Фрагменты

      Янкович пристроила грудь, обтянутую легкомысленной маечкой, на стол. Рабочий день закончился, и она проводила время в азиатском кафе с официантками, одетыми в платья с кринолинами. Она явно кого-то ждала, когда я пришёл, но сделала усилие и выслушала меня внимательно. Собственно, я уложился в пять минут. Она подняла руку, подзывая официантку. Пятно света упало на неё, и стало видно, что она не надела бюстгальтер. Крупные соски торчали, и я снова пожалел, что давно не трогал большую грудь. Это, пожалуй, самое главное неудобство в стабильных отношениях. Официантка быстро принесла некий голубой коктейль с кучей льда. Янкович повозила соломинкой по бокалу и пустила пузыри, потом посмотрела на меня и задумчиво произнесла:       — Жаль, что у вас нет робота дворецкого, было бы логичнее.       — Да нет, предложенная мной версия должна устроить следствие, а правду я вам сказал, чтобы вы могли опустить детали, привлекающие к ней внимание.       — Хорошо, я сделаю, как вы просили. Но…       Она булькала соломинкой. Видно, что волновалась, но не так, как будто не может принять решение.       — Мне нужен ребёнок.       Примерно этого я и ждал.       — Янина, это обычный генетический контракт, могли бы не стесняться. Вы мне нравитесь и как женщина, и как человек, так что дело в согласии от моих партнёрш.       — Кшишка ревнивая, я узнавала…       — Она ревнивая только к отношениям. Генетические контракты её не волнуют.       — Тогда ладно.       — Только дайте мне разобраться со своими проблемами.       Янкович слабо улыбнулась.       — Я не собираюсь насиловать вас. По крайней мере, сейчас.       Прозвучало, как угроза.       Рядом с ней, сверкнув розовыми трусиками, плюхнулось мальчиковидное существо в жёлтеньком платьице.       — Яночка! Приветики!       — Привет, Тхань.       Они мило чмокнулись. Потом существо нырнуло в объёмную грудь детектива и защебетало:       — Яночка, я так соскучилась.       Меня малость затошнило — припомнил свою поездку во Вьетнам семилетней давности, когда пришлось, выполняя условия договора, спать с восточными женщинами. Маленькими по размеру. Некоторые были девственницами. Короче, неприятные воспоминания.       Я поднялся и кивнул Янкович. Она кивнула в ответ.       Вернувшись в наш особняк, я обнаружил девочек в холле второго этажа. Ксавье и Виктория боязливо жались друг к другу в углу большого дивана. Кшишка сидела напротив них верхом на стуле и угрожающе раскачивалась.       От её спины исходили волны гнева.       — Ты где шлялся?! — воскликнула она, не поворачиваясь.       — Ходил на свидание, — ответил я как можно спокойнее.       — Ты охренел?!       Кшишка вскочила со стула, сжимая кулаки, и развернулась ко мне. Девочки на диване вжались друг в друга сильнее. Кажется, Ксавье запищала от страха.       — Хватит орать.       — Тварь! Мы хотели нормально поговорить о нас! О нашем будущем! А ты свалил куда-то и даже не предупредил!       — Говори сейчас, кто тебе мешает?       — Нет уж, если тебе не надо, то и я не буду!       — А ты девочек спросила? Может, наконец, обратишь на них внимание?       Я знаю: это удар ниже пояса, Кшишка реально трясётся за подруг. Но мне надо было дать ей проораться, а потом перевести разговор в другое русло, иначе она не остановится. Она действительно осеклась и виновато оглянулась на сжавшихся в комок подруг. Я воспользовался этим, шагнул к ней и прижал к себе, не давая размахивать руками. Кшишка выгнулась дугой, пытаясь вырваться.       — Девочки, марш на кухню, готовить, нам нужно время.       Виктория схватила Ксавье за руку и потащила вверх по лестнице.       — Пусти, ублюдок! — заорала Кшишка, высвободила руку и залепила мне пощёчину. Я отпустил её, и она завалилась прямо на диван.       — Скотина! Я упала!       — Так реши, что тебе надо сначала, а то орёшь, как дура.       Прижав Кшишку к дивану, я принялся расстёгивать её блузку. От попыток вырваться пуговицы разлетелись по полу.       — Отпусти! — она визжала, как полоумная.       Пришлось завести ей руки за голову. Она попыталась укусить меня, но я отстранился и сорвал с неё брюки.       — Урод! Не смей меня трогать!       — Кшиш, у тебя недотрах, сейчас я тебя вылечу.       Она орала и материлась, но сопротивляться стала не так остервенело. В конечном итоге я навалился на неё и стал драть, прикладывая усилия, чтобы войти как можно глубже. Она несколько раз ударила меня, когда я выпустил её руки, тогда мне пришлось задрать её колени к плечам и придавить её целиком.       — Сука! — Кшишка всё так же орала, но взгляд её стал расплываться.       Когда я разрядился, она раскинулась, как звезда, отдышалась и вяло произнесла:       — Идиот.       — Не лучше тебя. Давно должна была понять, что я люблю тебя.       — Я знаю.       — Вот и молчи лучше. Кто подсыпал Виктории какой-то хрени?       — Укол. Это был укол, который запустил ферментные цепочки и привёл к невозможности себя контролировать.       — Хорошо. Но нафига ты меня пичкала какой-то отравой?       Кшишка неожиданно разревелась, как маленькая девочка. В голос.       — Я не знала. Прости меня. Я не думала, что это повлияет на способность к вождению. Ааааааа.       Конечно, она не знала. Она проверила экспериментальный препарат, не прошедший клинических испытаний на запрещённом объекте. На мужчине. Препарат запустил аутоиммунные процессы.       Раньше была такая болезнь — ревматизм. Тяжёлые поражения суставов, сердца и нервной системы. Целая отрасль психиатрии занималась ревматическими психозами. А потом появились НПВС. И весь букет ревматических заболеваний исчез. В принципе, можно доступными средствами уничтожить рак простаты, предотвратить его. Соответственно, и Кельтскую чуму. Достаточно провести кастрацию. Хирургическую или химическую — не важно. В большинстве случаев чума отступает навсегда. Но кто даст мужчине в обществе, где каждый мужчина наперечёт, перестать быть мужчиной? Да и кто из мужчин добровольно от этого откажется? Проблему пытаются решить консервативными методами — запретом сексуальных стимуляторов. Афродизиаков, витаминов, гормонов. Кшишка не сдержалась, ей показалось, что она может обмануть природу. Действительно, она в прямом смысле меня довела до смерти.       — Я люблю тебя, — прошептал я ей на ухо. - Так, что готов умереть за тебя.       — Прости, прости, прости меня.       Она снова заревела.       — Кшиш, я люблю тебя.       Полиция не обнародовала информацию о том, что катастрофа была подстроена. Кшишка не знает.       — Прости меня…       Её голос совсем слабый. Я знаю, что она очень переживала. Но официально сообщат о техногенной катастрофе. Ведь убийство мужчины ляжет позором на всю познаньскую полицию. В закрытых документах будет значится самоубийство — это вообще нонсенс, это никогда не вскроется. Кшишка в безопасности, официально она не преступник.       — Кшиш, я люблю тебя, успокойся уже, дура.       — Я не дура.       Она стала оживать. Дура, ещё какая.       — Пошли ужинать.       — Я голая!       — Господи, кого ты хочешь удивить здесь?       Я обмотал её пледом и повёл наверх. Виктория орудовала у плиты, Саня мешалась у неё под ногами. Я усадил Кшишку за стол, и в этот момент завибрировал смарт браслет.       — Ай, это детектив Янкович. Я сейчас.       Выйдя на балкон, я принял вызов.       — Демьян.       — Да.       — Дело закрыто.       — Яна, Яночка, дай грудь потрогать, — раздалось приглушённые бормотание.       — Спасибо, детектив.       — Демьян, я только одного не могу понять, зачем оригиналу было подстраивать катастрофу?       — Он любил Кшишку и не хотел, чтобы она узнала, что из-за её ошибки у него развилась Кельтская Чума.       — Вот как…       Я отключил вызов.       Виктория ставила на стол тарелки с сочными швайненвюрст и помидорками. На каждой тарелке были нарисованы кетчупом губы.       — Сосите на здоровье! — заорала Саня.