Ай! – Тим прикусил язык, стоило Хедли с силой выкрутить его сосок. - Руки на стену и закуси майку. Приказ дурацкий, но Тим тут же его выполнил. Выпятил просительно попку. По которой ему тут же прилетело, да так, что все нутро сладко подвело и с налитой соками головки члена закапало смазкой. - Моя течная сучка уже готова? – хмыкнул Байрон, съезжая на колени позади мальчишки и обжигая дыханием его раскрытую задницу. - ИДИ.НА.ХЕР. Это было последним связным, что смог выговорить Тим. Дальше он только скулил и грыз ворот своей майки. Хедли развел натертые ягодицы, дернул к себе, выгибая мальчишку сильнее, и повел языком мокро-пошло от самых яичек до дырки. Чистенький, пахнет детским ромашковым мылом. Развратник сам прикупил его и намывает им только задницу, чтобы была мягонькой, как у младенчика. Байрон считал, что это ни к чему, кожа у мальчишки и так была восхитительной, неудобно-нежной, синяки и укусы вспухали моментально. Долго уговаривать Тима не пришлось, его дырочка сама жадно раскрылась, слегка пульсируя алым, но Хедли все равно его основательно вылизал. Только растягивать сильно не стал. Капитан поднялся на ноги, прижал Тима к себе. Мальчишку всего трясло, он бесстыдно терся о любовника, подставляясь, умоляя скорее взять его. - Сможешь кончить только попкой, м? Не прикасаясь к себе. – Байрон подхватил правую ногу Тима под коленкой и приподнял, осторожно раскрывая его, проверяя тонкое тело на гибкость и растяжку. – Моя течная, жадная девочка. Твоя дырочка так хочет моего члена? Тимоти торопливо закивал, едва не плача. Опять эти блядские разговоры! Посрать. Лишь бы почувствовать его в себе. А Байрон все медлит, раскрыл мальчишку и дразнится, водит членом по промежности, где недавно орудовал его язык, задевая дырку и яйца. Тим дергается, выгибается, пытаясь насадиться, пока наконец не получает своего. Приходится закусить руку, чтобы не заорать в голос. Хедли не растянул его как следует и вошел сразу до середины, вдолбился под непривычным углом, упершись членом Тиму в живот. Дальше дело пошло туже, и мужчина нетерпеливо накачивал бьющегося в его руках, распятого, раскрытого мальчишку, с каждым толчком входя все глубже. - Чувствуешь? Чувствуешь каждый сантиметр, как я растягиваю тебя? Тимоти взвился на цыпочки, стараясь уйти от болезненных ощущений, что перекрывало дикое желание. Он боялся порваться, боялся не устоять в непривычной, неудобной позе и выпустить из себя горячий член, боялся, что со следующим толчком не сдержится и закричит в голос, выдавая их ужасную тайну. Но Байрон держал его крепко, под коленкой и за талию. Толкался с силой, буквально вдалбливая мальчишку в стену, с каждым толчком проезжаясь по бугорку внутри. Жаркое сиплое дыхание, загнанные вздохи наполняли небольшую спальню. Тимоти задрал голову, выпрашивая поцелуй, и Хедли накрыл его губы. Не поцелуй, он делили торопливые, задыхающиеся стоны на двоих. - Давай, детка, кончи для меня… Хочу, чтобы ты зажал меня в себе, глубоко и жадно, как любит твоя дырочка... - Не… могу… - Тим потянул было руку к своему члену, так мучительно требующему внимания, но тут же едва не взвыл от боли. Байрон вгрызся ему в загривок, не жалея нежной кожи. - Ты моя течная сука и ты будешь подчиняться. Руки на стену! Тимоти заскулил: «простииии», обливаясь слезами. Попка его испуганно сжалась, стискивая мужчину до рези в глазах, но он неистово долбился в эту пульсирующую тесноту, порыкивая мальчишке на ухо всякие грязные вещи, которых даже зеки не слышали от «благочестивого» капитана. Это стало последней каплей. Внутренности жгло невыносимо, при каждом мощном толчке Тима скручивало все сильнее, каждое движение, каждое грязное слово отдавалось глубоко внутри, но ему хотелось больше, сильнее, чтобы его разорвали на части. Байрон сомкнул зубы на нежной кожице за ухом мальчишки, и того вздернуло, затрясло в оргазме. Его разбухший член обильно выстреливал спермой на жизнерадостные обои в цветочек, так же обильно его заполняло чужим семенем до краев и потекло по ногам, стоило Хедли качнуть бедрами еще раз. Они оба свалились на пол, мягкий ковер и остатки сил капитана смягчили их приземление. Тимоти мелко дрожал и беззвучно подвывал, уткнувшись в грудь Байрона, а тот бездумно пялился в потолок, поглаживая своего невыносимо сладкого, стойкого мальчика по длинным взмокшим волосам. - Ты дверь запер? - Нет. - …мудак ты капитан. - А ты шлюшка мудака. Живи теперь с этим. Тимоти зашипел, завозился, но потом без сил свалился обратно. Потом уже они обтерлись влажными салфетками, которые Тим припас еще давно, чтобы не бегать под душ после каждой дрочки. Хедли был против салфеток, и с удовольствием вылизывал растраханную жопку мальчишки, а после и его передок. - Больной ублюдок, - довольно тянул Тим, вытягиваясь на кровати, сбросив мокрую от пота майку. Байрон только довольно скалился, устраиваясь рядом. Он обнимал своего строптивого котенка, и Тим без лишних выкрутасов, доверчиво жался к нему, к его горячему сильному телу. Выпрашивал поцелуев и мягко проваливался в усталую дрему. Капитан всегда остается с ним после секса. Всегда заходит "пожелать спокойной ночи" . Казалось, Тим только устроился головой на плече капитана, а его уже будят! Ментоловый лосьон после бритья и зубная паста с перечной мятой, Байрон весь такой холодный, аккуратный. А руки теплые, и губы… - Отстань… отвали, извращенец, - хныкал Тим, слабо отбиваясь от выцарапывающего его из койки капитана. Хедли отнял у него одеяло. Тим полез под подушку, но и ее тоже отняли. - Изверг, шоб ты сдох… - Ну, хватит, вставай. - Не могу… ты вчера меня так истыкал, все болит теперь! – едва слышно причитал Тимоти, отползая все дальше к изголовью кровати и сбиваясь там в тощий капризный клубок. - Помазать больное место лечебной мазью? – Хедли улегся на боку, подперев щеку кулаком, и принялся тискать мальчишку за тугое бедро. - Себе намажь, кобелина,- вякнул тот зло, отбиваясь. - В ванну отнести? Тимоти задумался. - Может никуда не поедем? - Ты же обещал, - Байрон подозревал, что благородные рвения Тима окончатся на раннем подъеме, поэтому уговорил Лотту не будить мальчишку раньше времени. – Коннор уже полчаса сидит в машине готовый к подвигам. Нельзя его разочаровывать. Он подобрался ближе и потянул Тимоти к себе, тот с неохотой развернулся из калачика и позволил себя поцеловать. - Правда болит? Тим отрицательно качнул головой. - Отнести тебя в ванну, малыш? Тимоти кивнул, обнимая любовника за шею. После душа Байрон все же поставил Тима раком в упор на унитаз и смазал густой мазью "больное место". До самой границы города Тим усердно прикидывался трупом, отгородившись от мира за темными очками капитана. Взволнованный Коннор полной противоположностью сидел рядом с ним на заднем сиденье авто - сосредоточенный и серьезный, с любимым атласом в руках, пристегнутый на все возможные ремни безопасности, аккуратненький и причесанный.