Пятьдесят оттенков нежно-сиреневого

      Добравшись до дома и приведя себя в порядок, Талька первым делом занялась переносом и отладкой своего душспектрографа. Оборудование предстояло перенести обратно в гараж и наладить его работу. Также предстояло поставить сюда компьютер для управления, а также сбора и обработки данных.       Тихонько матерясь себе под нос, девушка переносила оборудование из своего убежища обратно наверх. Прямо не тайное убежище, а какой-то проходной двор! А ведь Тальке ещё повезло: то что родители были в отъезде сильно облегчало работу девушке. Наладив и проверив оборудование в тестовом режиме, Талька успокоилась: теперь осталось только поймать добровольцев.       После этого, она опять спустилась на свою тайную базу, где взломала сеть полиции, но ничего интересного про сегодняшнее происшествие не нашла. Точнее совсем ничего не нашла. Вздохнув, девушка начала снаряжать винтовку. Заряжая бронебойные патроны, она покачала головой, поджав губы. Следовало сделать что-то более убойное. Она вполне может собрать и что-то более бронебойное с пулями, использующими более мощную взрывчатку в капсулях. Закончив с оружием, Талька потянулась. Что же, теперь можно заняться и другими делами, тем более у девушки ещё были планы на вечер.       Вечер неспешно шествовал по улицам и проулкам, подходя всё ближе и ближе к местным обитателям. Он подходил к заборам, к кустам, стремился подкрасться к окнам домов, загнав жителей в свои жилища, а уже потом, притаившись, смотреть в освещенные окна за их жизнью. Тени выползали из укромных уголков и сгущались в сумрак, который ложился на плечи усталого города серым покрывалом. Вот и этот тяжелый и утомительный день, наполненный трудами, подошел к концу. Что-то было сделано, чему-то предстояло быть совершённым завтра, но сейчас это не имело никакого значения, сейчас царил вечерний покой.       Сона шла по тёмному коридору в академии. Она словно королева этого тихого царства неспешно плыла по просторам своего дворца. Дела в студсовете на сегодня были закончены, а все бумаги разобраны. Как хорошо… Уютный мрак, что не скрывал, а делал предметы лишь чётче, окутывал теплым одеялом стены академии. Бурная жизнь ушла из здания, осталась лишь её тень. Сона коснулась ладонью прохладной, словно живой стены академии. Было тихо, лишь из одной двери в коридоре раздавались голоса и лился свет. Мягкий оранжевый свет из кабинета разрезал тьму, не разбивая домашнего уюта, но как-то неуловимо меняя тихую гармонию академии. Словно нотка из другой мелодии влилась в окружение. Это было подозрительно. Это было неправильно. Сона пожевала нижнюю губу и направилась ко входу в кабинет, стремясь словно мотылёк на свет. Из-за двери раздался до боли знакомый и отвратительно бодрый голос Азарни-чан. От его звука Сона скривилась, как будто зажевала целый лимон. Домашний уют цитадели покоя Соны рухнул разбившись на тысячу кусочков.       Азарни-чан что-то отвечала Акено-чан. Очарование момента исчезло, ушло водой сквозь песок мгновений. Казалось этот оплот жизни насмехается над уютной тьмой академии.       — Так девочки готовимся, смазку я принесла для первого раза. Айка-чан, я думаю следует начать с именно с тебя.       — Ага, хорошо, — раздался бодрый и предвкушающий голос девушки.       Сона нахмурилась ещё сильнее. Что там такое происходит? Какого черта там делает Айка-чан? Можно было бы предположить что-то пошлое, но зная Азарни-чан можно ожидать чего угодно. Вообще чего угодно, и если твои первые страшные ожидания оправдались, то тебе ещё повезло. Подойдя к двери, она заглянула в аудиторию. Свет был включён, а шторы задёрнуты. В помещение было несколько девушек в том числе Конеко-чан, они сидели за партами, а на месте преподавателя стояла Азарни-чан. На столе лежали различные приспособления из секс-шопа.       Рядом с девушкой стоял стул на котором был установлен большой фаллоимитатор обильно смазанный, видимо из тюбика, лежащего рядом. Всё-таки разврат! В её академии! И что тут происходит?       — Азарни-сан! — сухим тоном осведомилась Сона, закипая внутри.       Она сделала несколько шагов вперёд выходя на свет и сказала:       — Не соблаговолите объяснить, что тут происходит?       — О, Сона-чан! Ты как раз вовремя. Сегодня происходит первая массовая дефлорация девочек академии Куо! О да! Это радостный день наконец-то настал.       — Ага, — подтвердила Конеко, сидящая за одной из парт.       Она взяла из открытого пакета, лежащего рядом с ней, пончик, и начала его меланхолично жевать.       — Чего?! — вытаращилась Сона.       — А ты разве не в курсе? — прищурившись и пристально глядя на неё, спросила Азарни.       Она пошла вперёд на Сону, словно ледокол на хрупкий весенний лёд.       — Вот приказ от администрации Академии о массовой дефлорации всех девочек, учащихся в ней, за подписью директора, — надвигалась девушка.       Сона отодвинулась, посмотрела на листок, которым размахивала Азарни.       — Но-но-но… Но как такое не может быть! Как администрация пошла на подобное?! Ты взяла директора в заложники?       — Пф! Хорошего же ты обо мне мнения Сона! Этот эксперимент проводит министерство образования, и скоро, так будет везде, — Азарни помахала перед носом Соны другой бумажкой. — Так что придётся тебе Со-чан сесть на это дилдо! Ты должна показать пример академии.       Президент студсовета почувствовала, как внизу её живота становится горячо, а какая-то тонкая струнка в её душе предательски звенела предлагая это сделать.       — Но, но… Да это вообще бред какой-то! — рявкнула Сона. — Да кто на такое пойдёт?       — А вот про бред ты зря, — Азарни продолжала приближаться, погрозив пальцем. — Не давно совбез ООН принял декларацию о важности сексуального воспитания девочек! Так что совет принял декларацию, а вас, Сона-сан, ждёт дефлорация!       Талька взяла президента студсовета за руку и повела её к стулу. Сона почувствовала, как её соски затвердели, а в животе запорхали бабочки. Сейчас, сейчас её… Как такое могло произойти с ней? Внизу живота стало совсем жарко. Почему она идёт вперёд? Почему не развернётся? Но словно какая-то непреодолимая сила двигала её.       — Сона-сама, это не страшно, — решила поддержать свою главу Айка, — это будет прямо как в той хентайной манге!       Сона посмотрела на неё, в доказательство Айка потрясла каким-то журналом.       — Как такое может быть? — тяжело дыша спросила раскрасневшаяся президент студсовета, стоя у стула на сиденье которого был прилеплен большой, хорошо проработанный, белый фаллос.       На нём даже были видны венки.       — О, Сона-чан, это было непросто, — гордо ответила Азарни. — Пришлось давить на советников в ООН, чтобы провести столь нужную для этого мира резолюцию. Подкуп, шантаж, убеждение. Да, Сона-чан, это было непросто. Но скоро! Скоро сексуальное воспитание настигнет всех девушек на Земле! И именно мы в академии Куо делаем первый шаг к новому миру! Так что снимай трусы, — сказала Азарни, а после этого стянула трусики с Соны.       Ошарашенная девушка не сопротивлялась, она только расширившимися глазами смотрела на блестящий от смазки искусственный фаллос. Большой фаллос. Пожалуй даже слишком большой. Он притягивал её взгляд, и она, словно муха, влипла в сладкий сироп происходящего безумия. Она пыталась вырваться из него, но ничего не получалось. Тонкая струнка звенела, сейчас, сейчас с ней сделают ЭТО.       — Нет, — помотала головой Сона, прикусив до крови губу. — Нет-нет-нет, — сказала она зажмурившись. — Не верю! Это морок! Ты не могла забыть о мальчиках!       — А я и не забыла, — вкрадчиво ответила Азарни на ухо Соне, которая вдруг поняла, что она стоит посреди класса совсем голая.       Стоит, а рядом с ней стул, на котором задорно торчит большой, белый фаллос.       — Но это, — поморщилась активистка сексуального просвещения. — Сложно. Пока мне удалось получить только голоса США и России. Как минимум нужна ещё Франция из совбеза, и тогда можно будет склонять, или нагибать, это уж как получится и остальные страны. И мальчики тоже смогут познать в полной мере радость полового воспитания!       Азарни помолчала, глядя на голую Сону. Та вновь вспомнила, что стоит совсем голая посреди класса, рядом со стулом с дылдо, а на неё смотрят остальные девочки. Меланхолично жующая пончики Конеко, заинтересованная происходящим Айка, ещё кто-то, а особенно эта чертова Азарни-чан, что без стыда пялиться на неё. Щеки Соны, и так красные, заполыхали, она почувствовала страх, стыд, возбуждение. Жар распространился внизу её живота.       — О, а они у тебя не очень и большие-то, — сказала Азарни смотрящая на Соны, указав на грудь девушки.       — Заткнись, — прошипела Сона, прикрыв свою небольшую грудь.       Но затвердевшие сосочки, которые прикрыла рукой девушка, при касание предательски пробили дрожью по её телу. Внизу живота всё сжалось.       — Тебе понравится, — промурлыкала Азарни, начиная усаживать Сону на стул.       Президент студсовета с каким-то сладостным ужасом смотрела, на происходящее словно со стороны. Вот палец девушки щелкнул по головке игрушки, заставив ту несколько раз покачнуться туда сюда. Потом Сона смотрела, как его блестящая от смазки головка направляется под руководством рук Азарни прямо её в киску. Ещё мгновение и он коснётся самого сокровенного. Как-то оно должно было быть совсем не так!       — Нет-нет-нет, — прошептала Сона, попытавшись наконец вырваться, но Азарни прочно держала её за плёчо.       Словно стая бабочек забилась внутри живота девушки, а тело стало словно не своё от шторма бушующего внутри. Ещё миг, ещё одна растянувшаяся секунда… И…