Да начнется игра.

Чеён смотрела на свои крохотные пальчики и не могла поверить в происходящее. Её глаза находились на уровне кухонного стола, а сама она поджимала пухлые губки и чувствовала свои гигантские щёчки, за которые то и дело щипала себя, чтобы проснуться. Да, точно. Она наверняка спит. Иначе невозможно объяснить то, почему на сердце так спокойно, а вокруг все такое теплое и приятное. Пахло правда почему-то больницей, и маленькая Чеён морщила свой носик. Она неловко покрутилась вокруг своей оси, и приметила пышное зеленое платье. Невооруженным взглядом было видно, что девочка в нем может жить при желании, настолько юбка была огромной, а чашечки для еще не выросшей груди торчали, вгоняя Рим в краску. Она грязно выругалась и пнула дурацкую юбку. Ей никак не удавалось вспомнить, где она была и что делала. И почему оказалась в такой нелепой фантазии. - Малыш? Всё хорошо? - нежный голос приятной волной окутал ушную раковину и Чеён несмело на него повернулась, тут же от смущения закрыв глаза. - Глупый-глупый сон! - запричитал детский голосок и девочка захныкала. Позади, рядом с кухонным столом, стоял почти голый Ким Намджун лишь с больничным, распахнутым на груди, халатом и шприцем в руках. Чеён замахала ладошками, пытаясь достать побольше вмиг исчезнувшего воздуха. - Малыш, будем делать укол? Эфемерный Ким шагнул навстречу девочке, а она нырнула под стол, истерично попискивая. - Не приближайся! Это незаконно! Тебя посадят! - заорала Чеён, закрывая глаза крохотными ладошками, напоследок успев поразиться тому, что у Намджуна в ее сне ноги были гладкие, как попка младенца. И собственная лодыжка вдруг очень сильно заболела. Следом все тело стало невероятно тяжелым и глаза резко распахнулись. Чеён испуганно подорвалась вперед, принимая сидячее положение и тяжело дышала, пока глаза адаптировались к ослепляющему свету в неизвестной комнате. Голову пронзило мучительным выстрелом ядовитого наконечника "усталость" и она опустилась обратно на белую подушку, признавая, наконец, палату больницы. В комнате она находилась одна и это радовало. Но одновременно пугало. Что она тут делала и кто ее сюда привёз - вопросы, ответы на которые узнавать не хотелось. На этот раз Пак Чимин перешёл черту и Чеён это осознавала. Перед глазами мутной дымкой плясали воспоминания, словно кадры давно просмотренного фильма и неприятно щекотали набравшийся в горле ком. Мозг соображал достаточно туго, но его ограниченных способностей хватило на то, чтобы понять - родители о произошедшем знают. Иначе быть не могло. Рим помнила, как Намджун помогал ей одеться и тихо приговаривал, что все будет хорошо. Дальше была пустота, словно кусочек воспоминаний скрупулёзно изъяли ловким движением. Но это самое "дальше" свободно можно было додумать. Ким не подросток и даже не глупый студент, он бы не стал дожидаться очередных необъяснимых решений Чеён, наблюдая, как она гонит себя в могилу собственными усилиями. Он наверняка первым делом позвонил её родителям и доставил в ближайший госпиталь. И если ей повезло, то чета Рим с Джуном додумались о произошедшей ситуации, а значит расспросов, которые в состоянии надломить хрупкую психику девушки не будет. Чеён очень на это надеялась. И страшно боялась. Что же теперь будет? Они уже подали заявление в полицию? Связались с Чимином? Чимин... - Он убьет меня, - тихо всхлипнула девушка, зажимая рот ладошкой, - он убьет, если узнает, что все из-за меня. Убьёт. Рим закрыла глаза и всеми силами пыталась прогнать нахлынувшие слезы. В горле словно дерево разлетелось на сотню тысяч щепок, которые с легкостью воткнулись в мягкую плоть. Голова разболелась с новой силой, а картинки перед глазами принимали очертания её хладного трупа. Дверь шаркнула по полу с легким скрипом и Чеён испуганно дернулась, вжимаясь в кровать. Он пришел. Он нашел ее и пришел, чтобы заткнуть. - Прекрати скулить. Закрой свой грязный рот, потаскуха! - и в ушах зазвенело тысячью разбитых бокалов от пощечины. - Не буду! Я больше не буду! Не буду, - зашептала девушка, прижимая ладони к ушам. Чтобы звон прекратился, чтобы этот кошмар закончился, - прости... прости меня. Кто-то уверенно затряс её за плечи, пытаясь привести в себя, и Чеён с ужасом распахнула глаза, сквозь пелену слез различая знакомую фигуру. Такую родную и теплую. На глазах мамы стояли слезы, а губы подрагивали. Она прекратила трясти дочку за плечи и прижала её к себе. И в какой-то момент Чеён услышала тихую песенку. Она покрывала теплом сознание и заставляла слезы остановиться. Девушка расслабилась и признала наконец детскую колыбельную, которую напевала женщина. Чеён не умела петь, но присоединилась к мелодии еле слышным шепотом, чувствуя на спине нежные и заботливые прикосновения. - Как твоя нога? Не болит? - подала немного хрипловатый голос госпожа Рим и Чеён отрицательного качнула головой, отрываясь от объятий. - Совсем немного. Это ведь не перелом? - Нет. Вывих. Врач рекомендовал постельный режим, меньше стресса и побольше заботы, - на родном лице растянулась вымученная улыбка. - Мне нравится этот метод лечения, - Чеён улыбнулась в ответ и положила голову на материнское плечо. - У тебя... возьмут кое-какие анализы и... кхм, нужно будет посетить гинеколога, - под конец предложения голос стал еле слышен, но Чеён вся сжалась от услышанного. - Все в порядке. Я... я понимаю. - Но если вдруг..., - женщина неровно дышала и то и дело теребила край одеяла, - то мы с папой не будем против оставить... ребенка..., - она всхлипнула, сжимая губы в тонкую полоску и прикрыла глаза. Что же пришлось пережить её маленькой девочке... Чеён ведь совсем крошка! Глупый, совсем наивный ребёнок! - Мам... - М-м? - Что мне делать? Я... я в такую кашу влипла... - Все хорошо, доченька. Ты ведь не виновата. - Я не хочу подавать заявление, мам. Давайте просто забудем. Я переведусь и все будет хорошо. Вы просто не понимаете. Он... мы не сможем его посадить. Женщина замерла, не в силах выдавить и слова. Потому что уже знала, что они не смогут ничего сделать. - Как только с нами связался Намджун мы с папой отправились в больницу. От него и узнали, кто сделал это с тобой. Твой папа... он... очень разозлился. И сразу же связался с отцом этого парня. Они очень долго ругались по телефону, и в итоге в больницу приехал адвокат семьи Пак. Он только недавно уехал. - Что вам сказали? - Что мы не сможем ничего доказать. Нас выставят мошенниками, которые захотели денежной компенсации, подстроив изнасилование. Чеён кивнула самой себе, ближе прижимаясь к матери и глубоко вздохнула. Воздух прохладной волной лизнул легкие, напоминая, что она все еще жива. Девушка коснулась своей руки, поражаясь, когда же кожа успела стать такой бледной. Она провела ногтем по запястью, оставляя за собой наливающуюся краснотой, пощипывающую линию и тихо шикнула. - Тогда... я переведусь? Или брошу университет? Может мне открыть своё кафе? Всегда мечтала быть начальником такого заведения. Женщина тихо засмеялась, запутываясь пальцами в длинных волосах дочери. - Может и стоит. Но немножко позже, ладно? Папа как только узнал личность мерзавца, так сразу поторопился написать заявление об увольнении. Вот только он же без своих бумажек жить не сможет. Подождем, пока найдет себе новую работу. - Хорошо. - Но тебе всё-таки стоит получить высшее образование, - спустя минуту тишины заключила госпожа Рим и Чеён тихо хохотнула. Теперь ей и представить было трудно, какие ужасы произошли сегодняшним днём. Напоминания множеством синяков и ссадин горели по всему телу, но они сотрутся. Пройдут и навсегда забудутся. По крайней мере девушка хотела верить. И верила, пока слушала родной голос и наслаждалась блаженными минутами спокойствия. Женщины семейства Рим просидели еще некоторое время вместе, прежде чем в дверь тихонько поскреблись. Отец предстал перед Чеён таким уязвимым впервые. Он долго обнимал и целовал её, просил прощения и обещал, что не позволит больше никому обижать его сокровище. А сердце девушки медленно трескалось и рассыпалось на миллиарды маленьких кусочков от вида вмиг состарившихся родителей, которые только вчера сияли жизнью и искрились от счастья, а сейчас были выжаты и опустошены. - Намджун сейчас в больнице. Не хочешь с ним поговорить? Всё-таки он тебя и привёз, - прокашлялся мужчина, выпуская дочку из тесного кольца объятий. - Что он тут делает? - Юрим прооперировали сегодня в этой больнице. Аппендицит, - покачала головой женщина, - так что семейство Ким тоже тут. - Как Юрим? И точно ведь, Чеён совсем позабыла о том, что утром подруга свалилась в обморок от недомогания. Она потупила взгляд в ладони и прикусила губу. - Отдыхает девочка. Слушай, ты ведь без линз? У меня с собой твои очки. Наденешь? - Да, спасибо, - губы Рим тронула быстрая улыбка и грудную клетку наполнило облегчение. - Мы с папой быстро сходим. Я оставила сумку в коридоре. Подожди немного. Супруги покинули палату и Чеён остановила взгляд на входной двери. Пальцы слегка подрагивали без причины и внутри разлилась тягучая пустота. Она думала, что ей нужно остаться в одиночестве, чтобы успокоиться, чтобы понять, что делать дальше. Но мысли не спутывались в гигантских размеров клубок, как это было обычно, в попытке хоть что-то решить. Только пустота продолжала множиться, разрасталась и пожирала все, что могла найти и чего касалась. Уродливые щупальца безысходности и желания рыдать протянулись к Чеён и дверь с громким стуком открылась. На пороге появилась высокая фигура и Чеён судорожно выдохнула. Все органы на мгновение сжались и густой страх забежал по венам. В сознании сорвалось:"не приближайся", а с губ: - Джун. - Я встретил твоих родителей, они попросили передать тебе очки, а сами пошли в кафетерий на первом этаже, - Ким не был слепым и отлично видел, как Чеён прижалась к подушке, напрягаясь всем телом. Его кольнуло осознание, что ему теперь не доверяют. - Положи их сюда, пожалуйста, - она кивнула на прикроватную тумбу и зажмурилась, когда Намджун сделал два шага вперед. "Прекрати! - вопила она себе, - это Джун! Он не сделает дурного. Он ведь помог!" Но ногти с силой впивались в ладони, а глазам не хотелось открываться. Жгучий, почти инстинктивный страх дурманил голову и заставлял сжиматься. - Но он ведь мужчина... он сильнее. А в комнате никого. Он может сделать... все, что захочет, - скрипучая мысль твердым столбом стояла в голове, рядом с которой меркли все остальные. - Я уйду, если тебе неприятно, - раздалось достаточно далеко, чтобы выдохнуть с облегчением, но достаточно отчетливо, чтобы расслышать обиду. Она ранила его своим поведением. Обидела... - Все в порядке, - подала голос и схватила очки. На него она смотреть не решилась. Сделала вид, что белое одеяло занимает её намного больше, чем рой невысказанных слов в его глазах. - Я хотел сказать, что с Юрим все отлично. Она спит без задних ног после операции. - Это хорошо. Обними её за меня. Я бы очень хотела это сделать. Намджун взъерошил то, что было сегодня с утра порядочной укладкой и прикусил губу. - Ты боишься меня? - он сказал это словно чужим голосом. Настолько отдалённо звучал. - Нет, - спустя долгие секунды тишины, которые дали более правдивый ответ, чем надломившийся голос. - Не переживай, ладно? Я все понимаю и не приближусь ближе положенного, пока все не наладится. Я подожду. - Прости...