Восемь плюс четыре. До весны.

Первым делом она поднялась наверх к Полине, то ли для того, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, то ли просто потому что от этого ей стало гораздо спокойнее. Малышка действительно мирно сопела в своей кроватке, куда её перенёс Дима, обнаружив на диване в гостиной после очередной истерики и звонка Пелагее, на который, разумеется, в первую очередь решился он сам. Оторвать от неё собственную дочь и увезти в Рассказовку оказалось не так-то просто, потому что Поля была уже не в том возрасте, когда спустя полчаса забывала о ссоре, переставала обижаться и могла снова радоваться жизни. Она прекрасно помнила, как крепко он её удерживал и как насильно усаживал в машину, не поддаваясь ни просьбам, ни слезам, что сопровождали их всю дорогу. Все три дня она толком не ела, условно объявив голодовку; две ночи подряд засыпала с большим трудом, не нуждаясь в папиных сказках и, кажется, в нём самом; и дружить с ним она тоже не собиралась, сильно обидевшись за этот, казалось бы, не такой уж и ужасный поступок. Она всё время требовала Полю, а каждый новый разговор о ней заканчивался истериками, с которыми Дима просто не знал, как справляться, потому что на каждую его попытку её успокоить дочь реагировала ровно так же, как Пелагея: лупила его руками и ногами, что было сил. К вечеру понедельника он всё-таки не выдержал, решив, что ещё чуть-чуть, и такими темпами у Полины в четыре года случится нервный срыв, после которого наверняка последуют другие серьёзные психические заболевания. Иными словами, он всерьёз начал переживать за ребёнка, по-настоящему испугавшись за её здоровье, и потому молча вручил ей разблокированный телефон с открытой телефонной книгой, где оставалось только нажать на строчку с именем «Поля❤️», о чём та быстро догадалась сама, не упустив возможности поговорить с ней. Полино обещание сейчас же приехать заметно успокоило малышку, а после истерики ей, как правило, очень захотелось спать, что и произошло в итоге, несмотря на то, что она упорно боролась с сонливостью, поставив для себя цель обязательно дождаться Полю, но та оказалась сильнее: и начав ежесекундно зевать, Полина сама не заметила, как уснула. - Можно тебя на минуту? - шёпотом спросил мужчина, заглянув в комнату, чтобы не будить дочь прямо сейчас. - Что? - неохотно выйдя в коридор и прикрыв дверь в детскую, уточнила блондинка. - Поздно уже. Может, останешься на ночь? Я тебе в гостевой постелю, - предложил он, заодно протянув ей свою футболку, в которой она спала все эти несколько раз, что ночевала здесь. - Я буду спать с Полей, - заявила она, вырвав футболку у него из рук, - Не хочу, чтобы она подумала, что я её обманула и не приехала, когда проснётся... - Ладно, - развёл руками Билан, не имея желания с ней спорить и чувствуя себя ничуть не лучше обеих Поль, - Ты не хочешь поговорить со мной? - Из-за наших ссор Тася почти собралась переезжать жить к Ване, чтобы не мешать; из-за тебя Полина позвонила мне сегодня в истерике и попросила приехать; из-за тебя я уже неделю нахожусь в таком состоянии, как будто кого-то убила и закопала труп в лесу... это всё из-за тебя, Дима! Ты всем делаешь хуже... И я тебя, честно говоря, даже видеть не хочу, не то что разговаривать! - неожиданно выпалила Поля, более, чем понятно обрисовав ситуацию. - Спокойной ночи, - только и смог ответить он, на ватных ногах направляясь в сторону своей спальни и чувствуя, как тяжело становится дышать. Она целиком и полностью переложила всю вину на него, дав понять, что от него всем действительно плохо. И только потом вдруг поставила себя на его место и на секунду представила, что он испытывал в тот момент, когда она ему всё это говорила. Он ведь совсем не чужой ей человек, и даже не бывший муж, который тоже довольно часто выслушивает в свой адрес не самые приятные вещи, но к нему у неё хотя бы есть веская причина так относиться, а Дима - это абсолютно другая история. Диму она пока ещё как минимум любит, несмотря на всё то, к чему привела их последняя ссора из-за его нежелания принимать тот факт, что Тася останется с Ваней на эти несчастные пять дней гастролей. Принять это было не так уж и сложно с его стороны, как и понять Полину позицию в этой ситуации. Это не стоило того, чтобы так сильно обижаться на неё и неоднократно ругаться из-за этого. Эта ссора сама по себе того не стоила, но повернуть время вспять было уже невозможно. Они пришли к тому, что есть, а есть у них немало, и найти в этом хотя бы что-то положительно пока не получалось. Смыв остатки макияжа за прошедший день и переодевшись в Димину футболку, так как вариантов было не много, она решила ещё раз набрать перед сном Тасю, которую пообещала забрать сегодня с тренировки, но обещания своего так и не сдержала, ничего толком не объяснив. - Алло, ты ещё не спишь? - сходу спросила девушка, закусив нижнюю губу. - Английский доделываю, - устало отозвалась дочь на том конце, тяжело вздохнув, - Мы ездили домой за тетрадью и попали в пробку, только недавно вернулись... - Прости, я не думала, что так получится, - виновато ответила она, понимая, что так получилось именно из-за неё. Не из-за Димы, не из-за Вани, а именно из-за неё. Это абсолютно точно её вина, и она её полностью признавала. - А ты у Димы? - хмыкнула та, как-то самостоятельно догадавшись об её местоположении. - Я в Рассказовке, да, - честно призналась Поля, несколько уточнив свою геопозицию, ведь приехала-то она к Полине, а не к Диме, - Я завтра сама тебя заберу со школы, и мы куда-нибудь сходим, хочешь? - Папа сказал, что расстроится, если я не приду на день рождения к Марку, - проговорила Тася, тем самым напомнив ей о своих планах на завтра и дне рождении Ваниного сына. - Блин, точно, - вспомнила она, несильно хлопнув ладонью по лбу, - Ну, я тогда тебя сама отвезу и заберу вечером, хорошо? - А вдруг у тебя опять появятся важные дела? - скептически хмыкнула девочка, а в её голосе чувствовались нотки обиды. - Не появятся, - заверила та, всё ещё чувствуя себя виноватой перед ней, - Тась, ты не обижаешься на меня? - Нет, - ответила она, поведя себя очень по-взрослому, - Я же всё понимаю. Ладно, мам, мне надо английский делать, я пошла... - Спокойной ночи, - понимающе отозвалась Пелагея, шумно вздохнув, - Я люблю тебя очень! - И я тебя, - кивнула та, в очередной раз невольно зевнув, потому как спать хотелось уже очень сильно, - Спокойной ночи!.. Сквозь сон Полина ощущала Полино присутствие, при этом не просыпаясь, так как слишком крепко спала. Ей очень хотелось верить, что по утру все эти подсказки в виде тактильных ощущений не подведут её, и Поля действительно будет рядом, как и обещала до того, как она заснула, не дождавшись её. Несмотря на то, что день получился выматывающим, а проснуться пришлось аж в 7 утра, заснуть у Пелагеи отчего-то не получалось. Словно что-то внутри не давало ей этого сделать, а она, свою очередь, упорно сдерживала себя в своих желаниях, понимая, что как бы сильно ей на самом деле ни хотелось сейчас всё-таки поговорить с Димой, она на это не решится. Наверное. С другой стороны ей казалось, что если сделать это прямо сейчас, то ничего не случится; то это как будто бы не будет считаться её слабостью по утру, потому что никто ничего не докажет. Это как будто бы не так страшно в тёмное время суток, ведь никто ничего не докажет. Это не зачтётся, если не смотреть не время и не знать, который час. Не будет доказательств. И свидетелей тоже не будет. Полина спала слишком крепко, и в данном случае это плюс. Чёрт, да это во всех случаях огромный плюс. Набравшись смелости, взявшейся непонятно откуда, она уверенно направилась в другой конец коридора, в сторону Диминой спальни, даже в темноте научившись прекрасно ориентироваться в этом доме, который уже однозначно впитал в себя частичку неё. Благо подогрев пола работал на ура, отчего переминаться с ноги на ногу возле его двери, не решаясь войти, было не так уж тяжко. - Ты спишь? - почти не дыша, спросила она, заглянув в спальню. - Что случилось? - в ту же секунду приподнявшись с подушки, обеспокоено спросил Дима, тем самым дав понять, что не спит. - Ничего, - тихо отозвалась девушка, прикрыв за собой дверь и спешно сократив расстояние от двери до кровати, - Пока ещё... - Ты пришла ещё в чем-то меня обвинить? - невесело усмехнулся он, щёлкнув выключателем лампы на прикроватной тумбочке. - Выключи, - моментально среагировала она, вырубив свет, который всё портил. Ей было крайне важно иметь возможность сделать вид, что ничего не было. - И просто помолчи... Достаточно уверенно заняв место на соседней подушке и крепко прижавшись к нему всем телом, Поля не подавала виду, что внутри её всю трясёт, и как на самом деле страшно было сейчас сюда идти. - И что это значит? - уточнил Билан, разумеется, приняв её под своё одеяло и в свои объятия. - Что бы это ни значило, это наш последний разговор, и больше я не хочу к нему возвращаться. Наши отношения переросли в клубок сплошных проблем, который каждый день только нарастает, а распутывать его уже не хочется и нет смысла. Мне тяжело с тобой, Дим, и я вынуждена признаться, что больше так не могу... - как на духу выдала она, по всей видимости, для себя уже всё решив. - Очень оригинальный способ бросить меня, лёжа в одной кровати, - подметил он, сам догадавшись, к чему она клонит. - Никто никого не бросает, - возразила блондинка, полагая, что это как-то смягчит падение, - Я просто устала от таких отношений. Когда мы с тобой вдвоём завтракаем, обедаем, ужинаем, спим, смотрим фильм или ходим гулять по Нью-Йорку, у нас всё хорошо, но как только к этому начинают добавляться девочки, быт и проблемы, ты превращаешься в эгоиста. Ты не думаешь о том, что чувствую я или Полина с Тасей: тебе важнее то, что чувствуешь ты. Ты делаешь меня виноватой и не хочешь понимать или слышать. Я говорила тебе это тогда, в декабре; я говорила тебе об этом три недели назад, когда ты предложил разойтись, потому что тоже устал; и даже в Нью-Йорке, когда ты повторял, что лучше бы не стало тебя, а не Алёны, я тоже говорила тебе о том, что так нельзя... Нельзя думать только о себе, тем более, когда тебя окружают люди, которым ты очень нужен; которым на тебя не все равно. Мы ссоримся, это доходит до истерик, и ты вроде как признаёшь, что не прав, обещаешь, что не будешь таким, а потом проходит несколько дней, и всё начинается по-новой. Это замкнутый круг, понимаешь? И я не хочу больше по нему ходить... - Я могу ничего не говорить? - хмыкнул он, решая внести немного ясности, - Моё мнение всё равно не учитывается. - Почему? - Да потому что ты уже сама всё для себя решила... - развёл руками мужчина, искренне поражаясь её наивности, - Если я сейчас скажу, что не хочу всего это слышать; что не хочу никакого расставания, потому что люблю тебя, хоть и веду себя, как идиот, ты меня послушаешь? Ты захочешь дальше ходить по этому кругу? Ты ведь понимаешь, что нам не по 20 лет, и здесь не прокатит вера в чудо и в то, что «человек должен меняться ради кого-то»? Ты ведь понимаешь, что ничего не изменится, пока ты будешь принимать решения в пользу своего мужа и убеждать меня, что это я ни черта не понимаю в ваших взаимоотношениях? - Ты сам ушёл! Тогда, когда нужно было остаться и просто дать мне остыть, ты ушёл. И не просто ушёл, а забрал Полину и довёл её до истерики, чем сделал только хуже, - выпалила она, тоже совершенно не понимая его логики, - А про наши отношения с Ваней я тебе объясняла уже тысячу раз... - А почему я должен был дать тебе остыть? Почему ты повела себя, как стерва, когда я предложил поговорить? Почему ты видишь во всём только мою вину, если ты не лучше, Поль? Ты думаешь, мне нравится расставаться с тобой каждые два месяца? - парировал он, начиная невольно повышать голос. - Я соберу завтра твои вещи. Заедешь - заберёшь, как сможешь, - неожиданно выдала Пелагея, поднявшись и довольно быстро выскользнув из постели, не желая больше продолжать этот разговор, - Я больше так не могу, правда... - Классная из тебя получилась мать моего ребёнка, - напоследок сказал Дима, буквально заставив её остановиться. - Я не отказывалась от твоего ребёнка, и по большей части я сейчас здесь только из-за неё, - проговорила она, шумно вздохнув, - Мне просто не нужен мужчина, который в любой момент готов встать и уйти, куда ему хочется, и оставить меня одну. Мне нужен тыл и постоянство, а не американские горки, Дима...