Остаться последней.

Солоноватый, с металлическим привкусом, запах, легко коснулся обоняния девушки. Этот запах, как и в предыдущее бесчисленное множество раз, пробудил в ней самые тёмные её желания, из самых потаенных уголков её души и сердца. Подобно лесному пожару, в ней разгоралась жажда крови. Спящий доселе охотник, жаждущий лишь одного — убивать, невидимыми нитями окутывал тело, сковывал разум, пытался подчинить волю. Властвовать над всеми ее желаниями. Лишь он один, целиком и полностью владеющий ею. А значит, и с полной свободой действий. Чтобы устоять, ей потребовалось ухватиться за ствол ближайшего дерева. Лишь облокотившись о него, Надин смогла спокойно сделать вдох. И еще один. И еще, и еще, и еще… Так до тех пор, пока дыхание не выровнялось и обруч, стягивающий грудь, не отступил. Не в первый раз она сталкивалась с «ним» лицом к лицу, но впервые «ему» почти удалось вырваться из-под контроля. Это действительно пугало. Вряд ли девушка смогла бы достоверно ответить когда, как и почему это начало происходить. Возможно, в детстве, когда она впервые убила животное на охоте. Пусть из лука, пусть стрелой, но именно она направила ее. Может быть, когда она чуть не умерла в лапах опасного хищника, но неведомая, темная сила, пустившая в ней корни, помогла девушке спастись. Да, именно тогда. А попадание на этот на этот проклятый остров лишь способствовало росту сил этого монстра. Проклятый остров, остров Люмия, стал домом, навязанным не ей одной. Домом, с очень странными, жестокими правилами. Нигде не было пролито столько крови, сколько пролито ее было на этой земле. Островок со своей школой, церковью, заводом, храмом, больницей, когда-то населенный людьми, стал обителью ученых, верующих в возможность создания бессмертного, неуязвимого существа — лишь подобия человеку. Правительство, первое время поддерживавшее проект, но после отказавшееся от участия в нем, предоставляло все необходимое исследовательской деятельности: деньги, оборудование, расходный материал. И расходным материалом для них являлись люди — из двух сотен подопытных выжила лишь одна четвертая часть. Полсотни человек получили невероятные способности к регенерации, силу, многократно превышающую силу обычного человека. За эту силу, которую их заставили желать, чтобы выжить, они все с лихвой расплатились своей свободой. Но, будто бы в насмешливой попытке искупить вину, одному счастливчику предоставляли шанс покинуть остров. Для этого всего то и нужно было, что выжить, оставшись последним в яростной, кровавой битве за жизнь. Для более продуктивного выживания некоторые подопытные сбивались в небольшие группки. Это, несомненно, облегчало жизнь, но каждый понимал: вчерашний товарищ завтра может стать смертельным врагом. И все эти люди, каждый в меру своей человечности, боялись этого дня. —Поздравляю всех выживших! Начинается очередной раунд запретных зон. Теперь недоступны Завод, Церковь, Трущобы, Переулок. Опасной зоной объявлены Пригород, Пруд и Тропа. Доки, Храм и Ратуша вновь открыты. На остров выпущены дикие животные, — отовсюду, но неизвестно, откуда именно, прозвучало над каждым уголком, даже самым удалённым, острова оповещение. слова, сказанные таким приятным мужским баритоном, отнюдь не грели душу. Единственное, что порадовало, так это открытие зоны с больницей — теперь можно пополнить запасы бинтов и медикаментов, а заодно и попробовать найти стрелы на стрельбище, которое располагалось неподалёку от больницы. С последней охоты колчан опустел почти полностью, а когда мог появиться враг — неизвестно. Надин уж было тронулась в путь, но звук приближающихся шагов вынудил ее остановиться. Она настороженно прислушалась, машинально выудив из колчана оставшиеся несколько стрел, и приготовилась обороняться. Незнакомцев было двое. Если быть точнее, к ней приближались две девушки — это можно было определить по звуку шагов. Одна из незнакомок будто бы и не шла вовсе: подхватываемая порывами ветра, она порхала, едва касаясь земли ступнями, сквозь каждое движение фонтанами пробивалась кипучая энергия. Шаги второй девушки кардинально отличались. Она шла неспешно, лениво, но уверенно ступая на твердую поверхность. Все ее движения были четко выверенными, словно она и не умела двигаться не «так». Плечи лучницы расслабились одновременно с узнаванием этих шагов — то были девушки, с которыми она заключила союз — Сильвия Пике и Ли Дай Лин. В Научном центре, где их держали в отдельных комнатах-камерах, по нескольку раз в неделю собирая всех подопытных вместе в огромном, залитом режущим глаза светом флюидцентных ламп, помещении с невероятно высоким потолком, у них были довольно неплохие отношения. По крайней мере, они не пытались убить друг друга взглядом (оружие и любые предметы, которые можно использовать как орудия убийства, были запрещены), как некоторые из других подопытных. Каждый раз, находя друг друга среди толпы, они скрывались в относительно уединенном уголке, изредка перебрасываясь несколькими фразами. Но бывали и моменты, когда Дай Лин и Сильвия начинали что-то бурно обсуждать и спорить. Надин слушала их с обычным своим ничего не выражающим лицом. В детстве, несколько лет жившая среди зверей, она не могла ни адаптироваться к людям, ни понять до конца их мыслей. Это было сложно для нее, поэтому она думала очень долго, прежде чем сказать что-либо и порой ее слова звучали грубо. —Вы вернулись, — только и произнесла она, глядя на вышедших из-под тени деревьев девушек. Кажется, они что-то нашли. И, действительно, в руках у Дай Лин было две бутылки из зеленого стекла — соджу. Пике выглядела недовольной. —Она опять унюхала выпивку. Опять! Вместо поисков чего-то полезного, она искала чертову выпивку, — ее голубые глаза были полны гнева, а голос дрожал негодованием. Видимо, А-Ли не раз уже слышала эти слова по пути к поляне. Она раздраженно закатила глаза и начала говорить тоном, каким обычно обращаются к неразумным детям: — Я говорила уже девяносто девять раз, но, так и быть, повторю в сотый: спиртное необходимо мне для сражений. — Ага, как же! Тебе всего-то и нужно, что выпить, так ты сразу превращаешься в машину для убийств. — Именно, — спокойно ответила Дай Лин всё тем же тоном. Надин, стоявшая в отдалении и глядевшая в сторону чащи, резко шикнула, прерывая собравшуюся что-то ответить Сильвию. Девушки резко стали серьезными. Они быстро приблизились к Надин, встав спиной к спине. Ли обратилась к индонезийке тихим шёпотом: — Кто там? —Слышишь? В ста пятидесяти метрах, на северо-восток, идет сюда. Кто-то крупный. Очень крупный. Не думаю, что это кто-то из других подопытных… Возможно, горилла или медведь. Ли Дай Лин и Сильвия переглянулись. Конечно, они не слышали — Надин единственная среди всех пятидесяти подопытных обладала настолько развитым охотничьим чутьем. —Значит, идет сюда? — спросила бывшая мотоциклистка. — Да, — коротко кивнула девушка. — Большой, злой и голодный медведь? — со странным блеском предвкушения и нетерпения в глазах задала она второй вопрос. — Да, — повторный кивок, но более медленный, осторожный. То, что вновь промелькнуло в глазах мотогонщицы, не предвещало ничего хорошего ни несчастному медвежонку, набредшему на эту компанию, ни, возможно, им самим.