В бесконечном океане...

Дверь в помещение распахнулась с грохотом и с характерным звуком захлопнувшихся окон, сопровождаемый дуновением, когда-то белых, но теперь таких чёрных штор, демонстрирующих явную кухонную грязную работу. А так приятно было наконец заведовать всем этим! Так приятно было чувствовать себя здесь вновь главной! Как же это было не передаваемое радостно, что довольно странно для неё, быть вновь на своём месте... К этому, казалось, будет легко вновь привыкнуть. Женщина-берген легонько прошлась по тёмной из-за штор и напрочь запылённых окон комнате своим каким-то таким безумным взглядом, увидав всё, что было её жизнью ещё 20 лет назад на тех же самых местах... Ах! Этот глубокий вдох свободы, своего восстановления, и этих грязных пыльных полов! Она невольно злобно улыбнулась, разведя руками, и взглянув на себя в отражении огромной, до блеска отмытой, висящей на стене кастрюли, искажающей черты её лица: — Наконец! Я вернулась... — Прислуга... — заприметив в тёмном углу работника в полосатой короткой майке, и с накинутым поверх фартуком, защищающим его от пятен во время работы, которую он выполнял. Молодой парень поднял голову, услышав обращение к себе! Теперь он полностью был перед Шеф, глядя на неё своими тёмно-бордовыми глазами, и поправляя выпадающую прядь из копны его зелёных волос: — Эм... Как тебя там? — Я Хрящ! — слегка помедлил берген, прежде чем смог опомниться и ответить женщине, наконец оторвавшись в спехе от своих кухонных рабочих дел. — Радуйся, Хрыч! Теперь ты будешь работать на меня)) — без какого-либо сомнения или замедления она выпалила это на едином дыхании, тыкая в парня кухонной поварешкой, и осматривая комнату, думаю какую выдать ему работу, — Значит так... Как для небольшой разминки — отмой эту посуду с низу доверху! Тут же она указала парню-рабочему на гору посуды, уже достаточно загрязнённой и запылённой. Хотя, на самом деле ей явно не было никакого смысла давать ему это работу! Просто ей хотелось, чтобы кто-то безнравственный, не способный ей отказать выполнял все ее указания... Уж так была устроена её гордая и высокомерная натура. А в сочетании со всеми её восстановившимися полномочиям, она была в праве сделать, что угодно, если была чем-то не довольна! — Слушаюсь, Шеф... — испуская не то, что слова, а скорее какие-то вздохи, он собрал в руки посуду, стараясь не уронить расположившиеся на самом верху стаканы, а вслед за ними, как будто карточный домик, повалить и всё остальное. Парень, стараясь не спешить, удерживая равновесие, удалился, в то время как она, ехидно улыбаясь закрыла дверь в кухонное помещение, выставляя перед собою по-прежнему накрытую тканью железную клетку и срывая тёмную ткань, злобно улыбалась, видя перед собой светящихся разноцветных созданий, сжавшихся от испуга, от которого она лишь наполнялась уверенностью, а они обретали всё больше и больше мурашек, бегущих по спине... И так и застревал у них этот крик в глотке, когда при виде всего этого, пребывая в неимоверном шоке, они хотели бежать, кричать... Но понимали, что ничего не могут сделать! — Теперь здесь ваше временное пристанище! Пока мы... Не разберёмся с вами)) — на этом моменте лицо Капитана, глядящее на испуганные физиономии маленьких созданий, медленно расплывается в улыбке, когда она продолжает говорить, — И я наконец верну себе своё положение в обществе! Ведь, тот, кто контролирует троллей — контролирует королевство! А я и есть этот "тот"! — Это глупо... Голос этот был раздражителен. Видно, что злобен на тот самый момент был тот, кто это произносил. И все расступились, пытаясь понять — кто же это? Шеф напряглась, вглядываясь в кучку разбросанных по замкнутому пространству клетки разноцветных "пятен". Пока наконец инициатор всего этого смятения не вышел вперёд. Не было ни у кого сомнений, почему она это сделала — ведь, все знали не по наслышке о вспыльчивом характере молодой правдолюбивой принцессы. Да... То была Цвета! И, казалось, что даже перед страхом смерти она всё ещё старалась добиться правосудия, глядя прямо в красные, полные злобы, глаза своей, уже достаточно заинтересованной в ней и её словах, угрозе! Потому то она продолжала, зная, что если не она, то никто не выступит вперёд! — Вы едите нас, сами не понимая и не хотя понимать того, что никакого "счастья" вы от этого не получите! Вы все лишь обманываете себя... И обманывали на протяжении многих лет! За что вы нас так ненавидите?! Мы не поступаем так с другими! Почему же вы вдруг решили, что можете поступать с нами ТАК?! Женщина призадумалась, смутившись, как будто принцесса стала представлять в её глазах какую-то угрозу! Или же... У неё были совсем другие мысли на счёт молодой троллихи с синими, морского цвета, волосами, и вспыльчивым, огненным нравом? — Цвета! Что ты делаешь? — шептали над нею ребята, стараясь вразумить подругу и заставить её замолчать, видя на лице Шеф какую-то задумчивость. Видимо, в их голове это могло быть лишь то, как она представляет себя в роли "убийц" этих беззащитных маленьких созданий! Но, увы... На тот момент её образ не всплывал в их головах как нечто иное. Капитан медлила не долго, размышляя у себя в голове о дальнейших своих действиях. Как вдруг... Будто лампочкой в ней загорелась идея! Лицо расплылось в широкой улыбке, искривляя его уже в какую-то гримасу. Наконец, она заговорила, припоминая все подробности поимки принцессы: — Вы вызываете у меня много подозрений, леди... Мне будет очень интересно пообщаться с вами)) С таким сильным и независимым... Гордым и умным троллем! В противном же случае, вы, я думаю... станете "первым троллем" в жизни молодой королевы! Конечно, она не могла не подготовиться к угрозам, в том случае, если её план пойдёт под откос и принцесса будет игнорировать все её слова, не желая выдавать какую-либо информацию из себя. Девушка ложила руки на груди, по-прежнему непреклонно высоко глядя на склонившуюся над клеткой женщину-бергена. — А где гарантия, что вы не тронете меня, если я буду говорить с вами? — Гарантия? — усмехнулась она, даже видимо ожидая ничуть не иного вопроса от догадливой молодой принцессы, — Моё честное слово)) — Ха... Смешно! Тогда лицо Капитана в миг переменилось. Она осознаёт, что есть угроза срыва её великолепного, возникнувшего столь резко и неожиданно плана. Женщина открывает скрипящую железную дверь маленькой клетки, доставая из него такую же, как и прежде непреклонную, без какого-либо страха троллиху. Она неохотно улыбается, вытягивая из себя эту столь злобную улыбку, обнажающую ряд зубов. — Смейтесь... Королева будет очень счастлива)) — накрывает она вновь тканью железные "оковы" для пленных, и опуская троллей на поднос, а принцессу в свою поясную сумку, которая становится в тот момент её отдельной тюрьмою, — Мы все будем... И остаётся лишь верить троллям в то, что их гордая, смелая принцесса останется жива! Они вперебой бормочат её имя, пытаясь хоть как-то уложить этот факт в своей голове каждый... Что только-что произошло? Напевая под нос себе какой-то выдуманный грустный мотив, прислуга Хрящ направлялся вперёд в отведённое ему помещение, которые ещё так давно, в малолетнем возрасте, стало для него домом... Тогда, когда тролли сбежали! И надо признаться, жаловаться на свою жизнь ему было нечего. Благодаря работе в замке у него было пристанище, где он мог жить спокойно, после того, как остался сиротой. Не было сомнений в том, что замок был его единственным спасением! И да... Его явно держала здесь не только работа, жилище, и общий доход... Но того самого момента, когда к власти над ним, а впрочем и над всеми остальными, вернулась Шеф он и знал, что всё изменится. Его жизнь перевернётся! Он почувствует себя вновь никем... Ничем... Ничтожеством! Она, обязательно, заставит его сделать это. Не было сомнений! Потому он старался держаться и думал, что если не будет сильно загоняться по этому поводу, то не будет никаких проблем! У неё не будет никаких оснований выгонять его с должности прислуги, если Хрящ станет прилежно и упорно, без каких-либо протестов выполнять её приказы. Он старался держаться... Готовил себя к её возвращению, ведь уже за неделю до роковой поездки на островок троллей, весь город Берген-Таун знал о грандиозном возвращении Капитана к её прежним делам! Тем временем, пока он продвигал тележку с накрытою тканью маленькой "темницею", происходило за его спиною то, что он и не мог себе представить. Тройка троллей пробиралась по теням, отбрасываемых огромной великанской мебелью, расположенной в и без того тёмном помещении, стараясь не попасться! Да. Они взяли себя в руки и продолжили свою миссию! Полагая, видимо, что слова Розочки оказались верными. Или же, сама Розочка думала, что оно было так! Тролли спрятались за широкой ножкой деревянного стола, выглядывая из-за своего укрытия периодически, и выжидая нужный момент для скачка в следующее укрытие на пути к их цели. И вдруг... Им пришлось отступить чуть назад, услышав из "громкоговорителя" в потолке, который по сути своей представлял огромную железную трубу! Злобный голос с раздающимся на всё помещение эхом прозвенел из него, заставив едва выскочивших из укрытия троллей чуть не свалиться от страха. И тут же, после раздавшегося во весь голос искажённого вновь имени прислуги, из трубы, на его голову, повалила гора посуды, разгремевшись неимоверным шумом на всё помещение, в то время как Розочка старалась тянуть полностью онемевших друзей вперёд, пока берген был отвлечён! Однако, Цветан всё тормозил её, заставляя немного подождать. Он всё отставал, смотря на бедного уставшего беспомощного рабочего, который никак не мог противостоять натиску этой "главы" Капитана! Далее вновь раздалось куча указаний от неё! Казалось, что ей абсолютно все равно, как он собирается это делать. Это была уже не её забота! — Перемой всю эту посуду до сегодняшнего вечера! Подготовка идёт своим чередом... Не смей задерживать! И тут вдруг на голову Хряща упала последняя тарелка, полностью перевернувшая тут же все его эмоции. Вместо невозмутимости и решительности, готовности к работе, на лице застыло разочарование, тоска и... Просто нежелание делать что-либо! В тот момент ему хотело даже просто забыть, кто она такая! Хотелось, чтобы всё это оказалось сном. Да и никто бы не выдержал такого натиска. Вот так вот сразу... Без какого-либо понимания и сострадания. С таким он ещё не сталкивался! Никогда... За всё время работы в этом замке. И всё, что он так хотел сказать, выплеснуть наружу... Все эмоции шквалом, как лавиной покатились с его уст! Он будто бился в истерике, каждый раз заставляя вздрагивать напуганных его ором троллей! — Ну, почему?... Почему именно меня?! Я не должен молчать... Но я не могу... Просто не могу вылететь с этого замка! Только это и заставляет меня оставаться здесь! Так я никогда не смогу... В этот момент его взгляд опустился на навешенную над кроватью тёмную ткань. Казалось бы, что за ней может скрываться? А оказалось, даже у обычного прислуг есть свои секреты... Он чуть приподнимает нависшую ткань, и пред ним вновь появляются эти изображения. Вот она... Эта прекрасная королева Тихоня! Вот она. Пред его очами. И всё никак он не может оторвать взгляда от её черт лица. От этой улыбки. Она была в его глазах идеалом. Гордой. Но в то же время и милосердной. Она старалась быть строгой тогда, когда это было необходимо. Но не видела смысла в строгости там, где она не играла смысла! Она могла смягчить наказание, когда это было возможно. И почти всегда, смотря ей вслед, он не мог оторвать взгляда до тех самых пор, пока она не пропадёт с его обзора зрения. Пока не пропадёт с горизонта! И всегда ему так хотелось подойти к ней. Сказать хоть слово! Но как может находиться прислуга рядом с величественной королевой бергенов? Казалось, у него не было ни единого шанса... И лишь только её изображение пред глазами смогло утихомирить его пыл. Он успокоился, дав себе понять, что так разбушевавшись, не станет лучше ни ему, ни кому бы то ни было! — Ничего... — проводит парень рукою по фото, одновременно стирая с лица набежавшую слезу, — Я всё переживу... Ради того, чтоб быть рядом! И на этом он засыпает. Устало и медленно укладываясь на постель, и хлопая слипающимися сами собой глазами. Он так устал от всего этого... Цветан замер на месте от увиденного. Ему не верилось своим глазам. Так же, впрочем, как и Розочке, и Ручейку... Они явно не были готовы к тому, чтобы увидеть это! Как так? Берген... — Оууу... — протянул шепотом Цветан, не желая нарушать спокойствие обстановки, и всё ещё не веря тому, что собирается произнести, — Он влюблен в королеву! — Ну, что за бред, Цветан? — так же пребывая по-прежнему в легким шоке, Розочка всё так же возвращается к своему привычному положению "скептика" и навевает всё то, что было изначально заложено у неё в голове об этих великанах, — У бергенов нет чувств! — Ты проверяла? — развёл руками принц, возмутившийся этим непреклонным ответом серой троллихи. Однако, она не оценила его попытки подколоть её, а лишь продолжила их обмен колкостями, сказав, с саркастичной улыбкой на лице: — Это "теоретический материал" не подлежащий проверке)) Ребята ответили ей лишь тишиной и молчаливыми переглядками, в сопровождении с этими закатанными глазами. Мда... Она, кажется, никогда не изменится! — Пошли! — наконец прерывает их трёп Ручеёк, продолжая направление к накрытою тканью клетке, к которой теперь у них почти не было препятствий! Они наконец оказались на тумбе, на которой так тихо расположилась эта "темница". Нужно было действовать пока препятствий нет! Ткань была сдёрнута, и перед героями, проделавшими такой опасный путь, предстали наконец их пойманные пленные друзья! Принц тут же, чуть было не во весь голос, но сдержав себя на шёпоте, вскрикнул: — Ребята! А друзья ответили ему тем же выкриком, не сдерживая никаких эмоций! — Цветан! Вот и праздник к нам пришёл! И уже было запевая во весь голос, Цветан, как и ребята был заглушён шёпотом успокаивающей всех Розочкой! — Нет! Не до праздников сейчас! Она немедленно выхватила из шевелюры принца ножницы, которые он, как и другие принадлежности для скрапбукинга, там так бережно хранил и всегда таскал с собою! Через несколько мгновений изрядно "сжатые" во всех местах ножницы были ему возвращены уже в безвыходном состоянии серою троллихой. Теперь они бы ей не понадобились! Замок был открыт... — Наконец вы на свободе! — помогая освободившимся ребятам скорее покинуть их "темницу", говорил Ручеёк. — Вы видели Цвету? — обеспокоенно оглядываясь и не видя сестру средь спасённых им друзей, взволнованно задаётся вопросом принц! — Та берген-женщина забрала её с собою! — Сказала, что если она не будет "говорить" с ней, то станет едой королевы Тихони на обеде! — Страшно вспомнить... Сквозь невообразимый страх от всего увиденного ими тогда, друзья, испытывая дрожь по коже, старались изложить своим спасателям всю ситуацию! — Но если даже она и захочет что-либо выведать у Цветы — у неё ничего не выйдет! Она гордая, ведь... Ничего ей не скажет! — будто сам гордясь за такое упорство своей подруги, произнёс Алмаз. — Да уж... А лучше от этого кому будет сейчас? Ей что ли?! — бился в эмоциях Ручеёк, испытывая неимоверный страх за принцессу, ведь, в какой-то мере, возможно, она уберегла его от того же самого ужаса, в который угодила и сама! И не было сомнений в том, что он испытывал свою вину за то, что её поймали... — Что с ней будет? — взволнованно окружали они расспросами черноволосую троллиху, стоящую там, как от мира сего. Ещё бы! Такие-то события... Однако, она молчала... А что она могла сказать?! Если обнадёжить ребят было нечем. Попросту НЕ-ЧЕМ! — Я знаю! — раздался уверенный голос Цветана, доносящийся до её ушей как ещё один раздражительный звук, — С нею всё будет хорошо! Я уверен в этом... — И даже тут ты сохраняешь невозмутимость и постоянную искромётную надежду, Цветан! — сложила она руки на груди, отвечая на слова Цветана своими доводами, — Только прошу тебя... Ни на что не надейся! Это может плохо кончиться... — И кто ж это сказал?! — Это я тебе говорю! — ещё больше прибавив своего напора, она теперь уже будто бы противостояла Цветану и всем его словам, мыслям и доводам! — Потому что я знаю это как никто другой... И я не понимаю, не понимала и, наверняка, никогда не пойму твоего поиска во всём хорошего! Здесь нет ничего хорошего... Нет! — Во всём есть своя хорошая сторона, Розочка! И ты не понимаешь этого только потому, что не хочешь этого понять и признать! Тем временем обстановка накалялась, ребята всеми силами старались остановить их спор! Теперь они уже говорили шёпотом, стараясь перенаправить на это и тех двоих! Однако, они и вовсе в тот момент не горели желанием слушаться своих друзей, продолжая свои разглагольствования! И весь страх тогда как будто испарился... Долго бы это могло продолжаться... Если бы яркий луч света, пролившийся сквозь тьму, так долго окутывающую их в этом помещении, не ударил бы в глаза!