***
Всё чаще и чаще Чонгук стал заглядываться в своё зеркало, заклиная его, чтобы тот показал нужную улицу и сквер, в котором столкнулся со своим фамильяром. Сначала это была лишь минутная слабость. Он успокаивал себя словами: «Загляну один раз. Может, снова пробежит». Но в конечном итоге это превратилось в одержимость и некую форму паранойи. Парень никак не хотел мириться с тем фактом, что не в силах поймать собственного фамильяра. «Какого хрена этот жалкий человечишка не появляется?» — задавался он вопросом, чувствуя лишь собственное бессилие и раздражение, от которого уже левый глаз дергаться начинал. Он успел уже выучить каждый уголочек в этом сквере, но появиться в нем сам не мог, так как уже слишком много сил потратил на прошлом походе. Теперь остаётся довольствоваться лишь просмотрами зеркала, как круглосуточной камерой видеонаблюдения. — Ты, что, решил совсем закрыться в этом мрачном доме? — спрашивал Тэхён, на что получал хладнокровий взгляд от Юнги, готового испепелить друга, ведь тот понимал, что жизнь Чонгука наконец-то может наладиться, пусть и придётся терпеть в их мире человека. Не она первая, не она последняя. Фамильяр-человек — это не исключение из правил, просто такое встречалось раз на десять тысяч ведьмаков, и было диковинкой. — Оставь его, — протяжно отзывался Юнги и нехотя раскрывал занавески и открывал окна, чтобы хотя бы проветрить эту затхлую квартиру, в которой воздух, кажется, застыл и готов был уже принять физическую форму от собственной насыщенности углекислым газом. — Не удивительно, что твой домовой ненавидит тебя. Ты даже не прибираешься здесь, — пробормотал кот, замечая пластиковые упаковки из-под рамена. — Отвали, — только и прошептал Чонгук, слишком увлечённый представившимся зрелищем. — Окей. Хён, взгляни сюда. Мне кажется, или вон там, издалека, идёт рыжеволосая девушка, — произнёс он неизвестно кому и, потирая глаза, выставил указательный палец в сторону какой-то точки, медленно увеличивающейся в отражении. Оба: и Юнги, и Тэхен — резко подорвались со своих мест и уставились на зеркало, в тишине рассматривая силуэт девушки, что увеличивался с каждым шагом. — Она? — наконец не вытерпел Тэхен, а Чонгук только был в состоянии смотреть на торопящуюся рыжеволосую девушку с худыми ногами и костлявыми кистями, проглядел тяжелые рокерские ботинки и одежду исключительно черного цвета. — Она, — прошептал он, а у самого инстинктивно зарделось все сердце в грудной клетке и задвигалось что-то намного важнее собственного разума. Природное чутьё не подвело парня, и именно сейчас кричало ему в голове: «Это она! Мой фамильяр!» Кровь в жилах Чонгука закипела сразу, дыхание перехватило, и он во все глаза таращился на этого человека, с которым теперь ему придётся уживаться всю свою жизнь. А девушка, что шла уже спиной мимо «объектива», вдруг повернулась и уставилась прямо на них, будто разглядывая пространство. Это показалось ей странным и совсем чуть-чуть отдающим неприятным. Только вот рыжевоволосую не покидало чувство, будто именно сейчас, в эту пору кто-то наблюдает за ней со стороны. Но за деревьями никто не стоял, а улица была совсем безлюдной. — Она нас что, видит? Вы же знаете, что это нарушение кодекса ведьмака, — предупредил всех Тэхен, явно нервничая с поведения девушки. — Нет, конечно, — ответил Юнги, сузив свои огромные кошачьи глазки и приподняв красивую бровь. Словам Тэхена никто не придал значения. Ведь это далеко не первый раз, когда приходится переступать через границы дозволенного. — Она не может нас видеть. — Чонгук, ну всё, ты нашёл её. Теперь прекрати это всё, — настаивал на своём Тэхён и указал взглядом на квартиру, заполненную хламом. — И начинай учиться, ты же совсем запустил универ, — пробормотал парень в надежде, что его слова дойдут до ушей темноволосого. Вместо этого Чонгук ещё сильнее углубился в слежку. Он захотел узнать, где живет её фамильяр, чтобы в дальнейшем больше не ждать её сутками перед зеркалом в этом злосчастном сквере. Он выслеживал этого «слабого человека» повсюду, начиная от собственного дома и заканчивая работой в торговом центре. На учебе он не в силах был сопровождать её, так как зеркал там было обчесться — два и на том благодари. Оставалось только придумать, как с ней связаться и уговорить быть с ним.***
— Юну, просыпайся, — слышится мужской голос со стороны. Девушка моментально открывает глаза и оглядывается вокруг, не понимая, откуда он слышится. Она в своей комнате, вокруг все по-прежнему. Только вот этот голос, не прекращаясь, звенит со всех сторон, вгоняя её в немой ужас. — Юну, будь со мной. Юну! Юну, черт возьми! — повторяет незнакомый мужчина, а девушка уже прячется в одеяле с головой, чтобы хоть как-то заглушить этот грохочущий голос. Он везде. Он повсюду. Обездвиживает, заставляет кровь в жилах стынуть. Девушка уже давно покрылась холодным потом, хочет прекратить эту муку, но не знает, как. — Замолчи! Замолчи, умоляю! — кричит та, прикрывая уши, но мужчина словно не слышит её. — Юну, хватит быть такой упрямой. Будь со мной! Просыпайся! Вставай! — повторяет он, будто гипнотизируя девушку. Кто-то скидывает с неё одеяло, которое Юну держала в дрожащих руках. Девушка кричит, что есть мочи, и начинает почему-то молиться всем богам, которых знает. — Что ты делаешь? Ты думаешь, это тебе поможет? Посмотри на меня! — орет на неё мужчина, а Юну не понимает, почему на её голос никто не стучится в дверь. Никто не вызвал полицию, и соседи будто решили все разом исчезнуть. — Помогите мне... кто-нибудь... спасите... помогите... Боже, сделай что-нибудь... защити меня... — шепчет девушка, смотря по сторонам в поисках выхода из ситуации. Сможет ли она встать? Ноги дрожат и не слушаются. Что же делать? Окидывает взглядом комнату и только сейчас замечает что-то странное в зеркале. Присматривается и видит силуэт какого-то парня. Он стоит и раздраженно смотрит на Юну. Кричит ей что-то, а она уже не слышит ничего кроме звона в ушах. И кажется, сейчас из них польётся кровь, что ртутью застыла в голове, да только страх не позволяет трезво оценить ситуацию. Слишком страшно. Хочется забыться в комочек и закрыться от всего происходящего, которому она не может дать внятное объяснение. Поднимается на ватных ногах и присматривается к такому знакомому лицу. Она его видела. Она его где-то уже видела... — Да черт, хватит уже меня игнорировать! — кричит он, и в этот момент из всех зеркал вылезают огромные чёрные лица, заползая в каждую щель и преграду. Они везде, повсюду и через пару секунд дотянутся до Юну. Она кричит и дрожит, она сопротивляется, как может... сердце уже остановилось в крике, с которым душа решила покинуть тело Юну... Девушка садится на месте и просыпается от собственного голоса. Смотрит по сторонам, не замечая ничего особенного и устало вздыхает, пытаясь привести учащенное дыхание в порядок. Все тело в холодном поту, а волосы прилипли к лицу и шее. — Это был всего лишь сон... охренеть правдоподобный... — пробормотала Юну и поплелась в ванную, понимая, что теперь уж точно не заснёт. Плеснула лицо холодной водой и посмотрела на своё отражение, замечая, что глаза как-то странно поблескивают непривычной чернотой. Будто именно в этот момент через её зрачки на неё смотрел совершенно иной человек. Пару секунд наблюдая за лицом и не найдя больше ничего необычного, Юну зашла на кухню и заварила большую чашку кофе. Села за стол и на автомате стала присматриваться к отражению от обжигающего капучино. Свет она не стала включать, полагаясь только на лунное освещение, поэтому из коричневатой жидкости виднелись только угольки её сонных, усталых глаз. Но в этот момент кофе задрожал в чашке и стал будто вибрировать. Руки Юну начали дергаться от быстро подступающего нервного срыва. Она не могла и слова сказать, закричать или убежать. Все тело будто свело судорогой, горло онемело, а разум затуманило страхом. Слишком страшно, слишком. Все снова повторяется, все будет по новой. То же прежнее мужское лицо стало выглядывать из жидкости, трансформироваться и смотреть на неё. Оно что-то говорило и, кажется, кричало, широко раскрывая рот. Оно пыталось достучатся до неё, всё ближе и ближе подступая к Юну. Обжигающий кофе уже не казался чем-то пугающим для девушки. Она была слишком напугана, чтобы хоть как-то сопротивляться этому напору. Это нечто убьёт её. Это нечто поглотит её. Оно уже в паре миллиметром от её лица, эти чёрные глаза уже испепеляют её новым, неизведанным доселе ужасом... Юну открыла глаза и уставилась в потолок. Сон во сне, такое никогда прежде не случалось с ней. Нервы начали изрядно пошатываться в последнее время. Даже засыпать не хотелось, чтобы не видеть эти жуткие сны, которым она не могла найти объяснение. Вот уже две недели как у девушки появилось странное чувство, будто её везде преследуют. Юну стала замечать в зеркалах, что видит какой-то мужской силуэт. Иногда он звал её или пытался заговорить. Называл по имени и просил подойти. Но разве можно такого послушаться? Пересилить себя, переступить через собственный страх, когда сама в детстве пересмотрела фильм «Зеркала»? И теперь девушка боялась любой блестящей поверхности, начиная от зеркал и заканчивая металлическими дверцами. Юну вечно чувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд, а в последние несколько дней к этому всему присоединились жуткие сны, в которых этот мужчина звал к себе. Говорил, что её мир нереален, кричал о том, что она должна быть с ним, просил следовать за ним. Но что послужило всему началом, Юну и сама не могла понять...***
— Думаю, у вас нет ничего серьезного. Скорее всего, это такая форма паранойи. Я выпишу вам некоторые лекарства... — Что за лекарства? — Ничего особенного. Кое-какие таблетки с седативным эффектом и снотворные, чтобы вы могли нормально отсыпаться. Насчёт качества сна не могу говорить с уверенностью, но по крайней мере, вы не будете валяться с ног на работе и учебе... — Это точно поможет мне, доктор? — Да, конечно. Вы заживете по новой. И никакие силуэты в отражениях не будут вас беспокоить.***
Следующие несколько дней все проходило так, будто и вправду выписанные врачом лекарства помогали Юну. Её больше не тревожили навязчивые идеи о преследовании. Она не поворачивалась каждые пять секунд и вглядывалась с подозрением в окружающих людей, боясь, что вот сейчас кто-то из них исподтишка следит за ней и готов в любую минуту увезти в поле и с остервенением зарезать, наслаждаясь видом её обезображенного тела. Всё казалось безоблачным и уж слишком нереальным. Девушка уже везде искала подвох, хоть и с наслаждением утром просыпалась и понимала, что не было никаких неожиданных пробуждений посреди ночи, кошмаров и снов в холодном поту. Теперь она засыпала, как убитая. И в таком же состоянии просыпалась — побочный эффект от снотворных. Только вот через несколько дней она стала замечать за собой странные происшествия. То машина на дороге чуть не сбивала девушку; то мимо пролетал на устрашающей скорости велосипедист, и Юну еле успевала увернуться; то она потеряла проездной да и ключи от дома куда-то делись; то она сталкивалась в подъезде с какими-то наркоманами. А в последний раз рядом с домом столкнулась с изрядно подвыпившим мужчиной, от которого помог отделаться случайный школьник, который притворился её братом. Всё было хорошо, только такое не может произойти с одним человеком буквально за неделю. Не может же Юну взять и превратиться в магнит для всех несчастных случаев. Да и сердце странно кололо, будто призывая к чему-то. Иногда даже было чувство, будто острый кинжал вошёл в грудную клетку, вонзаясь во все внутренности и не давая бедной девушке сделать и единого вдоха. Но она всё это скидывала на побочное действие лекарств, которые регулярно и беспрекословно принимала. Последней каплей в чаше терпения Юну был случай, когда она случайно столкнулась на улице с какой-то бабушкой, а та посмотрела на неё внимательно, словно углубляясь в самые потаенные секреты Юну, и покачала головой на извинения. — Нехорошо фамильяру разгуливать одному без защиты, — проговорила она и зацокала языком. — Где твой амулет? Ты же уже встретила своего ведьмака. Он, что, совсем о тебе не беспокоится? Ты же буквально облеплена нечистью, — продолжила она, а после пошла дальше по улице, оставив ошарашенную, ничего не понимающую Юну одну на растерзание собственных мыслей. В тот день девушка решила разобраться во всем раз и навсегда. Кое-что выискав в интернете насчёт этих «фамильяров», попутно выпивая уже который стакан с мартини, Юну почувствовала жуткое головокружение и вспомнила, как её предупреждали не выпивать спиртного во время медикаментозного лечения. Ноги стали совсем ватными, а в голове так легко, что Юну быстро приняла всю ту скудную информацию, которую выдавал ей интернет. — Ну наконец-то, — послышался уже знакомый мужской голос. И хоть девушке было страшно, но спиртное было сильнее собственных инстинктов. Кое-как балансирую на дрожащих ногах, Юну подошла к зеркалу, присела напротив и внимательно вгляделась в него. — Покажись уже, — прошептала она заплетающимся языком, на что услышала смешок и поняла, что её оппонент ухмыляется. В зеркале вместо собственного отражения стали вырисовываться совсем иные очертания. Тонкие губы, темная копна волос и иссиня-чёрные глаза, поблескивающие чем-то таким знакомым и ужасно притягательным. — Я тебя... — начала было Юну, но сразу замолчала. Дыхание перехватило, и она вдруг явно почувствовала, что на протяжении уже двух недель видела в зеркалах именного этого парня, это он преследовал её во снах, и его голос слышался из каждого уголка. — Знаешь, да? Мы даже виделись на твоей поверхности, — произнёс тот и мягко улыбнулся. — Меня зовут Чонгук. — Что значит «на твоей поверхности»? — спросила завороженно девушка, забывая, какова была изначальная её цель разговора с этим незнакомцем и опуская представления парня. — А ты до сих пор думаешь, что твоя реальность единственная? Я же столько раз пытался донести всё до тебя. Твой мир — лишь мираж, иллюзия. Юну, хватит уже пытаться избавиться от меня. Мы с тобой теперь неразлучны. Я сам не в восторге от того, что ты мой... — Фамильяр? — прервала его девушка и получила в ответ удивленный, вопрошающий взгляд. — Откуда... — Догадалась, — прошептала девушка. — Мы с тобой что-то типа двух половинок одного целого? Соулмейты?— спросила она и получила в ответ ухмылку парня, к которой уже успела привыкнуть. — Да... наверное... то есть не совсем... но не в том понимание, в котором подразумевают люди, — ответил он, выдавая свои кроличьи зубы и ямочки на щеках. — И всё это время ты следил за мной? Наблюдал из отражений? — продолжила Юну допрос. — Да. — Но у меня даже в ванной есть зеркало... — пробормотала она, вдруг осознавая, что всё не так гладко и безоблачно. Парень нахмурился и залился краской. — Больно мне надо на твоё дрыщавое тело пялиться. Не на что там смотреть, — проговорил он и сразу спохватился, что сказал лишнего и выдал сам себя. — Ах вот оно как! Тогда избавь меня от своего общества. Ты достал уже меня. Вечно везде ты. Покоя не даёшь. Я хочу зажить, как раньше. Чтобы всё было спокойно и как у всех, — прошептала Юну то ли обиженно, то ли сердито. — Но ты не сможешь без меня. И я не смогу без тебя. Каждый день я вынужден терпеть муки ада от того, что ты не присоединилась ко мне. И ты сама наверняка уже начала чувствовать подступающие боли. Разве с тобой не происходит ничего странного? Это нечисть пытается к тебе подступиться. Тебе нужна моя защита, а мне нужна ты, черт возьми, — процедил Чонгук, еле сдерживая себя, чтобы прямо сейчас же не появиться в человеческой реальности и не надавать этой непослушной девчонке тумаков в зад. Юну же от всего этого только сильнее вспылила, хоть и сердце у неё дрогнуло от последних слов парня. Она лишь успокаивала себя мыслью, что это ровным счётом ничего не значит, парню просто необходим фамильяр, это как физиологическая потребность. — Я, что, буду тебе вместо кота? — спросила она, а Чонгук взялся за голову и вспомнил, как сам же пару недель назад привёл точно такую аналогию. Легкая улыбка проступила на лице парня, но он сразу её скрыл. — Черт, как ты не понимаешь? Мы не можем друг без друга. Ни у тебя, ни у меня нет другого выбора. Я тоже не горел желанием связываться с человеком, но ничего не могу поделать в этой ситуации. — Так, всё. Зато я сейчас не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты столько времени бесил меня и пугал, и теперь требуешь чего-то. Мой ответ — нет, — пробормотала она резко и, держась за рот, побежала в сторону в ванной. Подступающий приступ рвоты рвал ей глотку.***
— Юну, что с тобой? Может, ты приболела? — спросила на работе менеджер, на что задумчивая девушка встрепенулась и непонимающе уставилась на неё. — Нет, почему вы так думаете? — задала она вопрос и получила в ответ вежливую улыбку. — Послушай, если у тебя какие-то проблемы или ты плохо себя чувствуешь, я могу отпустить тебя. Сегодня не так много посетителей, да и консультантов хватает, — проговорила она мягко, но настойчиво, намекая Юну, что её состояние не самым благоприятным образом влияет на работу всего коллектива. Юну дальше не стала спорить с начальством, поспешно переоделась и пошла в сторону дома. Благо он находился совсем недалеко от места работы. По дороге она столкнулась с каким-то мужчиной, что, конечно же, нахамил ей. Юну, уже привыкшая к новым условиям собственной жизни, лишь привычно приподняла брови, но не стала принимать все так близко к сердцу, как это было в первые дни, когда начались все эти странные события в её жизни. Да, нужно было признать, что жизнь порядком усложнилась, но с этим уже ничего не поделаешь. Только сердце ныло и в горле вечно стоял ком, готовый в любой момент разразиться приступками рыданий. Поначалу Юну даже не понимала, в чем дело, но после девушке пришлось признать один единственный факт — ей начал нравиться этот дурацкий Чонгук. Его лицо вечно стояло перед глазами Юну, когда та закрывала их. Его голос отдавался в ушах, пусть парень и прекратил преследовать её. Юну часто внимательно всматривалась в зеркала и отражения витрин, стараясь разглядеть в них Чонгука. Но всё было тщетно. Потому что этот парень решил вдруг исчезнуть из её жизни. Точно так же неожиданно, как и появился в ней. И пусть Юну вначале радовалась такому раскладу, теперь же он её напрягал. Девушка еле-еле сдерживала себя, чтобы не позвать Чонгука. Это, конечно, сказалось на её работоспособности. На учебе. На жизни, в целом. Грустно и до боли неприятно. Юну теперь не знала, как вернуть прежнюю жизнь. Как забыть все и стать прежней, бегущей с занятий на работу, а с торгового центра — домой. Колесо сломалось, а белка осталась в замешательстве. Такое бывает, но не с Юну, привыкшей все в своей жизни складывать по полочкам. А этот Чонгук вмешался во все и отравил каждую секунду в ней. Теперь жгуче хотелось узнать поближе парня. Хотелось видеть его рядом. Физически чувствовать его, прикасаться свободно, ловить взгляды и каждый день слышать его голос. — Дурак... как же бесит... — прошептала она раздраженно, хлопнув входной дверцей. — Какого хрена я вообще о нем думаю... Юну не понимала, связано это с тем, что она является фамильяром Чонгука или парень реально так понравился ей. Но только вот эта странная привязанность и зависимость с каждым днём увеличивались все больше и больше. Травили её существование и заставляли мысли постоянно крутиться вокруг его персоны. — Боже, была ни была... — пробормотала она нервно и убрала за уши мешающие волосы. — Чонгук, забери меня, пожалуйста, — прошептала она неуверенно и вдруг почувствовала, как сердце начало учащенно стучать в грудной клетке. Непонятное волнение пронеслось по всему телу девушки, оставляя после себя тысячи мурашек. Кончики пальцев закололо от волнения, а кровь учащенно пульсировала на сонной артерии. Юну понимала, что что-то надвигается прямо сейчас. И оно неумолимо приближается. Она всем телом чувствовала близость с чем-то совершенно неизвестным ей доселе. Было жутко страшно и волнительно. Она ходила из стороны в сторону по квартире, заламывая руки, не в силах даже на секунду успокоиться. Чонгук. Он приближался. С каждым сантиметром кровь в жилах бурлила сильнее, а сердце замирало в грудной клетке, разламывая ее на сотни осколков. Юну старалась дышать глубоко, но выходило плохо. Смотрела в окно в ожидании его, но никого не видела. До тех пор, пока не постучали дверь. Настойчиво, громко, напрочь игнорируя присутствие звонка. «Он», — пронеслось в голове Юну, и та сразу побежала открывать последнюю заслонку, которая была между ними. Вот он, тот самый момент. Момент, о котором она уже столько дней грезила в глубине души. Юну резко открыла дурацкую дверь, непослушная ручка которой все никак не хотела открываться и застыла от увиденного. Кажется, забыла, как дышать. Язык онемел, а сердце и вовсе прекратило биться, констатируя факт клинической смерти. Чонгук стоял перед ней в точно таком же состоянии. Завороженно рассматривал девушку, глаза его бегали по её лицу. Он весь запыхался, пока бежал к Юну домой. Наспех накинутая куртка не по сезону сидела кое-как, а взлохмаченные ветром волосы говорили о том, что он жутко спешил. Грудь поднималась и опускалась часто-часто, а руки, кажется, и вовсе дрожали. Ещё никогда после их первой встречи он не находился так близко к своему фамильяру. Ещё никогда не контактировал с человеком. Тем более с девушкой, которая почему-то уже который день виделась ему везде и повсюду. Во всех уголках его чертового дома и универа... — Впу... — прошептал он хрипло, но поняв, что голос ему сдаёт, прочистил горло. — Впустишь меня? — продолжил он и посмотрел исподлобья, боясь оказаться отвергнутым. Юну лишь кивнула и сделала шаг назад, давая разрешение Чонгуку войти. Было странно чувствовать его в такой непосредственной близости. Буквально в полуметре от себя. Когда ты можешь протянуть руку и прикоснуться к этому чуду, представшему перед ней наяву. Значит, она не сошла с ума. Значит, ей ничего не казалось. Значит, Чонгук — это не её галлюцинация... Юну машинально протянула руку к парню и дотронулась до его плеча, чтобы окончательно увериться в правдивости своих видений. Но Чонгук сразу же перехватил её кисть и притянул девушку к себе, стиснув в крепких объятиях. — Дай мне пять секунд. Я не знаю, что со мной, но я должен это сделать, — пробормотал он ей на ухо и прижал к себе ещё сильнее, вдыхая поглубже в легкие аромат её волос. — Ещё чуть-чуть... Юну почувствовала его бешено бьющееся сердце и инстинктивно обняла парня в ответ, наслаждаясь его прикосновениями. Это было приятно. Совершенно на другом уровне. Словно ты встретил самого близкого на свете человека. Словно ты обнимаешься сам с собой. Странно и необъяснимо. И нереально приятно. Почувствовав прикосновение девушки, Чонгук вздрогнул и расцепил объятия. Посмотрел ей в глаза задумчиво, опустил взгляд на губы Юну и снова переместился на её глаза. Юну облизнула губы и в этот момент почувствовала обжигающие поцелуи Чонгука. Настойчивые, требовательные и такие волнительные. Каждый вздох Юну отдавался таким же у Чонгука. Каждый тихий стон заставлял парня вздрогнуть. Прикосновение языками будто током прошибло обоих. Молодые люди просто не в силах были расцепиться. Настолько волшебных чувств они ещё никогда и ни с кем не испытывали. Словно они изначально были созданы друг для друга... — Пойдём, — прошептал хрипловато Чонгук с затуманенным взглядом и, держа Юну за руку, вывел мягко из квартиры навстречу совсем иной жизни.***
— Ну как она? — спросил доктор Мин, в задумчивости выкуривая уже которую сигарету за день. Доктор Чон посмотрел на него раздраженно. Он дрожащими пальцами держал папиросу и пытался успокоиться от очередной встречи со своей пациенткой, Сон Юну. — Никак. Сегодня она пришла в себя, — ответил он, вспоминая минуты, которые так давили на его собственную психику. — И как? Чонгук, хочешь, передай ее мне. Я же вижу, как тебе тяжело, — произнёс доктор психиатрической больницы, что находилась в окраине Сеула. — Нет, всё в порядке. Я помогу ей. Я должен. Она обязана меня вспомнить... Я же, черт возьми, её... — но не успел договорить, как его прервал Мин. — Что она говорила, когда проснулась? — Чонгук лишь отмахнулся. — Она ничего не помнит, говорит что-то про фамильяров и двух половинок одного целого... — он тяжело вздохнул. Мешки под глазами от недосыпа говорили сами за себя. Мужчина был на пределе. И это было ясно абсолютно всем. — Но ведь она хотя бы оправилась после обострения и смогла проснуться, — подбодрил его доктор Мин. — Ну да, ты прав. И ремиссии тоже становятся более длительными, — пробормотал молодой мужчина, вспоминая удивленное лицо жены, которая отказывалась воспринимать мир таким, каким он являлся. Она отказалась от их реальности. Она построила стену между собой и Чонгуком. — Только тебе тяжело, да? — Не представляешь, как... — ответил доктор Чон и потушил мелко подрагивающими пальцами сигаретный окурок.