Жизнь после жизни

В лесу Невервинтер осень наступала как будто бы позже, чем в окрестностях города. Видимо, здешние дриады и духи не жаловали наступления холодов, пытаясь оттянуть этот момент, чтобы дать жизни отгореть свое, вместо того, чтобы быть убитой осенними заморозками. Кэтти-бри дернула плечами, запахивая тонкий шерстяной плащ. Вообще-то, это было странно. Духи леса как никто другой должны были понимать цикличность жизни, смерти и всего сущего. А быть может, она просто пытается наделить мудростью тех, кому эта мудрость приписывается только благодаря друидским легендам. Кинжал из алхимического серебра был сработан не весть как хорошо, — металл был слишком мягким, толком не заточишь, от равновесия было одно название, а серебрянное же (зачем?) навершие было слишком тяжелым. Но выбирать не приходилось, а одной беладонной было не отделаться. Кинжал выдала ей хозяйка постоялого двора под залог, запросив его назад после возвращения дочери, которая спуталась с оборотнями. Она же дала наводку, что оборотни раскинули свое логово в лесу Невервинтер. По-хорошему, если дело обстояло так, как она говорит, мол, бедной девочке задурили голову, то скорее всего, ни девочки, ни головы давно не осталось. Но хозяйка настаивала, выглядя при этом не убитой горем, а скорее встревоженной и сердитой. Кэтти-бри обнаружила след точно на подступах к пещерам, будто оставившие их и не скрывались вовсе. Она нахмурилась: точно так же она выслеживала когда-то орков и йети в Долине Ледяного Ветра. Воспоминания откликнулись чувством всепоглощающей пустоты. Она рвано помнила лица и события, но ничто из них не находила отклика в ее сердце. Это было самым страшным. Вот только способность испытывать страх осталась за порогом смерти. За спиной хрустнула ветка. Кэтти-бри не вздрогнула и медленно потянулась к сумке, делая вид, что не обратила внимание на звук. По воздуху разлился терпкий запах белладонны, лист которой она растерла между пальцами. Дротик серебром прочертил воздух. Кэтти-бри метнула его на звук на повороте, не слишком надеясь на на попадание. Так и случилось. Тёмная фигура скользнула в сторону. Кэти метнула второй дротик и выхватила кинжал. Противник оказался рядом одним быстрым прыжком, в глазах сверкнул отраженный свет неполной луны. Острые зубы клацнули опасно близко. В ноздри ударил душный звериный запах. В ответ Кэтти мазнула кинжалом, оборотень взвыл и отшатнулся. — Она послала убить меня?! — голос оборотня сливался с воем, глотка полузверя не была предназначена для человеческой речи. Кэтти не сразу разобрала сказанное. Голос был выше и пронзительней, чем можно было представить. Чудовище не нападало, отскочив на несколько метров. Его было плохо видно, и Кэтти-бри пожалела, что не додумалась выпить зелье, помогающее видеть в темноте. Сверкали только глаза, по-звериному жутко. — Убивать меня никого не посылали, — произнесла Кэтти, не опуская оружия, — Эдерн Генцан. Знаешь такую? Оборотень притих. А потом начал ходить кругами. Кэтти-бри достала свободной рукой пару листьев белладонны. — Что тебе от неё нужно, наемница? — слова прозвучали низким рыком. — Мне нужно с ней поговорить, — Кэтти-бри смотрела оборотню в глаза, не отводя взгляд, но и не бросая вызов. Оборотень оскалился, но встретив тот же спокойный взгляд, спрятал зубы и сделал несколько шагов назад. Кэтти-бри хотела броситься следом, но тот остановился. Раздался хруст и звук ломающихся костей, заставивший Кэтти похолодеть. В копилку обрывочных воспоминаний добавился момент падения булыжника, раздробившего ей ногу, и косвенно повлекший за собой её смерть. — Я Эдерн Генцан. И я тебя слушаю. Кэтти-бри опустила оружие. Оборотень вышла из темноты, специально встав так, чтобы на неё падал лунный свет. В человеческом облике она действительно была похожа на свою мать, только не убитую годами быта. Только глаза всё ещё по-звериному отражали свет. — Твоя мать послала меня узнать что с тобой, — после паузы осторожно проговорила Кэтти-бри. — И дала тебе серебряный кинжал. — Для того, чтобы защитить тебя. Эдерн фыркнула и закатила глаза: — Она прекрасно знает, кто я и что со мной. Это пустая трата времени и глупая попытка неизвестно чего. Кэтти-бри молчала. Ночь была тихой, по траве начинал стелиться густой туман. Эдерн молчала тоже. — Я не вернусь домой, — наконец произнесла она. Кэтти вздохнула. Мать Эдерн обещала заплатить за возвращение дочери, но не тащить же её туда силой. Вся эта затея действительно выглядела глупой. Даже наивная эльфийка из Торговли клинками говорила ей, что такие сделки не выгодны. Сейчас осень, пора ярмарок, гораздо прибыльней было бы устроиться охранницей к какому-нибудь торговцу на торговый сезон, тем более, такой, как Кэтти. И ведь эльфийка была кругом права. Черт знает, зачем Кэтти взялась за это дело. По привычке из прошлой жизни, чтобы снова почувствовать приключение или подражая чужому благородство? Дзирт бы ведь точно поступил так. — Может, ты хочешь передать что-то ей? Какие бы отношения у вас ни были, твоя мать действительно волновалась, — снова нарушила тишину Кэтти. Ей самой было тошно от фальши в собственных словах. Эдерн, казалось, этого не услышала. Она стояла и заметно нервничала, хотя, было видно, что пытается это скрыть. Наконец, она подняла взгляд на Кэтти-бри: — Возьми это, — она подошла ближе и протянула руку с зажатым в ней небольшим предметом. Им оказалась изумрудная брошка в оправе из золотых змеек. — Она поймёт. Кэтти медленно кивнула. Ей оставалось только на это надеяться. *** Дорога через лес заняла больше времени, чем Кэтти рассчитывала. Отчасти оттого, что она сама не хотела возвращаться, и поэтому медлила. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями вдали от шума города, как она делала ни раз во времена Мифрил-Халла, но этого же она и боялась. Кэтти-бри остановилась посреди дороги и оглянулась. Ей захотелось переночевать здесь, несмотря на опасности по сравнению с постоялым двором. Она нашла подходящее место и разожгла костёр. Лес казался тихим только когда рядом есть более очевидный источник шума. Без него ночной лес был наполнен сотнями ночных звуков, пугавших непривычных путников. Стрекотали насекомые. Скрипели ветви деревьев. Раздавались необъяснимое шорохи и звуки шагов, которых не могло быть. Вдали завывали волки на неполную луну. Кричали ночные птицы. Кэтти пошевелила веткой горящий хворост, выпуская вверх сноп искр. Всё вокруг было до боли привычным и ощущалось как сон, в котором можно забыться. Словно она просто сидит у костра и ждёт Дзирта, который просто отправился за хворостом, или охотится за зайцем им на ужин. Сон утекал сквозь пальцы. Кэтти хорошо помнила, как они вместе с Дзиртом путешествовали по пустыне, как пересекали Долину Ледяного ветра, перемещаясь между десятью городами, помнила плаванье на «Морском призраке», но плохо помнила их замужество, словно это происходило не с ней, а с кем-то, о ком ей рассказали, да и то вскользь. Последние воспоминания были неверными и разрозненными. Кэтти-бри могла читать следы, но только догадывалась, кто её этому учил. Она помнила, как творить заклинания, но не помнила, откуда она это знает. В голове вспыхивал образ Аластриэль, но таял как призрак в дневном свете. Почему-то вспоминать о ней было необъяснимо неприятно. Хорошо помнила она только смерть. Тот момент, когда становится ясно, что это конец, и что это происходит сейчас с тобой. Прямо сейчас. И сейчас все для тебя заканчивается. Кэтти-бри не моргая смотрела в костёр. А потом пришло посмертие. Она не попала на план к своему богу, вместо Думатойна, её почему-то встретила Миликки и создала из её духа воительницы, выкованного и закалённого севером, танцующую лесную деву и запечатала в вечно повторяющиеся моменте. Вернувшись из этих мыслей, Кэтти-бри почувствовала, как её колотит. Она посмотрела на свои руки и увидела, как они дрожат. Интересно, чувствовал ли Вульфгар, вернувшись из посмертия, то же, что и она? Смог ли он оправиться после всего этого? Кэтти замерла, вдруг почувствовав, что за ней кто-то наблюдает. Почему-то она не ощущала угрозы. Вопреки всему, ей стало спокойней. Кто бы это ни был, своим присутствием он рассеял сгущавщееся над ней чувство изоляции от всего живого мира. Кэтти-бри улыбнулась и кинула ветку в костёр. *** Рассвет встретил её возле «Утонувшей фляги». Несмотря на ранний час, доки уже начинали просыпаться. Перекрикивались портовые рабочие: помятые и сердитые ночные передавали смену невыспавшимся дневным. Поскрипывали мачты, плескалась вода. Утренний бриз приносил с собой запах сырой древесины и водорослей. Несмотря на бессонную ночь, Кэтти-бри чувствовала странное воодушевление. С наступлением рассвета ночные страхи отступили в сторону, и ей не хотелось думать, вернутся ли они снова. У неё оставалось несколько часов для того, чтобы освежить пропахшую за ночь костром одежду, выспаться, поесть, привести себя в порядок и навестить работодательницу. После этого — ставшее почти привычным вечернее бдение в «Торговле клинками». По вечерам туда приходили обычно приходили самые отчаянные — контингент нанимателей был в основном из тех, кто предпочитал сумерки дневному свету, темные места в тавернах и глубокие капюшоны. Такие работодатели как правило платили больше, но и риск для наемника был выше: кто знает, к чему приведет безобидный на первый взгляд поиск артефактов, и в разборки какого масштаба может затянуть работа телохранителем на пару вечеров? Когда она только пришла сюда, в «Торговле клинками» активно обсуждался случай одного эльфа. Парень слыл отличным стрелком, и какая-то мутная дама наняла его для плевого на первый взгляд дельца: сопроводить сделку. Даже подробности звучали не впечатляюще: посидеть на крыше, держа на прицеле того и этого. В итоге сделка сорвалась доблестными невервинтерскими стражниками, а эльф пойман и признан соучастником в сбыте контрабанды в особо крупном размере. Несмотря на эти рассказы, Кэтти не слишком боялась таких случаев: внутреннее чутье и знание людской сути редко ее подводило. Этим вечером в «Торговле клинками» было спокойно. Наемников было мало, затесавшихся посетителей — еще меньше. Официантка о чем-то переговаривалась с барменом, изредка отвлекаясь, когда ее подзывал кто-то из сидящих за столами, да и то только когда подзывающие обращались к ней должным образом. Кэтти иногда говорила с ней, когда народу было немного. Так Кэтти узнала, что официантку звали Лира, она была студенткой Академии, а здесь подрабатывала, чтобы из первых уст узнавать о жизни наемника и об этом ремесле в целом, что пригодилось бы ей в будущем. Завидев Кэтти-бри, Лира приветственно кивнула ей и улыбнулась. Чтобы не скучать, Кэтти достала небольшую книгу заклинаний в мягком фиолетовом переплете. Эта книга досталась ей почти за бесценок на городской ярмарке. Старуха, распродававшая барахло своего почившего мужа, похоже, даже не задумывалась, что книга может представлять какой бы то ни было интерес. В книге были представлены базовые заклинания со всего света, разделены они были соответственно: по главе на каждый регион Фаэруна. Кэтти-бри читала ее в основном от скуки и ради общего развития, не думая использовать полученные знания на практике. Иногда в ее голову приходили мысли испробовать те или иные заклинания, но она пресекала их на корню. Магия — не для нее. Один раз она уже в этом убедилась, второго не нужно. Поймав себя на том, что не улавливает смысла прочитанного, Кэтти убрала книгу. В заведении было все еще довольно пусто. Кэтти-бри уже собиралась уходить — вряд ли сегодня что-то изменится. Денег, которые заплатила ей прошлая работодательница, должно было хватить как минимум на неделю, а с оплатой за комнату в «Утовшей фляге» она как-нибудь разберется. Кэтти-бри вздохнула. Это было странно — начинать жизнь заново. Раньше, когда она дочерью короля дворфов, вопрос денег как-то не стоял, хотя, сама она всегда думала о тех, кто живет вот так, — перебиваясь от заработка к заработку. Чувствовал ли Дзирт что-то похожее, поднявшись в новый для себя мир поверхности? Чем сейчас живет Вульфгар и что с ним стало? При мысли о друзьях, оставшихся в прошлом, тоска навалилась на Кэтти с новой силой. Вместе с этим она чувствовала вину за то, что не нашла их. Ее смерть словно бы отделила ее от них, как и от прошлой себя. Они ведь давно должны были похоронить ее, кто-то, может, даже отпустил от себя боль ее утраты, а обретя Кэтти-бри заново, потерять ее было бы еще больнее. Да и как бы она объяснила свое воскрешение, если сама о нем практически ничего не знала? В один прекрасный день вместо кошмара посмертия она обнаружила себя в какой-то захудалой таверне под Невервинтером, без вещей и без памяти, только на стуле возле кровати лежал замотанный в обрывок ткани изогнутый кинжал с узорной рукояткой, какие делают на юге. В любом случае, если кто-то хотел ей этим что-то сказать, она так и не поняла. На ее расспросы хозяин той таверны сказал ей, что она сама заплатила ему на несколько ночей вперед и как-то странно на нее посмотрел. Кэтти-Бри уехала на следующий же день, пообещав себе, что разберется с этим позже. — Эй! К нам кто-нибудь подойдет? Девушка! Де-е-е-евушка! — хриплый голос из другого конца заведения заставил ее отвлечься от мыслей. Кэтти машинально перевела взгляд на его обладателя: посетитель дерганно взмахивал короткой мясистой рукой, зовя официантку. Лира медленно отлепилась от бара и бубня ругательства, поплелась в его сторону. За столиком вместе с ним сидело еще трое таких же опухщих рож. Кэтти молча наблюдала за ситуацией, невзначай положив руку на эфес кинжала. -…что это за заведение такое?! Я пришел, хочу, чтобы меня обслужили, а официантка мне даже не улыбается! — Это заведение для наемников и работодателей, а не ресторан. Хотите, чтобы поулыбались — недалеко «Маска лунного камня», — отчеканила Лира и резко повернувшись к посетителям спиной, направилась в сторону бара. Сидящий за столом захлебнулся в ругательствах, не зная, какое выбрать. Со стороны это было похоже на индюшачье кудахтанье. Его приятель оказался шустрее, несмотря на то, что сначала казался вусмерть проспиртованным: резко вскочил из-за стола и схватил железную кружку, и швырнул в удаляющуюся фигуру Лиры. Девушка обернулась и увидела, как дебоширы с переменным успехом ринулись в ее сторону. Кэтти отчаянно не успевала преградить им путь: между ними было несколько столов и расстояние в два ее роста. Заклинание вспыхнуло в памяти само собой. Кислотные брызги сорвались с рук, устремляясь к пьяницам. Поднялся крик. Кожа, соприкасаясь с мельчайшими частицами кислоты, краснела и лопалась. Кэтти-бри, ошарашенная прикосновением магии, схватилась за кинжал. К счастью, тело действовало быстрее разума. С считанные мгновения она оказалась вплотную к тому, кто бросил кружку. Резко зайдя ему за спину, Кэтти-Бри опустила эфес ему на затылок и ринулась к другому. Остальные наемники, наконец, очнулись от оцепенения наблюдателей и присоединились к драке. Бармен орал, чтобы ему не ломали стулья. Кто-то за это пообещал сломать ему челюсть. Треснул прибитый к полу стол, не выдержавший веса дворфа в тяжелых доспехах. Кэтти-Бри выскользнула из потасовки и поймала глазами Лиру: девушка осторожно выглядывала из-за барной стойки. Заметив взгляд Кэтти, Лира подмигнула ей и подняла палец вверх. «Хоть что-то хорошее», — мрачно подумала Кэтти. Во всеобщей суматохе никто не заметил, как она покинула «Торговлю клинками». Ночной воздух Невервинтера дохнул прохладой и спокойствием. Кэтти-Бри поспешила убраться подальше, пока не закончилась драка, чтобы не привлекать лишнее внимание, и чтобы никто глядя на нее не стал вспоминать, кто первый ее начал. Скорее всего, не стоит завтра появляться в «Торговле клинками». И послезавтра. Сейчас устроиться охранницей к торговцу уже не казалось Кэтти плохой идеей. Конечно, большинство торговцев хотят видеть на этой должности какого-нибудь бугая, но Кэтти-Бри не сомневалась в том, что благодаря своим способностям сможет переубедить любого работодателя касательно ее кандидатуры. Даже если в качестве собеседования ей придется с тем самым бугаем драться. Погруженная в свои мысли, Кэтти-Бри не заметила как оказалась возле «Утонувшей фляги». На улице было пустынно и тихо. Почти у самого входа в заведение Кэтти обернулась, почувствовав чужое присутствие, но никого не увидела. Темнота оставалась темнотой. *** Внутри «Утонувшей фляги» было тихо, как и снаружи. Посетители давно разбрелись по домам, а моряки были заняты своими делами. Столы были заставлены перевернутыми стульями, а во всем зале воняло мокрыми тряпками, — видимо, тут недавно мыли пол. На несколько мгновений Кэтти остановилась, прикидывая, не стоит ли подождать, пока полы высохнут, но в конце концов это была не ее проблема. И все же, она пыталась идти аккуратно, не оставляя слишком заметных следов и перешагивая шире там, где это возможно. — Кого там несет нелегкая? — раздался из-за бара голос Дункана, хозяина «Утонувшей фляги». Вместе с этим по голосу было ясно, что он совсем недавно использовал бар по назначению. Говорят, раньше у него был бармен, но ушел от него на новое место. А Дункан с тех пор так никого и не взял, предпочитая справляться самостоятельно и жаловаться на несправедливую жизнь. — Привет, Дункан. Заметив, что это Кэтти, взгляд Дункана потеплел. — Авантюристы, вечно носитесь по ночам, — беззлобно заворчал он, — Был у меня племянник, такой, как ты… Историю про своего племянника Дункан рассказывал каждый раз, как выпьет. Кэтти-бри практически выучила ее наизусть: и как он был простым деревенским парнем, как помогал городской страже, как проявил себя, получил крепость и титул рыцаря, а потом безвременно почил в битве против Короля Теней, а тело его так и не нашли. После этого Дункан обычно, махнув рукой, пускал слезу и наливал себе очередную стопку. — И вот же я баран! — Дункан хлопнул по стойке совершенно не по сценарию. — Пока тебя не было, про тебя спрашивала какая-то дама. Сказала, что зайдет завтра, чтобы о чем-то с тобой переговорить. Ты знаешь, я в дела своих постояльцев не лезу, только вот что тебе скажу: от нее за версту разит магией. Кэтти нахмурилась. Неожиданные встречи такого характера обычно не предвещали ничего хорошего. С другой стороны, те, кто явно желали бы ей зла, вряд ли оповещали бы о своем визите. Она коротко поблагодарила Дункана за информацию и проследовала к лестнице на второй этаж. Странное предчувствие возникло уже на втором пролете: как будто по воздуху была разлита тревога. Кэтти настороженно прислушалась. Портовый рабочий из соседнего номера беспокойно ворочался и ругался во сне на дворфийском. Странствующая эльфийская жрица, которая причиняла добро нуждающимся и не очень, не спала: из-под двери виднелся свет. Из комнаты слева слышались приглушенные встревоженные голоса. Стараясь не скрипеть половицами, Кэтти-Бри приблизилась к двери своей комнаты и замерла. Чувство тревоги усиливалось, рискуя превратиться в страх. Сердце билось быстрее, чем при встрече с оборотнем, по спине бежали мурашки. Кэтти нахмурилась. Предчувствие редко подводило ее, но сейчас тревога была с каким-то иррациональным привкусом: она не волновалась так же даже в битвах с полчищами дроу. Отсчитав несколько бешеных ударов сердца, Кэтти-Бри повернула ключ в замке. Темная фигура стояла на фоне окна, так, чтобы вошедший сразу мог заметить ее. — Опусти оружие, Кэтти-Бри, — быстро произнесла незнакомка, поднимая руки, чтобы показать, что в них нет оружия, — Невервинтер нуждается в твоей помощи. Кэтти не спешила убирать кинжал. Аура тревоги в комнате зашкаливала, превосходя все мыслимые и немыслимые пределы, но Кэтти-Бри приказала не обращать на это внимания. — Кто ты такая, и кто тебя послал? — когда глаза привыкли к полумраку, Кэтти разглядела стоявшую возле окна женщину в легких кожаных доспехах, какие обычно используют те, кому нужна свобода движений и тишина. С толку сбивал только двуручный меч за ее спиной. — Хотелось бы поговорить наедине, если ты не возражаешь, — женщина кивнула на дверь в коридор. Кэтти захлопнула ее ногой, не сводя взгляд с незнакомки. — Так-то лучше, — продолжила она. — Мое имя Ренис. Один раз я уже спасла этот город от гибели, и мне не хотелось бы подвергать его опасности снова. Кэтти-Бри медленно кивнула. Она не раз слышала о героине Невервинтера, спасшей город от чумы, именуемой Воющей смертью. Чёрная Стражница, которая едва не предала город, поставив личные ценности выше долга, но сумела повернуть назад в решающий момент. Для кого-то это выглядело как двойное предательство, для кого-то — блестяще запланированным ходом для того, чтобы пошатнуть врага изнутри. Как бы то ни было, Невервинтер не терпел неоднозначных героев. После победы над Мораг и Воющей смертью власти о Ренис предпочитали не вспоминать. — Мы заметили тебя ещё в «Торговле клинками», и, надо сказать, были ошарашены, увидев тебя здесь, особенно учитывая слухи о твоей смерти, — Ренис выразительно посмотрела на неё, но Кэтти никак не отреагировала на её слова. — Поэтому, раз уж ты ищешь работу, Невервинтер готов тебе её предложить. Что скажешь? — Что это за работа, о которой говорят в темноте таверны в Доках? Ренис понимающе кивнула: — Я бы удивилась, если бы ты этого не спросила. Если тебя волнует законность всего предприятия: я говорю от имени официальной власти. Важность этого дела не стоит недооценивать, поэтому разговор настолько приватный: в «Торговле клинками» и даже на улицах города слишком много лишних ушей. Если ты согласна, я отведу тебя к тому, кто посвятит тебя в детали. — Я все ещё не знаю, на что соглашаюсь, — Кэтти скептически изогнула бровь. — Это все, что я могу сказать здесь и сейчас, — героиня Невервинтера развела руками, — В любом случае, решать тебе, настаивать я не могу. Могу только сказать, что такие, как ты, нужны городу. Если всё-таки решишься, приходи завтра к замку Невер. А сейчас, если не возражаешь… Ренис повернулась к окну и беззвучно отворила его. С улицы потянуло ночной прохладой и запахом водорослей. Героиня Невервинтера перекинула ногу через подоконник и вновь посмотрела на Кэтти. — Надеюсь увидеть тебя завтра, Кэтти-Бри. И не только я. Она подмигнула ей и спрыгнула в темноту. *** Они брели по подземельям замка Невер в свете чадящего факела. Кэтти-Бри повела плечами: было холодно и сыро. И где только хваленый жар от огненных элементалей? Чем глубже они уходили, тем явственнее ощущалась древность этого места: камень, которым были отделаны стены отличался от камня в замке и верхним уровнем подземелья. Из глубин слышался низкий гул подземной реки, словно под городом обитает древнее чудовище. То тут, то там попадались надписи, похожие на иллусканский, только сложнее и причудливее. Коридор изредка ветвился, из-за чего Ренис иногда приходилось сверяться с картой. Проход только сужался с глубиной, непривычно контрастируя с подземным городом дварфов, в котором Кэтти-Бри провела значительную часть жизни: пещеры всегда Мифрил-Халла поражали своими масштабами. Воспоминания о доме навевали на Кэтти чувство тоски, будто существовало что-то, обвившее ее липкими нитями и тянущими назад. Она помнила Мифрил-Халл в его лучшие годы: до нашествия дроу, унесшего с собой жизнь Вульфгара, во времена становления и процветания королевства ее приемного отца. Она помнила Мифрил-Халл таким, каким он был десятилетия назад, и которого больше не существовало. — Почти пришли, — произнесла Ренис, почему-то шепотом и достала амулет с фиолетовым камнем из складок плаща. — Здесь потайная дверь, — объяснила она, проводя перед стеной амулетом. Камень тускло засветился, и вместе с его свечением прямо на стене выступили контуры двери, отзывающиеся на магию. Героиня Невервинтера коснулась контуров, и их взору предстала заурядная каменная дверь, похожая на те, что были установлены в замке. Контраст между дверью и окружением мог говорить о том, что ее установили здесь не так давно. Ренис дотронулась до ручки, но открывать дверь не спешила. Она стояла, смотрев куда-то под ноги и напряженно сдвинув брови. Наконец, она повернулась к Кэтти: — Прежде чем мы войдем, хочу попросить тебя постараться не делать преждевременных выводов. — Звучит так себе, — невесело отозвалась Кэтти-Бри, в голову которой начали закрадываться самые худшие предположения. Чтобы раз и навсегда отмести их, она кивнула на дверь, — Открывай. Разлагающихся трупов ее друзей, пожираемых демонами, за дверью не оказалось. Не оказалось там и зеленого леса Миликки, в котором звучали мелодии песен, которые Кэтти-Бри исполняла из раза в раз, изо дня в день, из месяца в месяц, начиная песню заново, едва она успевала закончиться, начиная все заново каждый раз, каждый раз, каждый раз, бесконечно продолжая одно и то же в застывшем моменте вечно повторяющейся радости без намека на завершение, бесконечное обновление одного и того же, бесконечный цикл вечного танца… И все же, шагнув за порог, Кэтти-Бри пожалела, что пришла сюда, что согласилась на предприятие, что за каким-то лядом осталась в Невервинтере, а не ушла куда подальше по неисхоженым дорогам казавшегося огромным мира. Мир оказался теснее, чем она ожидала. В помещении было теснее, чем ей хотелось бы. Только сейчас она резко поняла, насколько спертым и душным был воздух подземелья под замком Невер, и насколько ей тяжело дышать. Ренис за ее спиной установила факел в подставку и представила первого из двоих человек, сидящих за круглым деревянным столом, устланным картой Побережья Мечей: — Аарин Генд, первый шпион Невервинтера. — Темнокожий мужчина коротко поклонился Кэтти. — Аарин находился на службе лорда Нашера во время эпидемии Воющей смерти, а так же играл ключевую роль в расследовании дела о культе Мораг. Аарин — мой старый друг и один из немногих, кому можно доверять. Ренис замолчала и перевела взгляд на второго. — Артемис Энтрери, — произнес он, — Представлять не нужно. Кэтти-Бри молчала. Предотвращая наступление гнетущей тишины, заговорил Аарин Генд: — Раз все в сборе, можно начинать. — Он жестом пригласил Ренис и Кэтти-Бри к столу. — Об этом пока не говорят официально, но по городу уже ходят слухи о болезни лорда Нашера, и боюсь, что они правдивы. Лорд Нашер многие десятки лет был правителем города, но сейчас, как ни прискорбно это сознавать, пришло время назначать его приемника. После смерти лорда Нашера его место должен был занять сэр Нивалль, не раз доказавший свою преданность городу и лорду Нашеру в частности, но, как это всегда бывает, смена власти никогда не проходит гладко. Мои шпионы получили информацию о том, что среди приближенных Нашера уже долгие годы находится предатель. Его зовут сэр Хедрик, и сейчас он входит в Девятку Невервинтера. — Аарин замолчал, сосредоточенно переводя взгляд с Кэтти-Бри на Энтрери, — Можно сказать, мы узнали о его предательстве по счастливой случайности: он долгие годы не предпринимал ничего, что могло бы выдать в нем агента Лускана, и пользовался уважением у ближайшего окружения, пока… — Пока мне не поступило предложение подставить и убрать сэра Нивалля, аккурат после того, как почит Нашер, — произнес Энтрери. Кэтти-Бри недоверчиво сощурилась: — Что же помешало привести план в исполнение? Ренис отвела глаза, Аарин смущенно кашлянул. Артемис Энтрери продолжил как ни в чем не бывало: — Они заплатили мне больше. Кэтти-Бри вскинула брови: — Живешь по принципу старого друга Джарлакса? — Всегда жил по собственным, и собираюсь жить по ним и впредь, — голос Артемиса Энтрери угрожающе понизился. В прежней жизни Кэтти-Бри стало бы от этого не по себе, но сейчас она поймала себя на том, что чувствует скорее азарт и что-то неуловимо-неуместное. Она пожала плечами, отвечая не то Артемису, ни то себе. — Ближе к делу, господа, — продолжил Аарин Генд, — На сэра Нивалля уже было совершено нападение до того, как Хедрик обратился к Энтрери, и не исключено, что за ним не последуют другие. Вашей задачей является предотвратить эти нападения впредь. — И убрать Хедрика первыми? — недоверчиво спросила Кэтти-Бри. — Я предлагал им такой вариант, — отозвался Энтрери. Аарин Генд нахмурился: — Не все так просто. Сейчас Хедрик является членом Невервинтерской Девятки с безупречной репутацией, но стоит нам сделать неверный шаг, повлекший за собой его гибель — будьте уверены, Лусканцы выставят его ли не внебрачным сыном Курта, погибшего от рук вероломных невервинтерских властей, и приравняют этот шаг к нарушению дипломатических договоров. Это здорово развяжет им руки. — Особенно на фоне скорой смерти Нашера, — подала голос Ренис. Аарин Генд неодобрительно взглянул на нее. — Не исключено, что на фоне дипломатического скандала Лускан будет навязывать своих кандидатов, не на пост правителя, так в ближайшее окружение. — И все мы знаем, что происходит, когда Лускан вмешивается в дела Невервинтера, — мрачно подытожил Генд. — Так каков ваш план? — спросила Кэтти. — Раскрыть Хедрика как агента Лускана до того, как случится непредвиденное. Для этого вам придется отправится туда. Я укажу на карте место, где вы должны встретиться в нашим информатором, он посвятит вас в детали. *** Костер мягко светил в стелющемся тумане. Кэтти-Бри и Артемис Энтрери сидели друг напротив друга, по разные стороны от огня, каждый погруженный в свои мысли. Вопреки ожиданиям, путешествие с убийцей давалось Кэтти-Бри легко: они шли весь день, почти не останавливаясь и не разговаривая. Первую ночь они решили провести в лесу. Хотя до порт Лласта было недалеко, они решили обойти его с востока, сойдя с тракта, чтобы не привлекать лишнего внимания. Признаться, Кэтти-Бри была этому только рада. Привычная тоска по прошлому и унылое существование наемницы осталось где-то там, за городскими стенами; душа пела, за все это время истосковавшись по ощущению свободы, путешествия и предстоящего приключения. Впервые за все время, как Кэтти-Бри покинула таверну, в которой очнулась от посмертия, она чувствовала себя на своем месте. От мыслей отвлек резкий лязгающий звук. Артемис с точильным камнем в руке посмотрел на нее через костер и ухмыльнулся. В его руке был изогнутый кинжал с узорной рукояткой. Точно такой же, как тот, что она нашла рядом с собой, когда очнулась от посмертия. Кэтти-Бри машинально потянулась к своему, питая слабую надежду на то, что кинжал в руках Артемиса — ее кинжал. Он просто взял его, пока она не заметила и все. Оружие оказалось на месте. Она поднялась с места и на нетвердых ногах обошла костер и остановилась рядом с Артемисом, обнажив свой кинжал. — Расскажи мне все, что об этом знаешь, — потребовала она. — Сядь. Он отложил в сторону кинжал и точильный камень. Кэтти-Бри опустилась рядом с Артемисом, не разрывая зрительного контакта. — Начать с твоего воскрешения? Казалось, Артемис наслаждался замешательством в ее глазах. — Каждый из них пытался тебя вернуть. Твои драгоценные друзья: Реджис, Кэддерли, До’Урден. Он ищет тебя до сих пор, бросаясь на каждое упоминание, под которое ты подходишь. Только вот это не помогло ему вернуть тебя с того света. У него не вышло. А у меня вот получилось. Кэтти-Бри почувствовала, как шевелятся волосы на ее затылке. Обилие мыслей и поток обрушившихся на нее чувств превратился в единый шум, мешающий сформулировать что-то связное. Энтрери продолжил: — Я взял в плен двух жрецов, а одного из них мне пришлось убить. — Зачем? — смогла произнести Кэтти-Бри. — Он был из ваших, из Мифрил-Халла. Знал и тебя, и твоего отца. Вернулся бы и разболтал и вашим, и нашим. Вот только ты все равно не отозвалась. — Энтрери сорвал травинку и прикусил ее, переместив в угол рта. — Найти второго жреца Думатойна было сложнее… -…Зачем воскресил? Энтрери отвел взгляд и выкинул травинку в костер. Сгорая, она выпустила тонкую струйку белого дыма. Тишина сгущалась, как туман возле костра, такой белый, словно во сне. Ощущение нереальности нарастало с каждой секундой. Костер слабо потрескивал, дым поднимался над ним и смешивался с ночным холодным туманом. — Есть поступки, совершая которые, чувствуешь, что поступаешь правильно, — голос Артемиса Энтрери прозвучал как сквозь пелену. Кэтти-Бри прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Воздух вокруг них пах костром, опавшей листвой и кувшинками. — Вообще-то, это не похоже на тебя, — выдохнула она. Артемис криво усмехнулся. Усмешка пропала с его губ, а глаза продолжали улыбаться. — Пока я еще ни разу об этом не пожалел. *** Лускан встретил их хмурым осенним рассветом. Кэтти-Бри подняла голову к серому небу, придерживая капюшон одной рукой. Холодная изморось опускалась на тёплую кожу. Она прикрыла глаза и вдохнула солоноватый воздух гавани, пахнущий морем, водорослями, мокрой древесиной и специями. От кучки моряков, стоящих возле таверны с проржавевшей вывеской, тянуло табаком. Из приоткрытой двери таверны — жареным мясом, луком и выпечкой. Кэтти-бри повернула голову в сторону Энтрери, и он тут же отвёл взгляд. Информатором Аарина Генда оказалась владелица сувенирной лавки. Когда они вошли, звякнув колокольчиком над входной дверью, она вырезала из дерева фигурку, отдалённо напоминающую балора. Женщина окинула их недовольным взглядом, особо заострив внимание на заляпанные портовой грязью сапогах и начала костерить власть. Кэтти-бри хотела объяснить ей, что им нужно, но женщина только настойчивее выдавала поток ругательств, адресовавшихся в сторону Курта, Ретнора и Тайного Братства. Артемис схватил Кэтти-бри за руку, когда та ещё раз попыталась вразумить торговку. Кэтти хотела возмутиться, но Энтрери молча указал на женщину и приложил палец к губам. — … вечно там такие, как вы ошиваются! Прям возле дома, аккурат напротив второго моста через канал на северной стороне. Там в доме у них поди притон, развелось всяких, а раньше там какие люди приличные жили, да и раньше было все по-другому: раньше и дверь на задний двор можно было оставить, и ключ все оставляли прямо где крыша, вот не вру, подвешивали прямо за кольцо… А сейчас что? Сейчас только одни воры и моряки, лантанцы клятые… Кэтти-Бри округлила глаза. Речь торговки сувенирами, похожая на старческую ругань, содержала в себе указания о том, где можно проход к архивам Тайного Братства. По сравнению с другими крупными городами Берега Мечей в Лускане было неспокойно в самое спокойное время. Пока Кэтти-Бри и Артемис Энтрери шли по улицам, они то и дело ловили на себе агрессивные взгляды. Дальше взглядов дело дошло только единожды: до Артемиса докопался главарь мелкой шайки, который был явно навеселе, иначе на Артемиса бы он не полез. Где бы он не находился, Энтрери словно окружала особая аура, предупреждающая, что с ним лучше не сталкиваться. Дело закончилось за несколько взмахов кинжала: убийца не стал доставать меч. Кэтти-Бри одними глазами окинула улицу, пытаясь заметить слежку. Стычки чужаков с лусканцами обычно не укрывались от вездесущих шпионов Тайного Братства, которых в Лускане было как крыс. До места, упомянутого торговкой, они добрались без происшествий. Массивная на вид дверь от здания, похожего на склад, открылась без особых усилий: ключ находился именно там, где они и предполагали. Внутри помещения было пусто: только по углам были хаотично навалены бочки, снасти и деревянные ящики. Кэтти и Артемис пересекли еще несколько смежных складских помещений, прежде чем им кто-то встретился. Первый караул они застали играющими в карты. Артемис перерезал горло двоим до того, как кто-то вообще успел что-либо понять. Остальных вывела из строя Кэтти. Вскоре складские помещения вывели их к грубо сваренной железной двери. Кэтти сделала знак, чтобы Артемис остановился. Она занесла руку над проржавевшим от времени и сырости металлом, но не касалась его. Кончики пальцев покалывало, словно бы их било лучиками мороза и слабыми электрическими разрядами. — Здесь магическая ловушка, — объявила она, — Можно, конечно, использовать грубые методы, но не исключено, что мы привлечем внимание. Энтрери развел руками: — Как видишь, плутов среди нас нет. Кэтти-Бри скривилась. — Магическая ловушка — это то, что может остановить великого Артемиса Энтрери? Знала бы — закупилась бы в ближайшей магической лавке и дело с концом. Энтрери недовольно поджал губы. — Если бы не было необходимости расшаркиваться с лусканскими и невервинтерскими властями, Великий Артемис Энтрери вынес бы эту дверь, убил бы тех, кому не посчастливилось за ней находиться, пробился бы к документам и вернулся в Невервинтер за своей долей. — История не знает сослагательного наклонения, — парировала Кэтти. — А теперь, Великий Артемис Энтрери, посторонитесь и на всякий случай приготовьтесь к худшему. Использовать магию снова казалось сродни безумию. Одно дело — шарахнуть пьянчуг в таверне кислотными брызгами, другое — рассеять заряд магической ловушки, которая ко всему прочему могла еще и работать как сигнализация. Кэтти-Бри медленно вздохнула, очищая разум от бесполезных мельтешащих мыслей и сосредоточилась на рассеивании магии. Спустя пару минут она опустила руки и сжала в кулак, чтобы Энтрери не заметил дрожащих пальцев. — Готово. За дверью оказался каменный коридор со множеством дверей, плавно спускающийся вниз. На каждой из дверей был выгравирован номер и несколько букв. Через пару витков помимо табличек, между дверями висели указатели, дающие примерное представление о содержимом хранилищ. Аарин Генд упоминал, что информация на Хедрика вряд ли является максимально секретной, поэтому скорее всего не стоит искать ее в самых потаенных залах хранилища. — Бюрократия хуже Девяти Адов, — буркнула Кэтти-Бри, когда они миновали десятый по счету виток коридора. — Как считаешь, компромат на Хедрика может лежать в разделе «Невервинтер 1380» или «Прошитое: 1384»? Артемис резко остановился. — «Невервинтер 1380». Кэтти-Бри распахнула глаза: — В тебе все это время дремал бюрократ? Может, тебе стоит переосмыслить свою жизнь, а? Артемис кисло посмотрел на нее: — Я занимаюсь этим дольше, чем ты думаешь. — Спустя какое-то время он добавил, — Хедрик сам рассказал мне о хранилище, когда просил выкрасть для него эти документы, а после — избавиться от Нивалля. Кэтти моргнула. — Хочешь сказать, что приведешь первоначальный план в действие, если не выгорит второй? Артемис непонимающе посмотрел на нее и махнул рукой: — Нет, это не в моих правилах. Документы давно у меня, и если бы я хотел избавиться от Нивалля, то мог бы сделать это не мотаясь в Лускан снова. Кэтти-Бри похолодела. — Тогда зачем мы здесь? Артемис ухмыльнулся. Кэтти уже посчитала, что он не ответил, но он заговорил: — Когда я был здесь в прошлый раз, я узнал, что помимо бумажек, которыми высокие лорды любят потрясать друг у друга перед носом, тут хранятся вещи и поинтереснее. — Зачем мы здесь? — настойчивее спросила Кэтти. — У тебя все еще нет толкового меча, — произнес он и продолжил, не дав времени подумать над сказанным, — Подойди. Видишь эти знаки? Кэтти-Бри осторожно приблизилась. Рядом с дверью рябили какие-то символы, как дымка над костром. Разглядеть их было непросто, если только знать, куда смотреть. — Иллюзия, — пояснил Энтрери. — Можешь провернуть с этим то же, что и с той дверью? Кэтти кивнула, хотя полностью уверенной она не была. Если тогда это была относительно простая дверь, то эта, посреди хранилища, могла среагировать опасно непредсказуемо. Заклинание, наложенное на эту дверь требовало огромной концентрации. Перед тем, как начать, Кэтти очистила разум от ненужных мыслей, иначе бы они свели ее с ума. Заклятье было путанным и казалось бы близкая разгадка только приводила к новому витку. На спине выступил холодный пот. Казалось, что бег времени застыл, как вязкая смола, а впереди были все новые и новые части заклинания. Наконец, Кэтти-Бри открыла глаза. Энтрери, все это время напряженно смотревший на нее, отвел взгляд. Дверь, до этого времени выглядящая как десятки соседних, исчезла. Перед ними, холодно фосфорецируя, сиял открытый портал. Кэтти-Бри отшатнулась и зло посмотрела на Энтрери: — Одно дело — обезвредить магическую ловушку, а это — совсем другой уровень! Энтрери пожал плечами: — У тебя ведь получилось. Значит, этого уровня ты достигла. То, что он даже не пытался скрыть свое удовольствие, вызвало у Кэтти волну гнева: — Я больше не буду такое повторять. — И не придется, — отмахнулся убийца, всматриваясь в зеркальную рябь портала. — На твоем месте я бы приготовил оружие. Помещение за порталом было чем-то вроде астрального кармана. Привычные законы материального плана работали здесь не так: вязкость воздуха ощущалась как в воде, хотя, двигаться было проще. Приглушенный свет падал ниоткуда и отовсюду, очертания предметов рябили. Воздух то тут то там потрескивал от пересекающихся мощных аур артефактов, собранных здесь. Пока Кэтти-Бри рассматривала окружающие предметы и привыкала к этой реальности, Артемис уверенным шагом направился в сторону оружейной стойки. Он вернулся к ней, держа в руках перед собой длинный адамантовый меч. У Кэтти-Бри перехватило дыхание. Она узнала Хазид-хи с первого взгляда. Она знала каждую деталь, каждый скол, каждый символ меча, который по праву считала своим. Хазид-хи был ее оружием, и ее с ним не разлучила даже смерть. Она с неохотой перевела взгляд с меча на Артемиса Энтрери: — Что ты хочешь за него? Энтрери загадочно улыбнулся: — Все, что ты посчитаешь нужным мне дать. *** Обратно они прорывались с боем. После того, как Кэтти-Бри и Артемис Энтрери вынесли Хазид-Хи из портала, им навстречу бросилась стая адских гончих. Кэтти чувствовала злую радость клинка, вынужденного томиться в хранилище, каждый раз, когда его лезвие разрезало плоть и напитывалось кровью. Клинок пел яростную музыку битвы, и Кэтти-Бри хотелось петь вместе с ним. Когда кончились гончие, путь, уже на складах, им преградили стражники, видимо, обнаружившие трупы первого караула, но видя сумасшедший темп битвы, не спешили вступать в ближний бой. Когда Артемис и Кэтти выбежали на улицу, в стед им полетело всего несколько стрел. Какое-то время они петляли по лусканским кварталам, уходя от погони и уже не боялись быть замеченными. Кэтти-Бри чувствовала, как ее переполняет пьянящий восторг. — Что, корабль до Невервинтера, прятаться в трюме среди бочек контрабандной кильки? Энтрери загадочно сверкнул глазами: — Насчет твоей благодарности за меч… — Ты сказал, что характер оплаты я выбираю самостоятельно! — Не совсем, — он помолчал. — Сегодня ночью отправляется корабль до Калимпорта. Ты поедешь со мной? Кэтти ощутила, как земля уходит у нее из-под ног, только не как обвал, а как только после прыжка. — Что насчет документов на Хедрика и нашего гонорара за все это? Энтрери выразительно посмотрел на Хазид’Хи. — Поеду, — выпалила Кэтти, сама до конца не веря, что говорит это. — Только сначала — Невервинтер, документы и золото.